Сегодня в Кейптауне мистер Ленс заявил: "Этой возможности я ждал всю жизнь. Все указывает на то, что Молния и Самоубийство станут одной из богатейших минеральных концессий в мире".
"Ван дер Бил Дайамондз Компани ЛДТ" завершают в Соединенном Королевстве строительство специального судна, и мистер Ленс заявил, что надеется начать разработку месторождения еще до конца этого года.
Руби опустила газету и взглянула на Бенедикта. То, что она увидела, вызвало у нее сильное физическое потрясение.
Бенедикт скорчился на сидении. Вся его уверенность и savoir faire [Такт, находчивость (фр.)] исчезли. Лицо смертельно побледнело, губы дрожали, и она с отвращением увидела, что его глаза полны слезами. Он сжимал руки и безнадежно качал головой.
- Ублюдок, - прошептал он, и голос его звучал глухо. - Каждый раз он побеждает. Я думал, на этот раз возьму верх, но... о Боже, как я его ненавижу!
Он жалобно смотрел на нее.
- Каждый раз он это делает. Я часто думал, что победил его, но он каждый раз...
Она удивилась его реакции.
- Разве ты не доволен? "Ван дер Бил Дайамондз" теперь заработают миллионы...
- Нет! Нет! - свирепо прервал он ее, и из него полились годы ненависти, раздражения и унижения. Руби молча слушала, постепенно начиная понимать все, удивляясь тому количеству боли и ненависти, что он обнажал перед ней. Он вспоминал разговоры двадцатилетней давности. Незначительные эпизоды детства, невинные замечания, которые терзали его десятилетиями.
- Значит, ты не хочешь его успеха? - спросила она.
- Я хочу уничтожить его, стереть в порошок, унизить.
Секунд десять Руби молчала.
- И как мы это сделаем? - спокойно спросила она.
- Вероятно, никак. - Тон Бенедикта раздражал ее. - Он всегда побеждает, мы просто не сможем...
- Вздор! - выпалила Руби. Теперь она рассердилась. - Нужно все тщательно обдумать и решить, как его остановить. Он всего лишь человек, а ты уже доказал свои способности умного и преуспевающего бизнесмена.
Выражение лица Бенедикта изменилось, он снова оживился. Почти энергично повернулся к ней. Мигнул.
- Ты на самом деле в это веришь?
Койка узкая, решил Сержио Капоретти, слишком узкая. Завтра нужно вызвать плотника.
Он лежал на спине, накрытый одеялом живот мешал ему смотреть на юг. Лежал и оценивал свое физическое состояние. Как ни странно, хорошее. Немного болели глаза, во рту вкус застоявшегося сигарного дыма и кислого вина, но это вполне выносимо. Вначале его тревожила свинцовая тяжесть в ногах, но потом он вспомнил, что на нем по-прежнему тяжелые рыбацкие сапоги. Одна из девиц жаловалась на это.
Он приподнялся на локте и взглянул на девиц. Они лежали по обе стороны от него, зажав своими массивными телесами. Большие сильные девушки, он их тщательно подбирал, ни на унцию легче двадцати стоунов. Сержио удовлетворенно вздохнул: уикэнд был удивительный. Девушки храпели так гармонично, как будто заранее отрепетировали это действие. Он с восхищением слушал несколько минут, потом выбрался из койки и встал посреди каюты, одетый только в тяжелые сапоги. Преувеличенно зевнул, почесал густые черные завитки на груди и животе и скосил глаза на настенные часы. Четыре утра, понедельник. Уик-энд получился замечательный.
Стол был уставлен пустыми бутылками и грязными тарелками. На одной из тарелок застыла масса болонских спагетти, он прихватил с собой тарелку. Поднимаясь на мостик "Кингфишера", капитан пальцами брал холодные спагетти и отправлял в рот.
Постоял у перил, - обнаженная фигура в больших сапогах, прижимающая тарелку спагетти к груди, - и осмотрел док.
"Кингфишер" получал последние усовершенствования, указанные Джонни Ленсом. Он стоял гораздо выше уровня, на котором будет сидеть в воде. Хотя корабль был всего лишь в три тысячи тонн водоизмещения, он казался черным и чудовищным в свете прожекторов, освещавших док. По необычному силуэту ясно было, что корабль спроектирован для специальных целей. Надстройки сдвинуты к корме, как на нефтяном танкере, на передней палубе большой портальный кран, который будет контролировать драгу, и массивные танки для сжатого воздуха.
В этот утренний час док был пуст, завитки морского тумана касались борта "Кингфишера".
Стоя в пятидесяти футах над доком, по-прежнему пожирая холодные спагетти, Сержио помочился через перила, извлекая простое честное удовольствие из длинной изогнутой струи и звона жидкости о бетон внизу.
Вернувшись в каюту и добродушно поглядывая на спящих валькирий, он прикончил спагетти. Тщательно вытер пальцы о волосы на груди и разбудил девушек.
- Вставайте, мои кошечки, мои маленькие голубки, время игры прошло, теперь время работы.
С латинской галантностью он усадил их в такси у ворот дока, смачно поцеловал каждую, дал чек, бутылку шампанского и пообещал еще одну встречу вечером в следующую пятницу.
Пробираясь назад среди путаницы механизмов и зданий, он зажег длинную черную сигару, с удовольствием вдохнул дым, но когда увидел "Кингфишер", остановился в удивлении и раздражении. У трапа, ведущего на палубу "Кингфишера", стоял большой, цвета меда "бентли". Сержио ненавидел посещения боссов компании, особенно в такой утренний час.
Шланг уходил в зеленую глубину, и они двигались вдоль него, придерживаясь руками. Трейси все еще слегка нервничала. Это не Средиземное море, где теплая голубая вода по-дружески обнимает ныряльщика, - это дикий Атлантический океан, холодно-грозный, зеленый и неприрученный. Он пугал ее, но присутствие Джонни успокаивало.
Насос, накачивающий воздух, гудел, холодная вода пробивалась у рукавов и шеи костюма Трейси.
В шестидесяти футах под поверхностью Джонни задержался и всмотрелся в стекло ее маски. Улыбнулся - его рот был искажен нагубником. Она подняла вверх большой палец. Оба посмотрели вверх. Поверхность казалась серебряной, как неправильное зеркало, и черная сигарообразная тень корабля была окутана странным светом. Шланг и якорная цепь пронизывали серебряный потолок и уходили вниз, в тенистые зеленые глубины.
Джонни указал вниз, и она кивнула. Они опустили головы, направили ласты к поверхности и, по-прежнему держась за руки, стали опускаться на дно.
Трейси услышала щелкающие свистящие звуки - снизу, из зеленой черноты, к поверхности устремлялись облака серебристых пузырьков. Напрягая зрение, она смотрела вниз, вдоль шланга, и медленно в темноте материализовались две черные, одетые в резину фигуры - два человека работали у конца шланга. Они казались мрачными и загадочными, как черные жрецы, исполняющие сатанинский ритуал.
Они с Джонни добрались до дна и повисли над ним немного в стороне от двух человек у шланга. Джонни протянул им манометр, который носил на руке, как часы. Глубина сто двадцать футов. Джонни повернулся и показал в сторону рифов.
Они находились в углублении между двумя черными подводными рифами, теми самыми рифами, которые Трейси видела с воздуха. Чувствовалось сильное течение, направленное под прямым углом к рифам.
Джонни схватил ее за руку и потянул вниз. Они легли животами на морское дно, и Джонни набрал горсть морского песка, быстро промыл его, так что мелкие частицы уплыли облачком по течению, и показал оставшийся гравий. Улыбнулся, и она вернула ему улыбку.
По-прежнему держа ее за руку, он медленно поплыл к работавшим у шланга и остановился, наблюдая за ними.
К концу шланга была прикреплена прочная стальная труба двух дюймов в диаметре и двадцати футов длиной, хотя сейчас только половина этой длины виднелась над морским дном. Двое водолазов проталкивали трубу в песок, к самому скальному основанию. А шланг был прикреплен к компрессору на корабле; компрессор создавал вакуум и засасывал по стальной трубе песок и гравий.
Так производилась разведка месторождения "Молния и Самоубийство". В интервале пятьсот футов брали двухдюймовые образцы, чтобы установить глубину воды, толщину слоя наносных пород и состояние дна. Одновременно наносились на карту рифы, и к приходу "Кингфишера" у них будет достаточное представление о топографии и рельефе морского дна. Станет ясно, где начинать работы и приблизительно чего ожидать от них.
Пока результаты подтверждали наиболее оптимистические оценки Джонни. Во всех желобах между рифами обнаруживался толстый слой гравия. Как он и ожидал, самый крупный гравий находился ближе к проливу между Молнией и Самоубийством, более легкий и мелкий течением уносило дальше. В некоторых желобах толщина слоя гравия достигала пятнадцати футов, и обнаруживавшиеся породы были многообещающими. Он выделил гранат, яшму, железняк, берилл и титановую пыль.
Но заключительное и самое неопровержимое доказательство было получено из глубины при помощи двухдюймового шланга. Были получены первые алмазы месторождения Молния и Самоубийство. Если подсчитать вероятность нахождения алмаза в двухдюймовых образцах, взятых на расстоянии в пятьсот футов, а гравий считается достойным обработке при соотношении одна часть алмаза к пятидесяти миллионам, то очень обнадеживало, что они обнаружили сразу четыре алмаза. Конечно, камни мелкие, все меньше половины карата, но это все же алмазы, и среди них камни превосходного качества.
Но заключительное и самое неопровержимое доказательство было получено из глубины при помощи двухдюймового шланга. Были получены первые алмазы месторождения Молния и Самоубийство. Если подсчитать вероятность нахождения алмаза в двухдюймовых образцах, взятых на расстоянии в пятьсот футов, а гравий считается достойным обработке при соотношении одна часть алмаза к пятидесяти миллионам, то очень обнадеживало, что они обнаружили сразу четыре алмаза. Конечно, камни мелкие, все меньше половины карата, но это все же алмазы, и среди них камни превосходного качества.
Один из водолазов повернулся к Джонни и сделал знак рукой. Труба достигла дна. Джонни кивнул, показал пальцем вверх и, таща за собой Трейси, поплыл к поверхности.
Они поднялись на борт, неуклюже передвигаясь под тяжестю цилиндров с воздухом, прикрепленных к спине, и к ним протянулось множество рук, помогая снять тяжелый костюм и оборудование.
Трейси с благодарностью взяла у одного из членов экипажда полотенце; наклонив голову, чтобы просушить волосы, она посмотрела на зеленое море и два белых острова, похожих на спины китов, с вьющимися над ними морскими птицами. Волны ударялись об их берега со звуком, напоминавшим артиллерийские выстрелы или далекий гром.
- Боже, какое дикое и прекрасное место! - В голосе ее звучало возбуждение. - Тут чувствуешь себя по-настоящему живым.
Джонни понимал ее чувства, беспокойное море и негостеприимная земля обещали тревоги и опасности. Он хотел ответить, но в этот момент появились два водолаза, более высокий из них снял нагубник, опустив его на грудь.
- Передвинемся в следующий пункт, если разрешите, мистер Ленс, Человек снял маску и капюшон, обнажив светлые волосы и обожженное солнцем лицо.
- Хорошо, Хьюго, - согласился Джонни и одобрительно проследил, как Хьюго Крамер приказывает поднять якорь и шланг, прежде чем переместиться севернее, к следующему пункту разведки. Вначале Джонни не хотел делать "Дикого гуся" разведочным кораблем, а потом вспомогательным судном для "Кингфишера", он не был знаком с Хьюго Крамером, а то, что Бенедикт Ван дер Бил настаивал на этой кандидатуре, вызывало у Джонни подозрения.
Однако было вполне естественно использовать одного из капитанов "Ван дер Бил Дайамондз", и теперь Джонни готов был признать, что ошибался. Крамер - способный и добросовестный работник, изобретательный и преданный, прекрасный моряк, искусно руководивший "Диким гусем". Он вполне справится с задачей подвести его к "Кингфишеру" в любую погоду. Его необычную внешность Джонни больше не замечал, хотя впервые увидев розовое лицо, светлые волосы и глаза, похожие на глаза слепца, испытал сильный шок.
Трейси оказалась не столь милостивой. Этот человек ей не нравился. В нем чувствовалась какая-то звериная свирепость, едва скрываемая жажда насилия. Он иногда так поглядывал на нее, что у нее мурашки ползли по коже. Вот и сейчас: перестав отдавать приказы, он пробежал глазами по ее телу. В черном обтягивающем костюме отлично видны были ее большие груди, и Хьюго Крамер смотрел на них своими светлыми глазами. Инстинктивно она прикрыла их полотенцем, и ей показалось, что он, повернувшись к Джонни, усмехнулся.
- Говорят, эта ваша новая драга, мистер Ленс, - нечто совсем необычное.
- Да, Хьюго. Не похожа на те полусобранные баржи, которые испытывали другие компании. Этот корабль специально предназначен для поиска алмазов.
- В чем же его отличия?
- Почти во всем. Шланг насоса управляется с портального крана на передней палубе, он проходит через корпус корабля.
- Что за шланг?
- Восемнадцатидюймовая закаленная стальная труба с резиновой прокладкой. Ее можно опускать на сотню фантомов, и есть специальное устройство, предотвращающее ее перемещение с волнами.
- Восемнадцать дюймов - это очень много. Как создается вакуум?
- В том-то и дело, Хьюго. Мы не всасываем, мы выдуваем. Вытесняем воду из трубы, накачивая в нее сжатый воздух, а потом врывающаяся вода засасывает гравий.
- Остроумно. Значит, чем глубже, тем выше давление.
- Верно.
- А как насчет очистки? Обычное просвечивание, шаровая мельница и вибрирующий стол?
- Это погубило другие компании - попытка действовать старыми методами. Нет. У нас есть циклон.
- Циклон?
- Знаете, как действует сепаратор молока?
- Да.
- Тот же принцип. В круглом барабане вращается гравий, и все с удельным весом меньше двух с половиной отбрасывается. Оставшееся просушивается, помещается на пояс конвейера и проходит под рентгеновскими лучами, засекающими каждый алмаз. Как вы знаете, алмазы флюоресцируют в рентгеновских лучах и становятся хорошо видны. Рентгеновский аппарат сообщает об алмазах центральному компьютеру, - голос Джонни звучал с энтузиазмом, приковывающим внимание слушателей. Трейси была очарована, она смотрела ему в глаза, улыбалась вместе с ним, ее губы что-то шептали.
- Это помещение циклона, - объяснял Бенедикт Ван дер Бил, помогая Руби спуститься по лестнице. - Я тебе говорил, как он работает.
- Да, - кивнула Руби Ленс, с интересом осматриваясь. Грубо склепанные и окрашенные листы обшивки корпуса "Кингфишера" образовывали прямоугольный металлический ящик, в центре которого стоял циклон. Коническая десятифутовая башня, тоже выкрашенная серой краской.
- Гравий всасывается вот здесь. - Бенедикт указал на восемнадцатидюймовый шланг, выходивший из передней переборки и исчезающий в дне циклона. - Он уходит вверх. - Бенедикт поднял руку. - И вокруг. - Он сделал вращательное движение. - Тяжелые материалы уходят сюда. - Из стены циклона выходила меньшая труба, исчезая в дальней переборке. - А легкие уходят вверх и выбрасываются за борт.
- Понимаю. Но где же слабое место? - спросила Руби.
- Идем. - Бенедикт провел ее по помещению, пробираясь между многочисленными рабочими, суетившимся по всему "Кингфишеру". Они добрались до стальной двери в переборке.
- Осторожнее. - Нагнувшись, они прошли в длинный коридор с дверями по обоим концам. Справа вдоль всего коридора шел закрытый туннель.
- Это помещение конвейера, - объяснил Бенедикт. - Концентрированный гравий проходит через поток горячего воздуха от электропечи и просушивается. Потом собирается на поясе конвейера, размещенного в этом туннеле, и проходит через помещение с рентгеновским аппаратом.
- Здесь ты и поместишь его?
- Да, в конвейерном туннеле. Придется передвинуть дверь назад на двенадцать футов.
Руби кивнула.
- Можно ли доверять человеку, который это сделает?
- Да. Он уже работал со мной. - Бенедикт не стал говорить, что этот человек разработал электронное оборудование для баллонов, использовавшихся Кругом, и специально прилетел из Японии, чтобы установить поисковое оборудование на "Диком гусе".
- Хорошо. - Руби казалась удовлетворенной. Она все больше и больше становилась движущей силой их союза, подкрепляя решимость Бенедикта, когда он проявлял робость или пытался уклониться от действий, которые со временем могли привести его к столкновению с Джонни Ленсом.
- Посмотрим рентгеновское помещение.
Это была крошечная комнатка, похожая на шкаф. Пол, потолок и все четыре стены были выложены толстыми плитами свинца. С потолка свисал ренгеновский аппарат, стальной стол под ним состоял из множеста ячеек, похожих на ячейки пчелиного улья.
- Концентрированный гравий попадает на этот стол, который вращается под рентгеновскими лучами. Аппарат высвечивает каждый алмаз и сообщает компьютеру его вес и точное расположение на столе. Компьютер командует вот этим... - Бенедикт указал на лес жестких пластиковых трубок, каждая из которых была прикреплена к металлической руке, - приказывает им опуститься к столу точно над алмазом и всосать его. Копьютер подбирает размер трубки для каждого алмаза, и после того как трубка выполнила приказ компьютера, стол проходит под вторым рентгеновским аппаратом, который подтверждает, что алмаз взят. Если случайно трубка не засосет алмаз, компьютер пускает стол по второму кругу. Когда все алмазы отобраны, пустая порода убирается со стола, стол возвращается за новой порцией гравия, и вся операция повторяется. Система эффективна на сто процентов. Отбираются все алмазы. Даже камешки размером с сахарную песчинку.
- Где компьютер? - спросила Руби.
- Здесь. - Бенедикт указал на небольшое закрытое свинцовым стеклом окно, выходящее на ренгеновский аппарат. За ним оказалось еще одно небольшое помещение. Руби прижалась носом к стеклу и всмотрелась. Большую часть помещения занимал компьютер, большой эмалированный шкаф, похожий на холодильник, со множеством шкал и кнопок. Бенедикт тоже посмотрел туда.
- Компьютер руководит всей операцией. Он контролирует поток сжатого воздуха в трубе, регулирует работу циклона, командует поворотами ренгеновского аппарата и стола, взвешивает и подсчитывает обнаруженные алмазы перед помещением их в сейф и даже управляет движением "Кингфишера" и сообщает на мостик точное местонахождение корабля в море, проверяет состояние смазки и температуру всех механизмов и двигателей и по требованию дает точные и немедленные сообщения о состоянии любой части операции.