Именно в этот момент за его плечом появилась дама средних лет, хихикающая, чуть растрепанная и выпившая явно куда больше, чем немного.
– Извините, Джош, я только хотела сказать, что я огромная поклонница…
– Какого хрена, у вас что, головы нет? – прошипел Джош со внезапной пугающей злобой, оскалив зубы. – Мы тут пытаемся вести личный разговор! Просто отвалите, а?
Женщина отшатнулась, запнувшись о стул, как будто ее ударили в лицо – с разинутым ртом и слезами шока на глазах, – и Стивен окаменело смотрел, как она, сгорбившись, бредет обратно через зал и садится за свой столик, униженная и оскорбленная.
– Извиняюсь насчет этого, – сказал Джош, вытирая рот тыльной стороной ладони и поворачиваясь к Стивену с улыбкой, но не скрывая нотки презрения в голосе. – Я просто иногда… бешусь. На улице – пожалуйста, но как-то хочется думать, что в таком месте люди могли бы быть чуточку менее тупыми.
Стивен взглянул мимо Джоша на женщину, вернувшуюся теперь за свой столик, окруженную друзьями, один из которых одновременно поглаживал ее по плечу и хмурился в сторону Джоша.
– Они будут меня доставать? – осведомился Джош, сидящий к залу спиной.
– Угу.
– Думаешь, я был немного резковат?
– Пожалуй, чуть-чуть.
– Ну… и черт с ним.
Но событие повисло в воздухе и не желало рассеиваться. Джош скорбно уставился в пол, дуясь и отковыривая этикетку с бутылки, но территория уже явно перестала быть дружественной, и внезапно он поставил пиво и встал:
– Пойдем отсюда.
Опустив головы, они шли к выходу, когда Стивен почувствовал, как Джош дергает его за локоть:
– Погоди секунду здесь, Стив. Мне надо кое-что сделать.
Стивен стоял и смотрел, как Джош идет обратно через клуб к женщине, подходит к ней сзади и садится на корточки у ее локтя, мягко касаясь ее руки. Она обернулась, и сначала взгляд ее был враждебным, даже испуганным, но Джош, скромно склонив голову, с минуту пошептал что-то ей на ухо, словно театральный гипнотизер, и вскоре она уже кивала, а потом улыбнулась и, как ни странно, рассмеялась. Джош теперь встал, скромно перегнувшись в поясе, что-то сказал всем за столиком, протянув к ним руки ладонями вверх, демонстрируя угрызения совести, и все охотно и от души рассмеялись, а парочка подняла бокалы за его здоровье, когда он попрощался. Он быстро поцеловал женщину в щеку, и та зарделась, прижав одну ладонь к осчастливленной щеке, другую – к груди, затаив дыхание. Стивен смотрел издалека и не мог понять, в ужасе он или под впечатлением.
– Никаких обид, – заявил Джош, вернувшись к Стивену. – И пора уже возвращаться к маленькой леди!
Предложение, от которого невозможно отказаться
Конечно же, Стивен понимал, что ни за что не расскажет Норе. И все же он не мог отрицать: было нечто приятное, даже лестное в том, что Джош вот так ходит перед ним на задних лапках. После оскорбительного дня рождения он почувствовал, что рассчитался и за Нору, и за себя. И Стивен решил оставить Джоша на некоторое время в подвешенном состоянии – пусть еще походит на задних лапках. По крайней мере, так он может быть уверен, что его не одурачат. Он не будет обманут Джошем Харпером.
На улице шел дождь, и они стояли, прижавшись друг к другу в дверях, высматривая черные такси.
– О, и кстати, – небрежно сказал Джош, – я все хотел тебя спросить: ты же знаешь мою роль, так?
– Это моя работа, Джош.
– И жесты? Ну, то есть ты будешь чувствовать себя уверенно на моем месте, если придется?
– Абсолютно. А что?
– Ничего. Я просто говорю, что есть очень хороший шанс, что ты можешь меня подменить на паре спектаклей в какой-то момент, и все.
Стивен расхохотался:
– Ерунда, ты же никогда не болеешь.
– Нет, но я говорю о том, что я могу чем-нибудь заболеть. В ближайшем будущем.
– Ну, у меня в сумке есть эхинацея.
Джош помрачнел:
– Не простудой, Стив, – серьезно заболеть.
– Серьезно? И чем бы это? Ну, если ничего, что я спрашиваю…
Джош уставился в пол и произнес придушенным голосом:
– Врач говорит, это… это… лени́т.
– Что?
– Лени́т. Ну, знаешь, болезнь такая? Обострение хронической лени. Синдром игровой приставки. Не сейчас, но, может быть, в среду и четверг? Примерно через месяц, восемнадцатое декабря или около того. Мой тебе рождественский подарок. Это тебе подойдет, как думаешь?
Стивен секунду помолчал и в конце концов осторожно спросил:
– Ты… ты предлагаешь?..
– Я ничего не предлагаю, – возразил Джош, театрально подмигивая.
– …но ведь если узнают…
– Как узнают? Если я болею, то болею.
– Но администрация, они-то узнают.
– Ну и как они узнают? Я же не собираюсь притворяться, будто потерял ногу или что-то в этом роде. Просто грипп, или ангина, или пищевое отравление: сомнительная устрица или еще что-нибудь. Если я могу закашливать себя до смерти каждый вечер на сцене перед восемью сотнями зрителей, то уж сумею убедить Донну, что у меня понос. Я же актер, помнишь? Притворство – это то, чем я занимаюсь.
– Ну, спасибо за предложение, Джош, но я должен сказать «нет».
– Погоди секунду, ты говоришь мне, что не хочешь сыграть главную роль в хитовом спектакле Уэст-Энда?
– Нет, я бы очень хотел сыграть…
– Тогда в чем проблема?
– Ну, просто я знаю то, что знаю, и поэтому мне не кажется… удобным принимать такое предложение, вот и все. Я имею в виду, мне не хотелось бы чувствовать, будто эти две вещи как-то связаны, как будто я заключаю какую-то… сделку.
– Сделку?
– Ну да, сделку.
Джош положил руку на грудь и отступил на несколько шагов назад в изумлении – реакция столь шаблонная и избитая, что только законченный актер мог на нее решиться и справиться.
– Погоди секунду, дружище, ты думаешь, что это подкуп? Ты к этому клонишь?
– Не совсем.
– Ты думаешь, я это делаю, только чтобы тебя заткнуть? Держи рот на замке при Норе, и я сделаю тебя звездой? Боже, Стив, за кого ты меня принимаешь? Я знаю, ты думаешь, я немножко козел, но я не представлял, что ты считаешь, будто я пал настолько низко.
– Я так не думаю, просто…
– Если хочешь знать, я уже сто лет хотел устроить тебе звездный час, просто у меня не было шанса сделать это. Но если это действительно задевает твои принципы так сильно, если ты действительно думаешь, что я предлагаю, чтобы держать тебя на крючке…
– Да нет, просто… Если я собираюсь куда-то продвинуться, то хотел бы, чтобы это была моя заслуга, вот и все.
Джош громко расхохотался:
– Заслуга? Стив, дружище, у тебя нет никаких заслуг – по крайней мере, в глазах публики. Ты можешь быть гребаным Ларри Оливье, и это ничего не изменит, если никто тебя не увидит. Но смотри, если ты по-настоящему счастлив в роли человека-невидимки, если тебе нравится сидеть в этой дрянной гримерке, попивать чай и ковырять пятку, а не показывать людям, на что ты способен, тогда конечно, хорошо, всенепременно, просто забудем обо всем этом. Но ты знаешь, что наследуют кроткие? Ни хрена, дружище. Ни. Хрена. – Джош вышел под дождь и двинулся к Оксфорд-стрит. – Просто не жди, что возможность появится еще раз, вот и все. Как ты сказал, я никогда не болею.
Стивен подождал секунду в дверях, заново проигрывая давно знакомую сцену на мысленном экране.
…Рев публики в его ушах, когда все поднимаются как один. Мощные волны любви, уважения и признания окатывают его. Прикрыв глаза от прожектора, он украдкой оглядывает публику и замечает лица Алисон, своей жены, Софи, своей дочери, – улыбающиеся, смеющиеся, кричащие и визжащие, с глазами, огромными от гордости и восторга…
– Джош, погоди немного, а? – позвал он, поднял воротник пальто и побежал по Бервик-стрит. – Я не хочу показаться неблагодарным, Джош. Я хочу сказать, я очень ценю твое предложение…
– Слушай, Стивен, давай прямо к сути. Твоя карьера… При всем твоем желании ты ведь не то чтобы жжешь в мире шоу-бизнеса, правда?
– Ну нет, но…
– А должен бы, разве не так? Я имею в виду, ты этого хочешь, ты этого достоин. Ты лучше половины этих бездарных клоунов. Все, что тебе нужно, – это счастливый случай, я прав?
– Ну, полагаю…
– И тебе ведь поможет сыграть один-два спектакля? Главная роль в спектакле в Уэст-Энде. Пригласить под это каких-нибудь людей, влиятельных людей, показать им, на что ты способен. Я бы мог шепнуть словечко своему агенту, вызвать его, ты бы пригласил семью. Я, конечно, не смогу посмотреть, но Нора могла бы.
– Но люди, конечно же, приходят только посмотреть на тебя?
– Нет, они приходят посмотреть спектакль. Как говорит Датчанин, «зрелище – петля…»[28]. А ты так же хорош, как и я, ведь правда? Ты должен так считать, или ты бы этим не занимался.
– Ну… – Стивен искоса взглянул на Джоша, ухмылявшегося ему в лицо, – я неплох.
– Слушай, Стивен, давай прямо к сути. Твоя карьера… При всем твоем желании ты ведь не то чтобы жжешь в мире шоу-бизнеса, правда?
– Ну нет, но…
– А должен бы, разве не так? Я имею в виду, ты этого хочешь, ты этого достоин. Ты лучше половины этих бездарных клоунов. Все, что тебе нужно, – это счастливый случай, я прав?
– Ну, полагаю…
– И тебе ведь поможет сыграть один-два спектакля? Главная роль в спектакле в Уэст-Энде. Пригласить под это каких-нибудь людей, влиятельных людей, показать им, на что ты способен. Я бы мог шепнуть словечко своему агенту, вызвать его, ты бы пригласил семью. Я, конечно, не смогу посмотреть, но Нора могла бы.
– Но люди, конечно же, приходят только посмотреть на тебя?
– Нет, они приходят посмотреть спектакль. Как говорит Датчанин, «зрелище – петля…»[28]. А ты так же хорош, как и я, ведь правда? Ты должен так считать, или ты бы этим не занимался.
– Ну… – Стивен искоса взглянул на Джоша, ухмылявшегося ему в лицо, – я неплох.
– Ну и какого хрена им тогда? Мы же не собираемся втюхивать им какую-то дешевку. Ты единственный и неповторимый Стивен К. Маккуин! Ты их впечатлишь по первое число! – Он вдруг выскочил на проезжую часть, чтобы остановить проезжающее такси, и Стивен увидел на лице таксиста улыбку узнавания. – Примроуз-Хилл, приятель, пожалуйста, – сказал Джош голосом уличного торговца и открыл дверь.
Он серьезно, понял Стивен. Вот он наконец: Звездный Час. Вот так сам творишь собственную судьбу: просто говоришь «да».
«Говори же».
– Джош?
Джош закрыл дверь такси и через плечо оглянулся на Стивена:
– Ну?
– Ты же прекратишь это с Максин, правда? – спросил Стивен.
– Конечно.
– И все уладишь с Норой?
– Безусловно.
Таксист бибикнул.
– Тогда хорошо, – сказал Стивен. – Давай так и сделаем.
Джош положил руку ему на плечо и сжал:
– Ты уверен?
– Уверен.
– Два дня, декабрь, восемнадцатое и девятнадцатое? Это два вечерних спектакля и один утренний. Как раз под Рождество. Это, кстати, еще одна часть сделки – тебе придется стать сенсацией.
– Я стану.
– Отлично. Заметано. – Джош подмигнул и собрался уже сесть в такси, но остановился и сказал, чуть слишком небрежно: – О, и чисто для моего душевного спокойствия и совершенно без связи, мы договорились насчет того, что ты не скажешь о сам-знаешь-чем сам-знаешь-кому?
Стивен подумал секунду и ответил, пожав плечами:
– Рот на замке.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Тогда, внезапно, Джош оказался в такси и отчалил в пелену дождя.
Стивен стоял, глядя, как Джош ухмыльнулся ему сквозь заднее стекло, изобразил воображаемое ружье, пальнул и уехал к Норе. Где-то в глубине, под надеждой и возбуждением, Стивен четко ощущал, что совершил некую ужасную ошибку.
Потом он повернулся и пошел на юг, к Трафальгарской площади и ночному автобусу. Домой.
Акт четвертый Звездный Час
Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес
Международная штаб-квартира «Агентства творческих талантов энтерпрайзиз лимитед» располагалась на дальних окраинах лондонского блистательного Уэст-Энда, конкретно – в Актоне, бывшем раньше промышленной зоной, но теперь переделанном в бизнес-парк. Стивен не испытывал особой радости, собираясь на встречу со своим агентом. Фрэнк всегда был участлив, готов поддержать и жизнерадостен, но все равно визиты к нему немного напоминали по ощущениям посещение стоматолога-любителя, пусть и большого энтузиаста своего дела. Стивен шел через залитый дождем передний двор к низкому серому строению из алюминия и ДСП-панелей, и окруженный забором из колючей проволоки бизнес-парк больше, чем когда-либо, казался ему местом, откуда непременно надо прокопать туннель на волю.
Сам офис занимал компактный двухкомнатный «номер» между сомнительной туристической фирмой и агентством по взысканию долгов. Банда крупных, мрачных, краснолицых сборщиков долгов околачивалась на лестнице, поедая сэндвичи с автозаправки и яростно куря, и Стивен робко протиснулся мимо них. Потом, стоя у дверей кабинета своего агента, подсушил влажные волосы рукавом пальто, пригладил их, нацепил уверенную, любезную, профессиональную улыбку, мягко постучал в хлипкую фанерную дверь и вошел.
Мелисса, секретарь-администратор, сидела на страже за передним столом, методично очищая пластиковой ложкой донышко стакана низкожирного йогурта. Раскрытый каталог канцелярских принадлежностей лежал перед ней, на пожелтевшем мониторе компьютера рядом мигал пасьянс.
– Привет! Я хотел увидеться с Фрэнком, – сказал Стивен, улыбаясь и, неизвестно почему, теребя мочку уха.
Мелисса на секунду подняла глаза от обширного ассортимента папок-скоросшивателей и вернулась к шумному извлечению субатомных следов йогурта со дна стаканчика.
– Это по поводу представительства? – вздохнула она.
– Ну, не совсем…
– Потому что в данный момент мы больше не берем новых клиентов. Книги полны, но если хотите послать нам свою фотографию и резюме, мы можем сохранить ваши данные.
– Нет, вы не понимаете, Мелисса: я уже ваш клиент. Это я, Стивен Маккуин. Фрэнк меня ждет.
Мелисса облизнула ложечку:
– Ой, правда, конечно, извините, Стивен, я вас не узнала.
Ну и чья это вина? – подумал он, но вслух говорить не стал. Первое правило шоу-бизнеса: никогда, ни за что не отталкивайте своего агента. Мелисса села прямо, вернула на голову гарнитуру переговорного устройства и позвонила Фрэнку на внутренний номер – несколько избыточное применение технологий, учитывая, что голос Фрэнка идеально четко доносился через ДСП-перегородку позади нее.
– Фрэнк?
– Я говорю по мобильному, Мелисса, что там? – прорычал Фрэнк с другой стороны стены.
– Просто сообщаю, что пришел Стив Маккуин и он хочет вас видеть.
Стивен приготовился. Сейчас начнется…
– Знаменитый? Или клиент? – проорал Фрэнк.
…и началось.
– Клиент, – ухмыльнулась Мелисса.
– Отлично. Скажи ему, что, если его не затруднит присесть, я встречусь с ним через минуту.
– Если вас не затруднит присесть, он встретится с вами через минуту.
– О’кей, хорошо. И, хм, дама червей следующая, я полагаю, – сказал Стивен, ради дешевого эффекта.
– Что?
Стивен кивнул на пасьянс на экране компьютера.
– А, ясно, – пробормотала Мелисса, улыбнулась на секунду, затем начала чрезмерно пламенно и, судя по виду, беспорядочно клацать по клавишам, словно помешавшийся во время концерта пианист. – Не могли бы вы подождать вон там?..
Стивен расположился на одном из кресел неподалеку от Мелиссы, так низко, что казалось, будто он сидит практически на полу, осторожно сползая по сиденью так, чтобы колени были на одном уровне с головой. Горчичного цвета поролон приглашающе высовывался из дыры в обивке, но Стивен поборол искушение начать ее теребить.
У Мелиссы зазвонил интерком.
– Скажи Стиву, я встречусь с ним сейчас, – велел Фрэнк из-за перегородки.
– Он встретится с вами сейчас, – передала Мелисса.
– О, отлично-у-у-о, – отозвался Стивен, выкарабкиваясь из кресла.
Отлично-у-у-о. Это-то откуда взялось? Он прошел мимо Мелиссы и направился в святая святых.
Маленький коричневый кабинет пах застарелыми окурками и растворимым кофе. Воздух был густ и удушающ от серо-голубых клубов дыма, исходящих от Фрэнка – костлявого вытянутого человека ближе к пятидесяти, с зализанными назад редеющими волосами и зубами цвета фунтовой монеты. Даже белки его глаз каким-то образом приобрели синевато-желтый цвет, а почти телесного цвета водолазка, сильно растянутая и обвисшая на горле, придавала ему пресловутый вид человека с запущенным зобом, явно нуждающимся в лечении. Он сидел, судорожно крутясь на стуле из стороны в сторону с нервической энергией человека, который живет почти исключительно на цикориевом квазикофе из пластиковых стаканов, порошковом молоке, коле комнатной температуры, конфетах и сигаретах «Силк кат». На краю захламленного стола стоял освежитель воздуха «Глейд. Сосна», заставлявший комнату благоухать сосновым лесом, уничтоженным пожаром, а скучающая рядом миска с желейными конфетами «Джелли бинз» была припорошена пеплом, словно перцем.