На самом пике музыка оборвалась, но ее звуки все еще продолжали звучать в тишине Залы.
Погасли свечи.
Секунды царила первозданная тьма, а потом откуда-то повеяло сыростью, и в Залу пополз зеленоватый, тускло светящийся туман. Центр Залы опустел, исчез рояль, туман стремился именно туда, в освобожденное от музыки пространство. Туман свивался в размазанные силуэты, они корчились, надрывались, танцуя… Он начертил собою кипящий круг, и в него, как в зеленый огонь, шагнул Георг Патриций. С появлением Владыки, в тумане промелькнули голубые разряды, он стал густеть, превращаясь в осязаемый предмет выгнутой формы. Если бы не изгиб, предмет напоминал бы стол, но вместо ножек у этого «стола» топтались четыре когтистые лапы, оставляющие на малахитовом полу клейкие следы и шерсть.
Опять откуда-то пополз туман, на этот раз – багрового цвета, казалось, Зала изнутри наливается кровью… Как натянутая струна завибрировал протяжный стонущий вой.
– Жертву… – зашептала, заволновалась, забеспокоилась толпа. – Жертву! – завыли глотки в унисон с натянутой струной. – Же-е-ртву!!
Патриций взмахнул рукой, словно отпуская в воздух нечто тонкое. И возникло черное, искрящееся больными искрами дерево. К нему была прикована Велиста.
* * *Ночь на Марсе особенное время суток. Ее дыхание заставляет чаще биться сердце, а звезды кажутся огромными цветами, размазанными по холсту… такими еще бывают уличные фонари, если смотреть на них сквозь слезы. Такими бывают нарисованные планеты под дрожащей кистью отчаявшегося умереть художника… Такими бывают планеты… бывают…
* * *У Палача померкло в глазах. Светлая кожа Велисты казалась мраморной из-за тончайших струек крови. От ужаса она не могла кричать, но этот крик звучал из ее широко распахнутых полубезумных глаз. Расталкивая толпу, Палач бросился к Патрицию.
– Повелитель… – прохрипел Палач, падая перед Георгом на колени, – Повелитель….
Патриций взглянул на него и отвернулся.
– Владыка! Не убивайте ее! Я люблю ее, люблю! Меня… уж лучше меня! Повелитель, умоляю! Меня!
Слуги отцепили пальцы Палача от сапог Патриция, подняли его и оттащили в сторону.
Патриций махнул рукой, и у колонны возникло четверо полуобнаженных слуг-атлетов. Они освободили Велисту, взяли ее на руки и положили на туманный предмет лицом вверх. Девушка прогнулась, ее руки и ноги безвольно повисли по краям «стола». Патриций подошел к девушке и ногтем мизинца провел линию от горла до живота. Линия мгновенно раскрылась глубокой кровоточащей раной. Патриций кивнул вампирам, и они бросились к Велисте. Дракула не мог сдвинуться с места, он стоял у дальней колонны и смотрел на Палача.
Велиста была еще жива, когда Патриций приказал вампирам отойти. В руках Повелитель держал раскаленный до бела металлический прут. Он подозвал Палача, и слуги подвели к Владыке молодого человека.
– Ты доделаешь начатое мною, – сказал Патриций, протягивая ему прут. – Держи.
Палач взял прут, не чувствуя, как он обжигает руку. Молодой человек отрешенно смотрел на него и надеялся, что Велиста умрет от первого удара. Медленно, будто во сне, он подошел к девушке. Велиста, собравшись с силами, приподняла голову.
– Не надо… – прошептала она. – Палач… пожалуйста… не надо…
– Прости меня.
– Не-е-е-ет!
Палач вогнал раскаленный прут. Захлебываясь кровью, Велиста забилась в агонии. Сквозь надрез, сделанный Патрицием, вырывалось яркое белоснежное сияние. Дворец получил новую душу.
* * *Никто не обратил внимания, как из Малахитовой Залы вышла Анаис. Ничего не видя перед собой, она шла, покуда не натолкнулась на Сократа.
– Эй, что случилось, девочка? – он заглянул в ее лицо, не узнавая дочь Георга. – Что с тобой? Кто обидел?
Она молчала, глядя сквозь толстяка потемневшими, страшными глазами.
– Так, что-то нехорошее, да? Идем-ка со мной. Ты можешь сама идти?
Девушка молчала. Тогда Сократ приобнял ее за плечи и повел в ближайшую Залу, где усадил в кресло, наказал с места не вставать и сбегал за бокалом вина. Девушка покорно, как кукла, сделала пару глотков и закашлялась, захлебываясь.
– Ничего, ничего, милая, все хорошо… Выпей еще.
Постепенно она отдышалась, лицо немного ожило, закрыв глаза, она откинулась на спинку кресла.
– Лучше? Теперь можешь рассказать, что стряслось? Что тебя напугало?
Она не ответила. Сократ пожал плечами, усаживаясь в кресло напротив, намереваясь дождаться, когда девушка окончательно придет в себя. Когда же девушка открыла глаза, ее зрачки внезапно вспыхнули неоновым светом Владыки…
– Ой, – толстяк привстал, внимательнее вглядываясь в ее лицо, – так ты… вы… Анаис?
Она кивнула, дрожащими пальцами вцепляясь в подлокотники.
– Мне встать? Поклониться?
– Не надо.
– Ну, так это… я пойду, ладно? Или помощь какая-нибудь требуется?
– Проводи меня, – в глазах Анаис сверкнули подступающие слезы. – Только пойдем не по главным коридорам, а через частные покои, никто не увидит!
– Чтоб никто не увидел? Тебе рядом со мной идти страшно или противно? – Он подошел к ней и присел на корточки, улыбаясь.
Анаис уткнулась вдруг в плечо толстяка и разрыдалась.
* * *Двое суток Дракула искал Палача по всему Дворцу но, в конце концов, махнул рукой, решив, что рано или поздно Палач объявится сам, и закрылся в своих покоях, не желая попадаться на глаза Патрицию. В ушах старого вампира все еще звучал предсмертный крик Велисты.
* * *Спустившись в Первый Подземный Амфитеатр, Анаис огляделась по сторонам. Огромная арена, окруженная каменными трибунами, терялась в неподвижном подземном мраке. Каста палачей когда-то устраивала здесь разнообразные представления для Повелителя и его приближенных, инсценируя известные художественные произведения. На свой лад. Эти представления развлекали Патриция одно время, а потом наскучили. Первый подземный Амфитеатр давно был пуст и заброшен.
Несколько минут Анаис стояла, вглядываясь в тихую темноту, потом зажгла принесенный с собою факел. Пламя вспыхнуло, разбрасывая трескучие искры, и осветило каменные стены, пол. Девушка находилась у четвертого выхода на арену. Она невольно представила это пространство залитым светом… ревущие толпы на трибунах, а так же тех, кого выводили на арену через эти каменные арки.
Анаис медленно сделала шаг вперед и ее туфли утонули в желто-буром от старой крови песке. Держа факел над головой, она прошла к центру арены. Разорванное, расхватанное тьмой Амфитеатра пламя, превзошло само себя и осветило нижние, средние ложи… ложу Георга… Подняв факел, Анаис оторвалась от земли и медленно взлетела ввысь, освещая пространство. И в одной из Ниш Ожидания девушка увидела его.
* * *Сократ сидел в своих апартаментах и сосредоточенно пытался напиться. Оставаться во Дворце было невмоготу, бесконечные хозяйственные дела не оставляли шансов заняться собственными проблемами. Он почти уже жалел, что сделал так много, лишь бы попасть сюда.
* * *Анаис шла вдоль внешней стены Амфитеатра к Нишам Ожидания, – вырезанные в стенах полукруглые углубления с каменными скамейками должно быть помнили всех, ожидавших своего часа на арене. В одной из них девушка и нашла Палача. Скорчившись, обхватив голову руками, он сидел на скамье, вокруг валялись пустые бутылки, а воздух резко пах дурманными куреньями. Анаис присела на скамью рядом. Молодой человек никак не отреагировал на ее появление.
– Палач, – девушка легонько коснулась его руки. – Палач, ты меня слышишь?
Он с трудом поднял на нее стеклянный взгляд. В его глазах, черных из-за расширенных зрачков, застыла беда и бездна.
– Велиста… – хрипло произнес он, – девочка моя…
– Палач, Палач, очнись, это я, Анаис. Ты меня слышишь?
Глаза Плача продолжали изучать пустоту. Прикоснувшись подушечками пальцев к вискам молодого человека, Анаис глубоко вздохнула и принялась очищать его мозг своей энергией. Постепенно взгляд молодого человека сделался осмысленным, а потом и вовсе прояснился.
– Палач, – Анаис заглянула ему в лицо, – ты меня слышишь?
– Слышу, – глухо ответил он.
– Скажи, кто я?
– Анаис.
– Вот и хорошо. Пойдем наверх, здесь холодно, темно и сыро.
– Как ты меня нашла?
– Какая разница. Пойдем отсюда. Я понимаю, как сильно ты ненавидишь теперь Патриция, но все же, быть заживо погребенным здесь…
– Я его не ненавижу. Он не мог поступить иначе.
– В каком смысле? – Анаис решила даже, что ослышалась.
– Он просто не мог поступить иначе, – повторил он.
– Как так? Я… не понимаю…
– Когда-нибудь поймешь. Ты права, надо уходить отсюда.
Палач тяжело поднялся со скамьи и, пошатнувшись, схватился за стену, едва не рухнув на пол.
– Обопрись на мое плечо.
Палач посмотрел на хрупкую девушку и криво усмехнулся.
– Как хочешь, – Анаис пошла вперед, освещая дорогу, Палач поплелся следом.
* * *У каждого страха бывают свои приливы и отливы. Они накатывают внезапно, порою они безотчетны и необъяснимы.
Зачастую особо сильные приливы случаются ночью или рано утром, затем прилив сменяется отливом, в на душе, как на песчаном берегу, остаются разнообразные, почти что осязаемые воспоминания, выброшенные страхом, как простой морской водой, выносящей на песок обломки затонувших кораблей…
* * *Анаис подошла к кабинету Патриция и постучала в двери.
– Входи, Анаис! – ответил глухой, раздраженный голос Патриция.
Сидя за столом, Повелитель просматривал какие-то бумаги. Перед ним стояла пепельница в виде причудливого цветка, выполненная из черного хрусталя. Время от времени Патриций проводил пальцами по хрустальным лепесткам, делая это скорее машинально, чем осознанно.
– Что тебе, Анаис? – спросил он, не поднимая взгляда от бумаг.
– Говори.
– Я пришла сказать, что хочу отказаться от коронации.
– Что значит: «Хочу отказаться от коронации»? – Патриций сделал пару пометок в одном документе и взялся за другой.
– Это значит, что я не стану присягать вам на верность и не буду Принцессой Марса. Я отказываюсь от престола, Империи. От всего.
– Анаис, я слишком занят, чтобы слушать твои глупости. Иди, займись чем-нибудь.
– И все-таки вы меня выслушаете, – голос Анаис звучал спокойно и твердо. – Я никогда не присягну вам на верность и преданность, я никогда не стану Принцессой Марса и не останусь во Дворце. Этот проклятый дом с его живыми статуями такое же чудовище, как и вы, вы с Дворцом одно целое и больше вам никто не нужен. Вы – сами себе Империя. Никому больше нет здесь места. А же просто хочу жить. Я хочу выжить, будучи вашей дочерью. Я ухожу. Если вы меня уничтожите, я уйду от вас в следующей жизни, в иной реальности, но все равно уйду.
– Замолчи, – Патриций поморщился, словно сам звук ее голоса был ему неприятен, отложил бумаги и, наконец, поднял взгляд. – Я уже продумал варианты. Все устроится наилучшим образом: сразу после Коронации ты выйдешь замуж и счастливого пути к вожделенной свободе. А теперь уходи, я по-прежнему занят.
– Замуж? – Анаис ошеломленно смотрела на него. – За кого?
– За принца Урана.
– И это называется «наилучшим образом»?
– А ты считаешь – нет? По-моему, прекрасный компромисс.
Перед глазами Анаис возникло прыщавое, бледное лицо молодого принца Урана, несмотря на свой юный возраст, он уже успел заработать себе славу развратника, бездельника и пьяницы.
– Коронации не будет – твердо сказала Анаис, – и замуж я не выйду ни за принца Урана, ни за кого другого.
– Ступай прочь.
* * *Заметив, что по Большому Центральному Балкону прогуливается Дракула, Сократ окликнул его. Старый вампир сделал вид, что не услышал и направился дальше, тогда толстяк наполовину вылез в окно, перегнулся через мраморный подоконник и ухватил Дракулу за край малинового плаща. Вампир пару раз дернулся, безуспешно пытаясь освободиться, и с ненавистью уставился на Сократа.
– Слушай, Дракула, скажи, что происходит, а?
– Отпусти! И убирайся с глаз!
– Дракулушка, ну не визжи, скажи, лучше, что происходит? Где Палач, и что вообще…
– Сказал, убирайся! Иначе я за себя не отвечаю!
– Ладно, какой ты, право, нервный, – Сократ отпустил плащ, – и без тебя выясню. Приятно было поболтать, пиявочка.
* * *В день Коронации Дворец расцветился огнями звездных фейерверков. Гостей собралось немыслимое количество. Представителей Урана прибыло гораздо больше, чем требовалось, правда, самого принца Урана не пригласили, только ближайшее королевское окружение.
Малахитовая Зала, как всегда, была убрана с изяществом и роскошью. Возбужденные предстоящим торжеством гости, вооружившись бокалами и кубками, постепенно рассаживались за столы.
В положенный час во всех малахитовых подсвечниках одновременно сами собою вспыхнули свечи, и полилась прекрасная музыка. Шум стих, публика смолкла, ожидая появления властителей Марса. Первым явился Патриций. Отстранено кивнув взревевшей в приветствии толпе, он направился к своему креслу. Спустя пару минут, в Залу влетели Дракула с Палачом. Поднявшись на возвышение, Дракула зашептал на ухо Георгу:
– Повелитель, случилось непредвиденное! Анаис исчезла!
– Что значит исчезла?
– Она убежала, вот, записку оставила.
Вампир сунул в руку Патриция смятый лист бумаги. Он развернул и прочел: «Сожалею. Анаис.» Патриций поднял взгляд и посмотрел на столы, за которыми расположились представители Урана.
– Прошу прощения, – произнес Георг, обращаясь к залу, – возникли небольшие проблемы.
Спустившись с возвышения, он быстро пошел к выходу, за ним устремились Дракула с Палачом.
* * *«Ну что же происходит? Что-то ведь неладное творится, но информацией никто упорно не делится…» Сократ отыскал взглядом Терр-Розе, сидевшую за одним из центральных столов. Выглядела она некоронованной властительницей Марса.
* * *– Как она могла убежать? – закрыв за собой двери Малахитовой, Патриций схватил Дракулу за грудки и приподнял над полом. – Как она могла убежать в день Коронации? Как вы это допустили?
От серо-стального взгляда Патриция задрожал воздух, на белом лице вампира проступили дымящиеся ожоги.
– Мы не знаем как, – прохрипел он, – она не выходила из Дворца…
– Но как она убежала?
– Владыка, – осторожно подал голос Палач, – может через Транспортный Канал?
Патриций отпустил Дракулу, и тот упал на пол.
– Вы проверяли Канал?
– Нет, мы же не знаем дорог в Лабиринте…
– Может ее еще можно остановить? – вампир с трудом поднялся, трогая ожоги дрожащими холодными пальцами.
Окруженный дрожащим маревом, Патриций быстро пошел прочь по коридору, приближенные побежали за ним.
* * *– Простите, госпожа Терр-Розе…
Заискивающе улыбаясь, к ней обращался господин из Дворцовой знати.
– Я слушаю! – величественно произнесла Терра.
– Вы случайно не знаете, что произошло? Почему не начинается церемония?
– Знаю! Но не скажу! Отойдите от стола не заслоняйте панораму!
* * *Почти бегом спускался Патриций по каменной лестнице, ведущей в подземные этажи Дворца. Это место называлось «Лабиринт», оно было отделено от винных погребов, от лестниц, ведущих в лаборатории, от центров и систем внутренних органов Дворца… Лестница казалась бесконечной и бесконечно разветвлялась, уходя в темноту. Несущие в каждой руке по факелу, Дракула с Палачом еле-еле поспевали за Владыкой. Наконец, Патриций резко свернул в сторону и они, едва успев затормозить, бросились за ним. Распахнув кованые двери, Патриций ступил на древний, изъеденный временем пол. В пустой темной зале не было ничего, кроме круглого жерла посередине. Оно напоминало огромную трубу, вмурованную в пол, оно едва заметно светилось изнутри.
– Еще светится, – заметил Палач.
– Да, но уже остыло, – вздохнул Дракула.
Патриций ударил сапогом по краю Транспортного Канала и по залу разнесся приглушенный вой даже отдаленно не похожий на металлический. Затем Георг присел касаясь Канала, заглянул внутрь и произнес спокойным, почти задумчивым голосом:
– Она на Земле. Странный, хотя и объяснимый выбор – планета не принята в Сообщество, поиск будет затруднен… но я ее все равно найду. И разговаривать мы начнем иначе.
* * *На небе Марса звезды писали никому не нужные картины. Они были прекрасны, но на них мало кто обращал внимание. Их нельзя было унести с собой, нельзя было продать и накормить семью, так зачем они нужны?
* * *– Уважаемые, – сказал Патриций, возвращаясь в Малахитовую Залу, – случилось непредвиденное. Моя дочь серьезно заболела и, к сожалению, Коронацию придется перенести. Отдыхайте, веселитесь, а я вынужден вас покинуть.
Владыка сделал знак Терр-Розе, и они вместе вышли из Залы.
* * *Изловив Палача на выходе, Сократ вцепился в него и потребовал немедленных разъяснений.
– Да все в порядке, – он хотел идти дальше, но толстяк не пустил.
– Какой порядок? Ты на себя в зеркало посмотри! И где Велиста? Вы поругались? Она уехала?
Палач поглядел на него долгим тяжелым взглядом.
– Хорошо, идем, присядем где-нибудь в тишине.
* * *Рассветные лучи только-только начинали облизывать каменные плиты Дворцовых площадей, когда Патриций с Дракулой вышли за Дворцовые Ворота. Старый вампир облачился в широкий серый плащ с капюшоном, скрывающим следы ожогов. На Патриции была простая темно-синяя одежда. Миновав прилегающие к Дворцу сектора, Георг и вампиром направились к Главному Дворцовому Космодрому.
Польщенный тем, что Патриций взял с собой именно его, да еще и одного, Дракула расхрабрился и решил задавать вопросы, но один, мучивший его от самого Дворца, задать так и не решился: Дракулу интересовало, почему они пошли в такую даль пешком?