– Тебя достала эта работа?
– Нет, что ты, – ответила Диана. – У нас не соскучишься. Я встречаюсь с поп-музыкантами, с телезвездами. Вроде тебя. Модные фирмы нам шмотки присылают. Ну, это, конечно, занятие не на всю жизнь.
– А что ты планируешь на всю жизнь?
– Планирую и дальше писать, но не эту ерундистику. Мне бы хотелось заняться тем, что делают Тони и Билл.
Софи удивилась, что журналистка знает их по именам. Обычно никому и дела не было, откуда берутся тексты радио– и телепередач.
– Думаешь, у тебя получится? – спросила она.
– Думаешь, меня там ждут? Смешной девчонке туда пробиться тяжело.
– Надо просто попробовать что-нибудь написать, – ответила Софи.
– Ладно, об этом потом, – сказала Диана. – Когда ты так говоришь… мне уже начинает казаться, что я слишком размечталась. Ближе к делу. Ответь на мои убогие вопросы. Одежда, парень, готовка.
– Ох, – вырвалось у Софи. – Вообще-то, я не готовлю и парня у меня нет. Какую-никакую одежду, правда, ношу.
– Почему же у тебя нет парня? – спросила Диана.
– Был когда-то, еще в Блэкпуле, но перед моим отъездом мы разбежались, и вот… короче, я еще не успела ни с кем познакомиться.
– Удивительно, что тебе нужно этим озабочиваться.
– А как можно общаться с парнем, даже не познакомившись?
– Я думала, парни, увидев на экране такую девушку, сами обрывают тебе телефон.
– Это затруднительно: телефона у меня нет.
– Как же так?
Софи не имела ни малейшего желания откровенничать с журналом «Краш» насчет конуры в Эрлс-Корте и соседства Марджори.
– Я только что переехала – еще не успела получить новый номер.
– Фантастика! – восхитилась Диана. – Все произошло так стремительно. А куда ты переехала?
– Это секрет.
– Назови хотя бы район. Никто не собирается раскрывать твой точный адрес.
– Кенсингтон. Неподалеку от «Дерри энд Томс», – ответила Софи.
– Ты ведь там работала, да?
– Откуда ты знаешь?
– От пресс-службы Би‑би‑си. Стояла за прилавком в отделе косметики. У меня все записано. Никому не известная, пришла с улицы, на прослушивании сразила всех, получила работу. Бесподобная история. Где ты бываешь в свободное время?
Интервью надо брать у тех, кто чего-то добился, подумала Софи, а не у меня. Ну, приехала в Лондон, поработала в универмаге, послушала, как храпит Марджори, а затем получила роль. Телевизор, правда, не смотрела по причине его отсутствия.
– Бываю в клубе «Городская легенда», – ответила Софи.
Вот и все. На этом ее лондонская эпопея была исчерпана.
– Замечательно, – сказала Диана. – Чудненько. Ты в восторге от этого сериала?
– В полном восторге.
– Замечательно, – повторила, вставая, Диана.
– И все?
– Этого предостаточно. Парня нет, телефона нет, новая квартира, известный клуб… Остается только расписать нашу личную встречу. А если ты еще назовешь своего любимого «битла», моя редакторша просто лопнет от счастья, – мрачно заключила Диана.
Софи рассмеялась. Диана вызывала у нее симпатию.
– Джордж.
– Он прочтет – и тут же пригласит тебя на свидание.
Софи залилась румянцем.
– Даже не знаю…
– Не пригласит, – отрезала Диана. – Это я так, для юмора.
– Давай организуем другое интервью, – предложила Софи. – Когда… когда у меня что-нибудь изменится.
– Смотря как раскрутится сериал, – ответила Диана.
Она не ехидничала. Просто не хотела связывать себя обещаниями. Софи даже не подумала, что первое интервью может оказаться последним. Оставалось только сожалеть, что она не получила особого удовольствия и заранее не продумала ответы.
Тони и Билл уже не работали над сценариями в кофейне. Теперь у них был офис – съемная комнатушка над обувным магазином на Грейт-Портленд‑стрит, за углом от метро. В первый же день они вдвоем отправились за покупками на Оксфорд-стрит, где приобрели два письменных стола, два рабочих кресла, торшер, проигрыватель, кое-какие пластинки, чайник и запас чайных пакетиков. В универмаге «Джон Льюис» у них вышел спор насчет дорогого дивана. Биллу хотелось, чтобы во время трудового дня у него была возможность прилечь и поплевать в потолок. Но Тони счел, что диван будет потворствовать безделью и сонливости, а потому отказался участвовать в приобретении предмета мебели, который лишь грозил привести к снижению заработков. Тогда Билл сказал, что купит диван на свои кровные, но будет следить, чтобы Тони на него даже не садился. Флаг тебе в руки, ответил Тони, пообещав, что его задница никогда не коснется этого дивана. А потом выяснилось, что срок доставки – три месяца, и Билл махнул рукой, но неприятный осадок остался. Раньше они никогда не ссорились, а теперь их не покидало такое чувство, будто раньше вообще все было проще. А теперь они заполучили договор на шестнадцать серий, повышенную ставку, офис, чайник… И этим связали себя по рукам и ногам.
Чем заполнить восемь часов эфира, Тони и Билл представляли слабо. Да что там восемь часов – хотя бы первый получасовой эпизод. В новом офисе сценаристы устроились с блокнотами на коленях в новых креслах и грызли карандаши.
– Итак, – заговорил через некоторое время Тони. – Барбара и Джим – супружеская чета.
Это подразумевалось само собой. Барбара и Джим поженились в промежутке между показанным в «Доме комедии» скетчем и первым эпизодом будущего ситкома. В самом начале следовало предусмотреть десять секунд на то, чтобы Джим переступил через порог, неся на руках Барбару, и уронил ее.
– Так и запишем? – уточнил Билл.
– Я к чему веду… Здесь требуется нечто этакое, супружеское. Наряду со смелыми, искрометными, остроумными и достаточно серьезными наблюдениями над Англией и классовым обществом.
– Может, вернемся к Гамболам? Прически, подгоревшая стряпня?
– Ни в коем случае!
– А чем может заниматься супружеская пара, чтобы это выглядело смелым, искрометным, остроумным и серьезным? Чем, например, занимаетесь вы с Джун?
– При чем тут мы с Джун?
– Ну как же: вы супруги, а ты, тем более, сидишь передо мной.
– Мы – не Барбара и Джим.
– Принято, – хохотнул Билл.
– Ты не понял, – сказал Тони.
– Вот как? – удивился Билл. – Интересно.
– Пойми, мы с ней не антиподы. Джун работает на Би‑би‑си, у нас общие интересы, мы… Ладно, не важно.
– Но в остальном-то у вас как, регулярно?
– А вот это не твое дело.
– Ты не можешь меня упрекать за простое человеческое любопытство.
– Могу и буду.
В остальном у них с Джун, как и следовало ожидать, был полный облом – вернее, два облома (если уж быть точным) с промежутком в несколько месяцев. Тони вообще ничего не понял и даже подозревал, что это не в счет. Более того, он не знал, может ли по-прежнему считаться девственником и может ли считаться девственницей Джун – или она лишилась невинности до брака. Эти вопросы у них никогда не обсуждались, хотя Джун после второго облома всплакнула.
– Лучше бы Джим был геем, – сказал Билл.
– Еще чего, – ответил Тони. – Тогда бы мы с тобой не получили этот заказ.
– Идея шикарная: женатый гомосексуал.
– Билл, – оборвал его Тони, – не будем тратить время на идеи, которые грозят нам пожизненным отстранением от работы.
– Но публика интересуется различными аспектами… сам понимаешь. Слегка нетрадиционных отношений.
– А тебе не кажется, что публика интересуется всеми без исключения аспектами интимных отношений? Ни тебе посмотреть, ни послушать…
У Билла загорелись глаза:
– Тогда вперед!
– Ну наконец-то, – вздохнул Тони. – Приступаем к первой серии?
– Самое время запустить пробный шар, – сказал Билл. – Итак, до брака у наших супругов ничего не было.
– Ты считаешь, у них ничего не было?
– Видимо, так… Ну, не все этапы. Уж очень стремительно они поженились.
– Разве? Откуда нам это известно?
Билл пожал плечами:
– «Дом комедии» показывали совсем недавно.
– Ну, тогда ладно, – засмеялся Тони. – Поженились они стремительно. И дальше что?
– Допустим, у них ничего не получается.
– Вообще никогда?
– Пару недель. Ну, месяц или поболее. Из-за каких-нибудь проблем.
Тони поморщился:
– Какие у них могут быть проблемы?
– Не медицинские, разумеется. Психологические.
– Только если у Джима, – сказал Тони.
– Почему это?
– Потому что женские персонажи, которые не хотят секса, уже навязли в зубах.
– Допустим, она хочет, но не может, – подсказал Билл.
– По какой причине?
– Разные бывают состояния.
– Это уже медицинские проблемы.
– Нет, психологические. Когда человек по ночам замыкается на все замки. Как банковское хранилище.
– Ты, я вижу, здорово подкован.
– На самом деле, нет. Но готов поспорить, такие случаи бывают.
– Ты, я вижу, здорово подкован.
– На самом деле, нет. Но готов поспорить, такие случаи бывают.
– Пусть так, но мне писать об этом не в дугу. А тебе?
– Мне тоже. Итак, всему виной он.
– Естественно, он. Стандартно.
– По какому стандартному пути мы пойдем? Их как минимум два.
– Ну… Да. Легче, когда вообще ничего не происходит.
– Что значит «легче»?
– Легче получить «добро» у Тома Слоуна. Я уверен: второй путь ему не понравится. Немного сомнительный.
– Ладно. У них ничего не происходит. Хорошо. А почему?
– Ему страшно.
– Пожалуй. И главное – это вполне оправдывает скобки.
– Бедняга Клайв, – сказал Тони.
А сам подумал: бедняга Тони.
Тони любил свою жену, но после двух неудач боялся ложиться с ней в постель. Он высиживал перед телевизором вплоть до государственного гимна и надеялся, что Джун заснет над очередным сценарием или над стопкой поступивших самотеком рассказов; это давало ему возможность тихонько скользнуть под одеяло, не потревожив ее сон. Они пришли к негласной договоренности, что ложиться спать в одно и то же время не обязательно, а тему разговора можно менять сколь угодно резко. Джун решила, что сумела вникнуть в проблемы мужа, и намекнула о своей готовности к ним приспособиться. Ее изумлению не было бы границ, узнай она, что дело совсем запущено: Тони сам не мог разобраться в природе своей сексуальности. Его, несомненно, тянуло к Джун, причем и в том плане тоже. Но что с этим делать, он не представлял.
Почему-то у него пропало желание говорить о работе. Работа вдруг подступила слишком близко к дому.
– Но процесс идет? – спросила Джун.
Сидя перед телевизором, они ужинали бутербродами с сыром.
– Как-то так, да.
– Дашь почитать, когда у вас появится законченный отрывок?
Джун была его первой и лучшей читательницей. Все тексты Тони и Билла только выигрывали от ее внимания: она не терпела халтуры, понимала логику слов и поступков персонажей, видела нестыковки. Было бы чистейшим безумием не показать ей текст, от которого сейчас зависела вся его карьера.
– Стоит ли тебе всякий раз тратить время на наши опусы? У тебя горы сценариев.
– Я люблю ваши с Биллом опусы. К тому же ты – мой муж. А это первый эпизод вашего первого сериала. Расскажи, о чем там.
– Идея бредовая.
– Ладно, тогда не рассказывай.
– Даже так?
– Ты, наверное, хочешь сказать, что идея на первый взгляд кажется бредовой, но после прочтения мне откроется ее гениальность?
– Нет.
– Тогда остановимся на «даже так». Бредовые идеи крайне редко… В общем, из бредовых идей крайне редко вырастает что-нибудь путное. У кого возникла эта бредовая идея – у Билла?
– Да.
– Тогда пообещай завтра же сказать ему, что он – болван.
– Это вряд ли.
– Почему?
Тони вздохнул:
– Потому что идея – классная.
Опустив тарелку на журнальный столик, Джун встала и выключила телевизор.
– Я тебя не понимаю.
– Естественно, – сказал Тони. – Ничего удивительного.
– Может, прояснишь?
Он еще раз вздохнул.
– Все вертится вокруг секса.
– В самом деле?
– В самом деле.
– Вокруг их интимной жизни?
– Да.
– Тогда это блестящая идея, – сказала Джун.
– Блестящая, – подтвердил он.
– Если получится умно и забавно – в чем нет сомнения, – зрительский успех будет обеспечен. А сериал прославится как молодежный и современный.
– Прославится.
– У тебя нет желания работать над этой темой?
– Желание у меня есть.
– Тогда в чем же дело?
– Брачный союз Барбары и Джима не может считаться полноценным, так как у Джима возникают трудности.
– Ох.
– Это идея Билла.
– Кто бы сомневался…
– Здесь нет намека на нас с тобой, – выдавил он. – Просто у него мысль сама заработала в этом направлении, а я почувствовал, что своими протестами рискую открыть больше, чем нужно.
– Но в финале все недоразумения разрешатся?
– Да.
– В таком случае с удовольствием посмотрю ваш сериал, – сказала Джун.
Она встала, чмокнула Тони в макушку и включила ему телевизор.
8В качестве режиссера-постановщика Деннису навязали Берта. Эта кандидатура не обсуждалась, и выбора, естественно, не было. Сейчас Берт появился у него в кабинете, размахивая копией приказа.
– Я знаю, ты невысокого мнения о моей работе в «Доме комедии», – начал он.
Деннис надеялся услышать «но», показывающее, что Берт готов учиться, прислушиваться, расти, однако продолжения не последовало. Очевидно, Берт рассчитывал, что его начнут разубеждать и подбадривать, но Деннис не видел в этом смысла. Его убило неприкрытое намерение режиссера поставить «Барбару (и Джима)» как заурядный ситком, какие годами сходили с конвейера Би‑би‑си. Деннис понимал, что возможности студийной съемки ограничены, но Берт усугублял положение своим занудством, неприятием импровизации, аллергией на любое сотрудничество.
– Ситком «Барбара (и Джим)» должен выделяться из общего ряда, – сказал Деннис. – От него должно веять молодостью и свежестью.
Берт засопел.
– Тебе прислали не того человека, – заявил он. – Посмотри на меня.
Деннис посмотрел – и увидел пожилого брюзгу.
– К субботнему вечеру с подготовкой надо закруглиться, – сказал Берт. – Остальное меня не интересует.
– А сама постановка? – спросил Деннис. – Она вас интересует?
– К субботнему вечеру надо закруглиться.
– Следовательно, ответ «да». Раз вам надо закруглиться с подготовкой не позднее чем к субботнему вечеру, значит и воскресная съемка должна интересовать.
Берт медленно заморгал и стал похож на рептилию.
– Я тут размышлял над заставкой и основной музыкальной темой, – сказал Деннис. – Мне хочется чего-то нового.
– Господи, – пробормотал Берт. – Начинается.
– Вы не хотите в это вникать?
– Нет, уволь.
– Значит, как я сделаю, так и будет хорошо?
– Нет. Конечно нет. В титрах ведь будет мое имя.
– Верно, – согласился Деннис. – Тогда как мы поступим?
– Ты организуешь заставку, музыкальную тему – и принесешь мне, – объяснил Берт. – А я отклоню.
Деннис хотел, чтобы музыка отражала различия в характерах персонажей, а потому заказал ее Рону Грейнеру, проверенному на «Мегрэ» и «Стептоу».
– Своя рука владыка, – сказал Грейнер, когда Деннис изложил ему свои пожелания. – Тебе же хуже будет.
– Почему? Я думаю, получится неплохо.
– Получится какофония.
Через неделю он прокрутил Деннису запись – получилась какофония. Тридцать секунд попсового припева, тридцать секунд современного джаза, тридцать секунд попсового припева и так далее. Ни дать ни взять драка двух кошек на ударной установке.
– Не уверен, что это была хорошая идея – так все перемешать, – сказал Грейнер.
Он не ругался, за что Деннис был ему благодарен. А если Грейнер ставил под сомнение его музыкальную компетенцию, это можно было понять.
– Какие будут предложения? – спросил Деннис.
– Могу найти поп-группу, которая исполнит джазовую композицию, могу найти джазового саксофониста, который сыграет песню «Битлз» или что-нибудь в этом духе.
Через пару дней Деннис получил главную тему. Рон Грейнер связался со студией «Декка» и попросил режиссера звукозаписи Шела Талми порекомендовать сессионного гитариста; Талми сказал, что у него на примете есть один паренек, зовут Джимми Пейдж.{29} Под руководством Грейнера Пейдж в приблюзованной манере записал «Ну и что» Майлза Дэвиса; по мнению Денниса, получилось бесподобно.
– Ах, чтоб тебя, – огорчился Билл, прослушав запись.
– Что не так?
– У нас текст совсем другой, – сказал Тони.
– А какой у вас текст? – не понял Деннис.
– Музыка душевная, стильная, – объяснил Билл. – А у нас не душевно и не стильно. Пусть уж лучше будет «Халявщик Фредди».
– Это кто такой?
– Это следующая вещь на диске.{30}
– Можешь напеть?
– Тааа, та… Тааа, та… Тааа, та… Тааа, та… Та‑та, та‑та, та‑та.
Деннис задумчиво покивал в такт. Он проникся мыслью Билла.
– Не смешно, – сказал Билл, – но тоже красиво.
На следующий день Деннис уговорил Джимми Пейджа сыграть «Халявщика Фредди». Из отпущенных на постановку средств он успел просадить пятьдесят восемь фунтов, хотя с самого начала ограничил музыкальный бюджет сороковником. Раньше он намеревался пригласить светского фотохудожника – Дэвида Бейли или Льюиса Морли{31}, – чтобы сделать портрет Софи, а также подрядить соседа-фотографа, подрабатывающего на свадьбах, снять Клайва, но перерасход нарушил его планы. Он убил целый день, собирая всякие детали быта – губную помаду, курительные трубки, книжные суперобложки, мини-юбки, – характеризующие супругов, и призвал штатного оформителя, чтобы тот пару раз щелкнул этот хлам на листе белого картона. Получилось лучше, чем можно было надеяться. В очередной раз прослушивая музыкальную тему, Деннис разглядывал эти снимки – и внезапно уловил искру надежды.