Следом бронеавтомобили выплюнули осколочно-фугасные, метя в «Хаммеры», застывшие на проселке. Следом из-за трофейных итальянских бронемашин, вперед выкатились «Водники», поливая американский патруль свинцом из КПВТ.
– Есть контакт! Уран-1! – В наушниках Громова зазвучал голос Алтуфьева, командира первой тактической группы. – Уничтожена разведгруппа противника. Основные силы противника севернее.
Предстоящий бой оказался самым тяжелым для американцев. Даже бои на Иводзиме и в Арденнах не могли сравниться с тем, что ждало «Grey Wolf» через какие-то двадцать минут.
Благодаря расторопному интенданту подполковнику Мейсону, имевшему в запасе несколько раций, удалось наладить связь с дивизионом самоходной артиллерии.
«Хокумы»[143] вынырнули из-за холмов неожиданно, словно чертик из дешевой турецкой табакерки, пройдя над ротами «Абрамсов», накинулись на самоходки М109 А6. Несколько залпов дальнобойными ракетами «Scallion», и САУ одна за другой превращались в пылающие костры. Сопровождаемые истерическим лаем малокалиберных «Бушмайстеров», русские вертолеты развернулись и ушли, не потеряв ни единой машины.
– Без поддержки авиации мы не продержимся, ЭМИ выжгло всю электронику в округе на двести миль. Надо отходить, сэр! Танки сыграют роль подвижного щита. Отойдем, через сутки-двое приведем в порядок электронику и встретим русских как следует. Может, флот ударит по русским ядерными зарядами? Тогда нам будет гораздо проще… – Фокс оторвался от гарнитуры связи.
– Связи с корпусом нет, Гэйбл. Выполняйте последний приказ, черт вас возьми! – Генерал Аллин был явно раздражен. – Прорывайтесь к Варшаве. Ваша бригадная группа по сравнению с остальными частями еще неплохо сохранилась, вы превосходите русских. Так атакуйте!
Об угрозе с правого, южного, фланга Гэйбл Фокс узнал от семьи поляков, несущихся сквозь расположение американцев на своем старом потрепанном внедорожнике «Ниссан Патруль», которых чудом не расстреляли испуганные солдаты.
– Pan oficer z rosyjskiego Olesno znowu wiele zbiornik w… i piechoty! – заорал старший из них, бородач в джинсовом костюме и высоких резиновых сапогах.
– Что он говорит? – раздраженно повернулся Фокс к штабному переводчику сержанту Грэгу Долински.
– Говорит, русские танки с пехотой идут от Олесно, сэр.
– Rosyjski, rosyjskie czo gi, pan! – закивал поляк, соглашаясь. Вид у него был такой, будто он вырвался из преисподней…
– Далеко отсюда?
– Миль пятнадцать-семнадцать…
Договорить Долински не успел. Управляемый снаряд «Краснополь-М3»[144], выпущенный в двадцати пяти километрах из «Мста-С», спикировал на «Страйкер-CV». Наводчик-оператор немного ошибся, и снаряд отклонился от заданной цели на какие-то полтора метра. Этого было достаточно, чтобы опрокинуть громоздкий БТР, но не хватило, чтобы убить генерала Фокса.
– Они в маршевых колоннах, Уран-1, в маршевых колоннах… Уперлись в минные поля! – оповестил Громова захлебывающийся от возбуждения голос Алтуфьева.
– Первая, вторая группы – атака. Третья группа – охват! – четко отдавал приказы Громов. – Связь с «Кобальтом»… Запрашивайте авиацию и ракетный удар.
Первым под удар угодил 3/8 батальон[145] «Warhorse». Прежде чем «Абрамсы» успели развернуться фронтом к атакующим «Барсам», управляемые ракеты «Инвар» собрали богатую жатву.
Полковник Алтуфьев со злобной радостью наблюдал, как одна из ракет угодила в так называемую «вышибную» панель на крыше американского танка, и на месте шестидесятитонной боевой машины расцвел огненный цветок. Красивый и страшный одновременно. Детонировавший боекомплект вместе с тонной высокооктанового топлива разорвал танк в стальные клочья.
– Вот так, гады! Это вам не Ирак! – заорал Алтуфьев.
Один за другим «Абрамсы» исчезали во вспышках оранжевого пламени. Те, кто уцелел, прикрывшись дымовой завесой от губительного прицельного огня «Барсов», стали медленно отползать обратно, на запад, пытаясь отстреливаться от наседающих русских.
Когда Гэйбл Фокс пришел в себя, от батальона «Warhorse» осталось меньше половины наличных сил. В современном бою все решают секунды, этих секунд у «боевых коней» не было. Но своей гибелью они дали основным силам, как бригадной группы, так и всей дивизии, развернуться для отражения флангового удара.
Помимо первой и второй боевых тактических групп Алтуфьева и Слоенова, уже брошенных в бой, в распоряжении Громова была еще и третья, подполковника Федора Давыденко, мрачного, неразговорчивого кубанского хохла. Она выполняла сейчас обходной маневр, заходя в тыл сражающимся американцам.
Да, по большому счету особых шансов на достойный выход из сложившейся критической ситуации у «Grey Wolf», как и у всей первой кавалерийской дивизии, не было. За исключением быстрого отхода, о котором генерал Аллен слышать не хотел.
Не имея связи ни со штабом корпуса, ни с EUCOM, при полном отсутствии воздушной поддержки, Даниэль продолжал выполнять приказ, потерявший актуальность после первого ядерного взрыва в стратосфере. Дивизионная авиабригада «Warrior» из-за полного выхода из строя большинства двигателей и систем вооружения была прикована к земле и ждала прибытия ремонтников и электронщиков.
Вместо ремонтников и запчастей дождалась целого полка фронтовых бомбардировщиков Су-34 и Су-24 М2. Летя в условиях «почти чистого неба», не опасаясь ударов ЗРК и атак «Рэпторов», русские пилоты не стали торопиться, сделав над аэродромом во Вроцлаве еще несколько заходов и поливая уцелевшие «Апачи», «Кайовы», «Блэк Хоуки» из пушек ГШ-301 уже после того, как истратили управляемые ракеты и корректируемые бомбы.
Танк М1 А2 SEP «Абрамс» был прекрасно приспособлен для двух вещей. Во-первых, для подвижной обороны, когда лезущий на рожон противник расстреливался с дальнего расстояния и затем добивался последующей контратакой, исходя из реалий древней советской военной доктрины.
И во-вторых, для фронтального удара по неподвижному противнику. Как было в случае с армией Саддама Хусейна. Никто не думал, что противник будет навязывать американцам маневренный танковый бой небольших подразделений, имея при этом высокоточное управляемое вооружение. Здесь играло главную роль более мощное и более рациональное бронирование русских Т-80УМ. При равной подготовке экипажей преимущество было на стороне атакующих, и роты «Абрамсов» сразу же стали нести тяжелые потери.
Чрезвычайно опасный и рискованный план «Сирена-2», задуманный задолго до того, как в воздухе Европы запахло пороховой гарью, стал приносить успех. Временно парализованный электромагнитным импульсом противник здорово напоминал огромного тираннозавра, у которого выбили глаза. Реветь ревет, пастью хлопает, но поймать никого не может, особенно тех зубастых тварей, что вцепились ему в шею и бока.
Смятая ударом бригадная группа Гэйбла Фокса стала откатываться назад, в направлении на Равич, откуда атаковала русских буквально несколько часов назад.
Следом за отступающими, волнами, словно от броска камня в заросший пруд, расходилась паника. Связи нет, авиации нет, взаимодействия нет. Нет ничего из того, к чему привыкли солдаты, ведущие по всему миру победоносные войны в начале XXI века.
Самая хорошо вооруженная и обученная армия, столкнувшись с полной потерей управления, рано или поздно превращается в толпу. Вот и сейчас на узких полях под Олесно, Калишем, Острув-Великопольски происходил стремительный распад некогда грозного военного механизма, известного как третий армейский корпус армии США. Часть шестеренок еще исправно крутилась, но винтики и крепежные болты уже посыпались…
Стараясь выиграть каждую минуту у ошарашенного, ослепленного противника, командиры танковых бригад, рвущиеся в тыл противника, частенько пренебрегали обходными маневрами и огневой поддержкой, сходясь с американцами в лоб. При равном количестве тяжелой бронетехники это порождало яростные танковые схватки по всей линии противостояния.
– Какие потери? – Громов, выпрыгнув из КШМ, подошел к Слепневу, спокойно курившему на фоне сгоревшего «Абрамса» со свернутой набок квадратной башней.
– Сто четыре человека. Тридцать девять убито, остальные ранены.
– Характер ранений?
– Тяжелый. Много ожогов, осколочных тоже хватает.
– А техника?
– Потеряно шестнадцать «восьмидесятых», двенадцать «бэшек», три «ноны».
Громов покачал головой: много, как много… А солнце еще даже не зашло.
– Техника восстановлению подлежит?
– Процентов сорок – вполне. Остальное – только на свалку.
– Гадство! Откуда такие потери?
– Не с пацанами воюем… Первая кавалерийская дивизия – это, пожалуй, лучшее, что у них есть в сухопутных войсках. Тем более американцам досталось гораздо сильнее. Думаю, счет четыре – один в нашу пользу.
Под покровом быстро сгущающихся сумерек генералу Аллену удалось перебросить на помощь погибающим «серым волкам» Фокса, четвертую бригадную группу «Long Knife» и короткой контратакой остановить продвижение соседней к Громову восьмой гвардейской танковой бригады генерала Куркина.
Под покровом быстро сгущающихся сумерек генералу Аллену удалось перебросить на помощь погибающим «серым волкам» Фокса, четвертую бригадную группу «Long Knife» и короткой контратакой остановить продвижение соседней к Громову восьмой гвардейской танковой бригады генерала Куркина.
Обе стороны, утомленные боем, готовились встретить очередную тревожную фронтовую ночь.
– Спать будете после победы, Громов. Надо давить американцев, пока их электроника не пашет. Атакуйте ночью, полковник. Одна, минимум одна боевая тактическая группа должна быть в деле. Остальных задействуйте днем. Не давайте противнику ни секунды покоя! – В наушниках звучал усталый голос Бородулина.
– Господин генерал-лейтенант, мы людей не загоним?
– Они три дня в тылу бока отлеживали. Ничего с ними не случится! Тем более американцев мы загоним раньше.
Командир корпуса был прав: первая же ночь оказалась очень урожайной. Боевая группа Алтуфьева, состоявшая из танкового, гренадерского, разведывательного батальонов при поддержке батареи САУ и эскадрильи «Аллигаторов» устроила «дикую охоту» на отступающих «серых волков». Потеряв всего четыре танка, они наколотили почти два десятка «Абрамсов», беспомощных без своих тепловизоров.
Уже утром, выдвигаясь вперед с основными силами бригады, Громов спросил измотанного Алтуфьева, засыпавшего прямо на ходу:
– Слушай, Макс, а чего ты там про Ирак в рацию вопил?
Алтуфьев усмехнулся. Будто на красном от загара, курносом славянском лице внезапно расстегнули «молнию», обнажая крепкие желтоватые зубы:
– Да это, командир, давняя история. Я на пендосов из-за кроссовок злюсь до сих пор.
– Из-за кроссовок? Ну, так расскажи. У нас почти три минуты есть…
– Что там рассказывать! Я с родителями четыре с половиной года в Ираке прожил. С восемьдесят шестого по девяностый. Батя у меня инженер-мелиоратор по образованию, вот там и работал, воду искал. Зарабатывал неплохо, вообще нормально было. Тут мне кроссовки захотелось. День рождения скоро, опять же в школу пошел. Я к бате, а он говорит: «Куплю, только отучись четверть без троек, и будут тебе «Рибок», или «Найк», или «Адидас», что захочешь». А что для десятилетнего пацана тогда импортные кроссовки? Престиж покруче, чем сейчас «Порше». Четверть-то я без троек закончил, но тут война. Всех советских специалистов эвакуировали. Так и не успел батя кроссовки там купить. А я ведь ради них почти два месяца из-за письменного стола не вылезал, как ботаник последний! И вдруг пендосы! Как вспомню, трясет всего… Все пацаны идут в футбол играть, а я зубрить…[146]
Окончания истории Громов не слышал из-за собственного хохота:
– Страшный ты человек, Алтуфьев. Злопамятный. Ладно, иди отдыхай!
Ориентируясь на данные беспилотных дронов, парящих в небе, Т-80УМ, развернутые в боевой порядок, двинулись на север, вслед за огненным валом ракетно-артиллерийского огня, отрезая от германской границы застывшую на месте первую кавалерийскую дивизию.
Окрестности Коса-Гранде. Аризона. 11 августа
– Что слышно нового, агент Хитли?
В комнату, где Боб колдовал над полевой радиостанцией, неторопливо вошел полковник Клифф Бостаф, военный комендант округа Коса-Гранде и командир «третьего полка минитменов Аризоны». Почему полк был третий и куда делись еще два, оставалось для Хитли загадкой, но особо интересоваться этим он не собирался. По двум причинам. Во-первых, не его это дело, в конце концов, именно минитмены Бостафа спасли его задницу. Во-вторых, не жаловали здесь федеральных агентов. Поэтому, задай Боб кому такой ехидный вопрос, тут же послали бы в известное место и причем пешком. Местный колорит, так сказать. Юг – он юг и есть, народ здесь самостоятельный, ушлый, к юмору совсем не расположенный. Особенно в сельской глуши, коей и является округ Коса-Гранде, зажатый между двумя крупными городами штата – Тусоном и Фениксом. Кроме некогда ухоженного одноименного окружного центра, вокруг простирались тысячи акров частных фермерских угодий и мелкие поселки.
– Пока ничего, сэр. Сигналы глушатся повсеместно.
– Ладно, Боб, бросай эту рухлядь, пошли, разговор есть.
Разговор, значит, разговор. Вот уже почти три дня, как врач разрешил ходить сколько влезет, Хитли изнывал от безделья и ловил на себе косые и недоверчивые взгляды новых сослуживцев. Из здания «полевого офиса» ФБР по штату Аризона после ракетного удара неопознанных вертолетов удалось выбраться только шестерым. Включая Хитли. Весь элитный антитеррористический отряд Бюро HRT, переброшенный в южные штаты 29 июля, к шестому августу был полностью уничтожен. Добит вертолетной атакой на собственной американской территории.
Оглушенного и почти задохнувшегося от цементной пыли, Боба подобрали люди Бостафа. Услышав его стоны, утащили за шиворот в ближайший подвал. Там плеснули в лицо холодной водой:
– Кто такой?! Назовите себя! – Следом за холодной водой в глаза ударил луч фонарика. Боб тряс головой, пытаясь понять, где находится, что произошло и что за люди наставили на него стволы дробовиков и штурмовых винтовок. Радовало минимум две вещи: он жив, и рядом никто не говорит с мерзким латиноамериканским акцентом.
– Хитли, специальный агент ФБР, антитеррористический отдел, – счел за лучшее представиться Боб.
Человек, державший фонарик, фыркнул, словно конь, получивший шпорами в бока. Луч света дернулся, осветив кусок какого-то помещения и фигуры вооруженных людей, большинство из которых были в штатском.
– Чем докажешь? Сейчас оборотнями вся округа кишит. Так что чем доказывать будешь, Хитли, или как там тебя?
– Какие оборотни? Совсем дядя от стресса с роликов съехал. Еще бы про вампиров рассказал…
– Я его знаю, Конноли. Опустите стволы. – Сбоку кто-то протискивался через плотный круг людей к сидящему на полу Хитли.
Зажегся еще один фонарик, и Боб узнал помощника шерифа Рукера. Говарда… Говарда… то ли Корсона, то ли Торсена… Уже и не вспомнишь, виделись мельком. Хоть одно знакомое лицо – уже хорошо.
– Привет, Говард. Как там мои люди в Гилберте? – с трудом разлепив затекшие губы, просипел Хитли.
– До последнего дня все было хорошо, сэр. Агент Гордон помог нам организовать оборону от вылазок чиканос. Больница теперь – настоящая крепость с гарнизоном. Только, сэр, я не Говард, я – Гарольд, Гарри Такер.
– Гордон жив?
– Так точно, сэр. Я оттуда отправился вчера вечером с двумя добровольцами – все были живы, – сказал Такер, помогая ему подняться.
Уже встав, Боб внимательно, насколько позволяло скупое оснащение, рассмотрел окружавших его людей. Похоже на отряд гражданской милиции. Белые традиционалисты, христиане-консерваторы с изрядным расистским душком, называющие себя минитменами, подчеркивая духовное родство с первыми борцами за независимость Америки.
В отличие от криминального и нищего белого отребья из «1–2» или «врагов общества», живущих в трейлерных поселках и торгующих амфетаминами и марихуаной, минитмены состояли из зажиточных, добропорядочных граждан, которым здорово осточертело федеральное правительство. В рядах гражданской милиции было полно отставных военных среднего ранга, подростков, помешанных на огнестрельном оружии, и прочих типов, не наигравшихся в юности в бойскаутов.
С точки зрения ФБР, публика эта была весьма опасной. За большинством подобных организаций постоянно велась скрытая слежка, в их ряды активно внедряли агентов. Но действовать приходилось предельно осторожно, так как открыто минитмены законы не нарушали. Но ФБР совместно с БАТ не ослабляли давления на минитменов ни на йоту.
Хитли зашатало, и если бы не поддержка Такера, вовремя подставившего плечо, он свалился бы обратно на пол.
– Слаб чего-то агент Хитли… – заключил командир этого воинства, облаченный в ACU громила с новеньким АК в руках. – Такер, будешь его нянечкой, но смотри, чтобы парень не грохнулся в обморок.
Здоровяк, отзывавшийся на фамилию Конолли, повернулся к своим и новые приказы отдал уже им:
– Все грузимся! Как разведка вернется, уходим!
Колонна минитменов состояла минимум из пяти десятков разномастных автомобилей повышенной проходимости – от роскошных «Шевроле Аваланш» и «Каддилак Эскалайд» до совсем древних пикапов типа «Форд F-150» семидесятых годов. Помимо джипов и пикапов, в колонне выделялись семейные кемперы и мини-вэны, забитые под завязку женщинами с детьми.
Вдоль колонны цепью стояли, водя в разные стороны стволами ружей и карабинов, вооруженные мужчины. Человек пятьдесят, боевое охранение. Не удивлюсь, если где-то скрываются еще наблюдатели и снайперы. Большинство машин были кустарно выкрашены в цвет хаки, а на дверцах и капотах многих закреплены небольшие флаги. Насколько видно при скупом освещении, они были двух видов – либо флаг штата Аризона, либо флаг Южной конфедерации. И ни одного флага США!