— Но его убили.
— Или избавились от ненужного свидетеля и лишнего рта. План мог только он придумать.
— Стреляли в двоих: шофера и старшего. Через окно трудно расстреливать салон. Сообщник сидел в салоне. Вы правы, Иван не стал убивать Игоря Усова, он его оглушил и выключил из игры.
— В таких случаях живых свидетелей не оставляют. Он же видел гаишников в лицо.
— Они могли посчитать его мертвым, торопились, перекидывая мешки из машины в машину.
— Торопились? Не смешите меня. Я уже думал о случившемся. Работаю в банке пять лет. Я никогда не остановился бы на жезл гаишника. Форма и жезл для меня не авторитет. Начхать я на них хотел. Имею право. Я везу государственные деньги. Сам президент не может меня тормознуть.
— Начхать? Но переезд же был закрыт. Куда деваться, все равно догонят, — удивился капитан Кузьменков.
— И что? У переезда могли машины стоять, а они остановились в мертвой зоне. К тому же я за все годы работы ни разу не видел в том месте ментов. Гаишникам там делать нечего. Пустая трата времени, и правила там нарушить невозможно. Скорость превышать бессмысленно, шлагбаум закрыт. Обгонять по встрече некого. Ну, кого они там ловили? Вы говорите, будто они торопились. Куда? Они же не поехали через переезд, а дунули в сторону Киржачей, да еще в форме и на милицейской машине. И главное. Если Ванька не убил Усова, а гаишники решили, будто он мертвый, то зачем труп приковывать наручниками к бамперу машины? Кто это сделал и зачем? Иван? Он шестерка. Операцией руководили менты. И если они поняли, что Игорь остался живым, то сами его добили бы, а не стали жалеть и терять время на наручники. Вы же утверждаете, будто они торопились. Усову просто повезло, он в сорочке родился, а грабители и убийцы вдруг ни с того ни с сего помиловали парня. Не так они глупы, если вас с носом оставили, да еще свидетеля вам подарили. Не будь Игоря в живых, вы бы сроду не узнали, как происходило ограбление и кто его совершил.
Парень был прав на сто процентов. Сыщики о таких мелочах даже не задумывались. Иван не смог бы спасти Усова от неминуемой гибели. Даже если он сам не решился бы стрелять, это сделали бы за него. Трупом больше, трупом меньше. А вот живой свидетель и вывел их на «козлик», который они нашли у причала, да еще с часами Ивана и пустыми мешками.
— А что ты скажешь об Усове, Стас? — в задумчивости спросил Тамарин.
— Игорек хороший парень. Его в банке любят. Безотказный. Часто сквозил.
— Что значит «сквозил»?
— Оставался на вечерние маршруты после работы, если кто-то заболевал. На вечерних одно старичье работает. Отставники из ведомств вашего профиля. Им не надо проходить лишних проверок. К тому же Игорек сын главбуха. Мать им гордится, а он ее не подводит. Вообще-то он молчун.
— Они с Иваном дружили?
— Дружбой это трудно назвать. Иван по природе своей лидер, а на фоне Игоря он и вовсе чувствовал себя звездой, вот и таскал его всюду за собой для контраста. У Усова есть своя тайна. Он ходил за Иваном, чтобы видеть Верку, невесту Ивана. Влюбился в нее по уши, но разве он мог конкурировать с первым красавцем города? Я считаю Усова надежным парнем. На такого всегда можно рассчитывать. Он в беде не бросит. А Иван смазливый болтун и пустышка.
— Скажи, Стас, а как бы нам поговорить с этой Верой Угрюмовой?
— Она на даче. Там хороший пруд и пляж. Станция Подкопаевка, поселок Торбеево, дом восемь. У нее сейчас каникулы. Вы ее наверняка застанете. Днем родители на работе, так что вам никто не помешает. У нее отец очень строгий, во все дела дочери сует свой нос.
— Спасибо, Стас. У нас получился очень плодотворный разговор. Возможно, мы тебя еще навестим, если ты не против.
— Да ради бога. Только чем я могу вам помочь?
— Кто из инкассаторов знал, что они повезут ветхие деньги из областного банка?
— Никто из этого секрета не делал. Они же получили наряд на маршрут, а там все прописано. Наряды дают за день. Приезжаешь в банк, сдаешь оружие и подписываешь наряд на следующий день. Они же точно знали, в котором часу закончат работу и приедут в ресторан на свадьбу.
— Ну ладно, Стас, еще раз спасибо и поздравляем тебя с созданием семьи.
Офицеры пожали руку молодожену и ушли.
До дачи невесты Ивана ехали молча. Каждый обдумывал разговор с шофером и делал свои выводы. Правда, Тамарин сделал один звонок — следователю Седлаку и задал ему несколько вопросов.
Девушку дома не застали. Соседка сказала, что к ней приезжал парень по имени Игорь и, после того как он уехал, Вера пошла на пруд с полосатым зонтом от солнца. По зонту ее и нашли.
— Вас зовут Вера? — спросил Кузьменков.
— Да. А вы по поводу Ивана? Слышать о нем не хочу.
Сыщики присели на траву рядом с девушкой.
— Теперь хотите слышать об Игоре. Давайте о нем поговорим.
— Игорь — настоящий парень. Я помню, как мы выходили из бара и ко мне пристали пьяные мужики, оскорбляли, хамили. Ванька, как ребенок, уговаривал их извиняющимся тоном не трогать меня, а в ответ получил по зубам. Тут из бара вышел Игорь, он задержался, расплачиваясь с официантом. Игорь никого не уговаривал, а раскидал подонков, как котят, и еще морду всем набил. Вот вам и тихоня. А мой балабол так и ходил с разбитым носом.
— Однако балабол сумел в нужный момент вырубить Игоря, когда бандиты напали на машину.
— Игорь полез за револьвером в кобуру, а Ванька сидел на своем нагане. Он выхватил его раньше, но не стрелял в бандитов, а ударил Игоря по голове рукояткой. Игорь видел взмах его руки над своей головой, но от неожиданности не успел среагировать. Чудом в живых остался. Я хочу, чтобы этого подонка нашли и засадили пожизненно.
— Он же ваш жених, — сочувственно произнес Тамарин.
— Слепой была. Не раскусила его вовремя.
— Теперь прозрели? — улыбнулся Кузьменков.
— Да. Игорь сделал мне предложение, и я согласилась. Вот он — настоящий парень и я буду за ним, как за каменной стеной. Он не болтун, а человек дела. Сказал, значит сделал. И он не псих и не паникер. А Ванька по любому поводу устраивал истерики.
— Психопаты не берутся за опасные дела, — оппонировал Тамарин.
— Сам, что ли? Да его запугали, вот он и пошел на дело. Он же трус.
— И ударил друга рукояткой по голове?
— А что ему делать? Игорь бы не дал им шанса обчистить машину. А Ваньке бы морду набил. Он ударил его от испуга.
— Ладно, Вера, спасибо.
Сыщики вернулись к машине.
— Послушай, Илья, а где сейчас стоит инкассаторский фургон?
— Во дворе управления. Им эксперты занимаются.
— Тогда поехали в управление, но сначала заскочим к медэксперту.
— Без проблем, Матвей.
Они сели в машину и поехали в город.
— Товарищ майор, — заговорил Кузьменков, — мне кажется, мы думаем об одном и том же.
— Выкладывай, а я подпою, если это так.
— Иван Школьников — ложный след. Я думаю, что его закопали еще в лесу, где перегружали деньги. Слишком четкие нам оставили стрелки, как в игре «казаки-разбойники».
— Допустим, Илюша. Вполне съедобная версия. Предполагаешь перерыть весь лес? Труп Ивана ответит нам на все вопросы. Но мы будем искать его целую вечность.
— Не согласен. Могила должна быть не глубокая. Прикрыли тело землей, и хватит. Мы нашли его часы. Но не думаю, чтобы убийца забрал с собой такую улику, как наган или ключи от квартиры. Предлагаю воспользоваться миноискателем. Он определит металл под землей. Надо попросить военных выделить нам пять-шесть минеров на один или два дня.
— Дельная мысль. Начальник управления дружит с военными. Он сможет добиться договоренностей. Но если не Иван, то, значит, Усов?
— Почему Усов? Парень честный. Это все говорят.
— И он об этом знает, Илюша. Ты только что видел Веру. Мало того что она хороша собой, но у нее обостренное чувство справедливости. Она собиралась замуж за Ивана, а Игорь в нее безнадежно влюблен. А как убрать с дороги такого конкурента? Представить его перед невестой отпетым подонком. Теперь она стала невестой Игоря Усова. Мир перевернулся в считаные дни. К тому же Усов жив-здоров и вне подозрений, что никак не вяжется с примитивной бандитской логикой.
У Кузьменкова давно язык чесался, и он наконец спросил:
— Зачем ты звонил Седлаку?
— Важная деталь, Илья. Версию о милицейской машине, брошенной у пристани, он высказал при посторонних только один раз. В банке в присутствии директора и главбуха Маргариты Евгеньевны Дьячук. Они и накатали на Седлака жалобу. А теперь вспомни, что Игорь Усов приходится сыном Маргариты Дьячук.
— Хорошая зацепка, Матвей. Умеешь ты улавливать детали, которые другие не замечают.
— Слишком натянутая догадка. На версию не тянет и доказательств нет. Это лишь фантазии на тему.
Машина остановилась возле института судебной медицины, куда пересылаются все отчеты по криминальным случаям.
— Хорошая зацепка, Матвей. Умеешь ты улавливать детали, которые другие не замечают.
— Слишком натянутая догадка. На версию не тянет и доказательств нет. Это лишь фантазии на тему.
Машина остановилась возле института судебной медицины, куда пересылаются все отчеты по криминальным случаям.
Тамарин попросил заведующего протокольной частью принести отчет об ограблении инкассаторского фургона.
— Тебя интересуют трупы, Матвей? — спросил тот.
— Нет. Парень, которого огрели по черепу.
Медэксперт прочел протокол обследования и глянул на рентгеновский снимок.
— Малому повезло. Крепкая кость, не треснула.
— Чем били, Саша?
— Предполагаю, что резиновым шлангом с арматурой внутри. Края раны имеют округлости. Длина раны шесть сантиметров.
Тамарин хлопнул кулаком в ладонь.
— Вот в этом, ребята, вся наша проблема. На черепе должна остаться отметина, а ее нет. Рукоятка «нагана» изогнута. На ней есть штырь в сантиметр. В штырь вставлено кольцо. Раньше к кольцу крепился ремень. Это чтобы у тебя не уперли оружие из кобуры. На черепе так же остался бы след от кольца. Значит, потерпевший нам врет. Непонятно зачем. Какая разница, чем его ударили, но ясно, что не рукояткой нагана.
— А мне понятно, — сказал капитан. — В салоне стояло два сиденья от автобусов, одно напротив другого. Они держатся на железных дугах. Сидящий напротив Ивана Усов заметил бы резиновую дубинку под сиденьем. А что ей там делать? Для обороны есть оружие. Вряд ли Иван мог найти объяснение появлению странного предмета под своим сиденьем. Вот если бы там лежала монтировка, то понятно. Это инструмент шофера.
— Монтировка исключается, — сказал врач. — От ее удара получится рваная рана, и вряд ли бы череп выдержал. Жизнь ему спасла резина и ни что другое.
— Мы это уже поняли, Саша, — кивнул Тамарин. — Вот только Усов не рассчитывал, что мы заинтересуемся рентгеновскими снимками.
Через полчаса сыщики были в управлении и в первую очередь зашли к криминалистам.
— Привет, Георгий Савелич, извини за вторжение, знаю, как ты занят, но у меня есть один пустяковый вопрос, — скороговоркой произнес Тамарин. — С инкассаторской машиной покончили?
— Иди в свой кабинет, Матвей, и разуй глаза. Отчет лежит на твоем столе.
— Найду. Один пустячок важен. Что обнаружено на сиденьях, стоящих в салоне?
— Стертая кожа отполирована задницами. На одном из сидений остались слабые следы от оружейного масла и легкая вмятина с контурами нагана.
— На каком именно? На том, что стояло за спиной водителя? На нем сидел Игорь Усов.
— Я не опер и не следователь, Матвей, — поморщился криминалист.
— Да нет, я так. Мысли вслух. Значит, на револьвере сидел Игорь Усов, а не Иван Школьников.
— Надо установить скрытое наблюдение за Усовым и главбухом, — сказал Кузьменков. Тут работает семейный подряд, товарищ майор. Но если мы свои фантастические бредни озвучим вслух, нас с тобой отстранят от дела.
Тамарин согласился.
4. Подмосковье
Бывшие жены Гортинского встретились за ужином в столовой. Сидя за столом, они молча разглядывали друг друга. Все были элегантно одеты и выглядели эффектно. Даже медсестра Таня. Алиса позволила ей надеть вечернее платье и сделать прическу.
Наконец дверь в столовую отворилась и на пороге появился Гортинский в сопровождении секретаря. На Геннадии Алексеевиче был прекрасно сшитый костюм, но вместо галстука шейный платок с жемчужной булавкой, закрывающий горло до подбородка. В руках он держал тонкую трость с рукояткой из слоновой кости, на которую опирался при ходьбе. И всем стало понятно, что трость это не дань моде, просто Гортинскому трудно устоять на ногах. Не остался без внимания и густой слой тонального крема на лице хозяина.
Женщины замерли. Каждую из них охватило сильное душевное беспокойство.
— Приветствую вас, драгоценные мои дамы, — сказал Гортинский и подошел к столу.
Секретарь помог ему сесть на готический стул с высокой спинкой.
— Черт подери, не расплакаться бы, — прошептал Геннадий Алексеевич при виде бывших жен.
Дамы напоминали курсисток на уроке воспитания и хороших манер. Этакие пай-девочки. Сергей их видел совсем другими и сейчас поражался их безмолвному смирению. Тем временем Гортинский взял слово:
— Для начала я хочу вас познакомить. Начну с Фаины, — и Гортинский указал на женщину, сидящую слева от него. — Она до сих пор полна очарования. Фаечка была моей первой женой. Мы прожили весело и беззаботно четыре года. Это немного, но надолго никого из вас не хватило. В восьмидесятом году, уже после развода, я встретил Риту. Она сидит напротив. Марго так же мила, как и тридцать лет назад. Наш брак продержался три года. У меня нет сожалений, остались лишь чудные воспоминания. Рядом с Фаиной — Лиза, моя третья жена. Брак с ней был гонками по вертикали. Мы мчались неизвестно куда, не думали ни о чем и ни в чем не видели проблем. Пять лет пролетели как один день. Ну и, наконец, моя четвертая и последняя жена Алиса, с которой мы побили рекорд и прожили восемь лет. Очевидно, я к тому времени уже остепенился. Когда мы поженились, мне стукнуло тридцать восемь. Надо сказать, что взрослел и старел только я. Каждой следующей моей жене едва исполнялось двадцать, когда она шла со мной под венец. Тогда я считал это нормальным, а сейчас вижу перед собой прекрасных, полных сил женщин, в то время как сам превратился в тающий под мартовским солнцем снеговик. Жизнь слишком коротка и беспощадна. Я получил от нее все, что мог, и Всевышний решил, что с меня хватит. Я с этим вердиктом не согласен, но мнение подсудимого судей не интересует. Мой адвокат и ангел-хранитель проиграл процесс дьяволу-прокурору. Я должен готовить себя к еще более страшному суду. Конвоир уже стучится в дверь. Имя ему смерть. Вы, те самые, кто должен проводить меня в последний путь. Я безмерно вам благодарен за то, что вы отозвались на мой последний вопль отчаяния. Для меня нет большего счастья, чем видеть вас. Полагаю, что до юбилея я все же доживу, осталось всего три дня. Так как весь мой капитал связан общей декларацией и разбить его на доли нельзя, в день своего шестидесятилетия я объявлю имя единственной наследницы. Но я все же думаю, что вы сюда приехали не из-за денег. А теперь давайте выпьем за встречу, — и Гортинский поднял бокал с шампанским.
Сделав глоток, он внимательно посмотрел на рыжеволосую девицу, сидящую рядом с Алисой.
— Кстати, Алиса не представила мне свою подругу. Я надеюсь, это близкий тебе человек?
— Да уж, ближе не бывает. Это моя экономка и медсестра. Я ведь тоже не очень здорова, Геночка. У меня диабет тяжелой формы, и каждые шесть часов мне колют инсулин. К тому же страдаю бессонницей и вечно путаюсь в пузырьках с таблетками. Другими словами, без Тани я обойтись не могу. Слава богу, она русская и понимает, о чем мы говорим. От чужих языков меня уже тошнит, хотя и научилась говорить без акцента на пяти из них.
— С диабетом можно дожить до глубокой старости, — сказала Фаина. — Это даже не болезнь, а образ жизни.
— Я того же мнения, — улыбнулся хозяин и сделал еще глоток шампанского. — А теперь прошу извинить меня, любимые женщины, но я немного ослаб после столь эмоциональной встряски и мне лучше удалиться к себе. С каждой из вас я еще побеседую. Нам есть что вспомнить. Сережа вас известит о моем приглашении. Очередность встреч я возложу на него, чтобы меня не считали предвзятым. После ужина в гостиной подадут кофе и напитки. Там вы сможете поближе познакомиться. Для неприязни друг к другу у вас нет повода. Мы все относимся к категории бывших. До встречи, мои любимые жены.
Гортинский встал с помощью секретаря и вышел из столовой. Сергей проводил его до кабинета, хотя за дверью хозяин уже не пользовался тростью.
— Вы понимаете, Геннадий Алексеич, что сделали?
— Конечно. Для того и позвал их. Могу я перед смертью немного развлечься?
— Боюсь, что вы умрете не первым.
— Не говори глупости, Сережа. На убийство никто из них не пойдет. Они стервы, но не звери.
— У меня другое мнение. Вы же знаете, чем я занимаюсь. Так вот, все свое свободное время я проводил в подвале за компьютером. Мне удалось взломать милицейскую базу Сочи. Вы провидец. Лиза в бегах. Она объявлена в розыск. Подозревается в убийстве.
— Вечно ей не везет. Наверняка подставили. Лиза без риска дня прожить не может. Так вот почему она приехала без вещей. Честь ей и хвала, сумела улизнуть. Значит, набралась опыта. Ну а что ты еще раскопал?
— В Самаре ограблена инкассаторская машина. Исчезло сто двадцать миллионов рублей. В списке подозреваемых Рита Дьячук. Она главбух банка. Доказательств пока нет.
— Наверняка ее рук дело. С таким талантом и хваткой сидеть на должности главбуха? Кому угодно, но не женщине с ее амбициями. Это месть. Месть за неуважение и недооценку.