Два с половиной часа пролетели незаметно. Их уединение нарушила Рита. Алексей не сразу заметил, что она сидит на трибуне.
— Опять эта девка пришла, — буркнул учитель.
— Какая? — Леонидов обернулся. — А! Рита!
— Ты уже здесь стал свидания назначать? — сердито спросил дядя Гриша.
— Я ее не звал.
— Я сама пришла, — Рита поняла, что ее заметили, и встала. — Хочу посмотреть, как готовят лед для нашей тренировки.
— С каких пор ты стала такой любознательной? — прищурился дядя Гриша.
— А с тех самых, как у вас новый помощник появился!
— Я вижу, моим помощником все интересуются. Мною никто никогда не интересовался, а он тут без году неделя, и уже все красивые девки его!
— А кто еще приходил? — тут же отреагировала Рита.
— Да, похоже, все скоро сбегутся на этого Джеймса Бонда глянуть!
Айс-мейкер не так уж и промахнулся в своей оценке Алексея Леонидова. Беда была только в том, что каждый из троих вкладывал в это имя нарицательное свой смысл. Версия Риты о том, что Леонидов на самом деле миллионер, только подтвердилась.
— Чеши отсюда! — шуганул ее дядя Гриша. — Нам еще инвентарь готовить!
— Давайте я вам помогу, — тут же вызвалась Рита. — Я на самом деле не белоручка. Готовить очень люблю.
— А я думал, ты только волосы на бигуди умеешь накручивать, — удивился айс-мейкер.
— У меня свои локоны! — обиделась Рита. — Никакая не химия! У меня вообще все свое! И зубы, и цвет глаз натуральный!
— Ты что, на рынок пришла? — накинулся на нее дядя Гриша. — Стоишь, как кобыла на ярмарке, цену себе набиваешь! У меня то да у меня се! Гляди, Климова тебя ополовинит! И по зубам твоим пройдется, и по рыжим завитушкам!
— А я не боюсь! — тряхнула огненными кудрями Рита.
— Все хотят стать девушкой Джеймса Бонда, — пробормотал Алексей. — Придется провести кастинг.
— Ты чего там бормочешь? — переключился на него дядя Гриша. — Марш в подсобку!
— Рита, иди в столовую, — посоветовал Алексей. — А то ужин пропустишь.
— Мне это только на пользу. Я слежу за весом. Я вообще за собой слежу! Не то что некоторые.
От девчонки еле удалось избавиться. Она мешала Алексею. Он все больше убеждался, что к убийствам Рита отношения не имеет, хотя она и враждовала со Свиридовой. Но у Майровой, похоже, только романы на уме. Замуж она хочет гораздо больше, чем на Олимпиаду, но боится продешевить.
В подсобке Алексей немного перевел дух.
— Кофейку нальешь? — подмигнул он дяде Грише. — Ведь это из-за тебя я сегодня остался без ужина.
— Чего ж с рыжей не пошел? Климовой боишься? — ехидно спросил тот.
— Нет. Я тоже слежу за весом. Но от бутерброда не откажусь.
— А тебе никто и не предлагает, — буркнул учитель.
Но Алексей уже знал, что дядя Гриша отходчивый. После пары глотков огненного кофе Леонидов перешел к делу, ради которого он, собственно, и отказался от ужина.
— Дядя Гриша, а у тебя есть старые фотографии?
— Задобрить меня хочешь?
— Зачем ты так? Мне и в самом деле интересно!
— А что тебя конкретно интересует-то? Ежели любовь, так не с кем мне было ее крутить. Я-то хотел, а меня нет.
— Уж не в Леру ли ты был влюблен? — подмигнул Алексей.
— Не твое дело, — окрысился дядя Гриша.
— А меня именно ее фотографии интересуют. Какая она была в молодости?
— Она и сейчас не старая.
— Ну, в юности. Когда бегала.
— Ладно, я тебе покажу, — смилостивился учитель.
Похоже, он и в самом деле был неравнодушен к Климовой, и чувство это, как говорят, пронес через всю жизнь. Но прекрасно знал, что шансы у него нулевые. Мухину, и то отказали! А как увидел Алексей на фото, в молодости Леня был завидным парнем. Тогда еще просто брюнет, а не пегий, рослый, с телом атлета, со жгучими глазами. Но на Климову это не подействовало.
Дядя Гриша к Лере относился не как охотник к добыче. А именно так относился к ней Мухин. Выслеживал, выцеливал, в надежде, как говорится, «завалить в койку». Повесить на пояс еще один скальп, иначе, разбитое женское сердце. Нет, дядя Гриша Лере Климовой поклонялся. Она была для него даже не королевой. Богиней! Где-то там, на Олимпе, куда и посмотреть-то страшно. Все, что с ней связано, было священно.
Ее фотографии дядя Гриша любовно хранил. Все они были сделаны на спортивных соревнованиях, и Алексей очень быстро увидел интересующее его лицо.
— А это кто? — указал он пальцем на блондинку, рвущую грудью финишную ленточку. Она не сильно изменилась, разве что немного располнела.
— Это? Алена. А вот это Лера, — айс-мейкер поднес палец к черно-белой фотографии, но не коснулся ее. Даже не живое Лерино лицо, а всего лишь фото, и то для него священно. — Они были соперницами, я тебе рассказывал. Алена выиграла дорожку, а Лера — жизнь. Потому что по жизни она успешная, а Аленка неудачница. По очкам Климова оказалась сильнее.
— Я так и думал, — кивнул Алексей. И не стал говорить, что поединок между двумя женщинами еще не окончен.
Вот и еще один подозреваемый. «И с чего это я взял, что мотив для убийства — освободившееся место в команде? Это ведь только прикрытие. Идеальное. Кто подумает на тихую незаметную Ирочку? Да никто! Ей-то вообще нет резона убивать будущих олимпийцев. Она в команду железно не попадает, даже запасной».
Перебирая фотографии, Алексей задумался. Лера не любит проигрывать, характер у нее чемпионский. Но выше головы не прыгнешь. Мать-природа к одним щедра, к другим не очень. Если у соперника, к примеру, объем легких больше или способность к восстановлению, тот же гемоглобин в крови выше, что ты этому можешь противопоставить? Свои среднестатистические данные? Тогда Калерия у Алены не смогла вырвать победу. Но с удачливой соперницей рассчиталась по-своему.
Насколько человек может быть мстителен? А женщина? Чем сейчас занимается Алена? Судя по машине, она не преуспевает. Хотя и не бедствует. Не спилась, как многие предполагали. Не уехала в провинцию преподавать физкультуру. Она сделала ставку на племянницу, определив Ирочку в керлинг, и терпеливо ждала, пока ее заметит и приблизит к себе Климова. И дождалась.
— Что у нее за характер? — Алексей кивнул на фото.
— У Леры? Да ты лучше меня знаешь.
— Нет. У Алены.
— Ну, ты и бабник! — Дядя Гриша сердито принялся собирать фотографии.
— Постой, — остановил его Алексей. — Дай хоть одну.
— Зачем это?
— Отсканирую и верну. Ладно, не жмись.
— Не пойму я тебя, Лешка, — вздохнул дядя Гриша. — Я людей-то чувствую. Нутро у тебя не гнилое, не могу я сказать, что ты плохой человек. А куда ни кинь — одни странности. Ведь ты ее любишь, — он явно имел в виду Климову.
— Люблю, — признался Алексей.
— Тогда почему рыжая здесь крутится?
— Рита считает, что на этой поляне она сильнее, — пожал плечами Леонидов. — Что на ее стороне молодость и красота. Она не хочет признать тот факт, что может быть отвергнута ради женщины, которую она считает пожилой. Девчонке не понять, что такое похожие взгляды на жизнь, общие интересы. Она свято верит, что главное — это секс. Нет, секс, конечно, хорошо, но любовь — это не только секс. Хотя без него любовь тоже не любовь. В общем, важно все. Весь комплекс интересов.
— Философ, — усмехнулся дядя Гриша. — Ладно, возьми, — он милостиво протянул Алексею одну из фотографий. И ведь самую удачную выбрал!
— Спасибо.
— Иди уже. Она небось ждет.
Энд девятый
От этого свидания Алексей ожидал многого. Он все никак не мог решить, спросить у Леры в лоб, заодно она была с Гульнарой или же ничего не знала о планах своей любимицы? И просто помогла ей скрыть следы преступления. Нельзя также сбрасывать со счетов и Пятову.
Лера пришла со свойственной ей пунктуальностью ровно в десять. И принесла бутылку вина.
— У нас при больнице открыли винный бутик? — усмехнулся он, разглядывая этикетку. — Ого! Бардолино! Санти!
— Ты разбираешься в винах? — удивилась она.
— Просто я был в Италии. Как раз под Венецией. А это вино производят в регионе Венетто. Помню я те места… — он вздохнул. Там-то они с Сашей и разругались. Как раз под Бардолино. Или нет? Это было Кьянти?
— В тебе таится немало сюрпризов.
— Вот только не начинай, прошу тебя! — взмолился он. — Давай больше не приписывать мне тех качеств, которых у меня нет.
— Леша, ты чем-то раздражен. Я же вижу.
— Так. Пустяки, — он прошелся по комнате. Потом сел в кресло. — Хорошо, давай выпьем.
Лера стояла у окна и смотрела на него вопросительно.
— Ах да! Я должен открыть вино, раз я мужчина! — он встал.
— Хочешь, я открою? К чему эти условности?
— К тому же ты больше тренер, чем женщина. Привыкла выполнять мужскую работу.
— Господи, да что случилось?!
— Господи, да что случилось?!
Он рывком вытащил пробку. Пробормотал:
— Все нормально.
Она улыбнулась и поставила на стол чашки:
— Красное вино в умеренных дозах еще никому не вредило. Ты ужинал?
— Да, купил себе чипсов и печенья.
— Это же вредно!
— Зато вино полезно. Сейчас я свой вредный ужин компенсирую. — Он налил рубиновую жидкость в обе чашки и поднял свою: — Ну? За что пьем?
— За здоровье. — Лера высоко подняла свою.
— Сразу видно, что ты побывала в больнице.
— Знаешь, да. Вид человеческих страданий напоминает о том, что жизнь скоротечна. И важнее здоровья ничего нет.
— Хорошо. Давай за него!
Какое-то время они молча пили вино. Алексей собирался с духом. Но начать он решил издалека.
— Лера, расскажи мне о Доре Давыдовой.
— О Доре?!
— Ее ведь тоже нельзя сбрасывать со счетов?
Алексей ждал ее реакции. Если она знает, кто убийца, сейчас начнет бурно протестовать.
— Что ж… — Лера откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. — Дора… — она медленно подняла веки. — Я нашла ее лет семь назад. В женской сборной по хоккею.
— Есть женский хоккей?! Ты шутишь!
— Представь себе, есть.
— И на что это похоже? На женский футбол?
— Ты шовинист, как все мужчины, — сердито сказала Лера.
— Я просто стараюсь быть объективным. Мужчины же не пытаются заниматься художественной гимнастикой или синхронным плаванием.
— Уже пытаются!
— Куда мир катится? — притворно вздохнул Алексей и вернулся к интересующей его теме. — Так что Давыдова?
— Она стояла на воротах. Я обратила внимание на ее отменную реакцию. О! У Доры была непростая жизнь с самого раннего детства! Она ведь из многодетной семьи…
— Вот как? — удивился Алексей.
— Да. Кроме Доры есть еще шестеро детей. Кажется, у нее четыре брата и две сестры. Дора — старшая. Представляешь? Братья уже выросли, но именно Дора оплачивала и до сих пор оплачивает их учебу в институте. А ее сестры еще школьницы.
— Несладко ей пришлось.
— Не то слово! Сейчас появилось много родителей, которые видят в ребенке средство. У них самих жизнь не сложилась, как они говорят, не мы виноваты, время такое было. В чем-то они правы. Я тоже часто думаю, что было бы, если бы пик моей формы пришелся на лучшие годы? Могла бы в Думе уже сидеть, — она усмехнулась. — И вот эти родители начинают вкладывать в дитя, постоянно напоминая ему о том, что придет время — и он должен будет вернуть долг. Особенно мамочки стараются. «Я ведь в тебя столько вложила». Ты когда-нибудь бывал в пункте заточки коньков? Или в магазине, где продают хоккейные клюшки?
— Нет. Я на коньках едва стою.
— Там очередь почти из одних женщин. Это мамочки. Каждая уверена, что ее сын — новая олимпийская надежда. И попробуй докажи обратное! У хоккеистов сумасшедшие гонорары, все это знают.
— Еще в теннисе много призовых платят.
— Я говорю о зимних видах спорта, потому что мне это ближе. Уж поверь: насмотрелась, — Лера грустно вздохнула. — Иду как-то по улице, лето, жара, мамочка тащит за руку клопа лет семи. «Егор, у тебя сегодня еще английский. Позанимаешься — пойдешь гулять!»
— И что в этом плохого? — осторожно спросил Алексей, потому что так же вела себя и Саша.
— Я же тренер. Ко мне приводят много детей, я их отсматриваю. Керлинг, конечно, не хоккей, деньги не те, но мы часто выезжаем за рубеж, существуют спортивные интернаты для талантливых детей, им назначают стипендии. Летом у ребят есть возможность поехать в спортивные лагеря, в том числе за границу. Для бедных семей — это прекрасный шанс! У керлинга есть одно существенное преимущество, Леша: не надо иметь выдающиеся физические данные, чтобы им заниматься. Сгодится любой, даже если у него проблемы со зрением или лишний вес.
— Как у Доры?
— Дора не всегда была такой. И потом, она старается. Много тренируется, придерживается диеты. У нее просто сложение такое. Так вот: по моим наблюдениям, больше всего на свете ребенку нужна любовь. А его просто порой ломают. Вот выучишься, найдешь престижную работу и уедешь за границу. И я с тобой. Поэтому зубри английский! А ребенок тонко чувствует, когда он всего лишь средство, и у него складывается довольно непростой характер. Он делается льстивым, лицемерным и втайне жестоким. Потому что мечтает когда-нибудь своим мучителям отомстить. Слабые ломаются, в случае неудачи превращаются в алкоголиков, в наркоманов, а то и кончают с собой. Тут надо действовать очень тонко. Почему и говорят: вырастить чемпиона. Стать ему нянькой, знать, что у него в семье происходит, если есть проблемы — помогать. И помнить, что это всего лишь ребенок, и, конечно, любить его. На Дору родители тоже сделали ставку. Она должна была стать звездой и тащить всю семью. Дора с детства была на мальчика похожа. Некрасивая, из многодетной семьи, у родителей ни денег, ни квартиры в приданое, понятно, что с замужеством будут проблемы. Вот ее и определили в хоккей. Там-то я ее и выцепила. — Лера одним глотком допила вино.
— Пожалела, да?
— В какой-то мере да. Женский хоккей еще менее популярен, чем керлинг. Много ты его видел по телевизору? А слышал имена игроков? — Алексей отрицательно покачал головой: вообще не слышал. — Бедная Дора и ела-то порой не досыта. А ее еще и упрекали постоянно: мы столько на тебя потратили! На твои тренировки, на амуницию. Давай, оправдывай! Она пахала как проклятая.
«Голодал он в этом детстве, не дерзал, — вспомнил Алексей Высоцкого. — Успевал переодеться — и в спортзал».
А вслух сказал:
— Дора — давай!
— Она ведь ведущая, — улыбнулась Лера. — Выезжает первой. Я ее намеренно поставила на эту позицию. Вот у кого амбиции! Она задает тон.
— Представляю, как она должна была ненавидеть Лукашову! У той не жизнь, а сахарная сказка с самого раннего детства!
— Дора умеет терпеть, — жестко сказала Климова. — Я ей дала все, о чем она мечтала.
— Но не взяла на Олимпиаду, — напомнил Алексей.
— Не я. Кстати, теперь она едет. Да, запасной. Но будь уверен: Дора своего шанса не упустит.
— Вот потому я и не сбрасываю ее со счетов. Для нее, как я понял, это вопрос жизни и смерти. Ей отступать некуда.
— Нам всем отступать некуда, — с досадой сказала Лера и потянулась к бутылке.
Он торопливо перехватил ее руку:
— Я сам. — Он долил в свою чашку и плеснул вина Лере. Разговор получался доверительный. — А из кого, по-твоему, получаются чемпионы?
— Из кого? — Лера задумалась. Потом сказала: — Помнишь, у Высоцкого? Выигрывает тот, кто сам по себе бежит, ни для чего, ни для кого. То приблизится — мол, пятки оттопчу, то отстанет, постоит — мол, так хочу.
Алексей вздрогнул. Она словно мысли его читает! Ту же песню вспомнила!
— Чемпион — это факел, — продолжала меж тем Лера. — Человек все время рискует, но у него есть запас взрывной энергии. В общем, в нужный момент он может собраться. А главное, чемпион — это человек, внутренне совершенно свободный. Почему у нас сейчас такое резкое падение результатов почти во всех видах спорта? Сказывается страх, давление. А личностей нет. Хотя в последнее время ситуация выравнивается. Подрастает новое поколение, свободолюбивое, с большими амбициями.
— А если у человека нет таланта, а его заставляют?
— Тогда в ход идет все, кроме таланта. Булавки в коньки, серная кислота в лицо, интриги родителей, подкуп судей. Посредственность уверена, что, устранив талантливого конкурента, она получит заветный приз. Зачастую так оно и бывает.
— Дора талантлива? — в упор спросил Алексей.
— Скорее нет. Но она упертая, выносливая, у нее крепкие нервы.
— И сильные руки, — машинально подхватил он.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она ведь могла убить Женю? Я уж не говорю об Алине! Я знаю о пощечине.
— Давай не будем об этом, — поморщилась Климова.
— Лера, как не будем? — он встал. — Это уже невозможно замять. Я понимаю: ты своих девочек бережешь, — он взволнованно прошелся по комнате.
— Говори, не тяни, — жестко сказала она. — Я же вижу: у тебя камень за пазухой. Давай, бросай!
— Ну хорошо.
Вино его подогрело. И он решился:
— Я знаю, почему ты не сразу мне позвонила. Точнее, догадываюсь.
— И? — напряглась она. Климова прекрасно поняла, о чем он.
— Я хочу, чтобы ты мне это сказала.
Она молчала.
— Лера? Я понимаю, что ты чувствуешь к Гуле. Неудовлетворенный материнский инстинкт, да?
— Леша, это жестоко.
— Мы наконец затронули щекотливую тему. А давно пора. Почему у тебя нет детей?
— Я все время думала, что рано, — усмехнулась она. — А потом стало поздно.
— Сколько тебе лет? Сорок один? Сорок два? По-моему, еще не поздно. Ты в прекрасной форме, со здоровьем полный порядок.