– А вы уверены, что этот бензовоз вез именно нефть? – спросил областной прокурор. – Можете это доказать?
– Да, можем, – заявил Гуров. – Я не сообщил одну деталь относительно осмотра, который провел наш эксперт. После осмотра машины он проверил еще и содержимое цистерны. Она, конечно, пустая – груз откачали, но на стенках и на дне цистерны, как сказал Сергей, осталось довольно много содержимого. Так вот, эксперт уверенно утверждает, что это – нефть.
– А что касается Бубнова, – вновь вступил в разговор Крячко, – то это бойцы из его ЧОПа «Илья Муромец» охраняют и базы расхитителей, и транспорт. И мы уверены, что именно они осуществляли слежку за Гуровым, а потом пытались похитить Олю Воробьеву. И убийц Кузнецова следует искать именно там, среди сотрудников «Муромца»!
– Ну, это пока ничем не доказано, – заметил областной прокурор.
– Так докажите! – потребовал Крячко. – Надо провести глубокую проверку деятельности этого ЧОПа, и тогда все вскроется!
– А я считаю, что такую проверку сейчас проводить не следует, – не согласился с напарником Гуров. – Объясню, почему. Последние события должны были насторожить бандитов. Они знают, что из Москвы приехали двое сотрудников полиции, чтобы проверить сфабрикованное ими дело Атамбаева. Знают, что мы разыскали бензовоз, который участвовал в столкновении, и вышли на его водителя, поэтому запаниковали и решили водителя на всякий случай устранить. Далее, они в курсе, что на нашей стороне выступает прокуратура. Что из этого следует? А то, что они могут временно свернуть свою деятельность, то есть прекратить хищения нефти, законсервировать незаконные врезки, а сотрудников отправить в отпуска.
– Ну и что? – спросил Крячко. – Пускай отдыхают, возьмем их на законном отдыхе. У нас на них уже столько материала собрано, что спокойно можно открывать пару-тройку уголовных дел.
– Нет, нельзя, – возразил Гуров. – Тут я согласен с Глебом Сергеевичем. Противники у нас серьезные, с одними косвенными уликами к ним не подъедешь. Хорошие адвокаты разобьют все наши аргументы, а они, думаю, у них опытные.
– Можете не сомневаться, – подтвердил Артем Кривошеев. – И у Бубнова, и у Дурнова адвокаты – лучшие во всей области.
– Вот видишь? – обратился к напарнику Гуров. – Ну, арестуем мы пяток исполнителей. Допустим, удастся задержать убийц Кузнецова. Знаешь, что они будут говорить, если их припрут к стенке?
– Что поссорились с убитым из-за карточного долга, – ответил Крячко. – Или из-за его сожительницы.
– Вот видишь! – воскликнул Гуров. – Ты человек опытный, сам понимаешь. Исполнители получат сроки, а организаторы уйдут от ответа. И генерал Козлов по-прежнему будет возглавлять приозерскую полицию и гонять мед на своей пасеке. Нет, нам необходимо обязательно взять грабителей с поличным! Застать их на месте преступления!
– Вот и я того же мнения! – воскликнул Хорошевский. – Рад, что нашел в вашем лице единомышленника. Боялся, что вы будете настаивать на немедленном задержании наших воротил, упрекать меня в нерешительности…
– Нет, их задержание было бы сейчас преждевременным, – покачал головой Гуров. – Наоборот, нам надо создать у них впечатление, что мы не готовы к решительным действиям, что мы в растерянности.
– А знаете, у меня есть идея, – предложил Крячко. – Давайте запустим нашим противникам «дезу», будто у нас возникли разногласия. Типа вы, – обратился он к Хорошевскому, – нас не поддержали, и мы, видя такой провал, собираемся возвращаться в Москву.
– Я вижу, вы уже все за нас решили… – сердито отреагировал на предложение Крячко областной прокурор.
– Нет, правда, Глеб Сергеевич, в этом предложении есть резон! – не поддержал своего начальника Кривошеев. – Ведь смотрите, что получается. Наши коллеги из Москвы находятся здесь в изоляции. На помощь здешней полиции они рассчитывать не могут – наоборот, должны от нее скрывать свои действия. Опираются они только на нас, и если лишатся этой поддержки, то эффект от их деятельности будет нулевым. Они могут добыть гору материала, иметь на руках все доказательства – но ни один здешний суд их не примет. Так что, если мы хотим ввести расхитителей в заблуждение и застать их врасплох, надо запустить такую дезинформацию. Вот только как это сделать? Тут необходимо действовать умело… Может, обратиться в наше ФСБ?
– Не надо беспокоить чекистов! – заявил Крячко. – У нас есть самый надежный канал связи с нашими противниками! И чем удобен этот канал – за ним ходить далеко не надо. Он находится прямо в номере, где расположился Лев Иванович. – И рассказал прокурорам о прослушке, установленной несколько дней назад в гуровском номере. – Мы с Львом проведем небольшую беседу, сделаем это сегодня же, после окончания совещания. Выразим досаду по поводу вашей «измены». Придется вас немного поругать на все лады, вы уж извините, зато бандиты будут в полной уверенности, что наша коалиция распалась. А значит, никаких причин для паники нет, и можно продолжать качать нефть, как и прежде.
– Ладно, согласен, – наконец кивнул Хорошевский. – Запускайте вашу «дезу». Я, со своей стороны, тоже предприму определенные шаги. Сегодня ко мне должен прийти для интервью корреспондент одной местной газеты – договоренность об этом была уже давно. Среди прочего он наверняка будет спрашивать и о двойном убийстве в Северном районе. Мы это дело, конечно, не ведем – теперь на это есть Следственный комитет, но контролировать ход расследования обязаны. Поэтому я должен быть в курсе, знать, какие версии отрабатывает следствие. Ну, я и скажу, что основная версия связана с личными неприязненными отношениями погибшего Семена Кузнецова с кем-то из нападавших.
– Правильный ход! – одобрил Гуров. – Будем надеяться, что наша кампания по дезинформации противника сработает, и они продолжат свою преступную деятельность. Значит, мы можем уже сейчас разработать план операции по их задержанию.
– А вы не слишком спешите? – спросил Хорошевский. – Может, стоит выждать несколько дней, пока все успокоится?
– Нет, медлить нельзя, – покачал головой Гуров, – иначе появятся новые погибшие. Например, этот водитель, который так разоткровенничался с нашей помощницей, Эльдар Култумбаев. Или сама Воробьева. Кроме того, если мы с Крячко потеряем надежду на успех своей миссии в Приозерске, – о чем известим наших врагов, – то зачем нам здесь оставаться? Нелогично. Нет, операцию надо проводить уже завтра. В крайнем случае – послезавтра. Но тут перед нами встает одна проблема…
– Какая же? – заинтересовался областной прокурор.
– Мы со Стасом, конечно, представляем значительную силу, – начал объяснять Гуров, – и можем составить ядро оперативной группы по задержанию бандитов. Но не всю группу! Нужны дополнительные силы. Ведь нам потребуется, во-первых, – и Гуров принялся загибать пальцы, – устроить засаду возле врезки и захватить преступников в момент хищения нефти. Во-вторых, надо, не давая им опомниться, окружить и захватить их базу в казармах, задержать всех, кто там находится. Возможно, – и даже скорее всего, – не все эти люди пойдут под суд, некоторые будут выступать как свидетели: ведь не все обязаны были знать, что занимаются именно хищениями. Но в момент задержания еще не будет ясно, кто именно свидетели, а кто расхитители, поэтому придется брать всех. А для этого понадобятся значительные силы.
– И сколько людей потребуется? – уточнил прокурор.
– Полагаю, человек десять-двенадцать, – ответил Лев. – То есть отделение ОМОНа. Но, чтобы его вызвать, нужна санкция генерала Козлова. Таким образом, вызывая поддержку, мы прямо информируем преступников о времени и месте операции.
– Да, это проблема… – нахмурился Хорошевский. – Будем думать, как ее решить. Может быть, обратиться в полицию соседней области? Или…
– Давайте сделаем так, – предложил Гуров. – Ближайшие сутки отводим на подготовку операции. Вы решаете вопрос с группой поддержки, а мы с полковником Крячко вначале дезинформируем наших противников, а затем проводим разведку и определяем место для засады. Ориентировочное время операции – будущая ночь. Завтра вечером в то же время я звоню… пожалуй, лучше не вам, а Артему – он не так на виду, и сообщаю ему нашу информацию, он же расскажет, чем завершились поиски группы поддержки. Вы, предположительно, находитесь рядом с Артемом, и мы в течение одного разговора решаем все вопросы. И в ту же ночь проводим операцию. Идет?
– Я, конечно, не привык к таким темпам, – произнес областной прокурор, – мы все-таки не оперативные работники. Но, наверное, правильно действовать так, как вы предлагаете. Но что, если мне все же не удастся найти группу поддержки?
– Тогда нам с напарником придется действовать вдвоем, – ответил Гуров. – Но задержанные все равно будут, это я вам обещаю. Может быть, не в таком количестве, но будут. Главное, чтобы местный СИЗО был готов их принять.
– Тогда нам с напарником придется действовать вдвоем, – ответил Гуров. – Но задержанные все равно будут, это я вам обещаю. Может быть, не в таком количестве, но будут. Главное, чтобы местный СИЗО был готов их принять.
– Уж что-что, а это я вам обеспечу, – пообещал Хорошевский.
Глава 24
Из здания прокуратуры два полковника отправились прямо в гостиницу. Причем не на прокурорской машине, а пешком. По дороге они что-то бурно обсуждали. Наблюдатели (а друзья были уверены, что такие наблюдатели были) должны понять, что сыщики чем-то взволнованы. В магазинчике, расположенном напротив гостиницы, они купили бутылку водки и пару банок консервов, после чего отправились прямиком в номер Гурова.
Здесь принялись шумно, не стесняясь в выражениях, обсуждать «этого трусливого прокурора» и жаловаться на судьбу. Обсуждение закончилось тем, что собеседники известили своего невидимого и неслышимого слушателя, что делать им в Приозерске больше нечего и пора уезжать. И тем более нечего делать в номере, потому что водка, дескать, закончилась, и пора отправиться куда-нибудь в более веселое место.
После этого они засунули бутылку (так и оставшуюся нераспечатанной) поглубже в шкаф и, слегка пошатываясь, покинули гостиницу. Возле подъезда остановили такси и громко потребовали у водителя «отвезти их в самый лучший кабак, который есть в этом городишке».
Однако в дороге пассажиры такси неожиданно изменили как свои планы, так и манеру поведения. Некоторое время понаблюдав в заднее окно за дорогой, они сообщили водителю, что кабаки их больше не интересуют и теперь им хочется ехать на окраину города, в тихий спальный район.
Высадившись в нескольких кварталах от дома, где квартировал Крячко и где теперь обитала и Оля, и окончательно убедившись в отсутствии слежки, они отправились в знакомую квартиру.
Оля им очень обрадовалась. Она весь день просидела, не выходя из дома, не получая никакой информации, кроме той, что можно было получить по радио и телевидению. При ее деятельной натуре это было тяжелым испытанием.
– Ну, как дела? – приветствовала она сыщиков. – Что слышно в мире? Долго мне еще здесь под замком сидеть?
– Дела, прямо сказать, невеселые, – ответил девушке Крячко. – А что, поесть в этом доме что-нибудь найдется?
– «Что-нибудь» найдется. Я тут мясо разморозила, котлеты сделала. Ну, еще салат, опять же картошка… Устроит?
– Вполне устроит, – сразу повеселел Крячко.
– Так какие печальные новости? – продолжала настаивать Оля.
– Знакомый твой погиб, – сообщил Крячко, намыливая руки. – Водитель Семен Кузнецов. Убили его вместе с его дамой. Застрелили прямо на дому.
– Вот как… – растерянно произнесла девушка. Ее обычный задор сразу исчез, она выглядела потерянной. – Выходит, это из-за меня… Из-за того, что я его искала… с ним разговаривала…
– Видимо, да, – согласился Гуров, занявший место друга возле умывальника. – Но ты не переживай так сильно. Твоей вины в этом нет, если и не ты, мы сами бы его нашли, и подельники его бы все равно застрелили. Такая уж у него судьба. Не надо было в такое дело влезать. На большие деньги позарился, вот и пострадал.
– Он не просто так позарился, – объяснила Оля. – У него ведь мечта была. Мне рассказали, что он хотел накопить денег и стать предпринимателем. И у него бы получилось. Я, пока с ним разговаривала, поняла, что характер у него – ого-го!
– Да, характер у мужика, видимо, был твердый, – согласился Крячко. – Он даже пистолета не испугался, драться с убийцами полез. Так где котлеты – в духовке?
Всю первую часть ужина Оля, продолжавшая переживать смерть водителя, помалкивала и почти ничего не ела, из-за чего ужин стал походить на поминки по погибшему Семену Кузнецову. Но наконец природная живость характера взяла свое, девушка стряхнула с себя оцепенение и спросила:
– Так какие планы на завтра? Что делать будете?
– Завтра мы отправимся в степь, – ответил Крячко. – Будем наблюдать жизнь степных обитателей. Я слышал, у вас тут водится редкая птица дрофа? Вот мы, два известных орнитолога, и будем искать дрофу.
– Так вы поедете к трубопроводу? – догадалась сообразительная девушка. – Будете искать врезку? Тогда и я с вами!
– Это исключено, – отрезал Гуров. – Игры в сыщиков кончились, началась серьезная работа. И любителям тут делать нечего.
– Я и не собираюсь играть в сыщика, – обиделась Оля. – Что я, не понимаю, что ли? Но вы мне скажите, на чем вы собираетесь эту вашу «дрофу» искать?
– Как на чем? На машине, конечно.
– И где вы ее возьмете?
Тут Гуров вспомнил, что с прокуратурой они вроде как поссорились, так что на прокурорскую машину рассчитывать не стоит, и промолчал.
– Вот видите! – воскликнула Оля, которая поняла, что поставила перед сыщиком серьезную проблему. – Нет у вас машины. А у меня – есть. Так что и для меня найдется роль в этой пьесе. Я у вас буду водителем!
– Ладно, будешь, – согласился Гуров. – Но дальше – ни-ни! Скажу: «сидеть в машине» – будешь сидеть!
– Буду, дяденька сыщик, – словно послушная девочка, кивнула Оля.
– Выезжаем завтра, рано утром, – распорядился Лев. – Поедем по трассе до ее пересечения с трубопроводом, а потом будем передвигаться вдоль трассы на восток. В первую очередь наше внимание привлекают отрезки трубопровода в тех местах, где он проходит над землей: в местах пересечения оврагов, рек, ручьев. Особый интерес представляют места, где труба закрыта кустами или складками местности. Думаю, днем мы можем передвигаться без особых предосторожностей – преступники выдвигаются к трубе по ночам.
– А ты не думаешь, что они могут оставить охрану возле врезки? – спросил Крячко.
– Вообще-то такое возможно, – согласился Гуров. – Да, в тех местах, где возможна врезка, надо будет соблюдать осторожность. Думаю, нам потребуется твой бинокль, – обратился он к Крячко. – Ты его взял?
– А как же? Конечно, захватил.
– Кстати, твоя легенда насчет поисков дрофы может нам пригодиться, – продолжал Гуров. – Если кто спросит – мы орнитологи из Москвы, ищем редкую птицу.
– Если выезжаем на целый день, надо едой запастись, – сообразила Оля. – Да и водой тоже. Так что я, пожалуй, займусь готовкой. Вот и еще одна роль для меня найдется: кухарки-поварихи. Вы, Лев Иванович, во сколько придете? Или за вами заехать в гостиницу?
– Не надо за мной заезжать, – ответил Гуров, – потому что я никуда не пойду. С твоего разрешения, я здесь переночую. Могу на кухне, а могу и в прихожей. Времени меньше потеряем. Да и для нашей легенды о «загулявших полковниках» так будет лучше. Пусть думают, что Гуров запил с горя, даже в гостинице не ночевал.
– А что за легенда такая? – заинтересовалась Ольга.
Крячко рассказал ей о разработанной ими совместно с Хорошевским кампании по дезинформации противника. После чего Оля достала кастрюльки, выгребла все имевшиеся в доме продукты и принялась готовить «походный рацион». А Гуров уселся в комнате и начал чистить табельный «ТТ». Крячко, поглядев на него, занялся тем же. Когда Оля, закончившая свою готовку, пришла в комнату, сыщики дружно щелкали затворами.
Мысли Гурова ночевать на кухне Оля решительно воспротивилась. В конце концов, после споров и взаимных уступок, все устроились: два полковника – на раскладном диване, а она – возле двери на раскладушке.
Глава 25
На следующее утро Гуров, как обычно, проснулся первым. Он разбудил Крячко, затем Олю. Они вместе со Стасом вышли на улицу и внимательно осмотрели окрестности. Нет, никто за ними не следил. После этого все трое позавтракали и снесли в машину все необходимое. Оля села за руль, и группа тронулась в путь.
Переехав Приозерку, они выехали на трассу, ведущую в Степной Городок. Солнце постепенно поднималось над горизонтом, становилось жарко. К девяти часам они приблизились к месту, где трубопровод пересекал автотрассу. На местности эта точка никак не была обозначена, важно было ее не пропустить, поэтому Оля поехала медленнее.
– Вон, видишь тот бугорок с триангуляционной вышкой? – воскликнул Крячко (из них троих он отличался самым лучшим зрением). – А за ним табличка торчит. Вот возле нее и остановись.
Оля затормозила возле таблички. Крячко оказался прав: на ней сообщалось, что копать здесь нельзя, потому что в этом месте проходит трасса нефтепровода.
– Ну-ка, посмотрим, где мы здесь сможем свернуть, – сказал Гуров, разворачивая карту. – Так… вот, в пяти километрах отсюда обозначен проселок. Свернешь на него.
– А если где-то рядом есть место, где труба выходит на поверхность? – спросила Оля.
– Нет, такого не должно быть, – ответил Лев, указывая на карту. – Видишь, степь здесь ровная, как стол. Ни речек, ни лощин, ни оврагов. Так что смотреть здесь нечего. К тому же мы физически не успеем осмотреть всю трубу – ведь она тянется почти на триста километров. Будем осматривать только участки, представляющие для нас интерес. И даже на это может дня не хватить.