Понятно теперь, каким помощником! То-то в него полиция вцепилась! Климова-то чуть не слетела с должности! Вот сладкая парочка и подсуетилась. Алексей то и дело ловил на себе внимательные взгляды, одни осуждающие, другие сочувствующие. Впрочем, осуждающих было больше.
Встретились они со следователем в главном корпусе, в одном из просторных чиновничьих кабинетов, милостиво предоставленных в распоряжение полиции. Мальчишка хмуро разложил на столе бумаги и поправил галстук. Да-да! Сегодня он был в костюме и в белоснежной рубашке с галстуком!
«Плохо дело, — уныло подумал Алексей. — По десятибалльной шкале ненависти его чувство ко мне тянет баллов на девять. Не меньше. Еще один балл я вполне могу заработать сейчас».
Он постарался быть сдержанным.
— Мне сказали, что я поступаю в ваше распоряжение, — хмуро сообщил волчонок.
— Зачем же так официально? — усмехнулся Алексей.
— А зачем было Ваньку валять? — Во взгляде у мальчишки сквозила откровенная злость. — Вы ночью надо мной издевались, да?
— Слушай, юноша, я тебе всю ночь намекал, что ты не там ищешь. Пытался подсказать, но ты меня не слушал.
— Я вам не юноша! — ощерился тот.
— Хорошо. Давай будем держать дистанцию. Ты взял показания у спортсменок?
— Да.
— Что они говорят?
— Никто не выходил из своих комнат.
— Как так: никто?
— Все спали.
— Десять человек на втором этаже спали мертвецким сном? Да не может такого быть!
— Мне усомниться в их показаниях?
— Сомневаться надо во всем и всегда. Если ты решаешь судьбы людей.
— Вы спали с Климовой, — во взгляде у мальчишки было упрямство.
— Я тоже человек.
— Значит, это правда?
— Ого! Ты уже стал сомневаться в очевидном! Молодец! Налицо явный прогресс!
— Вы… — парень дернул за узел галстук.
— Дыши ровнее, — посоветовал Алексей. — А что говорит экспертиза?
— Повсюду отпечатки пальцев Климовой, — волчонок сглотнул. — И ваши.
— Версию о том, что Свиридову убил я, мы уже отработали. Результат отрицательный.
— Ну, тогда она.
— Эту версию я отработаю сам.
— Понятно… — усмехнулся мальчишка.
— Меня интересуют спортсменки, — еле сдержался Алексей. — Конкретно: Давыдова, Майорова и, пожалуй, Зарипова.
— Почему?
— Потому что расстановка сил теперь меняется. Состав олимпийской команды вновь не определен. Впрочем, тебе это не объяснишь, — вздохнул Алексей.
— Лично я не сомневаюсь в том, что все девушки говорят правду, — гнул свое следователь.
— Но кто-то из них дважды попытался убить. Первая попытка оказалась неудачной, но все равно: цель достигнута. Поляна расчищена. Хотя я не исключаю и убийство из ревности.
— Из ревности?
— Парня не поделили. Узнай мне вот что: ключ от коттеджа, где живет будущая олимпийская сборная по керлингу, кто-нибудь спрашивал? Тряси вахтера в главном корпусе, пугай, угрожай, как мне, что упрячешь его на сорок восемь часов в обезьянник. Но добейся правды. Хотя я не видел следов мужчины на крыльце. Только Лерины. Но, как я тебе уже сказал, сомневаться надо во всем.
— Я понял. Сделаю. Это все?
Алексей тяжело вздохнул. Он уже понял, что сотрудничать не удастся. И сдался:
— Ладно, иди.
— Я?
— Ах да! Официально, это меня допрашивают. Ну, извини. Те. Это, юноша, позиционный бег. Тактический. Все, что здесь происходит, из области высшей математики. Ну, почти. Главное, не сила мускулов, а выдержка и сообразительность. Ты спортом занимаешься?
— Нормативы сдал. А что?
— А на чем специализируешься? Бегаешь, прыгаешь, гранату на скорость метаешь?
— Опять издеваетесь, да?
— Нет, я вполне серьезен. Какой из видов спорта является твоим? Ты игрок команды или индивидуалист?
— Вообще-то меня это мало интересует, — нахмурился волчонок. — Моя задача — головой работать.
Алексей чуть не расхохотался. Парень всерьез думает, что у него есть голова! Когда десять девчонок обвели его вокруг пальца! Спали они, как же!
— Я пойду работать, — вздохнул он и встал. — У меня всего десять дней. Уже, кажется, меньше.
— Если вы мне докажете через десять дней, что убил кто-то из спортсменок, я… Абонемент в фитнес-клуб куплю, вот! — выпалил волчонок.
— Что? — Алексей, уже направившийся было к двери, резко обернулся. — Ты хочешь заключить со мной пари?!
— Вы старше меня по званию, — мальчишка смотрел куда-то в стену.
— А без чинов?
— Много вы о себе понимаете!
— Идет. Если ошибаюсь, я публично перед тобой извинюсь. — Волчонок молчал. — Что? Мало? Ну, прокукарекаю в столовой трижды.
— Идет! — обрадовался тот.
«Все-таки пацан», — Алексей вздохнул. У него есть, по крайней мере, час. Еще час до того, как дядя Гриша опять нагрузит его работой. И, подумав пару секунд, Леонидов направился в тренажерный зал.
Самым трудным делом была для него встреча с Лерой. Как-то они посмотрят друг другу в глаза? Или как она сможет теперь смотреть ему в глаза?
На обед он пошел к часу, рассчитывая встретить ее в столовой.
— Привет, — она безоблачно улыбалась. Или ему показалось? В ее глазах опять было больше стали, чем неба. — У тебя волосы влажные.
— Я был в душе, — сердито сказал он, как будто признался в том, что его запрягли в телегу вместо битюга и пришлось тащить ее в гору, эту телегу, причем нагруженную бетонными плитами.
— Им сообщили, кто ты такой на самом деле?
— Да. Иначе следствие пошло бы по ложному пути. Лера, мне надо с тобой серьезно поговорить.
— Я внимательно слушаю.
Он огляделся. Столовая была полна народу. Пришли хоккеисты, и сразу же стало шумно. Потом подтянулись тренеры. Они с Лерой оказались в центре внимания. Причем Алексей опять отметил, что большинство взглядов — осуждающие.
— Не здесь, — с досадой сказал он. — Я хочу знать, о чем говорили на вчерашнем совещании. В деталях.
— Хорошо, я приду к тебе вечером. Часов в девять?
— Только без шампанского! — предупредил он.
— Ты испугался? — она смотрела на него насмешливо.
— Зачем все усложнять? — он отвел глаза.
— Леша, я могу подумать, что ты трус.
— А ты? Ты ничего не боишься, да?
— Не боюсь, что именно меня подозревают в убийстве? — уточнила она.
Он обернулся:
— Говори, пожалуйста, тише. Официальная версия: смерть от сердечной недостаточности.
— Я в курсе. Так мне прийти к тебе? Или мы отныне будем в официальной обстановке встречаться?
— Хорошо, — кивнул он. — В девять у меня.
И они разошлись в разные стороны. Она направилась к своим подопечным, а он — к дяде Грише.
— Конспирация, — усмехнулся тот.
Алексей не ответил, уткнулся в тарелку.
«Как мне узнать, кто из девчонок врет? — напряженно думал он, приглядываясь к спортсменкам. — Одна из них спустилась вниз, воспользовавшись тем, что все остальные крепко спят, и хладнокровно убила свою подругу по команде. Фишка в том, что в комнате их находилось двое. Вторая запросто могла в это время проснуться. А не пригласить ли мне на свидание Риту Майорову? — прикинул он. — Она, кажется, напрашивается».
Рита и в самом деле поглядывала на него с ожиданием. Этой ночью он видел достаточно. Такие красавицы уверены в своих чарах. Они даже не думают, что совершенная красота чаще может отталкивать, чем притягивать. Потому что такой женщине надо соответствовать, а не у всякого на это хватит сил и средств. Поэтому мужчины выбирают что-нибудь попроще.
«Зачем я ей? — прикидывал он, переглядываясь с Майоровой. — Положение у меня здесь незавидное, плюс я намного старше. Вся моя ценность состоит в том, что я любовник Климовой. Рита полностью подчиняется своей наставнице на поляне, вот она и решила самоутвердиться вне Ледового дворца. Увести у тренера любовника. Или я ошибаюсь».
Он намеренно затянул обед.
— Никак не наешься? — подначил дядя Гриша. — У нас сегодня много работы, так что дрыхнуть ты после обеда не будешь, и не надейся.
— Хорошо, я приду к трем, — кивнул Алексей.
— А не жирно тебе? — дядя Гриша с намеком посмотрел в его тарелку. — К половине третьего.
— Как скажешь, начальник!
— То-то!
«Когда же он меня раскусит? По-моему, я уже хочу, чтобы это случилось. Чтобы он дал мне заняться своим делом».
Алексей встал и направился за десертом. Есть сладкое он и не собирался, просто тянул время. Он ждал. Рита в столовой тоже задержалась, хотя ее подруги по команде уже ушли. И Лера ушла.
У лотков с мороженым они с рыжей красоткой и встретились. Прием был затасканный: она протянула руку к той же ложке и словно бы ненароком его коснулась:
— Ой! Извини!
— Тоже любишь клубничное? — усмехнулся он.
— Еще как! — Она облизнула яркие губы.
У лотков с мороженым они с рыжей красоткой и встретились. Прием был затасканный: она протянула руку к той же ложке и словно бы ненароком его коснулась:
— Ой! Извини!
— Тоже любишь клубничное? — усмехнулся он.
— Еще как! — Она облизнула яркие губы.
«Стерва!» — мысленно восхитился он и спросил:
— А не боишься, что Климова вернется?
— Нет, не боюсь.
— Она ведь увидит, как ты меня клеишь.
— Я? Клею? — Рита моргнула огромными мохнатыми ресницами. Он машинально отметил, что ресницы накрашены. Женщина обычно красится перед выходом в свет или когда рассчитывает на встречу с мужчиной, которому хочет понравиться.
— Да, девочка, именно так это и называется. Ты мне сейчас авансы раздаешь.
— А ты меня отшей! — тряхнула она огненной гривой.
— Тебе что, суслики надоели? — Алексей кивнул на замерших за своими столиками хоккеистов, которые и в самом деле были похожи сейчас на сусликов. Застыли, как столбики, уставившись на Майорову, держащую в руке вазочку с клубничным мороженым. — Решила поохотиться на крупную дичь?
— Тоже мне, крупняк! — рассмеялась она, показав ровные, похожие на жемчужины зубы. Хоккеисты все, как один, судорожно сглотнули.
— Пойдем за столик, — он жестко взял ее за локоть. Так жестко, чтобы ей стало больно.
Рита Майорова всегда подчинялась силе. Дядя Гриша дал ей верную характеристику: идеальный номер два. Вот и сейчас она даже не пискнула, шла за Алексеем, как собачка на поводке. Им вслед с тоской смотрела олимпийская сборная по хоккею.
Как отметил Алексей, баба есть баба. Главное для нее — это уесть другую бабу. Отнять то, что принадлежит сопернице, даже если в свободном доступе есть самцы гораздо перспективнее. Месть слаще денег. Потому люди и готовы потратить состояние, лишь бы почувствовать себя отомщенными. А Майорова вся состояла из первобытных инстинктов.
«Господи, как она в керлинг-то играет?» — удивился Алексей.
— Принести тебе что-нибудь еще? — с притворной заботой спросил он, усадив Риту за стол. — Пирожное с кремом? Кусок бисквитного торта?
— Нет, спасибо, я на диете.
— Так что ты от меня хочешь?
— По-моему, это ты от меня хочешь, — с намеком сказала она.
— А ты знаешь, что я встречаюсь с Калерией Константиновной?
— Ну так что?
— А как же дружба? Уважение? Субординация?
— Она мне не подруга! Что касается субординации… Она же ее нарушает.
— Ты это о чем?
— Отношения между начальником и подчиненным не приветствуются. А она любовника сюда притащила. Почему ей можно, а мне нельзя?
— Ты бы тоже хотела, чтобы тебя навещал твой парень?
— Парень? — она удивленно моргнула. — У меня не парень, а спонсор. Папик.
— Он здесь? — в упор спросил Алексей. — Кто-то из Федерации? Чиновник от спорта? Тренер?
— Ревнуешь?
— Она тебе мешает. Лера тебе мешает. Ты хочешь отомстить ей ее же оружием.
— Каждый имеет право! — сверкнула глазами Рита. — Я хорошо играю в керлинг! У нее ко мне предвзятое отношение! Она меня ненавидит за то, что я красивее и на двадцать лет моложе!
— Почему бы тебе просто не выйти замуж? — Алексей кивнул через плечо на хоккеистов. — Знаешь, какие у них гонорары?
— В курсе. А дальше что? Кто из них попадет в большие начальники и останется у кормушки? И как угадать, кто именно это будет? На них же не написано. Я не хочу ошибиться. У меня одна молодость, и я не хочу потратить ее, как… как Климова! — выпалила она. — Я хочу мужа, семью и чтобы у моих детей все было. Мне нужна эта медаль. Тогда у меня появится возможность засветиться перед большими людьми. Я тоже хочу в телевизор, как Лукашова.
— Понятно.
— Климову все равно скоро уберут, — убежденно сказала Рита.
— Почему ты в этом так уверена?
— Она убила Женю. В лучшем случае просто замнут дело. А в худшем… Климова сядет.
— Ты видела, как она это делала?
— Нет, но…
— Ты видела?! — настаивал он.
Она потерла левый локоть, на котором, наверное, остался синяк от его «тисков».
— Я спала. Проснулась, когда вы постучали. Я, конечно, могу соврать, но думаю, там и без меня найдется, кому ее слить. Не хочу подставляться. Так что? Проводишь меня? — с вызовом спросила она.
— Ты ведь не собираешься выполнять свои обещания, — усмехнулся он.
— Какие обещания?
Он выразительно посмотрел на ее грудь.
— Слушай, кто ты такой? — разозлилась она. Щеки раскраснелись, глаза стали злые-презлые. — Что ты о себе возомнил?
— По-твоему, Климова могла запасть на неудачника?
Она удивленно приоткрыла рот:
— А ведь и верно… Я об этом не подумала…
— Вот иди и думай. А меня работа ждет. Мне еще лед готовить для вашей вечерней тренировки.
Он встал и направился к двери. Когда Алексей обернулся, перед тем как выйти из столовой, он увидел, что к Рите за столик подсел один из хоккеистов.
Вечера он ждал с нетерпением. У него накопилось много вопросов к Лере. Вариант, что ее просто подставили, тоже не исключается. В самом деле: все против нее. Она конфликтовала сначала с Лукашовой, потом сцепилась со Свиридовой. Этому есть свидетели. Да Алексей и сам это видел. Накануне убийства Жени страсти накалились. Кому выгодна ее смерть? Климовой, конечно! Она не сказала девчонкам, куда уходит, но все и так знали. И что вернется поздно.
Убийца навел в комнате идеальный порядок, чтобы Климова ничего не заметила. Она ведь не включала свет, думая, что Женя спит. Приняла душ, тихонько прокралась в спальню и легла. Если все это правда, то какой хладнокровный расчет!
Майорова? Вряд ли. Хотя Риту нельзя сбрасывать со счетов. Уж очень вызывающе она себя ведет, словно чувствует за собой силу. Этот момент надо прояснить.
А кто еще? Да, в принципе, все могли это сделать.
Вот почему он с таким нетерпением ждал Леру.
На вечерней тренировке девчонки вели себя как обычно. Разве что Зарипова заметно нервничала. Алексей вспомнил, что видел вчера всех, кроме нее. Она ведь даже не показалась им с Лерой на глаза! Он вспомнил, как из-за двери выглянула Роза Маркович. Спросила, что случилось? Почему шум? А Зарипова вела себя тихо как мышка. Похоже, пряталась. Плохо, что она живет именно с Маркович. У Розы на Калерию зуб. Даже если Гуля выходила ночью из комнаты, соседка ее не выдаст. Все хотят, чтобы Климову сняли со сборной.
— Гуля, в чем дело? — раздраженно спросила Лера у спортсменки. — Ты сегодня никакая.
— Извините, Калерия Константиновна.
— Ты прекрасно знаешь, что теперь тебя некем заменить! Потому и расслабилась?
Зарипова молчала.
— Сегодня мы должны поехать в больницу к Алине, — напомнила Танечка Лепесткова. — По графику это Юля и Дора.
Алексей отметил, что Давыдова сразу поскучнела. Нет, не забыла Дора-давай ту пощечину!
— Да, ты права, Таня, — кивнула Лера. И посмотрела на часы. — До ужина час. Дора, Юля, собирайтесь. Я вас отвезу.
— Но мы не успеем вернуться к семи! — отчаянно сказала Дора.
— Ты так голодна?
— Нет, но…
— Поужинаем в восемь!
«Значит, за ужином я ее не увижу. Разве что самому опоздать. Нет, я приду вовремя».
Отныне он не будет играть по чьим-либо правилам. Только по своим.
«А ведь и высокому начальству выгодно списать все на нее, — вдруг пробило Алексея, когда он смотрел вслед уходящей в раздевалку Лере. Спортсменок трогать нельзя. Их ряды и так редеют. А Климову все равно хотели снять со сборной. Я должен ее защитить. Если это, конечно, не она».
Его вдруг пронзила жалость. Ну не могло все это быть игрой! Вчерашняя ночь, Лерины слова, когда она сказала, что, возможно, всю жизнь ждала именно его. А теперь она просит у него защиты. И он опять поддался. Он ей поверил!
Целый час Алексей чертил схемы. Ему на «мыло» скинули подробный план коттеджа, где жили спортсменки, и Леонидов рисовал на нем кружки и стрелки, прикидывая все возможные перемещения его обитательниц. Алексею хотелось понять, кто что слышал. И кто что видел. Такое тоже не исключалось. У убийства был свидетель, который почему-то молчит.
И опять осторожный стук в дверь застал его врасплох. Он понял, что это Лера, и поспешил открыть. Конечно, он предполагал, что она будет в джинсах, не в платье, но все равно был разочарован.
— Проходи, — он посторонился.
— Леша! — Она кинулась ему на шею. От неожиданности он поддался Лериному напору и сам стал ее целовать. — Ты мне веришь? — Она отстранилась.
— Я пытаюсь.
— Это не я, клянусь! Если бы ты знал, как мне сейчас плохо!
— А держишься хорошо.
— Да, но чего мне это стоит!
— Чай будешь? Или кофе?
— Лучше чай. А то я опять не засну.
Он молча отправился ставить чайник. Она какое-то время, явно нервничая, ходила по комнате.
— Как Алина? — спросил он, доставая чашки.