Рука водителя схватила его руку, и пассажир в черных очках рассмеялся. Джек удивленно смотрел в глаза человека, держащего его руку и видел, или ему казалось, что видит, как они меняют цвет с синих на желтые.
Да, теперь они были желтыми.
Человек в пассажирском кресле открыл дверь и начал обходить автомобиль. В лацкан его белого пиджака был вдет золотой крестик. Джек рванулся, но водитель широко улыбнулся и не отпустил его руку.
— Нет! — выкрикнул Джек. — Помогите!
Мужчина в черных очках открыл заднюю дверцу возле Джека.
— Помогите! — кричал Джек.
Мужчина, который держал его за руку, начал втягивать его в открытую дверь. Джек сопротивлялся, но мужчина еще крепче сжал его руку. Джек пытался ударить его по руке, и с ужасом почувствовал, что под его пальцами не кожа. Джек взглянул на эту руку и увидел, что из черного рукава высовывается нечто твердое, что больше походит на клешню или когтистую лапу. Джек снова закричал.
С улицы донесся громкий крик.
— Эй, вы, а ну, оставьте малыша! Да, вы! Оставьте мальчика!
Джек облегченно вздохнул, и что было сил рванулся. От угла квартала к ним бежал высокий худой чернокожий, продолжая кричать. Человек, державший Джека, оттолкнул его на тротуар, и мгновенно сел за руль. Открылась дверь одного из домов рядом. «Еще один свидетель», — мелькнула мысль в голове у Джека.
— Быстрей! Уходим! — крикнул водитель и нажал на газ. Белый костюм опять запрыгнул на свое сидение, и автомобиль рванулся по Родео Драйв, едва не столкнувшись с белым кленетом, за рулем которого сидел загорелый человек в белой тенниске. Тот просигналил.
Джек поднялся с тротуара. Он был ошеломлен. Рядом стоял лысый человек в костюме сафари. Он спросил:
— Кто это был? Ты их знаешь?
Джек покачал головой.
— Как ты себя чувствуешь? Мы сейчас вызовем полицию?
— Я сяду, — сказал Джек, и мужчина отступил.
— Хочешь, я вызову полицию? — спросил он, но Джек покачал головой.
— Не могу в это поверить, — проговорил мужчина. — Ты живешь где-то здесь? Мы уже встречались?
— Я Джек Сойер. Я живу здесь.
— Да, Белый Дом, — кивнул мужчина. — Ты сын Лили Кавано? Я могу провести тебя домой.
— Я где еще один мужчина? — спросил Джек. — Тот чернокожий, который спугнул их.
Он беспокойно оглянулся. Кроме них двоих, на улице никого не было.
Лестер Спиди Паркер был тем человеком, который поспешил к нему. «Спиди спас ему жизнь тогда», — понял Джек, и еще быстрее помчался к Отелю.
3— Ты завтракал? — спросила его мать, выпуская облако дыма. Она обернула волосы шарфом, будто тюрбаном, и ее лицо со спрятанными волосами показалось Джеку костлявым и беззащитным. Между указательным и средним пальцами, как всегда, была зажата сигарета. Когда она увидела его взгляд, направленный на сигарету, она бросила ее в пепельницу на столике.
— Да, нет, не совсем, — сказал он, отворачиваясь к двери в гостиную.
— Скажи прямо, да или нет, — сказала она, отворачиваясь к зеркалу. — Неопределенность убивает меня.
Ее руки и кисти, отражающиеся в зеркале, были тощими как щепки.
— Нет, — ответил он.
— Ладно, подожди секундочку, пока мамочка наведет красоту, она возьмет тебя с собой вниз и купит тебе все, чего пожелает твоя душа.
— Хорошо бы, — начал он. — Так скучно сидеть здесь одному.
— Верю, что тебе скучно…
Она наклонилась и начала рассматривать свое лицо в зеркале.
— Ты не можешь подождать в гостиной? Я хотела бы, чтобы мне никто не мешал. Такое интимное занятие.
Джек безмолвно повернулся и вышел в гостиную.
Когда телефон зазвонил, он чуть не подпрыгнул.
— Мне поднять трубку? — спросил он.
— Да, пожалуйста, — послышался ее спокойный голос.
Джек поднял трубку.
— Алло?
— А, малыш, я наконец дозвонился до вас, — сказал Дядюшка Морган Слоут. — Что взбрело в голову твоей матери? Боже, у нас здесь такие проблемы, нужно столько всего сделать. Она рядом? Скажи ей, что мне нужно поговорить с ней. Меня не волнует, что она тебе ответит. Она должна поговорить со мной. Поверь, малыш.
Джек опустил руку с трубкой. Он хотел повесить трубку, прыгнуть в автомобиль вместе с матерью и переехать в другой отель, в другой штат. Но он не повесил трубку. Он позвал:
— Мама, звонит Дядя Морган. Он говорит, что тебе нужно поговорить с ним.
Секунду она молчала, и ему захотелось увидеть ее лицо. Наконец, мама сказала:
— Хорошо, я возьму трубку.
Джек уже знал, что он будет делать. Его мать плотно закрыла дверь спальни. Он услышал, как она подошла к столику и подняла трубку аппарата в спальне.
— Спасибо, Джек, — сказала она из-за двери.
— Не за что, — ответил он. Затем он опять приложил трубку к уху, прикрыв микрофон рукой, чтобы не было слышно его дыхания.
— Прекрасный фокус, Лили, — сказал Дядюшка Морган. — Чудесно. Если бы ты все еще снималась, можно было бы сделать на этом рекламу. Что-то вроде «Почему исчезла эта актриса». Но не пора ли вести себя как разумный человек?
— Как ты нашел меня? — спросила она.
— Ты думаешь, это было сложно? Послушай, Лили! Немедленно тащи свою задницу в Нью-Йорк. Пора прекратить убегать.
— Больше тебе ничего не нужно?
— У меня не так много времени, чтобы тратить его, разыскивая тебя по всей Новой Англии. Эй, погоди, твой сын никогда не вешает трубку своего телефона?
— Конечно же, он ее повесил.
Сердце Джека на насколько секунд перестало биться.
— А ну, малыш, положи трубку, — произнес голос Моргана Слоута.
— Не будь смешным, Слоут, — сказала мать.
— Я тебе скажу, что на самом деле смешно, девочка. Ты сидишь на каком-то забытом курорте в то время, когда должна находиться в госпитале, вот что смешно. Боже, разве ты не знаешь, что у нас миллион разных дел, которые надо закончить? Я позабочусь об образовании твоего малыша и обо всем прочем. Кажется, ты дала на это согласие.
— Я не хочу с тобой больше разговаривать, — отрезала Лили.
— И я не хочу, но я должен. Если будет нужно, я приеду к тебе и отправлю в больницу силой. Мы должны подписать договор, Лили. Ты владеешь половиной компании, которой я пытаюсь руководить, и Джек унаследует ее после тебя. Я должен быть уверен, что о Джеке позаботятся. А если ты думаешь, что то, что ты делаешь в этом проклятом Нью-Хэмпшире — это забота о Джеке, то ты даже более нездорова, чем я думал.
— Что тебе нужно, Слоут? — устало спросила Лили.
— Ты знаешь, что мне нужно — я хочу позаботиться обо всем. Я хочу, чтобы все было справедливо. Я позабочусь о Джеке, Лили. Я позабочусь, чтобы его приняли в хороший колледж. Ведь ты даже не можешь отдать его в школу.
— Великодушный Слоут, — сказала Лили.
— Ты думаешь, что это ответ? Лили, тебе нужна помощь, и я просто предлагаю тебе ее.
— Какие твои условия, Слоут? — спросила мать.
— Ты это хорошо знаешь. Я думаю, это справедливо. Все должно перейти ко мне, и твоя доля в компании «Сойер Слоут», я работаю в этой компании, не покладая рук, и она должна стать моей. Все бумаги будут готовы к утру, а затем мы позаботимся о тебе.
— Как позаботились о Томми Вудбине? — сказала она. — Иногда мне кажется, что у вас с Филом дела пошли слишком хорошо. Пока у вас не завелось много денег, мне больше нравилась ваша работа. Вы были сговорчивее, когда вашими клиентами были пара третьеразрядных комиков и полдюжины безнадежных актеров и сценаристов.
— Сговорчивее? Да что ты мелешь? — вскрикнул Дядюшка Морган. — Ты не отдаешь себе отчета!
Он сделал усилие, чтобы успокоиться.
— Да, я забыл, ты упомянула Тома Вудбайна. Это слишком даже для тебя, Лили.
— Я сейчас повешу трубку, Слоут. Держись отсюда подальше. И держись подальше от Джека.
— Тебе нужно в больницу, Лили, и эта беготня становится…
Мать бросила трубку, не дослушав Дядю Моргана. Джек положил свою трубку. Затем он отошел к окну, как будто не подходил к телефону. Из запертой спальни не доносились ни звука.
— Мам? — позвал он.
— Да, Джеки? — он услышал дрожь в ее голосе.
— С тобой все в порядке?
— Со мной? Конечно.
Ее шаги мягко приблизились к двери, и дверь приоткрылась. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга одинаковыми голубыми глазами. Лили распахнула двери. Их взгляды опять встретились.
— Конечно, все в порядке. Почему бы и нет?
Ее глаза выдавали ее. Какое-то взаимопонимание пролегло между ними, но какое? Джек подумал, что она знает о том, что он подслушивал разговор. Затем он решил, что это знание о ее болезни разделяет их.
— Ну, — сказал он. Болезнь матери огромной пропастью лежала между ними. — Я не знаю. Мне показалось, что Дядя Морган…
Он пожал плечами.
Лили вздрогнула, и Джек сделал еще одно открытие. Его мать боялась, по крайней мере, так же, как и он.
— Ну, — сказал он. Болезнь матери огромной пропастью лежала между ними. — Я не знаю. Мне показалось, что Дядя Морган…
Он пожал плечами.
Лили вздрогнула, и Джек сделал еще одно открытие. Его мать боялась, по крайней мере, так же, как и он.
Она вставила в губы сигарету и щелкнула зажигалкой. Еще один взгляд.
— Не обращай внимания на этого паразита, Джек. Он раздражает меня, но я знаю, как от него отделаться. Твой Дядюшка Морган меня достал. — Она выпустила струйку дыма. — Я боюсь, у меня нет аппетита. Почему бы тебе не спуститься и не позавтракать?
— Пойдем со мной, — сказал он.
— Я хочу побыть одна, Джек. Попытайся понять меня.
Попытайся понять меня.
Поверь мне.
Взрослые всегда говорят так, а имеют в виду совершенно другое.
— Я буду гораздо общительнее к твоему возвращению, — сказала она. — Я обещаю.
На самом деле она хотела сказать: «Мне хочется плакать, и я не могу больше сдерживаться, уходи, уходи!»
— Принести тебе чего-нибудь?
Она покачала головой и задумчиво улыбнулась, и ему пришлось выйти из комнаты, хотя есть ему совершенно не хотелось. Джек побрел по коридору к лифтам. И опять было только одно место, куда он мог отправиться. В этот раз он знал это еще до того, как миновал тусклый вестибюль с бледным, серьезным лицом клерка.
4Спиди Паркера не было в маленькой красной сторожке, которую он называл «офисом». Его не было на пирсе, на площадке, где два старика все так же играли в гольф. Его не было и в пыльном пространстве под американскими горками. Джек Сойер беспомощно оглядывался, стоя под ярким солнцем и глядя на пустые аллеи и безлюдные площадки для отдыха. Джек испугался. А если со Спиди что-то случилось? Это было невозможно, но если Дядюшка Морган узнал что-то о Спиди (узнать бы что?) и он… Джек представил себе, как «ДИКОЕ ДИТЯ» выруливает из-за угла, набирая скорость.
Он опять побежал, не выбирая направления, Ему показалось, что он видит Дядю Моргана, который проходит мимо ряда кривых зеркал, которые превращают его изображение в целый ряд чудовищных деформированных фигур. На его лысом лбу вдруг выросли рога, за его плечами вырос горб, пальцы превратились в бритвы. Джек резко свернул вправо, и оказалось, что он движется к странному, почти круглому зданию, облицованному белыми плитками.
Внутри здания он вдруг услышал звук: «тюк, тюк, тюк». Мальчик побежал на звук: скрежет гаечного ключа, удары молотка о наковальню — там кто-то работал. Он нашел дверь и толкнул ее.
Джек ступил в полумрак, звук стал отчетливее. Темнота вокруг него меняла формы и размеры. Джек протянул руку и коснулся какой-то материи. Он отвел ее в сторону. На него упал яркий свет.
— Странник Джек, — услышал он голос Спиди.
Джек повернулся на голос и увидел сторожа, который сидел на земле, возле частично развороченной карусели. В руке Спиди держал гаечный ключ, а перед ним лежала белая лошадка с белой гривой, насаженная на длинный серебристый шест. Спиди положил ключ на землю.
— Ты готов к разговору, сынок? — спросил он.
Глава 4 Джек принимает решение
1— Да, теперь я готов, — сказал Джек совершенно спокойно, но неожиданно расплакался.
— Говори, Странник Джек, — сказал Спиди, бросая инструменты на землю и приближаясь к Джеку. — Говори, сынок, и тебе станет легче.
Но Джек не мог говорить. Он чувствовал, что должен плакать, иначе захлебнется в накатившей на него черной волне, которая не освещается ярким золотистым светом. Слезы жгли его, и он чувствовал, что ужас убьет его, если он не выплачется.
— Плачь, Странник Джек, — сказал Спиди и обнял его. Джек прижался лицом к куртке Спиди и почувствовал запах мужчины: частично корицы, частично одеколона, частично старой книги, которую никто давно не читал. Приятный запах, уютный запах. Джек обнял Спиди. Под ладонями он ощутил костлявую спину, едва прикрытую тощим мясом.
— Поплачь, если тебе станет легче, — сказал Спиди, похлопывая Джека по плечу. — Иногда это помогает. Я знаю. Спиди знает, как далеко ты побывал и как далеко тебе еще идти. Я знаю, как ты устал. Так что плачь, Странник Джек, может, это тебе поможет. — Джек едва ли вдумывался в смысл слов. Он слышал только звук голоса: искренний и успокаивающий.
— Моя мать действительно больна, — наконец сказал он, уткнувшись в грудь Спиди. — Я думаю, она забралась сюда, чтобы спрятаться от старого партнера отца, мистера Моргана Слоута.
Джек шмыгнул носом, всхлипнул и оторвался от Спиди и, отступив на шаг, вытер мокрые глаза тыльной стороной ладони. Он был удивлен, что совершенно не смущен — всегда раньше он чувствовал после слез смущение и стыд… Это было почти как помочиться в штаны. Может быть, потому что его мать всегда была такой жесткой? Возможно, где-то это было так: Лили Кавано не верила слезам.
— Но это была не единственная причина, чтобы приехать сюда, не так ли?
— Нет, — сказал Джек тихо. — Я думаю… что она приехала сюда, чтобы умереть.
Его голос странно повысился на последнем слове, скрипнув, как несмазанная машина.
— Может быть, — сказал Спиди, спокойно глядя на Джека. — Но, может быть, ты находишься здесь, чтобы спасти ее. Ее… и еще одну похожую на нее женщину.
— Кого? — спросил Джек оцепеневшими губами. Он знал, кого. Он не знал ее имени, но знал, кто она.
— Королеву, — сказал Спиди. — Ее зовут Лаура Де Луиззиан, и она — Королева Территорий.
2— Помоги мне, — сказал Спиди. — Возьми за хвост эту Серебряную Леди. По отношению к Леди это не совсем учтиво, но я думаю, она не будет возражать, если ты поможешь мне поставить ее на место.
— Как ты ее назвал? Серебряная Леди?
— Ха! — усмехнулся Спиди, демонстрируя дюжину зубов, — карусельные лошадки все имеют свои имена, разве ты этого не знал? Держи, Странник Джек!
Джек взял белую лошадку за деревянный хвост и сжал ладони. Спиди сжал своими огромными коричневыми руками передние ноги Леди. Вместе они перенесли деревянную лошадку к карусельному кругу, подняли и поставили штырем вниз.
— Немного левее… — скомандовал Спиди. — Так… а теперь вниз, Странник Джек! Толкай вниз!
Они установили лошадку на место и отошли в сторону. Джек тяжело дышал, Спиди усмехался. Чернокожий мужчина вытер пот со лба и повернулся к Джеку.
— Ну как, хочешь прохладиться?
— Как скажешь! — улыбаясь ответил Джек.
— Я скажу! О, да! — Спиди полез в задний карман и достал темно-зеленую бутылочку. Он открутил колпачок, отхлебнул — и на секунду Джеку стало не по себе: он видел сквозь Спиди. Спиди становился прозрачным как призрак из мультика «Охотники за привидениями». Спиди исчезал. «Исчезал, — подумалось Джеку, — или перемещался в другое место»? Но через мгновение эта мысль растаяла; она больше не имела смысла.
Спиди опять стал таким, как всегда. Это был просто фокус, который сыграло с ним его зрение, и на мгновение…
Нет. Это не фокус. Почти секунду его не было!
…у него была галлюцинация.
Спиди внимательно смотрел на Джека. Он протянул было бутылочку Джеку, затем слегка покачал головой. Вместо этого он закрутил крышечку и положил бутылочку обратно в задний карман. Он отвернулся и принялся рассматривать Серебряную Леди, которую оставалось только прикрутить к тому месту, где она стояла. Он улыбался.
— Мы уже успокоились, Странннк Джек?
— Спиди…
— Все они имеют свои имена, — сказал Спиди, медленно обходя обтянутую материей карусель. Его шаги эхом отдавались в пустом здании. Над ним, в перекрещенных лучах света, тихо ворковали ласточки.
Джек шел за ним.
— Серебряная Леди… Полночь… а эта чалая — Скаут… а эта вороная — Быстрая Элла.
Чернокожий запрокинул голову и запел, спугнув ласточек:
— «Быстрая Элла быстро скачет… а что делает старый Билл Мартин…» Хей! Смотри, как они летают! — Он засмеялся… Но когда он повернулся к Джеку, его лицо опять было серьезным.
— Ты хочешь спасти свою мать, Джек? Спасти жизнь своей матери и той другой женщины, о которой я тебе говорил?
«Я… не знаю», — хотел сказать он, но внутренний голос, который доносился из неведомого ранее уголка мозга, из которого сегодня уже выплывало воспоминание о тех двоих, пытавшихся его похитить — этот голос властно приказал: «Ты знаешь! Ты должен попросить Спиди, чтобы он помог тебе начать, и ты знаешь, Джек. Ты знаешь!»
— Да, если ты скажешь мне, как? — спросил он. Его голос непредсказуемо падал и поднимался.
Спиди прошел к дальней стене здания. На ней был огромный круг, выложенный плиткой, с простеньким, но очень энергичным изображением бегущей лошадки. Джеку это изображение напоминало изображение на рабочем столе отца (вдруг он вспомнил, что, когда они с матерью были в кабинете Моргана Слоута, этот стол был там; он вспомнил это, и ему стало страшно).