Маша твердо решила ничего не есть, jnwS пока не узнает, как именно положено нести себя за столом, но госпожа суда- А? шштш рыня не обращала никакого внимания на ее манеры, не поучала, вообще ничего не говорила. Она взяла в руки копченые ребрышки, разодрала их на отдельные косточки, принялась глодать с видимым удовольствием, изредка отправляя в рот кусочки свеклы и огурцов. Осмелев, Маша оторвала куриное крылышко — со вчерашнего вечера у нее во рту не было ничего, кроме сушеной черники. Хотя застольный этикет тети Рыси ее немного озадачил. За все время тетя более не сказала ни слова, только с жадностью поедала мясо, обгладывала косточки. Заканчивая обед, тетя Рыся пригубила горячий и пенистый напиток, пахнущий медом и травами, сбитень, которому Маша предпочла козье молоко, и сказала:
— Ну что же, я вижу, у тебя проснулся аппетит, ты выглядишь гораздо лучше,
Q чем месяц назад.
— Месяц назад меня здесь не было, — осмелилась напомнить девочка.
— Конечно, — не моргнув глазом, ответила тетя Рыся. — Ты была на краю ги-Я бели, Впрочем, ты и сейчас в опасности, § если только не будешь слушать тетю, коВ торая желает тебе лишь добра.
58
<35
№
— Простите, тетя, я забыла, — Маша? виновато оглянулась на старика, — Я прочитала вашу книгу…
— Ты выглядишь совсем как прежде, — продолжала женщина, внимательно глядя на девочку своими кошачьими глазами, — Глазки ясные, личико разрумянилось» вылитая покойная мама, Полагаю, ближе к весне мы вполне осилим дорогу до Теплого берега, чтобы представить тебя официально и вернуть венец, а с ним и право на беспрекословный приказ. В твоих интересах играть по правилам и во всем слушаться меня.
— Для чего вам венец? — у Маши ломило зубы от скрипучей музыки, старый слуга очень старался, несмотря на то что хозяйки давно закончили трапезу.
— В современных рысарях все меньше от благородного Гривухи, все больше волчьей дикости, — начала тетя так мягко, словно рассказывала удивительную сказку, — деревни живут своей жизнью, рысари же все время проводят в войнах,
уничтожая друг друга. Несмотря на прекрасное рысарское воспитание, которо- Л го, кстати, у тебя нет по причине слабого Ч здоровья, как например, метание кии- | жалов, бой на ножах и железяках, верховая езда — я не могу, естественно, сопер- а? ничать с мужчинами в ведении войн, в открытом бою. Боюсь, что только твоя и моя родословная пока удерживает в моей власти Громовую груду, крепость наших предков, У тебя в кольце замков Горы Ледяной угрозы самый влиятельный титул. Я намерена представить тебя чистопородным рысарям, чтобы они отказались от посягательств на Громовую груду. А до тех пор мы в опасности. К примеру, как раз накануне твоего выздоровления мне прислал угрожающее письмо рысарь Зазубрина. Он собирается напасть на замок.
«Напасть на замок», — повторила про себя девочка, ее сердце забилось часто-часто.
— Может, нам пора удирать?
— Я полагаю, весть о твоем выздоа ровлении остановит его. В крайнем слу-Q чае, нас защитят верные воины, рысари а и стрельцы. Скоро праздник новорожденных Звезд, после него путешествия запрещены, поэтому мы не можем тронуться в путь сейчас. уЗ
Удостоверившись, что девочка послушна и готова играть по правилам, привениха, очевидно, успокоилась и расслабилась. Она снова заняла свое люби-? (i i _ Деляной рьщ&ръ мое место у подножья трона, закутавшись в звериные шкуры, словно в одея-m. и принялась расспрашивать девочку по летописи. Маша немного путалась, но отвечала на вопросы верно, удивляясь про себя, насколько легче запоминать новый материал, когда от этого зависит | воя жизнь, не то что учить химию в школе, если страшнее двойки ничего не грозит…
Глава 6 СТАРЫЕ ВЕЩИ ДЛЯ ПОВОИ ВЕМЦЕССЫ
В тот же вечер у Маши началась совсем другая жизнь. Жизнь, о которой она мечтала, Из тронного зала она вышла гордо и прямо, совсем как ее новая родственница, изящно приподнимая пальцами подол своего платья. Первое, что она сделала — обошла замок, заглянула но все комнаты, поднялась на занесенные снегом верхние площадки четырехугольных башен, исследовала кухню, сунулась даже в подземелье, но испугалась крыс и вернулась в свою комнату. Здесь уютно потрескивали дрова в печке, на? шштш сундуке ждал ужин — пирог со свеклой и кружка молока. Теплый свет свечи дробился на золотом шитье подсолнухов — j из летописи девочка уже знала, что красно-золотые подсолнухи всегда украшают комнату богатой и знатной незамужней девушки, а вот личные геральдические цвета Калины Горькослезной — зеленый, белый, бледно-желтый. Именно в таких красках была оформлена ее комната.
— Мне кажется, я уже почти как дома, — легкомысленно решила Маша. Девочка долго развлекалась тем, что принимала перед зеркалом красивые позы и приговаривала:
— Госпожа сударыня венцесса Калина.
Только уже засыпая, девочка вспомнила про то, что так и не нашла источ-?) ник магического зова, но успокоила свою совесть тем, что ее не пустили в барак, Apj Поутру она' еле дождалась прихода 62
Авдуеьки, которая помогла ей одеться, заплести косу и уложить ее короной. Ей Ж не терпелось выити на улицу, осмотреть Ф замок снаружи. Наспех проглотив неиз-S менную чашку бульона с черным хлебом, Маша надела на парчовое платье? Деляной рыцарь «ною куртку, накинула сверху беличий 11лащ и поспешила во двор крепости, Маша сегодня вышла из замка не через кухню, как в прошлый раз, она чинно, как настоящая госпожа сударыня, прошла по закругляющемуся коридору прямо к входной двери, маленькой и неприметной, куда меньше двери, ведущей в тронный зал, и теперь только луч колокольца мог ей подсказать, как лучше пройти к рысарскому бараку. У барака ей вновь повстречался вчерашний рысарь.
— Ты что тут рыщешь? — спросил он недобро.
— Как вас зовут?
— Старшой, — неприветливо ответил он.
— А я венцесса, скажите мне, почему м еня не пускают в барак?
— Здесь воины отдыхают между битвами, девочка, — Старшой явно не желал называть Машу согласно титулу. — Иди, иди отсюда.
— Я посмотрю и уйду, — не отступала девочка. jfc
Старшой быстро оглянулся, а потом 4Щ
j
I
сказал: а
— Дело в том, что у нас тут обледене- г «ЯГ! 64
Деляной рыцарь лый больной. Проклятье ледяной кости. А ты, насколько я помню, тоже болела? Значит, вам опасно встречаться, и его угробишь, и сама… Снова сляжешь куклой. Иди отсюда, любопытная такая, пока тетка не заперла тебя в башне. Обидевшись, Маша пошла прочь, не оглядываясь, ее руки сами собой сжимались в кулаки. В привыкшей к роли вен-цессы голове уже крутились гневные мысли: «Какой-то вояка, как он смеет гак со мной разговаривать!» Она бы пошла прямо к Рыкосе Гривастой, если бы ее вновь не остановили — уже знакомый бородатый дядька с кирпично-красным лицом и бледно-голубыми глазами. Как бы случайно он сыпанул лопату с углем на подол девочки и тут же принялся ругаться:
Ар* —Да что ж ты, твое чистопородие, 0 шастаешь, вот бабам больше работы нет — тебя обстирывать, сидела бы в а замке, лечилась бы, нет, потянула ее нелегкая…
Новый поток ругани девочка не вы-
X держала, из глаз ее брызнули слезы % обиды.
8 — Ну ты что, глаза на мокром месте, — вдруг перепугался мужик. — Ну-ка, I. ишзывай. Иди, сядь сюда, да в кузню не
< уйся, там еще чернее! Тут сядь, на воздухе. Чего ты, маленькая…
Вы кто? — хлюпая носом, осведомилась Маша.
— Кузнец я здешний, дядька Степан, Дл ты не бойся меня, у меня в Рябиновке дочка, совсем как ты, младшенькая…
— Я не боюсь, я просто расстроена, — объяснила Маша. — Мне хочется посмотреть барак, а Старшой меня не пускает.
— И правильно не пускает, — кузнец иернулся к своей работе — кузница его была тут же» под навесом, — что делать девочке в бараке рысарей. Я бы своей задал прутом по мягкому месту.
— Но мне очень надо, дядечка Сте-
! 1 лн, а вы не могли бы мне доспех рысар-(кий смастерить? — взмолилась девочка.
— Для чего это? — кузнец посмотрел па нее искоса.
— Я бы рысарем оделась, в барак бы забралась…
— Зачем? — он замер с большим молотом в руках.
— Предчувствие у меня, — покривила душой Маша. — Есть там кто-то, кто:
< градает от проклятья ледяной кости, а.1 — 4122 Леванова вот я выздоровела, может, я ему чем помочь смогу…
— Кто это выздоровел от проклятья ледяной кости? — раздался визгливый голос. Из каморки рядом с кузницей выглянул абсолютно лысый человек в длинной шубе из плохо сшитых шкур. Маша задумалась, сколько же ему лет — на первый взгляд он выглядел молодо, но потом прищурился и сразу состарился, словно по волшебству…
— Ну так кто этот несчастный?
— Ты, детка, не пугайся только, это старьевщик, мой старый друг, собирает барахлишко по рысарским крепостям, он завтра уедет… — пробормотал кузнец и отвернулся к наковальне, Маша услышала, как он проворчал себе под нос:
«Дернуло же дурака старого вылезти»… а — Это я выздоровела, — упавшим го~ Q лосом ответила девочка. а — Ты? — старьевщик смерил ее взгля-рЭ
а дом и нахлобучил на блестящую голову шапку-ушанку, уши которой торчали в разные стороны. — А ты кто такая? Я — Я венцесса, — гордо улыбнулась Ф Маша.
6 — Какая еще венцесса?
1Г~ — Венцесса Калина Горькослезная!?
— Ой уж, — усомнился гость. — Степан, что тут у вас делается, а? Каждая
* if и >рванка уже венцессой считается. Вы что! — возмутилась девочка. — II о чему оборванка? Разве в таких платьях оборванки ходят?
— Нарядом кичишься, — обрадовался гость. — Нехорошо. Особенно чужим. Почему чужим? — испуг алась Маша.
— Красивые вещи, значит, любишь. А ну пойдем, покажу тебе мои сокровища, вон в тех санях, видишь? Неподалеку. у стрельцов под носом. А? Старые вещи для новой венцессы.
Маша решила, что бояться ей нечего, стража кругом, а красивые вещи она действительно любила. К тому же ее задело то, что старьевщик назвал ее «ноной» венцессой. Без раздумий она прошлась с ним до саней.
— Ну и не стыдно тебе? — тихо спросил старик по дороге.
— Чего мне стыдиться? — не поняла ' — К Маша.
— А воровка ты, — он добродушно посмеялся над ее возмущением. — Воровка и есть. Украла платье…
— Мне его подарили…?
— Украла имя, титул, судьбу украла, а? Может, и жизнь, а?
— С чего вы взяли? — Маша уже жалела, что пошла с ним, ока нерешительно оглянулась на стрельцов,
— Посмотри, какая штучка! — старьевщик забрался в свои сани и подал оттуда девочке дивное серебряное зеркальце в виде цветка подсолнуха.
— Ух ты! — Маша улыбнулась, глядя на свое отражение.
— Любуйся, любуйся, самое то для девчонки. А вот сюда еще глянь.
На свет появился потертый сундучок, обитый зеленой замшей. Немного поколдовав над крышкой, старьевщик вынул изнутри подвеску — вроде камеи, точь-в-точь как картинка с Рривухой на Щ книге Рыкосы,
а На ровном овале из белого непрозрач-а ного камня, в обрамлении мелких речных жемчужин, был написан портрет u2 молодой женщины. Длинный тонкий нос, пристальные темные глаза под белесы-Я ми бровями, худое лицо делали ее откро-j§ венно некрасивой, но взгляд ее был так s печален и мудр, словно знала она некую ужасную тайну.?
— Нравится? А? Похожа ты на нее?
(1 мотри~ка, та же прическа, то же платье. *. Маша с испугом поднесла к лицу зеркало — меньше всего на свете ей хотелось быть обладательницей острого носа и белесых бровей.
— Что вы глупости говорите! Почему и должна быть на нее похожа?
— Потому что это и есть Калина Горькое л езыа и,
Сердце у Маши упало. Она прошептала помертвевшими губами прежде, чем задумалась о своих словах:
— Это неправда, она слишком взрослая, венцесса Калина должна быть де-иочкой, как я.
Она поймала злорадный взгляд старьевщика и поняла, что проговорилась.
Глава 7 СТРАННЫЕ ДЕЛА В ГРОМОВОЙ ГРУДЕ
От смущения и испуга девочка при-I шлась тараторить, не давая старьевщику сказать ни слова:
4е$ян©ц рыцарь
— Я оказалась в незнакомом замке, ночью, одна, простуженная, босиком, а утром все, кто заходит в комнату, называют меня венцессой, что мне оставалось делать? Ну пусть я выздоровела, набралась сил и попыталась рассказать привенихе, что я не венцесса, но кто по доброй воле откажется от замка, нарядов, еды, защиты рысарей? У вас вон сани есть, красивые вещи, а мне пришлось бы идти пешком, по снегу, неизвестно куда.
— Я не удивлен, — улыбаясь, остановил ее путаный монолог старьевщик. И должен сказать, не ты первая, не ты последняя, кого Рыкоса рядит в это платье и пытается представить собранию рысарей, надеясь спрятаться за девчонкой от вражды других чистопородных рысарей. Но ты, почему ты согласилась стать самозванкой? Голод, нищета, я все А понимаю — но неужели ты не задума-
Q лась о судьбе настоящей венцессы? Куда подевалась девочка, чьи платья, комна-а та, украшения тебе достались? — Может быть, ее никогда не было? — ' сг осмелилась предположить Маша. т
X — Как просто успокоить свою со-§ весть, — покачал головой старьевщик. — S Не было девочки, и все тут. И мне не по-АГ1 веришь, если я скажу, что знал ее еще? < 1 Дедяша рьщзрь малышкой. Как же, поверить — это пришить себя преступницей. Тогда подумай, куда делись другие девочки, что становились самозванками до тебя? Хорошенько подумай, потому что твой путь лежит туда же,
— Куда? — переспросила Маша. Старьевщик опустил глаза и печально вздохнул. И оттого, что он не сказал, девочке стало вдруг так жутко, словно ей только что сообщили, что она обречена, что ей придется уйти туда же, куда ушли ненцесса и самозванки… Впрочем, примерно так оно и было.
Девочка глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, посмотрела на стрельцов — черные силуэты на фоне низкого, набухшего, будто мокрая вата, неба, потом решилась поделиться со старьевщиком:
— Может быть, я бы и сбежала, но только по ночам здесь я слышу какой-то: зов. Кто-то просит меня прийти ему на помощь, а я даже не могу понять, кто и где, и что мне делать. Все, что я знаю —
это кто-то из барака, Поэтому я и обратилась к кузнецу, мне обязательно надо посетить барак, выяснить, кто меня зовет и зачем.?
— Девочка, я видел немало твоих предшественниц, и каждая из них находила свою причину, чтобы остаться в замке. Должен признать, твоя — самая невероятная. Ты обманываешь себя. В бараке нет никого, кроме рысарей, никому ты не нужна, кроме привенихи, да и у той свои тайные цели. Тебе надо бежать из крепости, пока сама госпожа сударыня не расправилась с тобой, или покуда, не подошел к замку Зазубрина, уж его-то войско не оставит тут камня на камне.
— Не знаю, тетя добра ко мне, я нужна ей, зачем бы было со мной столько возиться? — Маша прятала глаза, ей не нравилось, что старьевщик напирает на нее, заставляет принять решение как можно скорее.
— Ага, тетя добрая и красивая, а меня, старика, ты в первый раз видишь,
© так? — старьевщик усмехнулся. — В об->Ё* идем, не знаю, поверил бы я себе на твоем месте.
Щ — Да как вам верить, если вы ничего не говорите, только спрашиваете? — не д выдержала Маша.
а — Я надеюсь, что ты умная девочка, «А
fe Давай договоримся — я оставлю тебе 91 портрет венцессы, чтобы ты помнила, г
ДсАяноц рьщ&рь к го ты есть на самом деле, Завтра утром н уезжаю из замка. В моих санях полно барахла, нетрудно спрятать одну девочку. Думай, решишь ты остаться с тетей, на милость Зазубрины. Или поедешь со мной.
— Если я поеду с вами, что я буду де-нать? — прямо спросила Маша.
— Меня это не касается, но не бойся, полкам в лесу я тебя не брошу, довезу до какой-нибудь деревни. Не о том ты беспокоишься. девочка. Ох, не о том… Иди, новая венцесса, думай. Только о нашем разговоре никому ни слова, поняла?
— Поняла, не дурочка, — грубо ответила Маша и поспешила прочь от старьевщика., непонятно, что ее пугало больше — его убежденность или смысл его слов? Она прошла в свою комнату и принялась швырять подушки.
— Твое чистопородие не в духе? — спросила заглянувшая в комнату тетка — Дарья с большой чашкой бульона в руках.
— Вот скажите, стоит ли верить человеку, который конкретно ничего не сообщает, но постоянно словно намекает на что-то, запугивает, требует…
— Ты о ком? — с подозрением осведомилась служанка, собирая с пола подушки, вешая беличий плащ поверх зеркала. Ни о ком, в книжке прочитала, — поспешно ответила девочка, отворачиваясь к окну.
— А что он требу ет? На что намекает?
— Ладно, я вас ни о чем не спрашивала…
— Это чужой человек или кто — то из челядинов? С кем ты говорила? О чем? О маме?
Тетка Дарья так и этак допытывалась у Маши, что она имела в виду, но девочка уже замкнулась в себе, ей было стыдно за вспышку ярости. Для себя она уже решила, что не поедет со старьевщиком — с какой стати ей ему доверять? Папа бы этого точно не одобрил. Но и к тете после А услышанного Маша начала относиться А настороженно. Ее губы раздвигались в А довольной улыбке, когда она представ а ляла себе, что поедет к морю, на лоша-рЗ дях, может быть, в карете, что Авдуеька перешьет ей парчовые платья, что в
0 д один прекрасный день она найдет спо-§ соб проникнуть в барак. А куда торо-S питься? В свой мир она все равно вер™ нется в ту же секунду, когда уходила. Почему бы ей не пожить несколько лет в м и ре рысарей?
— Если бы тетя и в самом деле боялась Зазубрину, она бы уже впереди па-
1 и >воза летела из замка на Теплый берег, недь в отсутствие хозяев крепости не воюют! — подбодрила себя девочка, вспомнив страницы летописи.
Однако на обед к тете девочку не пошали, ей в комнату Авдуська принесла куриную грудку с кислой капустой, бульон, пирожки с картошкой и жареным луком и ромашковый настой с медом. — Госпожа сударыня с проверками по замку ходит, — бесхитростно объяснила девушка. — Запасы смотрит перед осадой, челядинов считает, вдруг кто детей из деревни привез или сродственников.