- Ваша Светлость, а не случилось ли у леди какого-нибудь сильного потрясения? Физически ничего, кроме слабости, происходящей от малой подвижности, я не нахожу, запас сил также в норме, а вот нервы... Нервы никуда не годятся.
- Возможно, магистр, просто череда событий и покушений привела леди к такому состоянию?
- Не исключено, милорд, но мне кажется, леди угнетена собственными мыслями, а это гораздо хуже, за неделю последствия стресса легко бы сгладились, а судя по вашему рассказу, ситуация ухудшается.
- Но что же делать, магистр?
- Ну будь леди замужней...
Голоса мужчин удалились, а девушка так и продолжила равнодушно лежать с закрытыми глазами, длинная полуседая борода травника уже забылась.
Вскоре в комнату принесли огромную лохань и наполнили ее до половины горячей водой, Ситтариэ хлопотала рядом, добавляя в воду душистые масла и расставляя баночки с мылом и снадобьями для волос и тела. Потом она бережно раздела исхудавшую девушку и завернула в простыню. В дверь постучали, пришел герцог эт Верис в одной рубашке и коротких бриджах. Подняв Маргариту на руки, он опустил девушку в ванну и намылил большую губку, заранее приготовленную Ситтариэ. Реакции не последовало никакой! Вздохнув, герцог переглянулся с камеристкой, и в четыре руки они принялись мыть девушку, стараясь хорошенько ее растереть и вызвать румянец на побледневшей коже. Потом герцог вынул девушку из воды и унес на кровать, камеристка принялась расчесывать и разбирать ее волосы, а Вран ушел к себе. Еще через полчаса он пришел с влажными волосами и усадил Риту в глубокое кресло перед зеркалом. Ситтариэ уже успела натянуть на девушку нижнюю сорочку и теперь споро шнуровала корсет. Кивнув, герцог вышел. Еще минут двадцать заняла простая, но изысканная прическа с украшением из оранжерейных цветов. Вран появился, сияя великолепием белоснежного камзола с отделкой из золотого кружева, в руках у него было белое платье с такой же отделкой и коробка с украшениями. Ситтариэ вместе с герцогом аккуратно упаковали баронессу эт Солариэсс в платье, потом извлекли из коробки потрясающую парюру из белого золота. Простая диадема с одиноким бриллиантом размером с грецкий орех, колье с камушком чуть меньшего размера и пара тяжелых браслетов с витыми подвесками. Последними из коробки герцог достал два золотых кольца и перстень с мутноватым зеленым камнем. Ситтариэ распахнула двери и передала хозяйку на руки ошеломленным гвардейцам. По длинному коридору девушку донесли до маленькой комнатки, в которой сильно пахло благовониями, а на стене висело зеркальце в позолоченной рамке. Все время ожидания Рита внимательно рассматривала незнакомку в зеркале: красивая, немножко бледная и щеки ввалились, но у аристократии, кажется, так принято. Издалека раздался звон колокольчиков, и дверь в противоположной стене распахнулась. Оттуда показалась, блестя глазами, камеристка и махнула рукой, призывая охрану поторопиться. Подхваченная с двух сторон Рита на короткий миг зависла в воздухе, а потом зашагала по ковровой дорожке куда-то вперед. Изумрудные туфельки несли ее легко и грациозно, гвардейцы не давали упасть, от слабости кружилась голова, и перед глазами все расплывалось в бесконечный свет. Наконец процессия остановилась, вновь раздался звон колокольчиков, и из противоположной двери показался герцог в сопровождении гвардейцев и почетных граждан города. Рита немного огляделась - мама! Прямо перед нею стоял высокий тучный человек в синей мантии, расшитой сплетающимися драконами и змеями в травянистом орнаменте. Все помещение, тонувшее в тумане благовоний, было очень похоже на храм, а герцог в нарядном костюме, с диадемой на черных, как ночь, волосах, больше всего походил на сказочного принца.
Где-то внутри шевельнулся ехидный голосочек, мяукнувший, что с парочкой принцев она уже знакома, а Вран все равно лучше! Рита шикнула на этот противный голосочек и стала наблюдать за спектаклем дальше.
Вот тучный мужчина пропел удивительно тонким голосом какую-то длинную фразу, судя по ощущениям - полную абракадабру, и протянул герцогу перстень с мутноватым зеленым камнем. Герцог взял девушку за руку и надел ей перстень на указательный палец, камень вспыхнул, муть скользнула белесой воронкой и пропала. На изящной женской ручке сиял, играя гранями, изумруд стоимостью в полкоролевства! Сзади раздались шепотки и вздохи. Священник или жрец, или как там его правильно называют? Благосклонно взглянул на девушку и выдал еще одну зубодробительную фразу, после которой герцог кивнул и вопросительно посмотрел на Риту, девушка в ступоре молчала. Тогда он склонился над ее розовым ушком и прошептал:
- Хочешь в кровать?
И Маргарита кивнула, мечтая оказаться под одеялом еще, по крайней мере, на год.
Удовлетворившись кивком, жрец пропел еще одну зубодробительную строфу и протянул им два золотых ободка, герцог взял массивное кольцо и надел его на свой палец, Рита стояла равнодушно, и второе кольцо ей надела Ситтариэ. Потом зазвенели многочисленные колокольчики, и все вокруг зашумели. Вран обнял качающуюся, как березка в поле, невесту и зычным голосом пригласил все отпраздновать свадьбу главы правящего дома эт Верис. Однако гости, смеясь и хлопая, не спешили расходиться, ага, хихикнул внутри Риты язвительный голосок, а поцелуй? Твердые мужские губы накрыли ее рот и, бережно прикасаясь, ласково прижались на короткое мгновение. Ехидный голосок внутри взвыл. Гости усилили аплодисменты и здравицы. Откуда-то из-за спины выскочила, сияя глазами, Ситтариэ и крепко обняла хозяйку, едва не придушив. Поняв, что примеру камеристки сейчас последуют остальные гости, и до первой брачной ночи жена, скорее всего не доживет, герцог подхватил Маргариту на руки и понес в свои покои - то место, где он мечтал ее увидеть на протяжении всех этих долгих месяцев.
Глава 18
Королевский двор
Королевский двор стал очень веселым местом, уже неделю придворные заключали пари: что еще придумает младший принц, чтобы порадовать сварливую невесту, и какую пакость устроит в ответ всесильная Хранительница. Пикантности ситуации добавляло то, что принц добивался от Хранительницы согласия на брак, а Хранительница в силу должности не могла нанести открытого ущерба члену Династии. В памятное утро помолвки принц утащил невесту, даже не приняв положенные поздравления.
О чем у них шел разговор неизвестно, но в большой гостиной пришлось срочно делать ремонт. На ехидные усмешки Хранительницы принц, смеясь, отвечал, что давно мечтал сменить интерьерчик, и не пустит ли невеста его бедолагу пожить в своих покоях? Рабочие так стучат молотками, что спать невозможно! В ответ Хранительница, краснея от гнева, посылала принца к воронам и скрывалась в лаборатории. Но даже это помещение перестало быть надежной крепостью. Вызнав у брата, где расположен тайный ход, ведущий в покои Верховной Хранительницы, ранним утром Ульсоритас встретил женщину нежным поцелуем и белой лилией. Под крики достойной дамы, он ухитрился сорвать еще один поцелуй, на этот раз в щечку, и смылся через обычную дверь.
Еще одно утро было отмечено серенадой под окнами и цветочным горшком с какой-то на редкость колючей пакостью, летевшим прямо в голову принца.
Хранительница кричала, кидалась вазами и била тарелки, но ничего не помогало: принц появлялся каждый час с одним и тем же вопросом:
- Когда вы хотите устроить свадьбу, дорогая?
Официальные обеды превратились в цирк - каждое блюдо госпоже Хранительнице подавалось в изящном оформлении из цветов, меню представляло собой только ее любимые блюда, а принц упорно приглашал на каждый танец.
Попытка укрыться в лаборатории бесславно провалилась, принц выступил из потайного хода и предложил свою помощь в проведении эксперимента. Доводы разума на него тоже не действовали, с бесшабашной улыбкой он убеждал Хранительницу, что он для нее лучшая партия, и вообще, ему нужны минимум три мальчика и две девочки.
- А почему девочки только две? - попалась Хранительница.
- Ну любимая, - мурлыкнул принц, - можем поторговаться, только чур - в моей спальне!
И едва увернулся от реторты с некоей зеленой субстанцией, летящей прямо в него. Однако все эти треволнения, хотя и существенно осложняли жизнь, не мешали им вести ежедневную борьбу с магами Чужой крови. После изготовления снадобья на основе крови Маргариты, отряды, отправляющиеся в подозрительные или опасные места, обязательно получали флакон-другой, и потери сократились в разы, а потом стало ощущаться и доминирование королевских егерей и охотников над теряющими 'привязь' наемниками.
Пропустить завтрак Хранительница не могла: старший принц прислал официальное приглашение с просьбой присмотреть за новым послом. Пока раздраженная женщина топала по коридору, мечтая вонзить каблук в ногу наглому принцу, он вдруг вывернул из темной ниши и, притиснув Травницу к стене, прижался губами к ее губам. Едва миг растерянности прошел, Хранительница клацнула зубами, но ничего не добилась, принц со смешком скрылся в радиальном коридоре. Придя на завтрак, достойная дама была в полной растерянности - придворные косились на нее и переговаривались громким шепотом. Взглянув, наконец, в наполненную едой тарелку Руима увидела очередной сюрприз: из лилии, лежащей подле прибора, выглядывал изящный флакончик для ароматических составов. Слабость леди эт Солариэсс к духам была общеизвестна. Руима про себя усмехнулась, духи она терпеть не могла, а покупка дорогих флаконов прикрывала совсем другие траты. Однако любопытство взяло верх, протянув руку, она осторожно извлекла флакон из плена широких белоснежных лепестков. Это были не духи, это был реактив, редчайшая вытяжка из водорослей, растущих исключительно в одном маленьком озере в горах. Хранительница замерла на миг, потом, вспомнив о дюжине пар глаз, внимательно наблюдающих за нею, потянулась спрятать флакон в потайной кармашек мантии и вновь замерла. Принц не просто целовал ее в темном коридоре, он приколол на ее мантию булавку с собственным родовым знаком. И теперь изящная штучка из самоцветов и красного золота переливалась на черной мантии Хранительницы, как далеко заметное клеймо. Чертыхнувшись сквозь зубы, Руимасолариэсс изобразила нежную улыбку и, потянувшись к жениху с благодарностью, опрокинула принцу на штаны серебряную ладью с замороженными фруктами. Ойкнув, принц тоже помянул воронов сквозь зубы и, аккуратно скинув лед на пол, подошел к невесте и принялся прилюдно ее зацеловывать. Женщина сидела неподвижно, надеясь, что ему быстро наскучит, и он бросит это занятие. Но не тут-то было. Широкие мужские ладони обхватили ее лицо, большие пальцы ласково поглаживали нежную кожу щек. А его сводящий с ума язык скользил по сжатым в полоску губам, как маятник: туда-сюда, туда-сюда. Свесившиеся волосы принца частично прикрывали от посторонних это безобразие, но, судя по гиканью и смешкам, даже со стороны было горячо. Наконец ей просто перестало хватать воздуха, и она приоткрыла губы, чтобы вздохнуть, и хитрый язык скользнул в сладкую глубину, погладил гладкую скользкость зубов, нежно нырнул по внутренней поверхности губ, а потом аккуратно принялся обводить каждый зубик, нежно массируя десны, уговаривая пропустить нахальный язык дальше. Всхлипнув, Хранительница позабыла все на свете, и ее руки сами обхватили Ульсоритаса за шею, в ответ он начал ласково играть с ее язычком, не оставляя поглаживаний, а потом просто обнял женщину за талию и увел из столовой, кинув на брата предупреждающий взгляд. Будущий король, и сам изрядно наслаждавшийся представлением, тотчас призвал придворных к порядку, объявив учения для гвардии с парадом в самом начале, на котором должны присутствовать и дамы. Недовольные стоны и увертки не смягчили старшего принца - несколько коротких приказов и столовая опустела, лишь Королева-Мать осталась сидеть, задумчиво крутя в руках бокал с морсом.
Пропустить завтрак Хранительница не могла: старший принц прислал официальное приглашение с просьбой присмотреть за новым послом. Пока раздраженная женщина топала по коридору, мечтая вонзить каблук в ногу наглому принцу, он вдруг вывернул из темной ниши и, притиснув Травницу к стене, прижался губами к ее губам. Едва миг растерянности прошел, Хранительница клацнула зубами, но ничего не добилась, принц со смешком скрылся в радиальном коридоре. Придя на завтрак, достойная дама была в полной растерянности - придворные косились на нее и переговаривались громким шепотом. Взглянув, наконец, в наполненную едой тарелку Руима увидела очередной сюрприз: из лилии, лежащей подле прибора, выглядывал изящный флакончик для ароматических составов. Слабость леди эт Солариэсс к духам была общеизвестна. Руима про себя усмехнулась, духи она терпеть не могла, а покупка дорогих флаконов прикрывала совсем другие траты. Однако любопытство взяло верх, протянув руку, она осторожно извлекла флакон из плена широких белоснежных лепестков. Это были не духи, это был реактив, редчайшая вытяжка из водорослей, растущих исключительно в одном маленьком озере в горах. Хранительница замерла на миг, потом, вспомнив о дюжине пар глаз, внимательно наблюдающих за нею, потянулась спрятать флакон в потайной кармашек мантии и вновь замерла. Принц не просто целовал ее в темном коридоре, он приколол на ее мантию булавку с собственным родовым знаком. И теперь изящная штучка из самоцветов и красного золота переливалась на черной мантии Хранительницы, как далеко заметное клеймо. Чертыхнувшись сквозь зубы, Руимасолариэсс изобразила нежную улыбку и, потянувшись к жениху с благодарностью, опрокинула принцу на штаны серебряную ладью с замороженными фруктами. Ойкнув, принц тоже помянул воронов сквозь зубы и, аккуратно скинув лед на пол, подошел к невесте и принялся прилюдно ее зацеловывать. Женщина сидела неподвижно, надеясь, что ему быстро наскучит, и он бросит это занятие. Но не тут-то было. Широкие мужские ладони обхватили ее лицо, большие пальцы ласково поглаживали нежную кожу щек. А его сводящий с ума язык скользил по сжатым в полоску губам, как маятник: туда-сюда, туда-сюда. Свесившиеся волосы принца частично прикрывали от посторонних это безобразие, но, судя по гиканью и смешкам, даже со стороны было горячо. Наконец ей просто перестало хватать воздуха, и она приоткрыла губы, чтобы вздохнуть, и хитрый язык скользнул в сладкую глубину, погладил гладкую скользкость зубов, нежно нырнул по внутренней поверхности губ, а потом аккуратно принялся обводить каждый зубик, нежно массируя десны, уговаривая пропустить нахальный язык дальше. Всхлипнув, Хранительница позабыла все на свете, и ее руки сами обхватили Ульсоритаса за шею, в ответ он начал ласково играть с ее язычком, не оставляя поглаживаний, а потом просто обнял женщину за талию и увел из столовой, кинув на брата предупреждающий взгляд. Будущий король, и сам изрядно наслаждавшийся представлением, тотчас призвал придворных к порядку, объявив учения для гвардии с парадом в самом начале, на котором должны присутствовать и дамы. Недовольные стоны и увертки не смягчили старшего принца - несколько коротких приказов и столовая опустела, лишь Королева-Мать осталась сидеть, задумчиво крутя в руках бокал с морсом.
- Рас, ты уверен?
- Уверен, мама, ты ведь знаешь, Уль не такой раздолбай, которого привык изображать, а госпоже Хранительнице пора вернуться в мир живых, слишком долго она оплакивала нашего деда.
- Тебе виднее, сын, я поняла, что совсем не знаю эту суровую даму, а уж то, что она умеет краснеть - для меня вообще новость.
Королева проказливо улыбнулась:
- Если Ульсоритас все же уговорит достойную даму назначить дату свадьбы, наших кумушек ожидает большой сюрприз!
И прозвенев легким, как колокольчик смехом Королева покинула столовую в прекрасном расположении духа. Принц Расколоритер остался один, собрав пачку донесений, принесенных к завтраку, он прошел в рабочий кабинет и принялся разбирать бумаги. Каждый день он получал отчет о путешествии Риты и Врана, один из гвардейцев отсылал отчет каждый вечер, а один из солдат - каждое утро. Но вот уже несколько дней скупые строчки наливаются тревогой. Гвардеец уверяет, что Травница ведет себя, как малый ребенок: камеристка водит ее за ручку и кормит с ложечки, солдат в свою очередь писал, что герцог 'дюже злой ходит', а Маргарита 'малахольная совсем, даже в кусты на руках носят'. Отправив герцогу письмо с требованием отыскать Травника либо возвращаться в столицу, принц потер тревожную складочку, появившуюся на лбу. И герцог, и Травница были ему дороги, и он не хотел рисковать своими единственными друзьями.
Вран
Вран к тому времени уже налюбовался на обессилевшую Травницу и сам гнал лошадей, чтобы скорее добраться до города и отыскать специалиста. Старый Травник не порадовал.
- Если бы дама была замужней, я порекомендовал бы горячую ванну и много внимания мужа, а в данной ситуации я не знаю, что и предложить... Леди нужно встряхнуть, у меня впечатление, что она забралась в какую-то нишу внутри себя и не желает оттуда вылезать.
Герцог пожал плечами, Рита всегда старалась найти хорошее во всем, и такое поведение для нее не свойственно, даже ослепнув, она не сдалась, а тут причины не видны вовсе...
Проводив Травника, Вран задумался. Мужское внимание, Травник сказал, мужское внимание, но он не может навлечь на нее проклятие рода, и что? Увидеть Риту в чужих объятиях? Уступить ее улыбку, сладкие поцелуи и нежные руки другому? Вран зарычал и едва не перекинулся в зверя. В это время в коридоре показалась камеристка, и мысли герцога приняли новое направление.
- Ситтариэ, - окликнул он девушку, - распорядитесь приготовить ванну госпоже, я помогу ее перенести.
Девушка присела в книксене, ванна - дело не быстрое. Есть время все обдумать и обо всем позаботиться. Приняв решение, герцог действовал быстро - зашел к портному, к жрецу и в городскую ратушу. Вынул из потайного дня сундука фамильные украшения, проверил крепление камня в обручальном кольце и, наконец, распорядился о ванне для себя. Солдат-разведчик, взятый им в денщики, предупредил сопровождающих отряд гвардейцев и нескольких дворян, остановившихся в гостинице.
В комнаты девушки Вран успел вовремя: ванна была готова; помогая перемешать безвольное тело, герцог успел шепнуть камеристке, что ее госпожа сегодня станет его женой, и возражений на его присутствие не последовало. Гоня сомнения, герцог велел камеристке одевать леди и поспешил к себе, нужно было вымыться и примерить костюм, предложенный портным. Для Риты платье, как ни странно, нашлось сразу, пришлось лишь добавить волан на нижний край юбки и чуть-чуть расставить в груди.
К моменту церемонии герцога ощутимо трясло, гвардейцы, пришедшие за его нареченной без лишних слов, посоветовали ему выпить бокал крепкого вина, чтобы не перепутать в храме невесту и жреца. Вран внял совету, но осторожно, пара глотков и он готов. Кольца он отдал жрецу, они должны были участвовать в ритуале. И вот зазвонили колокольчики, все готово! Последние приготовления, проверить шпагу и кинжал, вперед! Когда Вран вошел в храм Рита, согласно ритуалу, уже была там, ее окружала свита, а сама она словно светилась нежным золотистым светом от изысканно уложенных волос до изумрудных туфелек, выглядывающих из под края юбки. Вот жрец пропел молитву, взывая к богам и прося благословения на брак, потом протянул герцогу фамильное кольцо: надетый на палец непорочной девушки камень в перстне менял цвет, становясь прозрачным. Изумрудные искры так осветили лицо девушки, что это заметили все. Следующий шаг - брачные кольца, но сначала новобрачные должны дать свое согласие, а Рита продолжала стоять каменной статуей, и, поняв, чего ей сейчас хочется, герцог, дрожа от желания и нежности, шепнул:
- Хочешь в кровать?
И дождался утвердительного кивка!
Жрец вручил новобрачным кольца, которые они должны были надеть себе сами, и завершил церемонию. Едва замечая поднявшийся вокруг шум, Вран нежно коснулся губами губ своей жены и, подхватив девушку на руки, понес в свои покои. Туда, где он мечтал ее увидеть уже несколько месяцев.
Однако едва он уложил девушку в кровать, как понял, что ей будет неудобно, будь все в порядке, ей помогла бы раздеться камеристка и оставила бы, приготовив к ночи. Теперь парню, чертыхаясь, пришлось распутывать тесемки и ленточки, вынимать из волос шпильки и цветы. Вот, наконец, все благополучно стянуто, собрано и вынуто, Вран быстро скинул камзол и штаны, оставшись в тонких бриджах и рубашке. Устроившись в кровати рядом с мирно лежащей девушкой, потянулся к вырезу сорочки, слегка оттянул краешек и лизнул нежную кремовую кожу. Рита распахнула свои глаза и четким, глуховатым голосом вопросила:
- Вран, что ты делаешь?