В большой комнате с паркетным полом и подвесным потолком окна выходили только на море. За двором можно было наблюдать из просторной спальни. Плохо, что окно такое же витринное, как в прихожей; хорошо бы ящики комода засыпать песком, чтобы он в случае чего стал надежным укрытием от пуль. Что ж, это не проблема: при желании можно все... И все равно этого мало. Но не везти же Настю в лес, в избушку, где вокруг на сто верст только лоси да медведи. Есть примерно и такой вариант, но еще рано к нему прибегать. Да и до города добираться будет далеко. А Марку нужно быть поближе к Тепломорску. Ведь он не себя же прячет, а Настю. Сам он вскоре возьмется за дело.
– И что дальше? – усаживаясь на кровать, устало, но не безнадежно спросила Настя.
– Я понимаю, таким комфортом тебя не удивить. Но мне кажется, что место неплохое.
– Хотела бы с тобой согласиться, – мягко улыбнулась она.
– А что мешает?
– Зачем ты меня сюда привез?
– Ну, мы же решили, что нам нужно где-то остановиться.
– Надолго? На ночь?
– Вообще-то я на неделю номер снял. Можно продлить, если тебе здесь понравится. Ты же не кто-то там, чтобы на одну ночь. Ты навсегда...
Он присел рядом, обнял ее за плечи. Настя доверчиво положила голову на его плечо.
– Мне здесь нравится. Очень. Если я навсегда...
Она всхлипнула, тихонько заплакала, рукой обнимая его за талию.
– Навсегда.
Увы, они не могут быть вместе всегда. Но ведь это время, что проведут они сейчас вдвоем, можно растянуть если не на вечность, то надолго. Или хотя бы попытаться это сделать.
– Как там наш малыш? – спросил он, погладив ей живот.
– Толкался. А сейчас успокоился. Заснул, наверное.
– Значит, и тебе пора... Душ принимать будешь?
– Да. Но у меня ничего нет. Ни белья, ни халата, вообще ничего...
– Ничего, завтра в поселок съезжу, куплю все, что надо.
– А вернешься?
– Кажется, на кого-то хандра навалилась, – нежно улыбнулся Марк.
Пока Настя принимала душ, он сходил к машине, принес свой багаж. Одну сумку-рюкзак распаковал в спальне, другую, не раскрывая, поставил в шкаф в прихожей.
Была у него в запасе новая зубная щетка, и чистый халат был – правда, мужской, но ведь Насте не в свет в нем выходить.
Он успел расстелить постель до того, как девушка вышла из душа. Разморенная, усталая, она легла на кровать, и он бережно укрыл ее одеялом.
– Скажи, это мне снится?
– Не думаю.
– Почему ты раньше не появился? Я бы тогда не вышла замуж.
– Ты считаешь себя замужней женщиной?
– Нет. Я тебя люблю... Только ты не приставай, не надо. Сам понимаешь, не в том я положении...
– Я все прекрасно понимаю.
– Завтра что-нибудь придумаем, – пряча глаза, тускло, но загадочно улыбнулась она. – Но только завтра... Обними меня. Просто обними...
Он лег, не раздеваясь, поверх одеяла, обнял Настю, лицом зарылся в ее волосы. И тихо, нежно дышал ей в шею, пока она не заснула.
Он выждал время, пока она глубже погрузится в сон, затем вышел из комнаты, выключив свет. Раскрыл сумку в прихожей, достал оттуда маскхалат, термобелье и переоделся. Из той же сумки вынул блок-пакет с микровидеокамерами. Техника отличная – инфракрасная подсветка, беспроводная связь, двое суток работы без подзарядки. Осталось только разместить их в опасных местах. Там же надо установить и специальные датчики, реагирующие на движение.
Из домика он выбрался через окно, выходящее на море. Это будет запасной выход. Теперь нужно разобраться с кустарником ежевики. Здесь надо поработать – выстричь проход. В железном заборе тоже нужно проделать брешь, чтобы в случае опасности Настя спокойно могла пройти.
Забор от края обрыва отделяла узкая кромка скального грунта, полтора-два метра для такого случая – совсем не расстояние. В свете луны, ощупывая почву под ногами, Марк осторожно приблизился к самому краю. Скала обрывалась фактически под прямым углом, море так далеко внизу, что не видно, где оно сливается с берегом. Зато на крутом склоне просматривалась тропка. Марку подумалось, что такой подъем под силу только человеку-пауку. Но вряд ли он живет в Тепломорске.
Завтра надо будет заехать в спорттовары, запастись альпинистским снаряжением, заранее натянуть спусковой трос на случай аварийной эвакуации. А еще лучше установить пожарный самоспасатель с крепким тросом и удобной для спуска косынкой. Но это будет только завтра, а пока что нужно довольствоваться тем, что есть.
Марк двигался бесшумно, хотя особой необходимости в этом не было. Ветер так шелестел в кустарнике, что мог бы заглушить топот слона.
Сначала он обследовал подступы к отелю. С юга и запада – обрыв, с этого направления к нему так просто не подберешься, если не считать лестницу, по которой отдыхающие спускались к морю. С севера тянулась дорога, с востока – лес; эти стороны и следовало взять под контроль. Марк неторопливо и обстоятельно установил камеры, датчики, тщательно замаскировал их. Не поленился он сбегать к серпантинному шоссе, с которого свернул к отелю. Там он аккуратно снял стрелку с указателем и сбросил ее со скалы вниз. «Ветром сорвало», – мысленно улыбнулся Марк.
Еще несколько камер нужно было установить на территории отеля. Но это не сейчас, а утром. Глупо было бесшумной тенью шастать по освещенному двору в маскхалате, если завтра можно будет пройтись по нему и, не привлекая к себе внимания, прилепить камеры куда нужно.
Марк вернулся к домику, легко перемахнул через забор, миновал ограду из колючего кустарника, тихонько пробрался в прихожую и вдруг услышал плач.
Плакала Настя, и это так его взволновало, что он забыл снять маскхалат, в котором был похож на бесформенного лешего. Ни голова в нем не выделяется, ни рук, ни ног – одно сплошное грязно-зеленое пятно. Настя испуганно вскрикнула, увидев его. Хорошо, что Марк не стал разрисовывать лицо маскировочной краской, иначе она вообще могла бы стать заикой.
– Ты где был? – размазывая по лицу слезы, спросила она.
– Да к морю ходил.
– А что это за балахон на тебе?
– Да вот, купил по дороге в Тепломорск. Костюм для рыбалки хотел купить, а мужик пристал – купи-купи. Специальный костюм для защиты от волков. Ну, чтобы волков отпугивать...
– Какие здесь волки?
– Ну, не скажи! Одного я здесь точно видел. Хотя, возможно, это был шакал... Я тебя не пугаю?
– Пугаешь... Напугал, когда ушел. Просыпаюсь, а тебя нет... Знаешь, как стало обидно!.. И не от волков этот костюм! Не надо меня за дуру держать. Маскировка это... К кому ты ходил? От кого прятался?
– От мужа твоего, – признался Марк.
– Зачем от него прятаться?
– Он же тебя искать начнет. А у него люди, возможно, с оружием. И не любят они меня. А я еще жить хочу...
– И где ты от него прятался?
– Везде.
– А меня почему одну оставил?
– Не оставлял. Я рядом был.
– А зачем ты меня сюда привез?
– Чтобы вместе прятаться.
– А почему именно сюда?
– Место здесь удобное.
– А может, красотка здесь какая-то отдыхает? С мужем. Может, ты к ней ходил?
– Тебе, наверное, приснился плохой сон.
– Не надо разговаривать со мной как с ребенком! – возмущенно воскликнула Настя. – Я уже взрослая...
Ее лицо снова искривилось, на глаза накатили слезы.
– Только почему-то все держат меня за дуру, – горестно всхлипнула она.
– Кто все?
– Инга! Леша!.. Я, как идиотка, ей поверила... Она меня как маленькую вокруг пальца обвела!
– А в чем дело?
– Я за Лешу замуж вышла, а спит с ним Инга.
– Это уже интересно.
Марк уже снял маскхалат, и сейчас ему ничто не мешало присесть на край кровати.
– Совсем не интересно!.. – на волосок от истерики возмущалась Настя. – Мне плохо было, я его прогнала, а он к Инге. Захожу к ней в спальню, а он верхом на ней... Она меня увидела, его вытолкала, вся криком изошла. Я спрашиваю у нее, почему? А она мне – спьяну, говорит, ничего не поняла, думала, что это мой отец, ну, ее муж... Только, говорит, не надо Лешу из дома выгонять, а то он трепаться начнет, что с ней спал. А это удар по репутации, все такое... Ей же вообще нельзя ни с кем. Ни замуж выходить, ни детей рожать. И даже просто жить ни с кем нельзя. Отец так хитро завещание составил, что Инга по рукам и ногам связана. Она-то говорит, что ей ничего и не нужно, дескать, память о муже священна... Ее слушаешь – и веришь. Она умеет убеждать... Может, она и правда не поняла, что это Алексей к ней в койку влез, то есть думала, что это отец. Ну, в смысле, мой отец...
– Насколько я понял, он к ней в койку влез, но в доме после этого остался?
– Остался.
– А спит с кем?
– В гостевой спит. У меня теперь повод есть, чтобы его к себе не пускать. Он изменил мне, так что пусть на меня не обижается... Да, я думаю, он не сильно огорчится. Ему не я нужна. Ему деньги мои нужны... Инга его сосватала. Говорит, брачный контракт надо составить, чтобы он прав ни на что не имел. Сказала, что сама за это дело возьмется. Но свадьба прошла, а контракта я так и не видела...
– И теперь в случае твоей смерти все твое состояние достанется твоему мужу.
– Выходит, что да. Если, конечно, я по-другому завещание не составлю...
– А надо бы завещание составить. Надо бы, – в раздумье покачал головой Марк. – В какой-нибудь благотворительный фонд, например. У твоего отца никакого фонда не было? У олигархов это сейчас модно...
– Был такой фонд. И сейчас есть. Он туда миллион завещал. Фонд эти деньги получил...
– Вот и ты составь завещание в пользу этого фонда. А я позабочусь о том, чтобы фонд эти деньги не получил. Ты не должна погибнуть...
– Ты меня пугаешь? – оторопело посмотрела на него Настя.
– А меня пугают твои родственнички... Нельзя, говоришь, Инге ни с кем жить? – рассуждая вслух, спросил он.
– Нельзя.
– А она женщина, ей хочется... И Лешу она тебе сосватала?
– Да... Он ее дальний родственник. Троюродный дядя.
– Ее троюродный дядя и твой двоюродный муж, – усмехнулся Марк. – Но ты же понимаешь, что они не близкие родственники. Родство такое далекое, что вряд ли помешает им сблизиться вплотную. Может, у них уже было что-то до того, как Инга его тебе сосватала. Было и продолжается. А что, удобно! Они живут в одном доме, а дом большой, укромных мест там хватает. Пока ты своими делами занимаешься, они – своими. А если тебя вдруг не станет, тогда им вообще воля вольная. Как безутешный вдовец, он имеет полное право жить в твоем доме. Вместе с Ингой. Она вдова, и он вдовец. Она по наследству разбогатела, и он тоже. Так и будут жить – не тужить. Надо только с тобой расправиться.
– Со мной расправиться? Думаешь, они на это способны? – не на шутку разволновалась Настя.
– Я не знаю, кто из них на что способен, – вслух подумал Марк. – Не знаю, кто тебя заказал, он или она.
– Как это «заказал»? – встрепенулась Настя.
– А как твоего отца заказали, так и тебя могут заказать. Я хотел сказать, что могут заказать, – поправился он. – А может, уже заказали.
– Ты откуда знаешь?
– Ничего я не знаю. Я всего лишь предполагаю. Потому и увез тебя сюда.
– Неправда! Я сама к тебе в машину села!
– Это уже детали... Главное, что никто тебя не остановил.
Марк помнил, как Инга придержала Лешу за руку, когда тот собирался остановить Настю.
– Ты уехала со мной, а они остались вдвоем... Наверняка в спальне у Инги нет видеокамер.
– Нет, конечно.
– И ты к ней в спальню не пойдешь. И никто не объяснит ей, бедняжке, что не твой отец на ней танцует, а твой муж. Так ни о чем она, несчастная, и не узнает...
– Не надо о ней так плохо думать. Она хорошая, – не очень уверенно вступилась за Ингу Настя.
– Ты в сказки веришь?
– При чем здесь это?
– А при том, что во всех сказках мачеха – это зло. Сказка, конечно, ложь, но в ней намек...
Инга видела, с какой легкостью Марк расправился с охраной ее возможного любовника. А ведь он в прошлый раз даже не мог совладать с Бугарем. Стало быть, нарочно позволил ему столкнуть себя в бассейн, чтобы не навлечь на себя подозрения. Но подозрения могли возникнуть сегодня у Инги. Он же никчемный – и вдруг такая техника рукопашного боя. А она, судя по всему, женщина далеко не глупая и должна была сообразить, что Марк не тот человек, за которого себя выдавал.
Похоже, соображала она быстро. И догадалась, что Марк появился здесь неспроста. Она знала, что по Настину душу должен прибыть киллер. И если за ней приехал Марк, логично было предположить, что именно ему поручили расправиться с ней. Сначала он убил отца, теперь взялся за дочь. Возможно, Инга так и подумала, с легкой душой отпуская Настю в путь, который мог стать для нее последним.
Марк должен был устроить для Насти несчастный случай, и, возможно, Инга уже держит телевизор включенным, чтобы поскорее узнать в новостях, что там-то и тогда-то найден труп разбившейся насмерть девушки.
Расскажи Марк о своих предположениях Насте, она бы решила, что у него не все дома. Действительно, для непосвященного человека такие суждения показались бы полным абсурдом. Но ведь он точно знал, что Настю заказали. И сделал это тот, кто не хотел, чтобы после нее на этом свете остался ее ребенок.
– Инга меня всегда понимала. Всегда помогала советом. Мы очень сблизились после смерти отца.
– Да, но потом она сосватала тебе своего любовника. Он стал твоим мужем и поселился в одном с ней доме. И с брачным контрактом она тебя обманула...
– Может, просто недосмотрела. Я же не настаивала, вот она и упустила.
– Не знаю, не знаю. Но боюсь, что тебе угрожает опасность. Не от Инги, так от ее любовника. То есть от твоего мужа.
– Леша – не любовник, он – ее родственник, – чуть не расплакалась от обиды Настя.
– Пусть родственник. Но пока он имеет право на твое наследство, тебе угрожает опасность. Ты должна составить завещание в пользу благотворительного фонда твоего отца. И сообщить об этом Леше. Хотя это вряд ли что изменит. – Марк уныло поскреб пальцами у себя за ухом.
Заказ получен, и отменить его очень сложно. Да и деньги все равно придется заплатить по полной. Вряд ли заказчик захочет снова связываться с Организацией, что совсем не безопасно. Проще дождаться, когда Настя перестанет существовать. Во-первых, так она будет наказана за свою строптивость. А во-вторых, с наследством или нет, ее вдовец все равно останется жить в одном доме с Ингой. И работу свою не потеряет...
– Ты так говоришь, как будто меня действительно собираются убить, – не на шутку встревожилась Настя. – Ты что-то знаешь?
– Я знаю только то, что тебя окружают очень опасные люди...
Марк принес в спальню ноутбук, настроил его на прием сигнала от видеокамер, разбил экран на несколько секторов и полученную картину показал Насте.
– Что это такое?
– Это дорога к отелю, по которой за тобой может приехать муж. Это лестница с моря, они могут зайти к нам и отсюда. Тропинка из леса, и за ней тоже нужно следить.
– Плохо видно. И все в зеленом свете.
– Это видеокамеры, сейчас они работают в режиме «ночь». Еще есть датчики. Можно закрыть ноутбук, лечь спать, а когда мимо датчика кто-то пройдет, он привлечет твое внимание. Тогда ты глянешь на экран и узнаешь, опасность это или просто кто-то прошел. Если появится твой муж, тебе лучше спасаться бегством. Путь к отступлению будет готов завтра. Хорошо, если в этот момент я буду рядом с тобой. Но я могу и уехать.
– Куда? – большими от страха глазами смотрела на него Настя.
– Под лежачий камень вода не течет. Ты, может, и уверена в своем муже, а я не очень. Веришь ты мне или нет, но я буду тебя защищать. Я не допущу, чтобы погиб мой ребенок.
Марк должен был спрятать и обезопасить Настю, но сам он должен идти в наступление. Если выжидать, может появиться еще какой-нибудь киллер.
3
Розовый шелк балдахина вздымался волнами – настолько сильной была качка. Но именно такого шторма и жаждала Инга. За время замужества ее молодое чувственное тело истосковалось по грубой мужской ласке. С Кириллом она жила как в болоте – так, булькнет иногда что-нибудь под кувшинкой, и тишина. Алексей же мог устроить ей настоящую бурю. Быстрей, быстрей... Могучая волна подняла Ингу изнутри, швырнула в гигантскую воронку водоворота. На какой-то миг потолок над головой исчез, и она увидела кружащееся ночное небо в ярких алмазах...
Вскоре Алексей наберется сил и снова поднимет волну. Пусть это случится завтра, хотя хотелось бы повторить уже сегодня. Главное, что в штормящее море можно будет выходить каждую ночь.
Алексей обессиленно лежал на боку, но это не мешало ему рукой поглаживать ее нежную грудь. Это Кирилла она смогла убедить в том, что равнодушна ко всем мужчинам, кроме него. А сама втайне мечтала о том, чтобы изменить ему с кем-нибудь из его охранников. Мечтала, но не могла себе этого позволить. Она очень боялась мужа. Очень-очень боялась. Поэтому была вне себя от счастья, когда его убили.
– Убери руку, – засмеялась она. – Как тебе не стыдно? Ты уже, считай, вдовец. Тебе о трауре надо думать, а не баб щупать...
– Ты не баба.
– Я не просто баба, я тягловая лошадь.
Она и раньше хотела быть бизнесвумен: ее прельщал деловой стиль, ей нравилось, что люди заискивают перед ней. Но вместе с тем она боялась, что у нее ничего не получится. Но нет, страхи оказались напрасными. Оказывается, она может ориентироваться в сложных схемах, которые создал покойный Кирилл, работать на прибыль, договариваться с банкирами, улаживать трения с партнерами, ставить на место чиновников, управлять людьми. Во многом ей помогал отец, но и без него она чувствовала себя в бизнесе как рыба в воде. Верней, как растущий рыбий малек, потому что, честно говоря, вокруг полно было хищных челюстей, и если бы не отец, ее бы, пожалуй, уже сожрали. А с ним все просто. Он держит на плаву подводную часть огромного айсберга, а она ухаживает за белой макушкой. Не пройдет и года, как они приберут к рукам все без исключения нити, за которые дергал Кирилл, чтобы вести в светлое будущее созданного им плавучего монстра. Но Каховцеву не удалось стать полновластным хозяином города, хотя он был к тому очень близок. А Инге с отцом удастся. И Алексей вместе с ними. Вместе они – одна семья. И все у них получится.