– Мне нужно поговорить с тобой.
– Опять что-то случилось?
– Нет, пока еще нет, но может случиться, если ты будешь распускать свой язык направо и налево.
– А в чем дело?
– Пока еще ни в чем. Я собираюсь кое-чем с тобой поделиться.
– Ага! Я же говорил, что ты от меня что-то скрываешь! – обрадовался вампир. – Так что там за секреты?
– У меня есть план подземных этажей.
Лицо Дракулы вытянулось.
– Зачем он тебе?
– Ты прожил во Дворце целую вечность и никогда не просматривал древние рукописи, которыми набиты библиотеки Патриция?
– Нет, мне это было ни к чему, – пожал плечами вампир.
– Ну и глупо! В моем Шестом Параллельном Мире была найдена одна древняя рукопись. Для меня это до сих пор загадка, как она туда попала…
– Может, Патриций подложил? – криво усмехнулся Дракула.
– Может, ты повременишь со своим чувством юмора? Так вот, в этой рукописи описание Конденсатора Энергий. Он способен напрямую черпать Силы Вселенной, позволяет выйти в Миры Высших, можно черпать Зрение, Знание и Энергии в неограниченном количестве! Он способен контролировать всевиды энергий Солнечной Системы! И этот Конденсатор находится здесь, в подземных уровнях Дворца!
– Ты уверена? – насторожился вампир.
– Да.
– Надо же, а я и не задумывался, насколько интересные вещи тут могут находиться, – его глаза заблестели, но быстро потускнели вновь. – Нам никогда не отыскать его, Терра, даже, если он и существует.
– Как это «не отыскать»? Ты только подумай, какую силу мы обретем! Ты только представь!
– Я все представляю, но мы погибнем в Лабиринтах Дворца, если Патриций раньше сам нас не прибьет.
– Надо выбрать подходящее время, подождать, когда он куда-нибудь уедет. Я не зря раздобыла этот план, я смогу рассчитать местонахождение Конденсатора…
Дракула уже не слушал Терр-Розе. Ослепительная перспектива разворачивалась перед его взором, застилая всё на свете.
* * *Анаис никак не решалась войти в резиденцию. Она бродила по дорожкам, рассматривая гладкие искусственные деревья. Ни шороха, ни звука… Но, вернувшиеся озноб и слабость всё же вынудили открыть двери и войти внутрь. И пыльная вековая темнота обрушилась со всех сторон. Стоя на пороге темного вестибюля, Анаис долго вглядывалась в застарелый мрак, не осмеливаясь идти дальше.
* * *Дракула долго размышлял, каким же образом избавиться от Сократа, но, так ни до чего не додумавшись, решил это сделать старым, как мир, способом: он написал донос Патрицию и передал его с остальной корреспонденцией. Прочитав этот шедевр эпистолярного жанра, Георг велел Сократу придти в кабинет. Вскоре озадаченный толстяк уже стучал в двери.
– Да, входи, – произнес Владыка.
– Вы меня звали?
– Звал, – Патриций курил сигару, на столе перед ним лежало творение Дракулы. – Присаживайся, Сократ.
Патриций кивнул на кресло напротив.
– Спасибо, – толстяк примостился на краешек.
– Ты не догадываешься, зачем я тебя позвал?
– Еще куда-то нужно сходить?
– Нет, – улыбнулся Патриций, – пока не нужно. На тебя написали донос.
– О, я даже догадываюсь, кто именно, – расплылся в добродушной улыбке Сократ.
– Да, ты прав. Сейчас я буду зачитывать по пунктам, а ты говори, что правда, а что ложь.
– Хорошо, – Сократ не сомневался, что Патриций и так все прекрасно знает.
– Значит так: «уклоняется от своих обязанностей по управлению Дворцом…»
– Ношусь как вихревое цунами с утра до ночи, похудел даже.
– «…неуважительно отзывается о Повелителе и клевещет в его адрес…»
– И чего ж я там такого наклеветал?
– «…издевается над Дворцовой знатью и не дает ей житья…»
– Я замучил всю Дворцовую знать? – искренне удивился Сократ. – Я один?
– Так, дальше… «осмеливается домогаться Терр-Розе…»
С трудом сдерживая смех, толстяк пробулькал что-то невразумительное.
– Можешь не отвечать, – улыбнулся Патриций. – Что тут у нас еще? А, вот «… заблевал парадные ковры…»
– А вот это, действительно, было, – смутился толстяк, – но организму ведь не прикажешь, перебрал немного. Я предлагал потом все почистить, но слуги не дали, сказали, что сами сделают. Но это были не парадные ковры, а те, что у Малахитовой Залы.
– Неприятно, конечно, но это не повод для выдворения из Дворца. Остальное и вовсе глупости. – Патриций скомкал листок и бросил в пепельницу. – Вижу, Сократ, у тебя талант наживать себе врагов.
– Да, привык уже, – пожал плечами толстяк, – все время как-то вот так… наживаются.
Патриций что-то черкнул на небольшом бумажном прямоугольнике и протянул Сократу.
– Вот, возьми, иначе тебя обратно не пустят. Сегодня можешь отдохнуть, развлечься, на Марсе множество увеселительных заведений, только постарайся не выходить за кварталы знати, можешь попасть в неприятности.
– У меня выходной? – обрадовался толстяк.
– Да, иди, развейся, вернешься завтра к обеду. Да и еще, верни Дворцовым мастерам все, что ты оторвал от интерьера. Мне пока еще не попадалась безглазая статуя или безногое кресло, но если попадется, я сильно огорчусь.
– Хорошо, Повелитель, даже сам не знаю, как это так получилось…
Сконфуженный толстяк выскочил из кабинета в коридор. Навстречу шел Дракула. Увидев Сократа, он развернулся и направился в обратную сторону, а Сократ устремился за ним.
– А ну, стой!
Дракула ускорил шаг и Сократ тоже.
– Стой, кому говорю!
Дракула перешел на бодрый галоп и Сократ тоже.
– Стой, сволочь!
Они неслись по коридорам, а мимо них, как фонари, мелькали удивленные лица придворных. Наконец толстяку удалось ухватить вампира за черно-красный плащ и прижать к стене.
– Ах, ты, зубатенький! – отдувался Сократ. – Ты к тому же еще и ябедка!
– Отпусти! – завизжал вампир. – Отпусти, халуй ничтожный!
– Я тебе покажу «халуй»! Ты что же это, гнидка, доносики-то строчишь? – Сократ навалился на тощего вампира всей своей массой. – Ты что думаешь, я тебе твой плащик вокруг шейки не обмотаю?
– Помогите! – завопил Дракула. – Убив-в-вают!
Будто из воздуха возникли слуги и, оторвав Сократа от Дракулы, оттащили толстяка в сторону.
– Все, считай – ты покойник! – зловеще прошипел вампир и важно удалился.
– Силенок не хватит меня упокоить! – крикнул Сократ ему вслед. – Да отпустите, вы, вцепились тоже!
Он вырвался из рук стражников и, пригладив растрепавшиеся русые кудри, сердитый пошел прочь.
* * *Анаис не слышала собственных шагов – они скрадывались ковром пыли. Девушка двигалась вслепую, на ощупь, стараясь ни на что не натолкнуться. В одной из комнат, где было чуть светлее, ей попался тяжелый серебряный подсвечник с десятью свечами, но их нечем было зажечь, а из-за болезни Анаис не могла сделать это своей энергией. Прихватив подсвечник, девушка выбрала самую светлую залу из всех увиденных и, свернувшись в кресле калачиком, провалилась в тяжелый сон без сновидений.
* * *– Мне не нужен пилот, я сам в состоянии довести «лодку» до станции «Кабинет», – с хорошо скрытым отвращением, Алмон смотрел на Дракулу, стоявшего рядом с пилотом.
– Нет, пилот вам нужен! – старый вампир, запрокинув голову, с неприкрытой ненавистью смотрел на офицера. – Пилот приведет «лодку» назад со станции!
– Значит «лодка» не останется там? – удивился Алмон. – Но это же единственная связь с Марсом.
– Владыка хочет исключить любую возможность побега Анаис!
– А если что-нибудь случится?
– Свяжетесь с центром управления станции во Дворце!
– «Кабинет» давно не действующая станция, кто знает, может там неисправный узел связи?
– Ничего не знаю! С Анаис так же было приказано не общаться! – прошипел вампир и, видя, что Алмон собирается чего-то возразить, поспешно добавил: – Это приказ Владыки! Солдаты не обсуждают приказов!
Поборов сильнейшее желание размазать Дракулу по раскаленным плитам посадочной площадки, Алмон сел в «лодку», пилот опустил прозрачный купол, и аппарат взмыл в воздух.
* * *Патриций никак не мог избавиться от неприятной думы о таинственном голосе. Он тревожил, не давал покоя. Владыка отчетливо помнил, что голос усилился с появлением Анаис… В памяти возникали смутные, давным-давно размытые временем образы, но Патриций никак не мог ухватить их и связать воедино. Неясная тревога накатывала волнами снова и снова, – этот проклятый голос был таким знакомым…
* * *Анаис проснулась от сильнейшего озноба. Вцепившись в подсвечник, словно он мог разогнать темноту и страхи, девушка неподвижно сидела в кресле и размышляла, сколько же сможет продержаться, ведь на станции «Кабинет» никогда не наступит утро, при свете которого можно хоть как-то обжиться в резиденции. Анаис прислушивалась к тишине до тех пор, пока в соседней зале что-то с грохотом не обвалилось. Вскрикнув от неожиданности, она вскочила и помчалась к выходу.
Пилот высадил Алмона и сразу же улетел обратно. Набросив на плечо ремень дорожной сумки, полуволк направился через пустынный космодром, к виднеющейся вдали ограде и главным воротам резиденции.
* * *Отдышавшись, она замерла на пороге, глядя по сторонам, в руке девушка все еще сжимала подсвечник. Поставив его на верхнюю ступень лестницы, она присела рядом. Искусственный ветер назойливо путался в растрепанных светлых волосах, вечную ночь станции едва-едва разбавлял серебристо призрачный звездный свет. Анаис смотрела на это холодное тревожное свечение, покуда к горлу не подступил комок. Не в силах больше сдерживаться, она опустила голову и расплакалась.
* * *Подходя к воротам резиденции, Алмон невольно замедлил шаг. На вершине каменной ограды находилось множество древних скульптур: потемневшие от времени птицы, звери, люди, мутанты замерли, глядя вниз. Но самое удивительное находилось у самих ворот: статуи богов Марса, Фобоса и Деймоса, они казались такими древними, что все остальные скульптуры, в сравнении с ними, смотрелись только что созданными. Гигантская скульптура Деймоса возвышалась у левого края ворот: атлет с острыми орлиными чертами лица, длинными черными волосами и венком из птичьих голов. Одетый в богатую тунику, в одной руке он сжимал Большой Вселенский Меч, в другой Единый Символ Истребления Слабости, выполненный из Черного Камня. Алмон прекрасно знал свойства этого Камня – он не крошился, не плавился, не ломался, не тускнел, ему невозможно было нанести ни малейшего изъяна, тем более обработать или придать ему какую-то форму, поэтому верилось с трудом, что Символ сделан именно из него. Но, в руке статуи, на которую время наложило свой глубокий отпечаток, вопреки любой логике, сверкал Символ сделанный именно из этого, не подвластного разрушению Черного Камня.
Фобос – скульптура того же размера, что и Деймос, высилась у правого края ворот. Черты его каменного лица были тяжелее тонких аристократичных молодого Деймоса, на лице была печать мудрости и воли, суровой силы, а еще какого-то отрешенного покоя, который гробовщики придают посмертным маскам. Пронзительные, ярко-изумрудные глаза скульптуры с вдохновением созидателя смотрели в звездное небо. В отличие от прозрачно-синих глаз брата, Фобос нес во взоре затаенную печаль молодого старика. Его высокий массивный лоб украшал сложный шлем в виде многогранного кристалла Мудрости, окруженного темно-красными крылами Тьмы и черными цветами Тщеславия, цветы переплетались с бутонами Силы, с листьями Гордости и ягодами Гнева.
Алмон поднял взгляд на фронтон ворот, и встретился взглядом с ярко-рубиновыми глазами бога Марса. Женщины своими прекрасными телами, сплетенными в порыве страсти, создавали ему трон. Такой трон сделал бы честь не только Эросу, но и красноволосой Похоти. Сам Марс, одетый в короткую кольчугу из драконьих когтей, в расслабленной позе властелина, восседал на своем живом троне. Положив руки на волосяные подлокотники, он держал в унизанных перстнями пальцах неизвестный Алмону цветок, чьи лепестки были сделаны в виде алых улыбающихся губ, а середина – в виде глаза с золотистым прозрачным зрачком и длинными изогнутыми ресницами. В другой руке Марс сжимал тонкий стилет с рукоятью из раздавленного кровоточащего сердца. Ноги бога до колен овивало ажурное плетение колючих растений и миниатюрных обнаженных тел – все вместе это казалось единым живым организмом. Надменное темное лицо Марса излучало холодную космическую красоту, на губах играла полуулыбка. Черные с краснотой волосы сплетались в шлем в форме ящера, запечатленного в миг готовности к нападению.
«Что они здесь делают? – подумал Алмон, рассматривая шедевры. – Почему такие скульптуры не во Дворце, не на Марсе, а на мертвой станции?»
Приоткрыв ворота, он вошел на территорию резиденции и направился к зданию, не увидев, как братья проводили его взглядами.
* * *Лежа на спине, Георг смотрел на поблескивающие в сумраке люстры. Голос навязчиво не давал покоя. Слушая ровное дыхание Терр-Розе, он понимал, что она не спит, а притворяется. Поднявшись с постели, Патриций набросил халат и прошел в соседнюю курительную комнату, наполнил темно-красным, почти черным вином бокал, не зажигая света, подошел к окну и отдернул портьеру. Звездный свет заливал сонный Парк расплавленным серебром, ночное время миновало свою середину, близился рассвет. С побледневшим лицом, с остановившимся взглядом, он стоял, не ощущая холода босыми ногами, лишь рука, словно отдельно, сама по себе, поднималась, поднося к губам бокал. Патриций мысленно блуждал по лабиринтам своей памяти, уходя все дальше, спускаясь все глубже в попытке отыскать первоисточник растревожившего его глубинного звучания… С рассветом, у самых истоков памяти, он все-таки сумел разыскать, понять, что это за голос такой. Это был голос древней планеты Мар.
* * *Подойдя к резиденции, Алмон увидал на лестнице крепко спящую Анаис, на ступени рядом стоял массивный серебряный подсвечник. Полуволк долго смотрел на девушку, прежде чем склонился и тронул ее за плечо. От легкого прикосновения Анаис резко вздрогнула, просыпаясь. Поглядев на него бессмысленными сонными глазами, Анаис неожиданно схватила подсвечник, и если бы не реакция Алмона, он получил бы отличный удар по голове литым серебром. Выхватив подсвечник, полуволк отбросил его в сторону и подул девушке в лицо, чтобы она, наконец, проснулась.
– Что вы здесь делаете? – с недоумением спросила она, поправляя подол платья.
– Меня прислал Патриций присматривать за вами, – полуволк протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
– Да? Присматривать? А вы сможете включить в резиденции свет? Там ничего не работает.
– Конечно, сейчас пойду, посмотрю, что там можно сделать. Пойдете со мной или подождете здесь?
– Подожду здесь.
Алмон скрылся в резиденции. В темноте он видел превосходно, поэтому без труда отыскал вход в управление зданием. Спускаясь вниз, он недоумевал, как же Патриций отправил дочь одну в непригодное для жизни место, ведь Анаис никогда не смогла бы отыскать системы питания, тем более подключить их, а это означало – ни еды, ни воды, ни света… «Но, он отправил следом меня, – сам ответил на свой вопрос полуволк, – а значит, все в порядке».
В резиденции вспыхнул свет, и Анаис облегченно вздохнула. Вдоль дорожек, вокруг деревьев стали загораться фонари, – мертвая станция оживала на глазах.
* * *Дракула бродил по комнатам своих покоев и мучительно хотел крови. После стычки с толстяком он мог думать только о жертве. Рабами и пленниками Дворца он брезговал, слугами тоже… Он представлял, как расправляется с Сократом, и страшно досадовал, что не может сделать это на самом деле. «И почему он Патрицию так нравиться? – со злостью думал вампир. – Что за нелепые предпочтения?» Он боялся Патриция, тосковал по Терр-Розе, ревнуя ее к Повелителю, мучительно жаждал власти и чувствовал себя самым несчастным вампиром на всем белом свете.
* * *Анаис выбрала небольшие четырехкомнатные покои, Алмон поселился напротив. Сил девушки хватило только на то, чтобы вычистить и привести в порядок одну спальню. Борясь со слабостью и головокружением, она присела в кресло, вынула из сумочки Глаз Идола и положила его на небольшой ореховый столик. Неправильно-круглой формы камешек заблестел золотистыми чешуйками, и от этого Анаис почему-то сделалось спокойнее, даже легче.
* * *Рассвет неуверенно крался меж деревьев Дворцового Парка. Патриций так и простоял неподвижно у окна до солнечных лучей, устремив отсутствующий взор в пространство. В его душе теснились противоречивые чувства. Он был уверен, что Мар погиб безвозвратно, исчез бесследно и ничто не могло сохраниться, но голос… он был, он звучал, нашептывая, что нечто всё же уцелело. Отставив бокал, он завязал широкий пояс халата и прошел через покои в кабинет. Присев в кресло за стол, Георг глубоко вздохнул и закрыл глаза.
* * *Разглядывая Глаз Идола, Анаис казалось, что она слышит какой-то голос, исходящий от окаменевшей вечности. Девушка пыталась сосредоточиться и уловить его, но никак не могла. Едва касаясь камня кончиками пальцев, она изучала его, запоминала, не подозревая, что в этот момент с Марса на нее смотрит Патриций.
* * *Часы Алмона показывали раннее утро. Еще раз окинув взглядом свою комнату, поправил и без того безупречно разложенные вещи, заправленную кровать, он собрался, было, идти на пробежку, не надевая рубашки, но вспомнил, что напротив живет Анаис, и надел.
Выйдя из резиденции, он вдохнул прохладный искусственный воздух и легкий ветер разгонять кровь в тренированном теле. Полуволк сделал несколько кругов вокруг неработающего фонтана, размышляя, чем же заняться и в этот момент почувствовал, взгляд Анаис. Алмон поднял голову и увидел девушку в окне второго уровня. Через мгновение она отступила вглубь и опустила штору.