После обеда, ближе к вечеру, Зиновию пришлось оставить работу. Умылся, приоделся и ушел в дом. И тотчас к нему потянулись люди. Тонкой струйкой, но один за другим. Освободился он только к ужину. Пригласил Ингу и Тоньку к общему столу. Бабка Дарья не возражала, даже вид делала, что радуется. А потом пожаловала ее дочка – старая стервозная кикимора. Всем своим видом она давала понять, что не желает видеть квартиранток за общим столом. А в конце концов заявила, что у нее есть разговор с Зиновием тет-а-тет. Пришлось убираться к себе, в комнату, которой еще не коснулся ремонт.
– Ревнует сучка, – высказалась по этому поводу Тонька. – Видала, как на Зинку смотрела? Тет-а-тет захотела, так, чтобы по самое ля-ля… А черта лысого у нее выйдет! Зинка мне обещал…
– Чего он тебе обещал? – встрепенулась Инга.
– Ну, сегодня ночью во садочке… Одеяльце постелим, и трава не расти…
– Гонишь!
– А не веришь, в окошко выглянешь.
– А ты этого хочешь?
– Ты же хочешь, и я хочу!
– Кто тебе сказал, что я…
– Ой, только не надо фа-фа! А то я не вижу, как ты ему глазки строишь. Не мужик, а смерч какой-то, да?
– Не знаю.
– Да знаешь ты. Не пойму, чего ты целку из себя строишь? Скажи, что хочешь его трахнуть. Вот я же говорю, и ничего… Только ты не думай, это несерьезно. На кой ляд он мне сдался? Мне богатый мужичок нужен, а этот – перекати-поле. Только не говори, что ты думаешь по-другому…
– Не скажу, – пожала плечами Инга.
Так же, как и Тонька, она мечтала о богатом женихе. В роскоши и комфорте хотела жить, а не в дерьме. Пусть другие в навозе всю жизнь копошатся, а она свой шанс не упустит. Конечно же, Зиновий не был этим шансом. Да, тянет к нему, но ведь это несерьезно… Правильно говорит Тонька, что несерьезно. Не зря же она Зиновия Зинкой кличет. Был бы это какой-нибудь нувориш, она бы его по имени-отчеству звала. А так всего лишь Зинка…
– Так что не колотись, подруга. Зуб даю, что поговорю с Зинкой насчет тебя. Сегодня он будет с тобой, а завтра со мной. А хочешь, вместе к нему под бочок?
– Дура!
Да, в чем-то Тонька была права. Но Инге не хотелось говорить о Зиновии в глумливо-насмешливом тоне – как будто он не человек, а какая-то бездушная секс-машина. Хотя, конечно, он – козел! Весь день пялился на нее, а трахать будет Тоньку. А может, врет подруга?
Инга не спала до полуночи. Дождалась, когда Тонька встанет с кровати и выйдет во двор. Бесшумной тенью проследовала за ней до самого сада, дикой порослью раскинувшегося за домом. Тонька и вправду расстелила одеяло на траве. А потом появился мужчина. Темно, плохая видимость. Но Инга все равно разглядела в нем Зиновия. И такая обида ее взяла, что дыхание перехватило. Зинка, кобель-потаскуха! А еще строил там из себя недотрогу…
Кто-то мягко тронул Ингу за плечо. Девушка вздрогнула, медленно, словно в ожидании кошмара, повернула голову к человеку, столь внезапно ее побеспокоившему. Перед ней стоял Зиновий. Ласковый взгляд, нежная улыбка. Еще бы чуточку вожделения…
– Ты?! – удивленно протянула она. – А там кто?
– Твоя подруга, – едва заметно скривил губы Зиновий.
– С кем?
– Не знаю.
– Ты все знаешь.
– С парнем соседским познакомилась.
– Когда она успела? – возмущенно изумилась Инга.
– Не будем им мешать, – усмехнулся Зиновий.
И, бережно взяв Ингу под руку, увел подальше от блудной Тоньки с ее пахарем. От его прикосновения затрепетала каждая клеточка ее тела. Но мысли о глупой подруге из головы не выветрились. И ревность в душе всколыхнулась.
– Какая ночь теплая, – сказал он. – Луна, звезды…
– А дочка у бабки Дарьи тоже теплая? – сама того от себя не ожидая, выпалила Инга.
– Не знаю, не пробовал, – недовольно нахмурил брови Зиновий.
– Она же на твой «тет-а-тет» просилась!
– Не понимаю.
– Да ладно тебе! Все ты понимаешь. Что ты за мужик такой, что бабы на тебя липнут. Медом, что ли, намазано?
– Ты же не липнешь.
На губах у него светилась улыбка, а в глазах зияла какая-то непонятная тоска.
– Еще как липну… Да пошел ты к черту! Чего я перед тобой тут распинаюсь?
Инга дернулась, чтобы повернуться к нему спиной, но ее ноги словно вросли в землю. Как будто какая-то сила держала ее на привязи рядом с Зиновием. Это была его сила, это он держал ее на привязи, не позволяя уйти. Так пусть держит ее, пусть тянет к себе! Но так, чтобы приласкал! А то ведь издевательство какое-то. Воду льет, а напиться не дает. В жаркой пустыне воду льет, а ей так хочется пить. И что за напасть такая!
– Нельзя людей к черту посылать, – укоризненно взглянул на нее Зиновий. – Черт всегда где-то рядом. Шаг в сторону, и он уже на тебе.
– Не нагнетай тоску. Лучше обними! – кокетливо повела она бровью.
Но Зиновий не купился на соблазнительный призыв.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– А мне тридцать шесть. Я тебе в отцы гожусь.
– Ну так обними меня по-отцовски, – не растерялась она.
– Ты не этого ждешь, – покачал он головой.
– Этого… У меня никогда не было отца… И мать я свою не знала… Ну так обнимешь ты меня или нет?
– Нет.
– Я для тебя слишком маленькая?
– Да.
– А эта стерва, с которой ты тет-а-тет?
– Тебе уже пора спать.
– Так проводи меня.
Зиновий провел ее в комнату. Инга внутренне возликовала. Вот будет номер, если Тонька застанет их с Зиновием в одной постели. Приколоться, дура, хотела. Так сама же приколется к двери, когда увидит, какой класс показывает Зиновий…
– Теперь ты от меня никуда не денешься!
Инга обхватила его шею руками, жадно припала к нему губами. И он ответил на ее поцелуй. Но ей вдруг так захотелось спать, что Зиновий вмиг утонул в сладкой вате навалившейся дремы…
Утром она проснулась в своей постели. На соседней койке дрыхла Тонька. Зиновия нигде не было. И не чувствовалось, что вчера он был с ней. Никаких ощущений. Неужели она заснула, а он даже не попытался воспользовался этим? Разве такое бывает? А может, все-таки что-то было? Ничего, день только начинается, у нее еще есть время, чтобы все выяснить. А если и не было ничего, то будет. Инга была уверена, что Зиновий никуда от нее не денется…
Но от этой уверенности не осталось и следа, когда она узнала, что Зиновий исчез. Бабка Дарья сказала, что встал он рано поутру и куда-то ушел.
Инга прождала весь день, но Зиновий так и не появился. Прошел еще день, а от него ни слуху ни духу. А на третий день бабкина дочка погнала их с Тонькой из дому поганой метлой. Оказывается, это они были виноваты в том, что Зиновий ушел. Дескать, совратили мужика сопливые потаскушки. А может, она была права? Может, Зиновий ушел и от соблазна, и от греха подальше… Пусть проваливает! Жизнь продолжается и без него! Инга очень надеялась, что это будет красивая жизнь.
Глава 20
1Офис модельного агентства «Престиж» размещался на первом этаже отеля «Загорье». Грандиозный гостинично-ресторанный комплекс, казалось, воплощал в себя величие большого города. Масштабная архитектура, яркие вывески, рекламный фурор, запах красивой жизни. Толпы людей внушали мысль о том, что здесь крутятся большие деньги. Тем более, что им было где крутиться – отель, рестораны, казино, где кипят ночные страсти…
Ингу сейчас больше волновали дневные страсти. Ведь известно, что фотомодели работают в дневное время – подиумы, показы, фотосессии. В офисе агентства она ожидала узреть блеск мрамора и позолоты, знаменитостей на фотоснимках и, возможно, даже во плоти. Но, увы, ничего такого! Крохотная приемная и две комнатки, одну из которых занимал директор агентства – низкорослый паренек с глубокими и широкими залысинами. Стильный двубортный костюм, ярко-синий галстук. Обаятельная улыбка до ушей, но глазки хитрые, шустрые.
Он поднялся навстречу с таким видом, будто к нему разом пожаловали Наоми Кемпбэлл и Синди Кроуфорд. Инга была польщена. Возможно, этот паренек настолько искушен в своей профессии, что уже разглядел в них с Тонькой будущих «звезд» мирового подиума.
– Добро пожаловать в мир больших возможностей!
Он галантно поцеловал ручку сначала Инге, и только затем Тоньке. А это уже что-то значило… Тоньку следовало бы проучить после того номера в ночном саду на одеяле с соседским пареньком.
– Будем знакомы! Герберт!
Одно только имя говорило о многом. Человек с таким именем по определению должен быть причастен к мировому шоу-бизнесу. Инга жалела, что не подалась в город раньше. Сколько же времени она потеряла! Начала бы с четырнадцати, уже бы Клаудию Шиффер затмила! А так три года коту под хвост…
– Надеюсь, портфолио с вами? – выразил надежду Герберт.
– Разумеется! – расплылась в улыбке Тонька.
Инга же была близка к отчаянию. Хоть и хреновое у подруги портфолио, но оно есть. И это позволит ей уже в самом ближайшем будущем подняться на ступеньку, а то и на две. Инга же останется прозябать в забвении. Потому что Герберту не нужны глупые фотомодели.
Он пролистал фотоальбом.
– Замечательно! Отлично! Превосходно!
Его восторгу, казалось, не было предела. Тонька млела от удовольствия. А Инга кусала губы с досады. Ведь ею так не восхищаются, ее не выделяют.
– Но я вижу только «топлес», – слегка озадачился Герберт. – Хотелось бы увидеть и «ню».
– А-а, есть, – замялась Тонька. – Только дома. А надо было?
– Ну у нас здесь, конечно, не Париж и даже не Москва. Но ведь мы стремимся к мировому уровню. Или вы считаете, что мы должны оставаться на задворках мировой цивилизации?
– Нет, конечно…
– Да не волнуйтесь вы, девушка. Все поправимо. Сейчас мы исправим эту ошибку. Есть студия, есть фотограф.
Герберт обращался к Тоньке. Инге казалось, что он ее игнорирует. У нее не было портфолио, но он не собирался исправлять ее ошибку. В студию он приглашал только Тоньку.
– А я? А со мной? Я бы тоже хотела…
Инге показалось, что Герберт посмотрел на нее с какой-то досадой. Как будто она была здесь лишней, как будто мешала какому-то важному процессу, который начался здесь с появлением удачливой Тоньки.
– Ну, мы, конечно, можем попробовать, – неуверенно протянул он. – Вы пока здесь побудьте. А мы сейчас. Пошли, дорогая!
Он обнял Тоньку за талию и увлек в соседнюю комнату. Инга сходила с ума от отчаяния. Ну почему Тонька? Почему не она?
Инга думала, что Герберт сдаст Тоньку на руки фотографу, а сам выйдет к ней. Но щелчок дверного звонка возвестил ее о том, что он будет работать с Тонькой и, судя по всему, в интимной обстановке. Да, конечно, путь к вершинам через чью-то постель – не самый честный. Зато самый быстрый. И, возможно, Тонька уже делает себе карьеру. Ей перед мужиком раздвинуться, что плюшку слопать. Да и сама Инга – далеко не ангел в этом плане. Но ее «ню», похоже, здесь никого не интересует. И очень даже может быть, что нигде и никогда не заинтересует. Возможно, ей только казалось, что у нее потрясающие внешние данные. Возможно, это было всего лишь самообольщение.
Прошло не меньше часа, прежде чем Герберт вышел из студии. За ним появилась Тонька. Она пыталась делать серьезную физиономию, но губы сами по себе расползались в сомнительной улыбке. Здесь явно что-то не то…
Герберт досадливо посмотрел на Ингу. И не постеснялся выразить недоумение:
– А, вы еще здесь?
– Вы обещали меня попробовать, – жалко выдавила она.
– Ну, может быть, завтра. У меня мало времени.
– Как скажете, – обреченно вздохнула Инга.
– Ну ладно, минут пятнадцать у меня еще есть. Прошу!
Студией называлась небольшая комнатка без окон. Под потолком горела люстра без абажура, но с тремя лампочками в обойме. Ярко горела, но все же этого было мало для качественного освещения. Должны были быть софиты, проекционные лампы, все такое. Но из студийного оборудования здесь имелся только фотоаппарат на треноге. Объектив достаточно мощный, но все же это был явно не «Кодак». Похоже, «Зенит». В углу комнатки располагалась тахта, покрытая синтетической шкурой белого медведя.
Герберт деловито закрыл дверь на защелку.
– Раздевайся! – без предисловий потребовал он.
Инга понимала, что у них мало времени. Поэтому не заставила себя долго ждать. Стянула с себя блузку, юбку, осталась в одном бикини. В таком виде да еще в босоножках на высоком каблуке она должны была выглядеть сногсшибательно. Но Герберт ничуть не восхитился ее фигурой.
– Ну, быстрей, быстрей.
– Что быстрей? – не поняла Инга.
– Меня интересует «ню».
– Что, сразу?
– Ну, не хочешь, не надо.
Его рука потянулась к дверной ручке. Сейчас он уйдет, а Инга останется здесь со всей своей гордостью. Да какая может быть гордость? Не впервой перед мужиками раздеваться. Тем более, что Герберт – не просто мужик. Он босс и фотограф по совместительству. А может, еще и любовником станет. Если, конечно, Инга сможет превзойти Тоньку. А почему бы и нет?
Она разделась догола. И по первому же требованию легла на тахту – на спину, профилем к объективу, ноги согнуты в коленях. Все тот же профиль, но нога за ногу. Боком, спиной и попкой к объективу. На коленях, в профиль…
– Хорошо. Очень хорошо. Отлично! Превосходно!
Инга витала в облаках от восторга. Пусть они с Гербертом занимаются откровенной эротикой. Но ведь это искусство. В этом его призвание. Он уже понял, как она хороша. Он уже понял, что будущее за ней, а не за Тонькой…
– Великолепно! Одеваемся!
Он оторвался от фотокамеры и, пока она не оделась, стремительно приблизился к ней. Ну вот, началось… Но Герберт лишь чмокнул ее в щеку, как бы случайно коснувшись рукой ее ягодицы. Повернулся к ней спиной: собрался уходить.
– А вам понравилось? – спросила она вслед.
– Да, конечно. У тебя великолепная фигура.
Он остановился перед самой дверью, резко развернулся к ней лицом.
– Да, один вопросик. Как ты относишься к мужчинам?
Инга слегка растерялась.
– Ну, положительно.
– То есть если мужчина тебя положит, то ничего такого?
– Ну, это смотря какой мужчина…
– Значит, в общем, ты не против. Учти, у нас серьезная организация. Если ты в душе проститутка, то лучше сразу уйди.
– Я нет… Не проститутка…
– То есть, я могу поручить тебе одно деликатное дело?
– Какое дело?
– Ничего серьезного. Чистая формальность. Один человек… э-э, скажем так, нетрадиционной ориентации…
– Голубой, что ли?
– Ну, пусть будет голубой. В общем, я его хорошо знаю, и он нуждается в моей… э-э в нашей помощи. Слухи нехорошие о нем ходят, кривотолки там всякие. В общем, ему нужна красивая девушка на вечер. Чтобы провести с ней этот вечер в дорогом ресторане, у всех на виду. Ну, чтобы люди поняли, что его интересуют женщины. Надеюсь, ты меня поняла?
– Я же не дура, – с заговорщицким видом улыбнулась Инга.
– Он сейчас в гостинице живет. После ужина поднимешься с ним в номер, ну, для отвода глаз. Побудешь там немного, а потом домой возвратишься. Сама понимаешь, что это не в службу, а в дружбу. Да, он может предложить тебе денег за потраченное время. Можешь взять.
– Хорошо.
– Вечернее платье есть?
– Э-э, нет.
– Плохо. У Антонины есть. Может, ее в ресторан отправить, как ты думаешь? Она в принципе согласна.
– Э-э, а если я платье у нее одолжу? – забеспокоилась Инга. – У нас один примерно размер.
– Ладно, не парься. Что-нибудь придумаем. Ты же у нас не единственная фотомодель.
– А разве я фотомодель?
– Да, забыл тебе сказать, что ты принята в штат нашего агентства.
Надо ли говорить, что эту новость Инга приняла с искренним восторгом. Еще бы – сбылась ее мечта…
2Карапет Вартанович не отличался многословием. Но скуп он был не только на слова. Шикарный ресторан, вышколенные официанты – сама обстановка располагала к роскоши на столе. Но, увы, он заказал две чашечки кофе и одно мороженое для Инги. А она бы не отказалась от горячего. С утра ведь ничего не ела.
Впрочем, Инга не расстраивалась. Она хорошо помнила Тонькины глаза, когда та узнала, что пролетела с рестораном. А ведь Тонька сначала должна была идти. Но Герберт предпочел Ингу. И даже платье вечернее ей достал. Правда, оно далеко от идеала – «в облипку», короткое, с глубоким декольте. Какую-нибудь лондонскую леди мог хватить инфаркт, предложи ей такой наряд. Но Инга не жаловалась. Она же не леди, да и фигура у нее слишком хороша, чтобы прятать от мужских взоров. Пожалуй, слишком хороша, если даже голубой Карапет Вартанович бросает на нее вожделенные взгляды…
– Может, тебе телячий стейк заказать? – спросил он.
Наконец-то! Инга только собиралась кивнуть в знак согласия, а он уже разводил руками, сопровождая это вздохом сожаления.
– Ну, не хочешь, как хочешь. В номере у меня бутылка шампанского. Выпьем по бокалу?
От шампанского она бы тоже не отказалась. Но вряд ли ей что-либо обломится. Этот кретин такой жлоб, каких свет не видывал. Видно же, что при бабках. Одна только цепь золотая на две-три тысячи баксов тянула. И ряху не с голодных хлебов наел. Но в номер она все равно с ним пошла. Таково условие. Выждет минут десять-пятнадцать, получит свои денежки и уберется восвояси. Если получит. Этот скряга за цент удавится. Вернется Инга домой голодная. Зато с Тонькой помирится. Расскажет, как «хорошо» погуляла в кабаке с противным армянином, и та сразу подобреет.
Карапет Вартанович жил в люксе. Просторный холл с диваном, комната с широкой кроватью. Удобства, само собой. Инга невольно поймала себя на мысли, что не отказалась бы поселиться здесь вместе с Тонькой. А то ведь им приходится снимать комнату в хибаре, по сравнению с которой дом бабки Дарьи казался королевским дворцом…
– Ну чего встала? – во весь рот зевнул Карапет Вартанович. – Раздевайся!
– Зачем? – оторопело уставилась на него Инга.
– Хотеть тебя буду.
– Чего?!
– А ты думаешь, зачем я твоему Герберту деньги заплатил?
– Он сказал…
– Забудь, что он сказал. Он – голубой. А я нормальный. Так что радуйся, девочка, настоящий мужчина барать тебя будет!