– Вы считаете, что проблемы вашего сына не стоят труда прийти к нам в офис? – спросил представитель «Ксанет», когда Демир попробовал торговаться.
– Откуда вы знаете о моем сыне? – не столько растерялся, сколько насторожился делец.
– Вы рассматриваете возможность фальсификации данных медицинских тестов сына группой нейропатов, пытающихся вытянуть из вас крупную сумму единиц Влияния, но считаете, что об этом никто не узнает?
– Могу я узнать ваше имя? – решил сменить тему отец Джаво, относясь к разговору как к очередной торговой сделке, где каждый ведет переговоры как умеет.
– Окс.
– Просто Окс? И никаких координат перемещений по карте КвазаРазмерности или отчета активации ключей резонанса? – спросил Демир, пытаясь выиграть время. – Кто вас учил общаться с клиентами?
Связь прервалась, оставив нейронное послание с координатами дочернего офиса «Ксанет».
– Вот ведь… – делец выругался на языке коренного жителя Размерности.
Отключив привилегированные системы нейронной защиты, обеспечиваемые Всемирной Иерархией, Демир отправился на станцию общественного транспорта. Интерактивный помощник долго выпытывал координаты места назначения, чтобы проложить оптимальный маршрут с минимальным количеством пересадок, но делец решил, что лучше будет сделать все самому. «И так уже слишком много случайных свидетелей», – думал он, проходя в пневмокапсулу, остановившуюся у перрона. Маршрут был выбран спонтанно, с целью запутать интерактивных помощников. «Давно я не делал ничего подобного», – думал Демир, не без удовольствия вспоминая годы забытой молодости, когда, желая переплюнуть отца, заключал десятки незаконных сделок за спиной семейного бизнеса.
На второй пересадке делец выбрал нужный маршрут, придерживался его на протяжении трех остановок, затем снова выбрал случайную пневмокапсулу. Система была проверенной и редко давала сбой. Конечно, если кто-то очень захочет, то сможет «сесть на хвост» и лично проследить до конечного пункта, но к этому Демир тоже был готов. В годы молодости за ним не могли угнаться ни нейронный службы контроля, ни нанятые конкурентами шпионы, ни представители хранителей. Последние, впрочем, пересекались с молодым отцом Джаво лишь косвенно, преследуя, как правило, его недобросовестных подельников, у которых не было за плечами внушительного состояния, и приходилось рисковать, втягиваясь в крупные авантюры. Что касается Демира, то он всегда был осторожен и предусмотрителен, продолжая семейный бизнес и надеясь, что настанет день, его место займет Джаво – и круг не будет разорван. Но у Джаво обнаружилась склонность к нейропатии, а затем мальчика похитила группа отступников и промыла ему мозги.
– Как думаете, сможете разобраться с этим? – спросил напрямую делец, когда наконец добрался в «Ксанет».
Его лично встретил глава агентства по имени Лиор, провел в отдельную комнату, ограниченную защитным полем независимого нейронного генератора, и спросил:
– Разобраться с чем?
Взгляд у Лиора был цепким. Маленькие черные глазки выглядели застывшими на рыхлом лице. Тело главы агентства «Ксанет» было тучным, если не сказать толстым, что являлось крайне редким для человека с интегрированным от рождения жидким чипом, контролировавшим большинство биологических процессов в организме.
– Как я понимаю, – продолжил Лиор, поскольку клиент молчал, ожидая, когда оппонент приоткроет свои карты, выдав часть известной ему информации, – вы хотите, чтобы я навел справки о людях, похитивших вашего сына?
– Не только.
– Вам нужны сведения о незаконных разработках ученых Энрофы, к которым вас пытались привлечь через вашего сына?
– Мне нужно знать все, что связано с историей, которую рассказал мне сын, – произнес Демир, решив проверить, как много знает «Ксанет».
«Если он выдаст, что ему известно о деталях моего разговора с сыном, значит, давно следит за мной и может оказаться заодно с людьми, похитившими Джаво», – решил делец.
– У вас есть нейронная реконструкция разговора с сыном или вы хотите, чтобы мы сами пообщались с мальчиком? – спросил Лиор.
– У меня есть нейронная реконструкция, – сказал Демир, меряя пристальным взглядом главу агентства «Ксанет».
– А если я замечу детали в разговоре, которые не освещены в реконструкции?
– Вам придется пользоваться тем, что есть.
– То есть на разговор с вашим сыном можно не надеяться?
– Нет.
– Что-нибудь еще? Какие-нибудь особенные пожелания?
– Разве что… – делец замялся, понимая, что показывать сомнения не самый удачный способ ведения переговоров. – Вы знаете, что такое разработанные для нейропатов модули блокировки, которые проверяют процент развития способностей нейропата и отмирание основных чувств?
– Сейчас все говорят о нейропатах, – пожал плечами Лиор.
– А о сторонних программах восприятия и общения, разработанных для модулей блокировки вместо классического теста эмпатии знаете?
– Немного.
– Мой сын говорил о той программе, где происходит подмена воспоминаний и присутствует азиатская девочка из прошлого.
– Есть еще что-то или нам работать с ограниченной информацией?
– Мой сын считает, что эту девочку видят только нейропаты… – Демир смущенно пожал плечами. – Ему так сказали похитители.
– Считаете, что это может оказаться заговор нейропатов?
– Заговор?
– Многие сейчас боятся новой силы.
– Я не считаю нейропатию силой. Скорее проказой. А вы?
– Я считаю, что мы ушли от основной темы разговора, – сказал Лиор.
– Да, – согласился делец, но вместо того, чтобы уточнить задание, продолжил смотреть главе агентства «Ксанет» в глаза, заставляя строить догадки.
– Вам нужна эта программа или информация о том, как она в действительности воздействует на нейропатов?
– Я хочу, чтобы вы узнали все что сможете об этой программе. Кто был ее создателем? Что будет, если обыкновенной человек воспользуется модулем блокировки, активировав программу? Что он увидит? Каким будет воздействие на мозг, на интегрированный жидкий чип…
– То есть нам нужно нанять группу ученых, которые проведут независимое расследование сторонней программы, использующей интерактивную основу в виде общения с девочкой из прошлого?
– Вам нужен совет, как вести дела?
– Мне нужно знать, что от меня требуется. Это исключает холостой ход расследования и тупиковые направления.
– В моем случае от вас требуется узнать все, что мне нужно. И неважно, холостой это будет ход или нет. Вас не должно подобное волновать. Это относится и к расходам.
Теперь молчал Лиор, позволяя клиенту говорить, высказываться, пускать пыль в глаза…
– Думаешь, перед тобой очередной богатый встревоженный отец? – потерял самообладание Демир.
– Нет, – качнул головой Лиор, и делец вдруг понял, что глава агентства общается с кем-то по закрытому нейронному каналу. – Если хотите получить полный доступ к необходимой вам информации, то не обращайтесь в агентство «Ксанет», а напрямую свяжитесь с представителями скандального монополиста по имени Лок-Кли, у которого одна из самых больших личных информационных баз Размерности, и договоритесь о встрече. Что касается моего агентства, то мы не собираем информацию, а помогаем людям решать проблемы. Я спрашиваю: у вас есть проблемы? – взгляд невысокого толстяка с жидким волосяным покровом на голове коренного жителя Размерности стал колким, недружелюбным.
Демир молчал, зная, что без труда сможет выдержать этот взгляд. «И почему все считают богачей хлюпиками?» – гневно думал он, но не мог не признать, что стиль Лиора ему нравится. С такими людьми проще вести дела, нежели с лицемерными неудачниками с раздутым самомнением, которые тщетно пытаются завысить свои способности. В последние годы Демир общался в основном с крупными дельцами, взгляд которых не имел и десятой доли от твердости взгляда Лиора.
– Мне нравится, что вы местный и не пытаетесь скрывать этого, – сказал Демир главе агентства, не расценивая эти слова как похвалу. – И… да, у меня проблемы.
Лиор никак не отреагировал на услышанное.
– Кто-то подобрался к моему сыну, и я хочу пресечь это на корню, – решил делец начать переговоры заново.
– Вы хотите принимать участие в этом лично или будет достаточно точной нейронной реконструкции? – спросил Лиор нейтральным тоном, подчеркивая, что согласен обнулить предыдущий разговор.
– Я готов принять личное участие, если на то будет необходимость.
– То есть вы оставляете этот вопрос на наше усмотрение?
– Да.
– Есть какие-либо приоритеты выполнения задания или это снова решать нам?
– То есть вы оставляете этот вопрос на наше усмотрение?
– Да.
– Есть какие-либо приоритеты выполнения задания или это снова решать нам?
– С нейропатами, похитившими моего сына, можете разбираться в удобном вам порядке, что касается сторонней программы для модуля блокировки, то этот вопрос нужно решить в кротчайшие сроки, предоставив мне подробный отчет и рабочий образец программы.
– Хотите убедить сына, что похитившие его нейропаты врали о девочке из прошлого?
Демир хотел сказать, что это уже его личное дело, но затем решил просто кивнуть.
– А если программа будет рабочей? – спросил Лиор.
– Что?
– Я спросил вас, как вы планируете применить программу, чтобы понять, какой конечный результат от нас необходим.
– Но я думал… – Демир невольно активировал личную реконструкцию воспоминаний о разговоре с сыном. Восприятия разделились на работу с интерактивным нейронным потоком и реальностью. Жидкий чип справлялся с функцией замечательно, но вот мозг, отвыкший за последние годы от подобного буйства информации, начинал подтормаживать. – Вы что, всерьез рассматриваете возможность, что история о девочке из прошлого, которую видят только нейропаты, может оказаться правдой?
– Да, – просто сказал глава агентства «Ксанет», добавив, что уже просмотрел нейронную реконструкцию разговора Демира с сыном. – Возможно, для более оперативной работы нам придется воспользоваться сторонними информационными базами, чтобы получить часть второстепенных ответов на главные вопросы, – предупредил Лиор, упомянув имя скандального монополиста Лок-Кли.
– Я никак не связан с Лок-Кли, так что можете не беспокоиться об осложнениях.
– Я думал о вашей репутации.
– Репутация крупного арендодателя никогда не бывает идеальной.
Глава агентства кивнул. Демир хотел задать еще пару вопросов о программе для модуля блокировки, но решил, что это будет лишним и непрофессиональным, выдаст встревоженного родителя, а не расчетливого дельца, коим нужно казаться в общении с посторонними людьми.
Глава девятая
Когда отец Джаво ушел, Лиор деактивировал нейронные образы, созданные поверх официальных образов Размерности с помощью независимого генератора, и вызвал к себе единственного сотрудника отдела по имени Окс, который уже разговаривал с Демиром ранее. Агентство «Ксанет» не было фикцией, но когда помогаешь одним людям решать проблемы, прибавляя проблемы людям другим, лучше отказаться от постоянного офиса. В Квазаре Лиор и Окс пользовались универсальным коэффициентом восприятия, подменявшим базисные протоколы точки сборки – лучшая защита от преследования. Оставалось скрыть свою личность в Размерности жилого комплекса Isistius labialis, воспользовавшись услугами терминала переходов, чтобы попасть в жилой комплекс Galeus longirostris или Hexactinellida, где снова обратиться в терминал переходов, но на этот раз незаконный, и вернуться в родной жилой комплекс в теле клона.
– Хочешь, чтобы я встретился с Недом? – спросил Окс, глядя на компаньона ничего не выражающим взглядом.
– Связаться с представителями Лок-Кли мы всегда успеем, – протянул Лиор, с трудом удерживая связь с реальностью, запустив в два потока нейронный информационный поиск. – Делец хочет вернуть доверие своего сына, разоблачив обман промывших сыну мозги нейропатов.
– Так мы ищем любительскую программу для модуля блокировки? – голос Окса был пресным, как и взгляд.
– Разберемся с девочкой из прошлого, а там увидим, что делать дальше, – сказал Лиор.
Окс кивнул и закрыл глаза.
– Ты бы не мог вернуть мне контроль хотя бы над половиной мозга, – попросил он компаньона, который увлекся, активировав третий поток нейронного поиска. – Я, конечно, понимаю, что ты у нас голова, а я мускулы, но какой от меня будет прок, если я не смогу думать вообще?
– Извини, – примирительно улыбнулся Лиор, спешно деактивировав два поисковых потока из трех. – Иногда возможность использовать дополнительно чужие способности затягивает.
– Да, я знаю, – хмуро согласился Окс, вспоминая, как сам недавно допустил подобную оплошность, используя во время потасовки дополнительную энергию, предназначенную для жидкого чипа Лиора.
Технология замещения была экспериментальной и не одобрялась Всемирной Иерархией, хотя официального запрета до сих пор не вышло. Интегрировать апгрейд жидкого чипа предложил Окс, хотя со стороны генератором идей казался Лиор. Впрочем, до того, как им интегрировали дополнения к жидким чипам, все было с точностью до наоборот.
Несколько лет агентство «Ксанет» было крохотной конторой, едва сводившей концы с концами, готовой взяться за любую работу, какой бы грязной та ни была, но и этого было мало, чтобы держаться на плаву. Бесконечные мелкие правонарушения, долги и просто ряд случайностей тянули «Ксанет» ко дну, заставляя учредителей всерьез начать задумываться о том, чтобы вернуться к прежнему способу заработка – Окс перебивался мелкими подрядами на строительных площадках, где услуги третьесортного координатора оплачивались до смешного низко, а Лиор сотрудничал с незаконными терминалами Энрофы, сдавая в аренду свое тело для желающих совершить временный переход в прославившийся игровыми площадками жилой комплекс. Последний способ заработка обещал внушительные премиальные, но большинство прибылей уходило на лечение собственного тела после обмена – мало кто заботился о теле донора, относясь к нему почти так же расточительно, как к телу клона, а иногда и хуже, считая, что если человек решил заработать, заложив собственное тело, то ниже падать уже некуда.
Ко дню, когда Окс и Лиор встретились, решив организовать небольшую контору, обещавшую местным жителям помочь разобраться с любой проблемой, часть тела Лиора уже была заменена дешевыми имплантатами. Окс прогуливал заработанные гроши в квартале, славившемся скандальными салонами, предоставлявшими интимные услуги, преданные анафеме Всемирной Иерархией да и большей частью современного общества в целом. Но после того, как игровые площадки начали реконструировать канувшие в небытие эпохи до становления КвазаРазмерности и повсеместной интеграции жидких чипов, спрос на забытые, отмирающие инстинкты и образы жизни снова начал появляться в узких кругах. Сначала это были игроманы, собиравшиеся вместе вне игровых площадок, предпочитая продолжать поддерживать атмосферу игры, затем к ним начали присоединяться туристы, решившие, что побывать в прославленном игровыми площадками жилом комплексе и не посетить незаконные салоны – непростительный грех.
Турист из жилого комплекса Galeus longirostris, арендовавший тело Лиора, решил попробовать нейронный наркотик, но вместо незабываемых впечатлений коллапсирующей реальности получил нож под ребра, когда торговец нейронным счастьем оказался простым воришкой. Ранение оказалось легким, и решивший продолжить приключения турист бросился в погоню за воришкой, который скрылся в ветхой, давно заблокированной ветке пневмотоннелей. Впрочем, о том, что это пневмотоннель, помнили разве что местные. Для других это были просто обледеневшие трущобы, от которых держались подальше даже скрывавшиеся от хранителей нарушители.
– Думаешь, сможешь напугать меня? – крикнул турист, арендовавший тело Лиора.
Воришка ответил громким смехом, который раззадорил туриста сильнее.
– Я найду тебя и задушу! – пообещал он, пытаясь представить, как сожмет горло вора и будет смотреть в угасающие, налитые кровью глаза. Нечто подобное турист видел в игровом проекте «Голод», когда покупал ключ банды «Двухголовых драконов». С тех пор пристрастие к играм давно кануло в небытие, но воспоминания о драйве и пережитых эмоциях остались. – Ты знаешь, что перед тем как умереть, человек может обмочиться? – спросил турист, осторожно, почти наощупь продвигаясь по обледеневшему пневмотоннелю. – Надеюсь, твой жидкий чип работает исправно, потому что я не хочу, чтобы твой мочевой пузырь опорожнился, когда я буду душить тебя.
Он еще что-то говорил, но вор не слушал его – выставил несколько старых, разработанных местным умельцем капканов и затаился. Турист чудом миновал первый капкан и наступил правой ногой во второй. Щелкнул зажим. Стальные зубья сомкнулись на лодыжке, разрывая плоть и дробя кости.
– Получи, чертов игроман! – заверещал, ликуя, воришка. Выскочил из убежища и начал пританцовывать вокруг пойманного олуха, пока сам не угодил в еще один капкан.
Теперь настало время смеяться туристу – тело воришки было его собственным, тогда как турист использовал чужое. Воришка взвыл, завертевшись на месте. Боль была такой сильной, что казалось, став материальной, брызжет на обледеневшие стены вместе с кровью из разорванных артерий.