– Это я накрутил ее. Позвонил сразу, когда понял, что те, со склада, ко мне уже не подберутся.
– Перестраховались на случай, если со мной возникнут проблемы? Вам нужен был осведомленный человек по ту сторону забора?
– А почему бы и нет? Разве такого не могло случиться?
– Мудро звонить жене. Это – не в милицию и не в ФСБ. Ваше счастье, что так не поступили.
– Дураком себя никогда не считал.
– Вот и отлично. Я постараюсь сделать так, что у вас не будет проблем в связи с сегодняшними событиями. Даже по ту сторону моей высокой ограды. – Глотов вновь раскрыл ежедневник, давая понять, что разговор окончен.
Ларина никто не сопровождал, когда он шел старинными коридорами дворца. Личные комнаты хозяев находились на втором этаже и в мезонине, а весь первый этаж носил парадный характер – что-то вроде музея, приспособленного для приемов и деловых встреч. Андрей вроде бы торопливо шагал, но сам тем временем присматривался, запоминал расположение помещений. Охранник, дежуривший площадкой пониже, окликнул его и указал дорогу вниз. Пришлось сменить маршрут.
* * *Пока Ларин лежал на лавке в цокольном этаже дворца князей Волконских и гадал о своей будущей судьбе, у ворот склада в Наро-Фоминске появились два автобуса с зашторенными окнами. Еще на трассе, не доезжая ворот, у самой заправки остановилась «Волга» с тонированными стеклами. Обычно Дугин не появлялся на месте проведения самолично спланированной операции, по долгу официальной службы у него имелись другие обязанности. Но сегодня пришлось действовать быстро.
Минуло не так уж много времени с момента звонка Ларина, а руководитель тайной организации уже сумел отправить в подозрительное место два взвода милицейского спецназа из роты, которой командовал верный ему офицер. Основания для отправки спецназа были достаточно веские: автоматная стрельба на территории склада средь бела дня. Правда, никто из горожан не позвонил по этому поводу в милицию; был лишь анонимный звонок кого-то из сотрудников склада, но звонивший даже не успел назваться, связь оборвалась. Людям Дугина пришлось лишь постараться, чтобы на место отправили тех, кого нужно.
Дугин держал в руке рацию и, поглядывая в тонированное стекло, вслушивался в радийные переговоры на милицейских частотах. Пока пейзаж за окном «Волги» просматривался вполне мирный. По трассе проезжали машины, заруливали к заправке. Склады казались безжизненными. Ни один автомобиль не въезжал в ворота и не покидал их. На служебной стоянке виднелись два автобуса. Все шторки опущены, внутри никакого движения.
Лишь одним словом Дугин мог «разморозить» пейзаж. И этого слова ждал командир спецназа, сидевший в одном из автобусов рядом со своими людьми. Рация пощелкивала, готовая принять командное слово Дугина.
– Начали, – наконец прозвучало из динамика.
Командир продублировал команду. Пневматика с шипением открыла двери в автобусах. Один за одним из них выбегали бойцы в бронежилетах и с автоматами. Черные шлемы с прозрачными забралами прикрывали головы и лица. На затылке каждого шлема виднелся номер, так, чтобы командир мог ориентироваться во время операции и не упоминать в радиопереговорах фамилии бойцов. Спецназовцы заняли позиции.
Затем на короткое время наступило затишье. За высоким забором царила почти полная тишина, такая же тишина – снаружи. И тут за воротами послышался звук приближающейся машины – мощного грузовика. Командир спецназа поднял руку, объявляя готовность. Автомобиль, судя по всему, остановился перед самым выездом. Лишь только ворота отворились, как перед кабиной готовой уже тронуться с места машины появились двое бойцов; стволы их автоматов были направлены прямо на растерявшегося водителя. Тот от неожиданности тут же поднял руки над головой и не знал, что делать, только косил глазами на пробегавших мимо него на территорию спецназовцев. Бойцы в бронежилетах и с оружием тут же рассыпались в проездах отдельными группами. Зазвучали короткие команды. Грузчиков и сотрудников складов ставили лицом к стене, обыскивали. Тут же пробивались по компьютеру, сравнивались с базой данных фамилии, имена, учетные номера документов. Тех, у кого не было регистрации, отводили в сторону, остальным отводили угол, где они уже могли покурить, поговорить между собой. На возмущенные вопросы и реплики спецназовцы просто не реагировали. Но все это, по большому счету, было отвлекающим маневром. Командир спецназа вел свою группу к корпусу, о котором успел сообщить Ларин. Суриковая громада, похожая на застывший теплоход, высилась с южной стороны. За отодвинутой створкой ворот таинственно темнели морские контейнеры.
– Мы на месте, – проговорил в рацию командир спецназа.
Дугин промолчал в ответ, что означало «добро» на дальнейшее продвижение группы. В проходе метнулась тень, но стоило человеку в униформе работника склада пробежать десяток метров, как за поворотом его уже ждал боец с автоматом. Кавказец в синем комбинезоне не стал искушать судьбу, повинуясь жесту, опустился на землю, заложил руки за спину. Документов у него не оказалось, но ничего предосудительного – тоже. Лишь пачка сигарет и зажигалка.
– На полу – стреляные автоматные гильзы, – сообщил в рацию командир, – вижу следы резкого торможения грузовика, предположительно «МАЗ» или «КамАЗ». Мусорный контейнер с надписью «БУМАГА, ПЛАСТИК, СТЕКЛО». Перевернутый стол и разбитый компьютер...
Одного за другим бойцы приводили сотрудников склада. Их набралось десять человек. Ни у кого из них не нашли оружия.
Из-за погрузчика вышел мужчина в комбинезоне; на груди у него поблескивал пластиком фирменный бейдж, руки он держал приподнятыми, пальцы правой растопырил, в левой сжимал мобильник.
– Я заведующий этим складом, – срывающимся от волнения голосом сообщил он, – это я звонил в милицию. Хорошо, что вы приехали. Тут у нас такое творится...
Командир спецназа перевел взгляд с заведующего складом на стреляные гильзы, раскатившиеся по бетонному полу: часть из них была смята, сплющена проехавшимся по ним грузовиком, – затем сдержанно кивнул.
– Говорите, и сразу по существу.
– Если можно, отойдем в сторону, – прошептал парализованный страхом завскладом. – Я боюсь.
* * *Андрей Ларин вышел к хозяйственным воротам усадьбы. На небе уже поблескивали звезды, над горизонтом поднималась немного ущербная луна. Ее мертвенный свет ртутью заливал выложенные декоративной плиткой дорожки. Серебром отливал стянутый рябью пруд. В кронах деревьев старинного парка слышался ветер, но газона он почти не достигал. Чудесный теплый вечер, можно гулять и любоваться красотами – если, конечно, не считать того, что творилось вокруг.
Сторожка у въезда и площадка возле нее были ярко освещены. Еще издалека Ларин увидел Машу. Она, одетая в потертые джинсы и толстый свитер, сидела в одиночестве на лавочке под навесом. Тут было место, где охране разрешалось курить. Нога закинута за ногу, руки скрещены на груди. Вид взъерошенный и предельно независимый. Длинные волосы стянуты в хвост. Молодая женщина всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть, кто приближается к ней, но из-за яркого освещения не могла этого сделать. Неподалеку от нее расположились два здоровенных ротвейлера. Псы вели себя вполне смирно, но стоило Маше пошевелиться, как они тут же оскаливали клыки. Словно предупреждали: «Сиди и жди, вставать не рискуй».
Навстречу Ларину вышел охранник, поздоровался за руку, что было хорошим знаком. Стало понятно, что Глотов уже отдал распоряжение насчет Андрея.
– Давно тебя ждет. Я ей, как мог, объяснял. Ты уж извини, я, как и ты, человек подневольный. Упертая она у тебя, все в милицию порывалась звонить. – Охранник вложил Ларину в ладонь женский мобильник. – Держи. Честно говоря, не хочу к ней теперь подходить. Такого уже наслушался!.. Вот и псов по полной программе обложила. Если бы они только человеческий язык понимали...
– Некоторые понимают. Проехали. Теперь уже без обид. Мы же свои люди. В одной команде, – Андрей шагнул на свет.
Псы при виде смотрителя псарни тут же оживились, хотя, как всякие хорошо дрессированные собаки, мест, которые им указали, не покинули. Продолжили нести службу, ожидая команды. Маша сидела, с опаской поглядывая на своих четвероногих охранников. Ее явно удивляло то, что Андрея они не трогают, а даже выказывают к нему некое подобие дружелюбия.
– Свои, – коротко отдал Андрей псам стандартную команду и подошел к фиктивной жене, – теперь они тебя не тронут. Извини, что заставил волноваться, дорогая, работа такая. Теперь уже все хорошо.
Последние фразы адресовались охраннику, чтобы усыпить его бдительность. Маша поднялась и порывисто обняла Андрея, прижалась к нему.
– Я так волновалась. Готова была их всех из-за тебя на части порвать. Бросай эту чертову работу. Не стоит она тех денег! И моих нервов.
– Я так волновалась. Готова была их всех из-за тебя на части порвать. Бросай эту чертову работу. Не стоит она тех денег! И моих нервов.
Охранник продолжал маячить рядом.
– Успокойся, все уже хорошо, – подыграл Ларин.
– Пошли их всех подальше! Почему они тебя сразу ко мне не пустили?
На мгновение Ларину даже показалось, что обняла она его, прижалась к груди и говорила предельно искренне, но тут же послышался тихий и вполне деловой шепот:
– Надо переговорить наедине. Моя машина за воротами.
Ларин провел ладонью по волосам женщины, выглянул из-за ее плеча.
– Мы выйдем за территорию, – сказал он охраннику, – к машине.
Тот пожал плечами – мол, понятное дело. Хоть и нарушение, но небольшое. В конце концов, вся сегодняшняя ситуация со смотрителем псарни – сплошное ЧП. Охраннику и самому не хотелось бы объясняться с женой при посторонних. Мужская солидарность сработала. Щелкнул электрический замок. Андрей с Машей вышли за ворота. Женщина открыла дверцу машины:
– Сядем сзади, здесь не так светло.
– Ты слишком осторожничаешь. Я теперь у Глотова на особом счету.
– Не сомневаюсь. Чуть все не завалил.
– Ты не поняла. Я у него с сегодняшнего дня на хорошем счету.
Мужчина и женщина устроились на заднем сиденье автомобиля. Теперь крыша отбрасывала на их лица глубокую тень.
– Здесь будет лучше. Всякие найдутся спецы, – вздохнула Мария. – Я сама умею читать слова на расстоянии по одним движениям губ. Дугин хотел знать твою версию произошедшего. Я слушаю.
Андрей по свежим следам восстановил картину событий с того момента, как обнаружил сканер эфира в мусорном контейнере.
– Склад уже проверили? – окончив, сразу же с нетерпением спросил он.
– Еще проверяют. – Женщина смотрела в лобовое стекло.
Невдалеке на пригорке сияла подсветкой старинная усадьба. Бельведер был подсвечен насыщенным лиловым светом, стены, украшенные лепниной, заливал желтый, а строгие классические колонны и портик выхватывал из сумрака пронзительно белый. По углам здания застыли аллегорические скульптуры.
– Думаю, улов оказался богатым. Только как-то ты скучно выглядишь для этого.
– Во-первых, ошибаешься, во-вторых, я всегда скучная, – задумчиво произнесла Маша. – Или ты не так интерпретировал события, или мы опоздали. Ничего, на что Дугин рассчитывал, найдено не было. Полтора десятка нелегалов, работающих без регистрации, – так это в любой подобной фирме найдется. Ну, еще стреляные гильзы. Все подобрать они не успели. Но гильзы укладываются в версию вооруженного нападения на склад, о которой было официально заявлено. Если там что и было, все успели вывезти. Короче говоря, твоя версия о том, что на складе существует база террористов, официального подтверждения не получила. Ее придется похоронить для общественности и следствия. Во всяком случае, пока.
– Жаль. Я делал то, что мог и должен был сделать.
– Дугин так не считает. У тебя другая задача.
– Со стороны говорить легко. А мне что, следовало сидеть сложа руки? Откуда я мог заранее знать, чем все обернется? Моя задача – собирать информацию, вот я и собирал.
– С автоматом в руках, прыгая с одного контейнера на другой?
Ларин провел рукой по щеке, под пальцами затрещала короткая щетина.
– Вот же, черт, – пробормотал он. – Когда много нервничаю, борода растет словно на дрожжах. Придется бриться два раза на дню. Наверное, выгляжу как последний бомж.
– Как смотритель псарни. Но это не самое страшное, что может случиться в твоей жизни.
– Да уж, тебе не грозит обрасти щетиной.
– Мне не до шуток, – Маша серьезно сдвинула брови к переносице. – Дела совсем плохи. Проект указа о назначении нашего главного подопечного имамом Северного Кавказа уже готов. Не сегодня завтра он ляжет на стол президента страны. И, если он его подпишет, мы получим бомбу замедленного действия, но очень большой разрушительной силы. Это последнее, что успел сказать мне Дугин.
Ларин почувствовал холодок в душе от этой фразы.
– Очень пессимистично звучит. Что-то случилось?
– Радоваться нечему. Его прямо сегодня вечером приказом министра отправили в заграничную командировку – Евросоюз, обмен опытом, встречи с представителями правоохранительных органов других стран и прочая никому не нужная хрень. Сообщили про отлет за два часа до рейса.
– Не мог отказаться? – легкомысленно подсказал выход Ларин. – Желающие бы нашлись. В конце концов, в министерстве есть люди, специально обученные для таких поездок.
– Не мог. Вместе с ним отправили еще двух людей из руководства организацией. И случилось это почти сразу же после твоего нападения на склад. Отказаться значило вызвать подозрение.
– Не думаю. Почетная командировка – простое совпадение.
– Дугин так не считает. Возможно, эта срочная командировка – проверка. Под нас очень сильно копают. Пришлось усилить степень конспирации. Дугин не мог рисковать и вынужденно оборвал все контакты внутри организации. Так что в настоящее время мы с тобой остались без поддержки.
– И теперь вся группа – это я и ты? Больше рассчитывать не на кого? – криво усмехнулся Ларин. – Негусто. Я и до этого слабо верил в успех начинания. Слишком высокий уровень мы пытаемся зацепить.
– Не знаю. Вероятно, создано еще несколько наших групп, и они работают в параллельном направлении автономно от нас. Но я об их существовании ничего не знаю. Ты, я понимаю, тоже?
– Взаимно. Обнадежила, нечего сказать…
Андрей смотрел на длиннющий забор, отделяющий усадьбу от общедоступных мест. На широкую просеку вдоль него, ради которой пришлось высекать вековые деревья. На видеокамеры, под которыми серебрилась «колючка». Для таких масштабных изменений в историческом пейзаже требовалось задействовать влиятельные силы. За этим забором существовала хорошо налаженная система охраны, бегали собаки. А тут в остывшей машине сидели он сам и Маша, о которой Ларин практически ничего не знал, ни разу не опробовал ее в настоящем деле.
– Я видел на том складе пивные кеги, – проговорил Ларин. – Возможно, в них отравляющий газ, посмотри фото. Я кое-что там успел снять. Рискнул оставить при себе, благо меня не обыскали.
Андрей нагнулся, вытащил из носка флэшкарту и вставил в мобильник. Женщина просматривала кадры, снятые на мобильную камеру.
– Вот здесь – они стоят в затянутой металлической сеткой выгородке. Плохо видно, но это они. Я точно рассмотрел, – подсказал Ларин.
– Никаких кегов на складе не найдено, – сказала Маша. – Если и были, то их вывезли. Сетчатый бокс был пуст. А этот небритый тип в солнцезащитных очках – полевой командир Руслан Тангаев. Хоть и причисляет себя к террористам, но, по слухам, при этом поддерживает тесный контакт с теперешней властью в автономии. Исполняет тайные заказы на устранение неугодных и врагов нынешнего президента. По последним данным, отправился в Москву готовить очередной теракт. Вот и подтвердилось.
– Не нравится мне его соседство с пивными кегами. А это кто? Им особо заинтересовался Глотов, когда я описал этого типа. Именно ему попал в руки сканер и исчез в этом серебристом кейсе. Присмотрись – важная шишка. Может, и его знаешь?
– В сером костюме? Это порученец президента автономии – его «глаза», «уши» и «длинные руки». Наполовину русский, поэтому имя-отчество у него Иван Петрович, но при этом фамилия Хусейнов. Такие типчики обычно прилипают к любой власти. Насколько я знаю, беспринципен и жесток. Значит, и он уже в Москве в одной компании с Тангаевым… Ты красной кожаной папки при нем не видел?
– Нет. А что, должна была быть?
– По моему разумению, да. Это люди Хусейнова похитили старейшину Масудова, а при нем была папка с документами. Глотов про папку не спрашивал?
– Не спрашивал.
– Жаль. В этом вопросе он мог стать нашим союзником. Старый Масудов имел убийственные документы на фигурантов, с ними и ехал в Москву. В первую очередь, на Глотова и других лоббистов. Получается, и их «презик» в курсе происходящего, если только не управляет всем процессом. Очень удивлюсь, если в том же кейсе, – Маша щелкнула ногтем по экранчику мобильника, – не будет лежать проект президентского указа. Наш главный подопечный нервничает, если следит за Глотовым и пытается знать каждый его шаг.
– Немудрено, ставки высокие. Вот и игра идет по-крупному. Ты представляешь себе, какая махина нам сейчас противостоит? – выдохнул Ларин. – Я столкнулся на складе только с малой ее частью. У них свои люди повсюду: от МВД до ФСБ. И там не какие-нибудь законспирированные агенты, а люди при погонах и официальных должностях. Они могут отдавать приказы, обязательные к исполнению. В одиночку мы не потянем.
– Вдвоем, – поправила Маша.
– Не велика разница! Один такой кег с ипритом можно установить где угодно. Станция метро, торговый центр, концертный зал... Ты представляешь себе последствия? Сотни жертв. И мы с тобой будем искать это место? Предотвращать теракт? Играть на опережение? Не получится.