– Это начиналось именно так, – сказала я таким же хрипловатым голосом. Во сне я тоже была под тобой.
Джуд откинул прядку волос у меня со щеки, на мгновение задержав руку, будто сомневаясь. Что-то непостижимое мелькнуло в его карих глазах; я понятия не имела, ни о чем он думал, ни что сделает в следующий миг. Я представила, как мои ладони скользят по его мускулистым рукам, но лежала, едва осмеливаясь дышать, ругая себя за дерзость. Испугавшись, я уже решила откатиться обратно на свою половину, когда его шепот прорезал тишину.
– Бритт… – Его глаза внимательно обегали мое лицо в поисках ответа: того ли я на самом деле хотела.
Хотела. И уже довольно давно. Это было неправильно, но это было правдой.
Мечтать о таком с Джудом было безумием, я понимала. Но в состоянии на грани смерти было что-то, от чего отчаянно хотелось почувствовать себя живой, – и сейчас только его прикосновение могло дать мне это чувство.
Джуд обхватил ладонями мои щеки, большим пальцем нежно проводя по линии бровей.
– Это был плохой сон?
Я сглотнула.
– Пугающий.
– Ты и сейчас напугана?
Моя рука скользнула ему на шею; перебирая пальцами его короткие темные волосы, я потянула голову Джуда вниз, пока его рот едва не коснулся моего. Я чувствовала, как сильно вздымается и опускается его грудь, а сама почти не осмеливалась дышать, слушая гипнотический ритм сердца. Мгновение казалось сказочным, нереальным.
– Бритт… – хрипло простонал Джуд.
Я прижала палец к его губам:
– Молчи. – Приказ больше касался меня, потому что если бы мы стали разговаривать, я бы начала думать. А обдумай я все это заново, испугалась, что совершаю ошибку. Мне нравилось это странное, немного пьяное ощущение, будто голову заволокло тучами, и я чувствовала себя готовой на опрометчивые горячие поступки, на все что угодно.
Губы Джуда слегка коснулись моих, и я, казалось, растеклась потоком: горячим, несущимся, неукротимым. Он поцеловал меня увереннее, подхватывая руками, теснее прижимая к себе. Я пробежала ладонями по его груди, чувствуя, как обращаются в камень мышцы Джуда, как и его бьет крупной дрожью. Скользнув пальцами за спину и вцепившись в выступающие лопатки, я крепко прижалась к нему, без остатка теряясь в его поцелуе.
Он нежно провел губами по моему уху. Чуть крепче поцеловал в шею. Я лежала, закрыв глаза и чувствуя, как подо мной вращается земля. Джуд дразнил меня зубами, пощипывая и покусывая, раздвигая мои ноги коленом. Где-то далеко я чувствовала тепло костра, почти незаметное в сравнении с руками Джуда, оставлявшими жаркий след везде, где он сжимал и гладил меня с той же голодной порывистостью, какую чувствовала я, вцепляясь в него ногтями, притягивая его плотнее.
Джуд поднял меня, поставив на колени, и в полной темноте мы прильнули губами друг к другу, бесстыдно и безрассудно, не расцепляясь, пока у меня не опух и не заболел рот. Я забралась к нему на бедра, выгибаясь в его сильных руках; одна распростерлась на моей спине, а другая чертила тонкую соблазнительную линию посередине груди. Он закончил свой невидимый набросок поцелуем в нижней ее части, заставив меня задрожать от удовольствия.
Я расстегнула куртку Джуда, торопливо сдернула и отбросила в сторону. Дразнящими пальцами провела по его плоскому упругому животу, коснувшись холодной металлической пуговицы на джинсах, и без предупреждения это прикосновение отбросило меня к Келвину. Призрак Кэла ворвался в мысли, словно он был здесь, между нами.
Рот Джуда прижался к моему, но я вырвалась и отвернулась, задыхаясь. Я не могла так. Не могла целовать Джуда и думать о Келвине.
Джуд окаменел. Я немедленно подумала, что он догадался о причине, и стала лихорадочно придумывать, как объяснить ему. Кэл был первым. До этого мига он был единственным. Такое легко не забывается.
Я вслушивалась в учащенное дыхание Джуда, который, застыв в странной позе, повернул голову к выходу из нашей берлоги, напряженно ловя звуки леса. Только тут я поняла, что причина в чем-то другом.
– Что это? – прошептала я, испуганно хватаясь за него.
Я почувствовала его губы, поглаживающие мою мочку и шепчущие:
– Выйду, посмотрю, что там. Оставайся здесь.
– Джуд… Что, если?.. – я не могла докончить предложение, страх камнем повис в горле.
– Это ненадолго, – заверил он меня, нащупывая фонарик.
Минуты тянулись и тянулись, я сидела, съежившись в нашем убежище, замерзая и не осмеливаясь подобраться ближе к огню. Костер горел сразу перед выходом, снаружи – там, где что-то в темноте напугало Джуда.
Наконец, после долгого ожидания, послышался хруст снега. Джуд нырнул под полог корней, и я тут же поняла, что что-то случилось.
– Следы гризли, – сдержанно сказал он. – Огонь, должно быть, отпугнул его, но боюсь, он от нас не отвяжется.
Глава 25
– Нужно перенести лагерь, – вскинулась я, ощупью нашаривая рюкзак в темных углах пещеры.
Джуд мягко взял меня за запястье, успокаивающим голосом уговаривая остановиться:
– Спокойно. Все в порядке, Бритт. Без паники. Просто нужно поддерживать огонь. Он не сунется к нам через пламя, какое бы любопытство или голод его ни одолевали. Я утром запас дров, должно хватить до рассвета. А там я пройду по его следам, определю, где он, и мы обойдем его по широкой дуге и пойдем дальше к Айдлвайлду.
– Мне страшно, – прошептала я. Я чувствовала себя слегка пьяной после самогона, «море по колено», но даже это не могло перебить беспокойство, хлюпающее во мне, словно ледяная вода. Гризли. Если огонь погаснет, если он сунется в пещеру и нам придется убегать – на его стороне будет слишком много преимуществ.
Джуд сгреб меня в охапку, откинувшись так, чтобы я сидела, опираясь на него спиной, и протянул свои длинные ноги по обе стороны от моих. Бережно прижимая к себе, он укутал меня руками, словно защитным коконом.
– Так лучше? – пробормотал он мне на ухо.
Я откинула голову ему на плечо.
– Я рада, что ты здесь, Джуд. Я рада, что мы есть друг у друга.
Его дыхание взъерошило мне волосы:
– Я тоже.
– Может, это звучит странно, но я почти чувствую себя… более способной, когда ты рядом. Я действительно ощущаю, что мы вместе, одна команда, если это имеет смысл.
– Очень даже имеет.
Будь со мной Келвин, я не смогла бы сказать то же самое. Я всегда позволяла Кэлу заботиться обо мне. Если мы куда-то ехали, даже на моей машине, вел всегда он. Он платил за обед. Когда шел дождь, а я была без куртки, я приставала к нему, пока он не отдавал мне свою.
Я хотела, чтобы он обожал меня, защищал и вертелся ради меня ужом. Когда он не соответствовал, разыгрывала беспомощность, чтобы заставить его обратить на меня внимание. С Джудом же я верила в свою способность позаботиться о себе сама. Испытывала чувство ответственности, а не отчаяния. Верила, что мы дополняем друг друга. Джуд откинул мои волосы с плеча и поцеловал в шею.
– Расскажи, о чем ты думаешь.
Я откинула голову, приглашая его целовать меня. Закрыла глаза, наслаждаясь покалыванием в коже от мягких прикосновений его губ.
– Откуда такая уверенность, что я не обольщаю тебя, чтобы ты помог мне добраться до Айдлвайлда? – поддразнила я его. Слыша себя со стороны, я понимала, что это звучит до крайности кокетливо. Но самогон так расслабил меня, что мне было все равно.
Джуд уткнулся носом мне в шею.
– Когда ты блефуешь, у тебя дергается левая бровь. За ночь она не дернулась ни разу. И потом, я уже говорил тебе: моя цель – довести тебя туда целой и невредимой. Больше не нужны никакие игры.
Я с негодованием отпрянула:
– Ничего у меня не дергается!
Джуд изучающе глядел на меня с небрежной улыбкой, словно решая, стоит ли говорить больше.
– Когда тебе весело, у тебя на губах появляется озорной изгиб, – продолжил он. – Когда сердишься, плотно сжимаешь губы, и у тебя на переносице проявляются три тонкие складочки.
Я перекатилась на колени и уперла руки в бока.
– Еще что-нибудь? – гневно спросила я.
Он потер нос, изо всех сил сдерживая улыбку.
– А когда ты целуешься, то глубоко в горле издаешь урчание. Такое легкое, что, если не касаться тебя, не услышишь.
Тут я уже побагровела.
– Нужно еще раз поцеловаться, чтобы продолжить изыскания, – предложил он.
– Ага, конечно! После таких-то оскорблений!
– Ты хочешь внушить мне, что обиделась, но у тебя снова дергается левая бровь – ты блефуешь. – В ответ на мой раздраженный взгляд парень пожал плечами и развел руки, словно говоря: «Ничего не могу с собой поделать!»
Я поняла: Джуд, должно быть, давно и внимательно изучал меня, чтобы прийти к таким заключениям. Вдруг вспомнилось, как я ловила на себе его взгляды. Тогда я решила, что он подсматривает за мной, как бы я не сбежала. Но теперь задумалась: не изучал ли он меня втайне, «разгадывая» меня, как головоломку, всерьез интересуясь мною.
Я поняла: Джуд, должно быть, давно и внимательно изучал меня, чтобы прийти к таким заключениям. Вдруг вспомнилось, как я ловила на себе его взгляды. Тогда я решила, что он подсматривает за мной, как бы я не сбежала. Но теперь задумалась: не изучал ли он меня втайне, «разгадывая» меня, как головоломку, всерьез интересуясь мною.
– Отлично, – наконец сказала я. – Допустим, я позволю тебе поцеловать меня снова. – Я опустилась перед ним на четвереньки, искушающе улыбаясь. Я полностью контролировала себя, но от выпитого в голове приятно шумело. Мне было тепло, я чувствовала себя полной жизни и чуть-чуть безрассудной. – Но сначала хочу установить несколько базовых правил.
– Я весь внимание.
– Когда ты впервые понял, что хочешь поцеловать меня?
– Это базовое правило?
– Хотела бы получить кое-какие сведения, прежде чем вводить закон.
– Ого, а ты требовательна. То, и это, и кто знает, что еще.
Я улыбнулась еще шире:
– Ответь.
Он отклонился назад и почесал в затылке, театрально изображая, что изо всех сил напрягает память.
– Не торопись, – любезно предложила я. – Чем дольше думаешь, тем дольше будешь ждать поцелуя.
– Первый раз мне захотелось поцеловать тебя, – задумчиво сказал он, потирая подбородок, – в «Севен-Элевен», как только догадался, что ты сказала Келвину, будто мы теперь вместе. Обида на его физиономии достойна быть запечатленной в веках, но выражение твоего лица было просто бесподобно. Я никогда не видел, чтобы кто-то так сильно старался скрыть собственный обман и изобретательность. Мы оба были в твоих руках. И я хотел поцеловать тебя и, как мне помнится, сделал это.
Я сморщила лоб, пытаясь вспомнить:
– Тот поцелуйчик? Да он был целомудренным, как сборник псалмов!
– Не хотел показаться развязным.
В этом у меня были большие сомнения. Чем больше я узнавала Джуда, тем больше с него слетал налет скромности. Я ясно видела проступавшие в нем черты нахального хвастливого подростка, якобы оставшегося, по заверениям Джуда, далеко в прошлом.
– Приличные девушки не заводят отношения с незнакомцами, – заявила я. – Я по-прежнему не знаю, что привело тебя в Вайоминг или как ты вляпался в дела с Шоном.
Джуд молча глядел на меня некоторое время:
– Есть вещи, которые я бы хотел тебе рассказать, но не могу. Ты мне не безразлична, Бритт. Хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Мне жаль, что ты во все это влипла, но я сделаю все, чтобы вернуть тебя домой невредимой.
Ни один из нас не заговорил о том, что же будет потом. Джуд был в розыске. По меньшей мере как соучастник. А если Келвин уже нашел Корби, она могла рассказать полиции, что Джуд был одним из похитителей. И мы никак не могли знать заранее, какие неприятности его ждали. Прямо сейчас мне не хотелось думать о худших вариантах. Не хотелось думать о «после», и точка.
– У тебя есть девушка? – Джуд не производил впечатления ветреного, но вопрос был справедливым. Он знал, что у меня никого не было. Если я собиралась этой ночью совершить с ним большую ошибку – а вопреки гласу рассудка я подумывала об этом, – мне хотелось знать, что я не втягиваю в этот клубок никого третьего.
– Нет.
– И все? Просто «нет»? Без объяснений?
– Ты задала прямой вопрос. Из двух вариантов ответа: «да» и «может быть» – я подумал, тебе больше понравился бы «нет».
– Планируешь отшутиться?
Он улыбнулся:
– У меня нет девушки, Бритт. Мое последнее серьезное чувство закончилось год назад. И я никогда не обманывал своих девушек. Если меня тянет налево, значит, что-то в наших отношениях не работает, и, если я не могу это исправить, я просто прекращаю их. Мне не нравится причинять людям боль.
– Хороший ответ, мистер Джуд…?
Я видела, как он заколебался, оценивая меня.
– Ван Сент. Джуд Ван Сент – так меня зовут. – Он потянулся ко мне, хватая за запястье. Медленно погладил ладонь большим пальцем.
– Не так быстро, – предупредила я, положив палец ему на губы, когда он потянулся ко мне. – Мне нравится эта новая, открытая грань тебя. Я хочу услышать и о других твоих тайнах.
– Что-то тебе придется открывать самой.
И он повалился на спину, увлекая меня за собой.
Глава 26
Утренний свет, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, и почти рассеявшиеся пары самогона пробудили во мне ужасающе ясную картину прошедшей ночи. Я замерла на спальнике, объятая ужасом, а перед глазами проносилось каждое мое движение.
Это произошло… с Джудом. С человеком, захватившим меня в заложники. То, что он был классным, привлекательным и заботился обо мне, не имело никакого значения.
Я не открывала глаз, притворяясь спящей, хотя и слышала, как ворочается Джуд, и перебирала в голове варианты начала разговора. Ничего подходящего не находилось. О чем я только думала, когда пила эту дрянь? Это самогон толкнул меня в объятия Джуда?
Нет. Джуд привлекал меня, даже когда я была совершенно трезвой. Можно сказать ему, что это все выпивка, но к чему лгать самой себе: я целовалась с ним, потому что хотела. Стыдно, но что есть, то есть.
Я потерла лоб ладонью, поморщившись. Делать нечего: неловкое утро «после» придется пережить.
– По поводу прошедшей ночи, – начала я, садясь и чувствуя тупую головную боль, растекающуюся под черепом. Ошеломленно поймала себя на мысли, что испытываю первое в жизни похмелье. Легкое, но несомненное похмелье. Хорошо хоть папа не мог узнать, как сильно я его разочаровала. К сожалению, себя я от такого унижения избавить не могла.
Притворяясь ужасно сосредоточенной на шнурках, я не поднимала глаз, избегая взгляда Джуда.
– То, что мы сделали, было глупо. Это очевидно. Ошибкой. – И еще какой ошибкой! – Я, должно быть, слишком много выпила, не думала, что делаю. Хотела бы я повернуть все вспять.
Джуд не удостоил мой лепет ответом.
– Я была в полубессознательном состоянии, когда мы… сделали то, что мы сделали. Я едва помню, что произошло. – Если бы это было правдой! В действительности память изводила меня прекрасно сохранившимися подробностями. – То, что случилось между нами… я не хотела. Настоящая я не хотела этого, вот что я имею в виду.
Джуд по-прежнему ничего не отвечал, и я бросила нервный взгляд в его сторону. Внимательное, оценивающее выражение глаз, разглядывавших меня, было трудно прочитать. Я была уверена, что он чувствует то же самое. Или нет? Мне столько всего хотелось спросить у него, но я сдерживалась – не хотела выбирать между оправданиями. И не имело никакого значения, что по этому поводу думал Джуд. Я поступила неправильно, и все тут. А он был наихудшим человеком из возможных, с кем можно было бы позволить себе такую ошибку.
Джуд выпрямился и потянулся, томно, как котяра. Перекатился на колени, застегнул ремень джинсов и лукаво взглянул на меня.
– Долго готовила речь?
Я нахмурилась:
– Не готовила, это экспромт.
– Хорошо. Это объясняет, почему от нее тошнит.
– Не поняла?
– Ты не была пьяной, Бритт. Разве что слегка – не забывай: половину бутылки выдул я. Постараюсь не держать на тебя обиды за то, что думаешь, будто я способен воспользоваться тобой, опоив. И если ты так целуешься в пьяном виде, не могу дождаться, что же будет на трезвую голову…
Я уставилась на него, открыв рот, не зная, как на это реагировать. Он что, дразнил меня? Нашел время!
– Когда ты последний раз целовалась? – продолжал он непринужденным тоном. – Я не про легкие целомудренные чмоки в щечку, о которых сразу забываешь.
На мгновение выбравшись из ступора, я позволила себе немного ехидства:
– Как этой ночью?
Он выгнул бровь:
– Даже так? Интересно… В таком случае, с чего это ты стонала и звала меня во сне?
– Я не…
– М-да, жаль, не было диктофона. Так когда ты последний раз целовалась?
– Ты действительно думаешь, я тебе скажу?
– Со своим бывшим?
– А что, если и с ним?
– Значит, это он научил тебя стыдиться близости и чувствовать неловкость? Он брал от тебя все, что хотел, но, кажется, вечно куда-то пропадал, когда ты хотела чего-то взамен, не так ли? Чего ты хочешь, Бритт? – прямо спросил Джуд. – Ты правда хочешь притвориться, будто прошлой ночи не было?
– То, что происходило между мной и Келвином, – не твое дело, – прошипела я. – К твоему сведению, он был просто отличным бойфрендом! Я… я хотела бы сейчас быть с ним! – солгала я.
От моего безжалостного вскрика он вздрогнул, но быстро овладел собой.
– Он любит тебя?
– Что? – смутилась я.
– Если ты знаешь его так хорошо, этот вопрос не должен ставить тебя в тупик. Он любит тебя? Когда-нибудь любил тебя?
Я надменно вскинула голову.
– Я поняла, что ты делаешь. Пытаешься унизить его, потому что… потому что ревнуешь к нему!
– Да, черт возьми! Ревную, – прорычал он. – Когда я целую девушку, мне хочется знать, что она думает обо мне, а не о козле, который ее бросил!