Гигантский мегаполис на территории Флориды мог поглотить любого человека и позволял легко затеряться в городских джунглях.
Найдя по справочнику фирму по изготовлению металлоконструкций – Дэк специально выбирал самую небольшую и невидную, – он сделал заказ. Заказу удивились, но приняли и пообещали изготовить за три дня. Дэк заказал металлический ящик, герметичный, обшитый изнутри деревом, с открывающейся крышкой и трубкой, ведущей внутрь и снабженной резьбой и краником. Он объяснил свой заказ проведением некоторых химических экспериментов – и, в общем-то, говорил правду.
Там же он купил три бруска свинца: еще средневековые алхимики проводили опыты по превращению свинца в золото.
Оплатив заказ, Дэк зашел в ближайшее кафе-автомат, где подавали синтетические блюда. Взяв привычный синтетический бифштекс, салат из гидропонных водорослей и синтетический кофе, Дэк принялся размышлять, где бы раздобыть метан. На самом деле это простейшее соединение углерода и водорода было очень распространено в Солнечной системе и вообще во Вселенной. Некоторые планеты полностью состояли из метана, на Юпитере и Сатурне, скажем, его запасы были огромны. По космическим меркам до Юпитера и Сатурна было рукой подать… Дэк впервые за много лет ощутил себя простым земным человеком с его ограниченными возможностями: добраться до Юпитера и Сатурна сейчас для него было нереально.
В свое время Дэк изучал историю Земли и знал, что на планете существовали месторождения природного газа – метана. В истории рассказывалось, что метан сжигали в специальных печках, и на этом огне приготовляли пищу. В каждом доме стояла хотя бы одна такая печь.
То есть раньше достать метан проблемы не было.
Но где достать его на Земле сейчас?
С другой стороны, то, что нельзя достать в готовом виде, можно сделать.
Дэк доел свой синтетический бифштекс, выпил большой стакан привычного синтетического кофе и поднялся. Ему нужна частная химическая лаборатория. Или химическая фирма, имеющая такую лабораторию.
Зайдя в телефонную будку, Дэк принялся листать справочник. Сразу отбросив крупные концерны и известные фирмы, он остановился на трех, о которых никогда раньше не слышал. В первых двух ему отказали, в третьей пригласили приехать на разговор. Приятный женский голос сказал адрес и объяснил, на каком такси добраться.
В неделовом районе Майами, в притулившемся среди обычных магазинов бизнес-центре Дэк по указателям нашел химическую фирму. Фирма располагалась в двух маленьких комнатках, где кроме девушки-секретарши никого не было. Девушка объяснила, что тут занимаются изготовлением эксклюзивных химикатов в небольших количествах по отдельным заказам. Метан на Земле XXXV века вполне подходил под эксклюзивный химикат, а количество Дэку требовалось – баллончик на несколько литров. Записав заказ и пообещав, что все будет готово через неделю, девушка назвала сумму оплаты. Дэк про себя присвистнул. Трехлитровый баллончик метана стоил в два раза больше, чем контейнер и бруски, вместе взятые. Вообще, его «комнатная фабрика» по производству золота обошлась ему более, чем в четыре сотни кредитов. На его карточке оставалось всего около сорока кредитов.
Дэка это не обеспокоило. Неделю он прекрасно может прожить на дешевой синтетической пище.
Больше в городе Дэку делать было нечего. Выйдя из бизнесцентра, он направился по тротуару вдоль проспекта без цели, куда глаза глядят. Около часа он шагал по широкой улице в тени зеленых деревьев, наслаждаясь ярким солнышком, поедая мороженое и разглядывая встречных девушек. В конце прогулки Дэк купил в автомате бутылку минеральной воды, с удовольствием выпил в этот жаркий день, затем вызвал такси и вернулся на космодром.
На космодроме он зашел в маленький универсальный магазинчик, который вместе с рестораном, баром, камерой хранения и продовольственным магазином располагался на первом этаже отеля. Выбрав подходящую по размеру металлическую сковородку, он расплатился за нее и поднялся в номер. Предстояло удостовериться, не были ли напрасны его усилия.
Достав из холодильника бутылку минеральной воды со спорами, Дэк отвинтил крышку, вылил воду на сковородку и положил туда же свинцовые бруски. Затем выдвинул ящик стола, поставил в него сковородку и задвинул ящик обратно. Ветра в столе точно нет, так что споры никуда не улетят, а вода за три дня наверняка испарится.
Теперь оставалось только ждать. Время Дэк проводил как обычно в отпуске: загорал, купался в океане, попробовал – безуспешно – познакомиться с одной девушкой. На третий день он слетал на такси в Майами, зашел в металлургическую фирму и получил свой заказ. В номере Дэк вытащил из стола сковородку вода из которой полностью испарилась, и поставил ее в металлический ящик. Оставалось ждать метана.
Метан, как и было обещано, был готов через неделю. Подсоединив баллон к металлическому контейнеру через втулку-пере-ходник, Дэк открыл вентиль. Газ с шипением заполнил герметичный контейнер. Подождав, пока шипение прекратится – давление в баллоне и контейнере уравнялось, – Дэк закрыл вентиль и задвинул ящик с баллоном под кровать. Через месяц можно будет собирать урожай.
Вторая неделя отпуска пролетела для Дэка незаметно: солнце, пляж, натуральное мороженое днем и натуральное пиво вечером. По окончании двухнедельного отпуска Дэк в назначенное время прибыл к месту встречи экипажа «Энергии-6» – космодром, 6-я секция. На взлетной площадке стоял серебристый корабль, как две капли воды похожий на «Энергию-6».
– «Энергия-четырнадцать», – приветствовал подошедшего Дэка Вик Иванофф. – Будем принимать.
Экипаж был в сборе. Появился Пит Стэнсон. Поздоровавшись, он объявил:
– Три дня на знакомство с кораблем. Потом стартуем. Экспедиция на два месяца. Обследуем три планеты. Все как обычно.
«Энергия-14» была похожа на «Энергию-6» как сестра-близ-няшка. Занимаясь привычным делом – проверяя одну за другой системы корабля и ставя отметки в своей памяти, – Дэк почти забыл о спорах, оставшихся в металлическом ящике у него в номере. Привычная работа, привычное окружение направили его мысли в привычное русло: он полностью окунулся в работу, и мечты о миллионах и миллиардах отошли на второй план.
На корабле никто не разговаривал о Золотой планете. Занятым делом изыскателям было не до того: впереди ждали новые командировки. Ли Мин сверкал золотой коронкой на зубах, Юха Бакке ни словом не упоминал о той операции, которую ему пришлось пережить две недели назад. Тем более что такие разрезы при нынешнем состоянии медицины залечивались за три дня.
Перед отлетом Дэк засунул контейнер с баллончиком в большую черную сумку, в которой хранил свои немногочисленные пожитки, заложил их сверху вещами и сдал сумку в камеру хранения.
Командировка для изыскателей на этот раз выдалась удачная. Правда, две из трех обследованных планет не представляли никакого интереса: пустышки, обычные каменные глыбы, затерянные в холодном космосе. Третья планета, находившаяся от местной звезды на расстоянии, сравнимом с расстоянием Марса до Солнца, оказалась более интересной. Выходы руд цветных металлов на поверхность, гравитация в одну вторую земной, признаки воды в атмосфере – все это позволяло занести планетку в разряд возможных для использования в ближайшем будущем. Изыскатели с ног сбились, проводя на поверхности планеты по двенадцать часов в сутки. Вик Иванофф, вернувшись после очередной высадки, подмигнул Дэку в коридоре:
– О’кей, Стаффорд, я тоже нашел золото. Правда, не столько, сколько у тебя…
Вик не шутил. Действительно, на одном из своих маршрутов они с Джаном наткнулись на золотую жилу. Выход жилы на поверхность был тут же измерен, сфотографирован и расчерчен на карте. Донесение полетело в Центральный изыскательский штаб. Планетка явно оказывалась в списке на первоочередное освоение. Где золото, там с большой долей вероятности окажутся другие цветные металлы: титан, вольфрам, молибден, никель. Маленькая планетка превращалась в большую драгоценность. Люди ходили возбужденные, вечером в кают-компании Пит Стэнсон разрешил открыть коньяк и виски.
Держа в руках бокал с праздничными ста граммами, Дэк впервые за этой суматохой вспомнил о своем контейнере. Если там все нормально, то свинец уже должен превратиться в золото… Дэк взглянул на окружающие его лица: откровенно радостные, как у Марта, сдержанные у Хосе Аринаса и Берта Харша – но ни одного равнодушного.
– Премия, командир. Теперь тебе нужно выбивать премию, – с хитрой ухмылкой сказал Вик Иванофф, и одобрительный гул голосов выразил полную ему поддержку. Пит Стэнсон, такой же веселый, как все остальные, улыбался и кивал в ответ. Дэк понимал, что не премия сама по себе интересовала экипаж: все радовались успешно исполненной работе. Среди сотен и тысяч пустышек, разбросанных в космосе, найдена планета, пригодная к освоению в ближайшее время. Не пропали даром месяцы, проведенные на корабле, и километры, исхоженные по поверхности планет. Изыскатели сделали то, ради чего они и работают, и удовлетворение от хорошо сделанной работы было главным чувством, которое испытывали люди. Ну, и премия, конечно, не помешает.
Дэка впервые занозой кольнула мысль, что вот этого в будущем он, вероятно, будет лишен. Чувства общности с товарищами, занимающимися одним с ним делом…
Дэк оставил незваную мысль без ответа. Выпив свой коньяк, показавшийся ему необыкновенно вкусным, он присоединился к общему веселью. Контейнер и свинцовые бруски отошли на второй план.
На первом плане они оказались сразу после возвращения. «Энергия-14» вернулась на Землю через три месяца после старта. Их встречали. Сразу после посадки на борт поднялись несколько человек в форме и в штатском: руководство Главного изыскательского штаба, в том числе генерал Стэнсон. Рукопожатия, ободряющие хлопки по плечам и слова благодарности – всего этого изыскатели получили в избытке за время присутствия начальства на корабле. В заключение руководитель изыскательской программы – коренастый седой генерал – сообщил, что на личный счет каждого члена экипажа «Энергии-14» зачислено по пять тысяч галактических кредитов, еще раз поблагодарил весь экипаж и добавил, что в дополнение к премии все получат отпуск на две недели.
– Будет время, чтобы истратить денежки, – прокомментировал Вик Иванофф.
Дэк только кивнул в ответ. При упоминании о деньгах в его памяти всплыл контейнер со свинцовыми брусками. Он заберет его из камеры хранения завтра – сегодня вечером намечался небольшой банкет с участием почти всей команды. Только Пит Стэнсон, Хосе Аринас и Берт Харш, извинившись, заспешили к своим семьям.
Утром Дэк проснулся в семь часов и подскочил в кровати как ужаленный. Быстро приняв холодный душ, он растерся гостиничным вафельным полотенцем, оделся и вышел из номера. Спустившись на лифте на первый этаж, Дэк вошел в камеру хранения, опустил жетон и открыл ячейку. Все в порядке, сумка на месте. Закинув ее на плечо, Дэк поднялся к себе в номер. По тяжести он понял, что контейнер с баллончиком никуда не делись. Он поймал себя на мысли, что ему все равно, будут ли в контейнере какие-то изменения…
Дэк закрыл за собой дверь в номер на ключ и поставил сумку на стол. Зачем-то оглянулся, убрал из сумки лишние вещи и вытащил контейнер. Открыл его… На желтой сковородке лежали три продолговатых желтых бруска.
Ожидания его не просто сбылись, а сбылись на двести процентов.
Дэк медленно подошел к окну и оперся о подоконник. Перед ним расстилалась панорама космодрома. На синем безоблачном небе ярко светило солнце, внизу зеленели газоны, на светлом полотне бетонных плит сверкали серебристые корабли. Дэк нашел взглядом небольшую «Энергию-14». Еще вчера он был обычным изыскателем, элита Военно-космических сил, с заслуженной премией в пять тысяч кредитов в кармане, двумя неделями отпуска впереди и абсолютно ясной дорогой в будущем. В будущем его вновь ждали тесные коридоры и каюты звездолетов, новые планеты, по большей части похожие одна на другую, рутинная работа с приборами и выискивание мельчайших следов металлов и воды на безжизненных голых камнях. Если повезет, он найдет еще одну такую планету как последняя, получит еще одну премию и отпуск в две недели, который проведет: если повезет – на Земле, если нет – в космопорту одной из обжитых планет, вновь в тесных стенах гостиниц, вокзалов, развлекательных центров…
Будущее свое Дэк мог предсказать до мельчайших подробностей. Если он откажется от желтой сковородки и желтых брусков, лежащих в металлическом контейнере.
А если не откажется? Дэк смутно представлял себе, что он будет делать со свалившимся на его голову золотом.
Однако у него есть две недели. За это время можно попытаться сделать что-нибудь… Дэк засунул контейнер под кровать и вновь вышел из номера. Спустившись на лифте, он зашел в ресторанчик и заказал завтрак. За натуральной яичницей с беконом и черным кофе с жареными тостами Дэк наметил ближайший план действий.
Ринат Газизов Новый уровень (Рассказ)
Я выдохнул и вошел в узкую арку.
Темнота и сырость подворотни, сбрызнутые капелью с карнизов, обступили вокруг. Лужа проглотила туфли, цокнула вспучившаяся в проходе брусчатка. В этом городе не бывает ровных дворов и тротуаров. Под землей ползает червь-гигант, и бока его мнут петербургскую почву, как тесто.
Голоса стихли, потянуло сигаретным дымом.
Приглушенный свет из окна на втором этаже искажал размеры площадки. Заваленная мусорными мешками и картонными коробками, она была еще меньше, чем казалась. В городе на Неве пространство шутки шутит. Еще две минуты назад мрачная громада Казанского собора распахивала крылья колоннады над шумным проспектом, а грязное небо падало клочьями на плечи. Сейчас перспектива – это два десятка шагов от решетчатых ворот до крыльца, мимо плеска водостока и разбитой рекламы турагентства.
Четверо парней идут мне наперерез, и сомнений для радости больше нет – я попал по адресу. Чутье не собьешь, это мне плюс.
Они даже сигаретку не стрельнули. Народ нынче деловой. Времени в обрез, болтовня и кураж подождут. Есть спортивный интерес и финансовый. Начали сразу, без обиняков – значит, опытные. Или надо говорить – бывалые?
Неважно, все равно у них ничего не выйдет.
Я не питаю любви к боксу и карате. Рукоприкладство всегда было для меня чем-то низменным и вульгарным. В том заслуга родителей, настоящих ленинградских интеллигентов. Культурное воспитание, правильные книги, мушкетеры-кумиры, секция фехтования. Сверстники тоже были подходящие; в нас культивировали торжество интеллекта и спортивное лидерство. Учили неукоснительно соблюдать социальные протоколы. Звериные инстинкты хранить в несгораемом сейфе.
Кстати, мало кто из моих коллег увлекается боевыми искусствами, разве что Талалай и компания – эти кэмээсники сошлись с Особым отделом только из-за пристрастия к мордобитию.
Еще никто из наших не носит оружия, самое большее – дубинка, и только в случае, если уходишь «вскрывать» толпу. Чтобы в случае задержания нас органами не было превышения самообороны.
Я считаю, отдача должна быть страшной и в пределах закона.
Ребятам в подворотне я ломаю руки.
Сначала тому, который зашел мне за спину, чтобы обездвижить. Пальцы его хрустят, прощаются с суставами. Выворачивается кисть. Повреждается лучевой нерв. Обломок кости выпирает из локтя. Не надо быть силачом, чтобы наносить увечья. Достаточно медучилища и тренированной реакции.
Работаю.
Без удовольствия записного драчуна, спровоцировавшего хулиганье. Без фанатичной преданности силам света; паладины долго не живут. И, конечно, без цинизма и показной небрежности.
Я еще молод и люблю свою работу.
Из подъезда выходит статная женщина с изысканной прической. Стильный плащ, шарф и сумочка образуют композицию, доступную только людям с утонченным вкусом. Дамочка понятливая, убирается восвояси. Я знаю, она не позовет мужа помочь несчастному и не вызовет милицию. Женщина поднимется домой и скажет, что на улице та-а-акой дождь – стоит решительно отложить поход по магазинам. Прям как из ведра, разочарованно объяснит она, стараясь выбросить кое-что из памяти.
У ангела чистая душа. Не потому что невинная, а потому что стирается вовремя.
Такова обратная сторона нашего быта, и, возможно, поэтому на меня порой накатывает хандра. Лечить безразличие обывателей я не умею.
…Тускло сверкает нож, алкая крови «борзого». Дивясь неловкости своего хозяина, он летит к сточной канаве, обиженно звенит о люк.
Мы всегда щупаем косточки.
После переломов потенциальным преступникам очень трудно причинить кому-либо вред. Еще надо обязательно делать внушение. Я смотрю им в глаза, чтобы вся процедура не ушла в молоко, иначе отморозки просто решат, что нарвались на чемпиона. Ну, непруха, скажут они, не чухан попался, не баклан. Кулаками теперь не помашешь, будем травматикой зелень срезать.
Не надо такого. Надо, чтобы боялись навсегда.
Когда я работаю, объект должен знать, что с ним происходит. Поэтому – взгляд.
Я давно понял, что бороться с такими можно только насилием.
Особый отдел тоже придерживается этой идеологии.
Крики шпаны заглушает дождь, льющий из квадратного, словно вырезанного в сомкнутых крышах, люка. Луна, очевидица темного Петербурга, высовывается из-за параболической антенны, подглядывая за нами.
Тела лежат на горбатой земле, так же глупо и вразнос, как мусорные мешки. Кожаные куртки усиливают сходство с черным полиэтиленом. Каждому я, смотря в очумелые зенки, причиняю неприятности, намеренно доставляя хлопоты врачам. Игра такая: один изощренным образом разбирает целое на части, а другому собирать. Зато еще несколько лет они не будут нас тревожить, а если урок пойдет на пользу – мы, к счастью, вообще не увидимся.
Михаил Карлович Вайс, замначальника Особого отдела, недавно зачитывал статистику: из-за нашей профилактики страна лишается доброй части рабочей силы. Теряет национальное здоровье и вэвэпэ. Талалай, кажется, ответил ему, что, мол, лес рубят, а щепки летят.