Алмон вел «лодку» меж ураганных потоков. Глядя в мутные желтоватые иллюминаторы, он думал о Патриции. Над Торговым Морем полуволку пришлось отвлечься от своих мыслей и полностью сосредоточиться на управлении. Ему удалось без повреждений посадить аппарат в Гавани, неподалеку от Отстоя. Выбравшись из «лодки» Анаис замерла, прислушиваясь. В вечно грохочущей Гавани не раздавалось ни звука, кроме ветряного рева.
– Вы слышите что-нибудь?! – крикнула она Алмону. – Слышите, как тихо в Гавани? Что-то произошло!
Обогнув Отстой, они замерли. Вся Гавань была завалена трупами, не виднелось ни единой живой души.
– Чтобы это значило? – Алмон посмотрел по сторонам. – Что за эпидемия могла случиться за это время? Я же только-только прилетел с Марса. Почему вся Гавань вымерла?
– Мертва не только Гавань, – медленно произнесла Анаис, – мертв весь Марс и на всей планете в живых осталось только трое, мы и…
– Ты уверена, что такая картина на всей планете?
– Да, и не спрашивайте, откуда я это знаю.
Анаис пошла вперед, осматривая тела.
– Они умерли совсем недавно – наконец произнесла девушка, – некоторых еще можно пробудить.
– Ты сможешь?
– Попробую. Когда отец придет в себя, вымрет вся планета и будет уже поздно что-то делать.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Нет. Идите в «лодку» и закройте купол.
– Хорошо.
Алмон подвел и посадил аппарат у главных ворот Отстоя, оттуда ему была видна Анаис. А она, выбрав местечко, закрыла глаза и подняла руки к небу, будто собиралась взлететь… И вдруг ветер запел иначе, а Анаис стремительно стала увеличивалась в росте. Вокруг исполинской фигуры заметались алые молнии, ураганная песнь становилась все громче, все протяжнее… Дойдя до высших своих нот, она взорвалась, расплескалась по всей планете, окутывая ее ярчайшим сиянием.
Алые молнии вокруг Анаис постепенно стихали, с треском уходя в землю. Почва плавилась, лопалась, как пересохшая кожа. Вскоре, на обуглившейся земле, снова стояла тоненькая девушка в черной кофточке и синей юбке.
* * *Небо билось на плечах планеты разорванным серым плащом, бурлили волны в вечно штормящем Торговом Море… Сезон ветров разогнал по домам жителей мятежной планеты, опустели богатые кварталы. В этот период знатные марсиане, как правило, предавались праздности в своих домах, не желая глотать уличную пыль, несущуюся в тугих потоках ветра.
* * *Был полдень. Люди поднимались, вытирали с лиц кровь и пытались сообразить, что же случилось? Постепенно воскресающая Очистительная Служба в спешном порядке грузила трупы в вагонетки и отвозила в крематории.
Последним приходил в себя Дворец. Источник смерти, он медленнее всех возвращался к жизни. Поднимались слуги и брались за наведение порядка, многочисленные обитатели Дворца спешили обсудить произошедшее, но никто нигде не видел самого Владыку. Найти Георга и справиться о его самочувствии, не осмелился никто.
* * *Выспавшись на месяц вперед, Сократ все съел, все выпил, и решил, что пора подниматься наверх. Внутренний голос подсказывал – опасность миновала. Толстяк вышел из Амфитеатра, поднялся в погреба и увидел толпу слуг. Трясущимися руками они спешно наполняли вином кувшины, в корзины складывали бутыли для знати. На появление Сократа слуги не обратили никакого внимания.
Поднявшись наверх, толстяк увидел, что вокруг творится хаос и всеобщая полупаника – полурастерянность и еще раз поздравил себя с успешно проведенной операцией «Подполье». «Пойду к Палачу, – решил Сократ, – узнаю, что случилось».
* * *Земля мягко, плавно покачивалась, от этого Анаис становилось хорошо и немного грустно. Она чувствовала, что лежит на чем-то твердом, а воздух вокруг влажный, соленый. Девушка приоткрыла глаза и увидела, что лежит на голых досках, а ее голова покоится на коленях полуволка. Алмон сидя спал, прислонившись спиной к стене. Стараясь не разбудить его, Анаис тихонько поднялась, и в глазах у нее тут же потемнело, она схватилась за стену, едва удержавшись на ногах. Алмон мигом проснулся.
– Извините, не хотела вас разбудить, – выдавила Анаис, ее душил приступ кашля. – Где мы?
– На корабле. – Алмон тоже поднялся, разминая затекшие ноги. – Ты помнишь, что произошло?
– Да. Гавань, трупы… а что потом? Как мы сюда попали? И где мы вообще?
– Ты потеряла сознание и я отнес тебя сюда, пока не началось повальное воскрешение. Сейчас мы в трюме корабля, он идет через Торговое Море к районам, примыкающим к Мертвой Зоне. Кстати, ураган успокоился настолько, что корабль смог выйти в море, интересно, надолго ли затишье?
– И давно мы уже плывем?
– Вторые сутки.
– Вторые сутки?!
– Да, я уж думал, ты никогда не очнешься.
– А почему вы здесь, со мной?
– А что я должен был делать? Бросить тебя в трюме, развернуться и пойти домой обедать?
– Ну, я не знаю… – Анаис едва держалась на ногах, ощущая мучительные спазмы голода. Новый приступ кашля заставил ее опуститься обратно на пол безо всяких сил.
– М-да, плохи дела, – пробормотал Алмон, – как бы тебя совсем не доконал этот трюм.
– Ничего, у меня очень хорошее здоровье, – процедила Анаис сквозь зубы, чтобы не раскашляться снова.
– Да, но нам еще плыть и плыть, а тут сырость и духотища хуже, чем в гробу.
– А вы бывали в гробу?
– Где я только не бывал. Надо подняться наверх.
– Наверх нельзя ни в коем случае, нас сразу же узнают. Отец уже наверняка нас ищет.
Лицо Алмона окаменело от этих слов. Анаис сделала вид, что не заметила этого.
– Расскажи мне о своей жизни, – попросил полуволк, глядя куда-то в стену. Анаис не хотелось этого делать здесь и сейчас, но она понимала, что это необходимо.
– Хорошо, – девушка присела напротив и обхватила колени руками, пытаясь согреться и унять озноб. – Только с чего начать?
– С самого начала. Расскажи о своей матери.
– Я ее не помню, я была совсем маленькой, когда мамы не стало. Отец никогда ни о ней не рассказывал, это запретная тема, знаю только, что звали её Эрайла и была она дочерью правителя какой-то небольшой планеты, даже не знаю, какой. Говорят, у них с Патрицием была великая любовь. С моим рождением наверное что-то изменилось, если бы родился сын, может быть, все было бы и хорошо… Но я не могу судить, я почти ничего не знаю, я даже портрета ни одного ее не видела. Знаю, что они есть в каких-то закрытых залах Дворцового сектора «Транта», но туда нет доступа, я даже не знаю, что там находится в этом секторе. Одно, мне кажется, я знаю наверняка: Георг и Дворец довели мою мать до самоубийства, она выбросилась с Центрального Дворцового Балкона. Вы настолько близкий Патрицию человек, неужели вы сами обо всем этом не знали?
– Неужели ты думаешь, что существует хоть один близкий Патрицию человек, с которым он делился бы своими семейными историями?
– Я всегда была уверена, что это вы.
– Напрасно ты так думала, я ему человек нужный, а не человек близкий.
– Напрасно вы так думаете.
– Закроем эту тему, хорошо?
– Хорошо.
Пару минут они молчали, слушая, как поскрипывает корабль.
– Какой старый корабль, – сказала Анаис, – не знала, что такие до сих пор есть.
– Вообще-то, это дешевый грузовой транспорт, но вместе с грузом на таких убогоньких суденышках, как правило, переправляют кучу народа, тех, кто не может оплатить себе достойное путешествие. Сколько их доходит до места, а сколько тонет, никто не считает.
– Зачем вообще нужен водный транспорт? Неужели нельзя обойтись воздушным?
– Воздушные трассы перегружены, да и содержать водный транспорт гораздо дешевле. Ты не могла бы еще рассказать что-нибудь о себе?
– Ладно, – вздохнула девушка, – давайте начнем с самого начала, с того момента, как я себя помню…
* * *– Дракула, ты жив? Мы живы? – Палач еле-еле поднялся с кровати.
– Не знаю, похоже, да, – вампир, кряхтя, выбрался из кресла и поморщился. – Голова болит, как целый ад!
– У меня тоже, – Палач взял со стола бутылку и глотнул вина. – Что с нами было?
– Понятия не имею, может, у Повелителя случилось слишком плохое настроение?
– И мы умерли от этого?
– Ну, да…
– А почему мы живы?
– Ну, чего ты привязался? Я знаю столько же, сколько и ты! Повелитель сердит, да отходчив… наверное…
– Ты думаешь, что мы ожили благодаря его силе?
С полминуты Дракула молчал, потом поднял на него взгляд:
– А ты как думаешь?
* * *Накинув поверх ночного одеяния черный, усыпанный драгоценностями халат, Терр-Розе вышла коридор и отправилась на поиски Патриция. Голова у нее болела как никогда в жизни. Увидав Сократа, она попыталась спрятаться в библиотеке, но толстяк успел преградить Терре путь. Королева едва не расплакалась, предчувствуя очередную порцию издевательств, но, против обыкновения, на лице толстяка не сияла обычная глумливая улыбочка, наоборот, Сократ выглядел серьезным.
– Терра, что произошло? – тихо спросил он.
Глядя на ее смертельно бледное лицо с черными тенями вокруг глаз, можно было подумать, что королева перенесла тяжелейшую болезнь. Терр-Розе посмотрела в лицо Сократу и, к своему безграничному изумлению, увидела в его глазах сочувствие и нечто вроде дружеского участия. Казалось, еще немного, и он либо возьмет ее за руку, либо погладит по голове… И тут случилось нечто совсем малопонятное для самой Терр-Розе: она разрыдалась.
– Ну-ка, иди сюда, – Сократ взял ее за руку, отвел в небольшую залу, примыкающую к библиотеке, и усадил в кресло. Потом сбегал куда-то и принес вина. Наполнив бокал, толстяк протянул его Терре и присел напротив, на край рубинового столика. Зубы Терр-Розе стучали о хрусталь, но все же она умудрилась сделать пару глотков. Когда она немного успокоилась, и на ее лице появился лихорадочный, но все же румянец, он снова спросил:
– Так что же произошло? Дело в том, что я ничего не знаю, все это время я был в подземелье.
– Что ты там делал? – удивилась Терра.
– Почувствовал приближение какой-то бякости, а у меня нет оснований не доверять своему большому и толстому внутреннему голосу. Собрал кое-что из еды и спустился в подземный Амфитеатр.
– Откуда ты знаешь про Амфитеатр?
– Палач рассказывал, после смерти Велисты он там отсиживался, страдал и переживал.
Звучало убедительно, но Терра не верила.
– Так что же произошло? Почему обитатели Дворца смахивают на стадо больных перепуганных животных?
– Сама толком не знаю, – растерянно покачала головой королева, – это было похоже на мгновенную смерть, как будто я умерла, надышавшись какой-то отравы, а потом показалось, что я просыпаюсь после тяжкого болезненного кошмара… Сейчас такая слабость и страшная головная боль.
– А что Патриций?
– Не знаю, я его как раз искала.
Они поговорили еще пару минут, и на этом их перемирие закончилось.
* * *Алмон слушал, как скрипит корабль, несущийся по вечно штормящим волнам Торгового Моря. Сидя у стены, он смотрел в пустоту. Анаис спала. От размышлений Алмон очнулся, когда Анаис начала метаться и стонать во сне. Он потрогал ее лоб, девушка горела в лихорадке. Алмон осторожно положил голову Анаис на пол и поднялся на ноги. Девушка не очнулась, она хрипло стонала, что-то неразборчиво бормоча, шарф упал и ее волосы разметались светлыми прядями по сырому дощатому полу. Алмону она напомнила одну утопленницу, девушку из богатой марсианской семьи, которую выловили в районе Гавани пару лет назад….
Полуволк осторожно убрал со лба Анаис повлажневшие пряди и направился к лестнице, ведущей из трюма наверх.
* * *Держась за стену, Терра медленно брела по коридору. Отыскать Патриция она уже не надеялась, не было сил блуждать по бесконечным анфиладам и галереям, не хотелось заглядывать в частные покои, как вдруг случайно наткнулась на Дракулу. Вампир выглядел так, словно только что поднялся из гроба.
– Ты не знаешь, где Патриций? – вяло спросила Терра вместо приветствия.
– У себя в кабинете, – Дракула поморщился: каждое сказанное слово отзывалось в голове болезненными толчками.
– Надо же, а я его ищу везде, – Терра перевела дух, – а в кабинете, почему-то не догадалась… Пойду к нему.
– Лучше не надо, подожди, пока он тебя сам позовет.
– Это почему еще?
– Терра, – с трудом произнес он, – хотя бы один единственный раз не спорь со мною. Просто подожди, пока он сам тебя позовет и всё. Что тут сложного?
– Хорошо, ладно… – Терра растерянно смотрела на Дракулу, она ни разу не слышала, что бы он говорил таким уставшем тихим голосом. – Я пойду к себе, если что…
– Да… да… – ссутулившись, Дракула уже брел прочь по коридору. Его плечи как-то странно вздрагивали и со стороны могло показаться, что старый вампир плачет.
* * *Капитан Ярут сидел в кабине управления и с отчаянием смотрел на приборы. Страшная головная боль не давала сосредоточиться, Ярут сердился, но никак не мог собраться. На борту корабля находился груз, пассажиры, экипаж, за жизнь которых он отвечал, но мозги отказывались соображать, глаза слезились, во рту пересохло, и в душу молодого капитана медленно, но верно заползала паника… Вдруг он услышал, как за его спиной распахнулись двери и кто-то вошел в кабину.
– Выйдете вон, – простонал капитан, не поворачивая головы. – Все вон с глаз моих долой! За борт, все за борт! Спасайся, кто мо…
Некто развернул его вместе с креслом, и капитан оказался лицом к лицу с огромным полуволком в военной одежде.
– Вы кто? – растерялся Ярут. Его мутный взгляд поплыл вниз и остановился на офицерской символике Спец. Штата на форменной рубашке.
– Меня зовут Алмон, а вас?
– Ярут. Вас нет в списках пассажиров, и в составе экипажа тоже нет, откуда вы взялись? – он сдавил пальцами виски, в надежде хоть чуточку унять боль.
– Я нахожусь здесь тайно и еду не один, со мною спутница, и она серьезно больна.
– А где именно, простите, вы едете? – из последних сил поинтересовался капитан.
– В трюме.
– В трюме? В моем трюме? Моего корабля?
– Да, именно. Моя спутница очень больна, боюсь, она не выдержит пути.
– А что вы от меня хотите? – самому же капитану, больше всего на свете, хотелось за борт.
– Каюту, горячую пищу и врача. У вас же должен быть врач?
– Да… должен быть… – капитан массировал виски, желая умереть быстро и сию секунду. – Еда тоже есть, а каюты нет… Корабль забит грузом и пассажирами.
– Вы должны найти каюту, – Алмон склонился, глядя в глаза капитану. – Она еще совсем ребенок, и ей нельзя находиться в трюме. Каюта необходима.
«Спецштатовец на моем корабле, – проволоклась мысль в голове капитана, – за что мне это все?..»
– Я жду ответа, – напомнил полуволк.
– Ну-у-у-у… – безжизненно протянул Ярут, – если вы не галлюцинация, то можете занять мою каюту, а я… я пойду к помощнику.
– Большое спасибо, я надеялся, что вы мне не откажете.
Алмон выпрямился и посмотрел на показания приборов.
– Я сейчас перенесу мою спутницу в каюту, передам ее на попечение врача и помогу вам с управлением. Иначе, боюсь, мы заплывем очень далеко, и, скорее всего, достаточно глубоко.
На лице молодого капитана отразилось такое облегчение, что у Алмона не осталось никаких сомнений в том, что этот рейс первый в жизни Ярута.
* * *Стоя у окна своего кабинета, Патриций смотрел на вечереющее небо. Никаких мыслей, чувств или желаний не было в его надорванной душе, единственное, что ощущал Георг – слабую, отдаленную боль. Здоровой рукой он провел по густым белым волосам, словно желал привести в порядок и без того безупречные пряди.
* * *Осмотрев Анаис, врач пришел в ужас. В растрепанной, горящей лихорадкой девушке, он не узнал дочь Владыки, врач видел перед собой обыкновенного и очень больного ребенка.
Пока доктор колдовал над Анаис, капитан стоял в дверях каюты, смотрел на наследную Принцессу Марса и чувствовал, что невыносимая головная боль становится еще сильнее. Рядом с капитаном возвышался Алмон, он поглядывал то на Анаис, то на Ярута.
– Вы похитили ее? – едва слышно прошептал капитан.
– Нет, я пытаюсь ее спасти. Вы никогда нас не видели, верно?
– Верно, я вообще ничего не знаю и знать не хочу. Это не мое дело.
– Спасибо. Пойдемте, помогу с управлением.
– Но… вы, ведь, наверное, голодны и устали?
– Отдыхать на дне морском мне бы не хотелось. Идемте.
* * *– Владыка, вам надобно чего-нибудь?
Патриций обернулся на звук голоса, но увидеть, кто перед ним и понять, что визитер хочет, не смог. Повелитель пытался сосредоточиться на источнике звука, но различал только расплывающееся кровавое пятно. Патриций вновь отвернулся к окну. Единственное, чего он желал, так это подставить свой мощный, но совершенно опустошенный разум под дуновение прохладного ветра.
Не дождавшись ответа, Дракула вышел из кабинета, тихонько прикрыв за собою двери.
* * *Анаис пришла в себя и с удивлением обнаружила, что лежит не на мокрых досках трюма, а в чистой сухой кровати в уютно обставленной каюте. На столике у изголовья теснились бутылочки с лекарствами и чашки с водой. Превозмогая слабость, она попыталась приподняться, но ничего не вышло. Тут дверь приоткрылась и в каюту вошел темноволосый молодой человек с тонким серьезным лицом.
– Я очень хочу пить, – прошептала Анаис.
– Ну, наконец-то очнулась! – воскликнул он.
Он взял девушку за запястье, проверяя пульс, затем напоил из ложечки водой и присел на край кровати.
– Как себя чувствуешь?
– Почти живой, – Анаис попыталась улыбнуться.
– Чудно, просто чудно, значит идем на поправку. Теперь-то твой друг наконец-то успокоится, а то он совсем извелся, испереживался….
– Какой друг? – Анаис с удивлением смотрела на врача.
– Алмон, конечно же, кто же еще? Он ночей не спал, все рядом с тобой сидел.