– Вы даже не спросили, как меня зовут… Забавно. Неужели вы так уверены в своей неотразимости?
– Как раз наоборот. Я очень опасаюсь, что вы меня отошьете, но все-таки решил рискнуть.
– Знаете, вы не вызываете у меня какое-то чувство симпатии. Поймите правильно, если бы я с вами повстречалась раньше, у нас, возможно, кое-что и заладилось бы. Но не сейчас, увы! А потому не могу вам ответить на ваше признание.
– Мне жаль.
– Ничего не поделаешь.
– Но почему?
– Потому что я не одна. Я живу с другим мужчиной.
Гельмуту показалось, что в мягких интонациях прозвучало сожаление.
– Что же мне так не везет в любви, – в отчаянии покачал он головой. – Стоит мне познакомиться с девушкой, которая мне очень понравилась, так она обязательно окажется несвободной. Почему же меня не было рядом, когда вы были одна?
– Значит, не судьба… Вы не расстраивайтесь, я не единственная женщина. У вас еще будет девушка, которая вам понравится и которая вас полюбит.
– Очень на это надеюсь. Но как вы здесь оказались, если не для того, чтобы познакомиться с мужчиной?
– Я пришла в этот клуб, чтобы послушать эту группу. Ее обожал мой отец. Тогда я не понимала почему, и вот когда подросла, мне стало все понятно.
– И почему же?
– Потому что они проживают свою жизнь на сцене. А это дано далеко не каждому. И потом, у них все песни про любовь. Пусть даже некоторые из них про несчастную.
– Да, это так, – охотно согласился Гельмут.
– Рада была знакомству, но мне надо идти, – посмотрев на часы, сказала девушка.
– Так скоро?
– Представьте себе, мой мужчина не ревнив, но ему очень не нравится, когда я задерживаюсь. Тем более в обществе незнакомого мужчины…
– Он знает, что вы невероятно хорошенькая и с вами будут пытаться познакомиться?
– Конечно. Это происходит всякий раз, как только я отправляюсь в клуб, чтобы послушать музыку. Но он так же знает, что ни у одного из них нет ни малейшего шанса.
– Значит, вы не предоставите мне даже шанса хоть как-то заслужить ваше расположение?
– Увы, это так.
– Жаль.
– Уверена, что вы не останетесь в одиночестве. С вашим напором и умением разговаривать с девушками вы просто обречены на победу!
– Спасибо, что оценили, но я никогда не замечал за собой подобных талантов. У меня такое впечатление, что мы с вами еще встретимся.
– Не думаю. В этом клубе я бываю крайне редко.
Девушка зашагала к выходу, слегка покачивая бедрами, и на какое-то мгновение Гельмут почувствовал опустошение, а щемящая музыка только обострила возникшее одиночество. Рядом с ним присела полноватая брюнетка с распущенными длинными волосами и заказала бокал белого вина. Гельмут внимательно всмотрелся в соседку – совсем не то, к чему он стремился в этот вечер. Но бегать по клубам, чтобы отыскать нечто подходящее, не пожелал.
– Девушка, можно вас угостить? – произнес он, надеясь спасти вечер.
– Мне показалось, что вы заняты девушкой, что сидела рядом с вами. Или она вас бросила, и вы решили переключиться на другую?
– У нас с ней все кончено. Она оказалась невероятно ревнивой, закатила мне сцену… Сегодня она просто превзошла себя.
– И что же она такого сделала?
– Она заметила, что я посматриваю в вашу сторону, и решила порвать со мной окончательно. И я очень надеюсь, что вы спасете меня от одиночества.
– Только в том случае, если вы угостите меня фужером шампанского, – кокетливо произнесла брюнетка.
– Такую девушку, как вы, я готов не только угостить шампанским, но даже искупать в нем.
Она весело рассмеялась, показав аккуратные ровные зубы, делавшие ее невероятно симпатичной.
– А вы забавный!
Появилась уверенность, что последующие несколько часов она просто не даст сомкнуть ему глаз. Вот только откуда взялась эта чертова печаль, терзающая душу, будто он расстался с лучшим другом…
– Мы непременно сегодня напьемся!
…Проснулся Гельмут от назойливого телефонного звонка, заполнившего своим перезвоном не только все помещение комнаты, но, кажется, и всю вселенную. С этим наваждением следовало что-то делать. Повернувшись, он увидел полноватые женские плечи, на которые неровной волной спадали длинные черные волосы. А это еще откуда принесло? Напрягшись, он вспомнил, что вчерашним вечером малость перебрал. Кажется, он заснул не один… Припомнились полузакрытые карие глаза и полноватые губы, накрашенные ярко-красной помадой. Потом он ухнул куда-то в черную дыру, где блуждал в лабиринтах галактик, пока в действительность его не вернул чей-то продолжительный звонок.
На правом плече девушки Гельмут рассмотрел черную родинку, напоминавшую по форме майского жука, и поймал себя на том, что хочет смахнуть его с атласной смуглой кожи, но потом, справившись с наваждением, потянулся за рассерженной телефонной трубкой.
– Слушаю, – произнес Гельмут, почувствовав во рту невероятную сухоту. Самое время порадовать себя бутылочкой пива.
– Гельмут, – узнал он голос начальника криминальной полиции, – собирайся быстрее и выезжай на работу.
– Что-то серьезное?
– Работаем по заданию Интерпола. Твой профиль, искусство! Украдены картины и еще куча всякого антиквариата. Все это незаконно выставлено на торги. Хозяин картин, предположительно, из Мюнхена.
– Питер, у меня есть время хотя бы надеть трусы? – хмуро спросил Пельц.
С начальником криминальной полиции Гельмут учился на одном курсе в мюнхенском университете, одно время они даже считались приятелями, где объединяющим началом были незакомплексованные студентки и путешествия по Европе. Немного позже, когда Питер стал его начальником, отношения между ними изрядно охладели. Так что в разговоре с ним он мог позволить себе некоторые вольности.
– Ха-ха! Вижу, ты не теряешься, оно и правильно. Знаешь, как только я женился, так сразу потерял форму, а ты все такой же заводной. Ладно, одевайся, брейся, делай там все, что положено… И торопись на работу!
Не прощаясь, Питер положил трубку. Он всегда в телефонном разговоре не здоровался и не прощался.
Девушка продолжала посапывать. Проклятье! Он никак не мог припомнить ее имя. Гретхен? Нет, не то… Может быть, Марта? Тоже не подходит, как-то иначе… Кажется, имя у нее было какое-то короткое и певучее. Точно, Элен!
Положив ладонь на крупную родинку, Гельмут произнес:
– Послушай, Элен, мне нужно идти… Знаешь, работа.
– Уже, милый? Так скоро? – потянувшись, проговорила девушка.
– Ты должна собраться и уйти.
– Ах, вот оно как… Все-таки у мужиков очень короткая память. Ты всю ночь плакался, что несчастен и одинок, просил выйти за тебя замуж. Оставил здесь на правах хозяйки…
– Хм… Кажется, я действительно был крепко не в себе, если решил предложить подобное.
– Я одного никак не могу понять, зачем нужно было бежать за мной с голой задницей на лестницу и уговаривать остаться? – Гельмут скромно промолчал. Этот эпизод ночи оставался в памяти белым пятном. – Знаешь, я и в самом деле подумала, что нравлюсь тебе. Мне даже показалось, что мы подходим друг другу. Во всяком случае, такого мужчины у меня прежде не было… А ты забавный! – дотронулась она пальцем до его кончика носа.
В словах Элен была правда, точнее часть ее. В приступах одиночества на него накатывало невероятное желание любить. И он не отпускал из объятий женщину до тех самых пор, пока она, наконец, не вымаливала у него пощады.
– Возможно, я неправ… Давай встретимся с тобой позже, а сейчас мне нужно идти.
– Почему бы тебе не сказать откровенно, как есть… Выметайся к черту, милая, из моего дома! Ты мне опостылела за прошедшую ночь. Ох, уж эти мужские деликатности. Больше ты меня не увидишь.
Пожав плечами, Гельмут направился в ванную комнату, ощущая спиной ненавистный женский взгляд и слыша шорох одежд, поднимаемых со стула. Чего он не терпел, так это выяснения отношений, а едва ли не каждая женщина, с которыми сводил его случай, выматывала ему душу необоснованными подозрениями. Собственно, эта была одна из причин, почему он до сих пор оставался неженатым.
Гельмут принялся внимательно изучать в зеркале свою физиономию, потрепанную в ночных баталиях. На него смотрел совершенно незнакомый человек: опухший, с заплывшими красноватыми и очень злыми глазами. Впрочем, другим после двух литров шнапса оно и не могло быть. Надо придать ему хотя бы немного божеский вид.
И вперед!
Гельмут даже не успел побриться, как дверь захлопнулась. Девушка-то с характером, едва косяки не отвалились от хлопка. Он вылил на лицо полфлакона одеколона и, внушив себе, что под глазами от вчерашнего возлияния не осталось и следа, оделся и вышел на улицу.
До места работы добрался за пятнадцать минут и, поставив машину на служебную стоянку, поднялся в кабинет начальника.
Питер сидел за большим черным столом, который, как сказывали злые языки, привез откуда-то из Нигерии, где нередко проводил сезон охоты. В принципе, работать он умел: раньше всех приходил на службу, позже всех уходил. Однако столь жесткий режим никак не отражался на его аскетичной внешности – он всегда выглядел безукоризненно.
– Явился, – констатировал Питер, взглянув на вошедшего Гельмута, и неодобрительно покачал головой: – Слушай, у тебя такой вид, будто ты полночи провел в баре, а вторую половину в обществе какой-нибудь сексапильной брюнетки.
– Так оно и было, – не стал оправдываться Пельц. – Знаешь, что-то в последнее время у меня не ладится с личной жизнью. Как ты догадался про брюнетку?
– Они тебе всегда нравились, еще со студенчества.
– У тебя талант настоящего детектива. Не удивлюсь, если когда-нибудь ты возглавишь департамент.
– Ладно, оставим пустые разговоры. – Питер пододвинул к Гельмуту папку: – Этот документ сегодня утром мне принесли из Интерпола. Будь с этим материалом поаккуратнее, некоторые документы в единственном экземпляре. Есть только копии… Изучишь самым тщательнейшим образом и приступишь к расследованию.
Гельмут развязал папку. Не вчитываясь, просмотрел фотографии краденых картин, миниатюр, старинных гравюр. Внушительно!
– В двух словах можешь рассказать, в чем тут дело?
– В Москве был ограблен один крупный коллекционер по фамилии Феоктистов. Из его квартиры вынесли картины, миниатюры, гравюры, старинное оружие, иконы… Полистаешь дело, там много чего интересного, полный перечень… Пара картин и кое-какие миниатюры объявились в лондонском аукционном доме «Козерог». Так вот, по квитанции хозяйка этого дома проживает в Мюнхене, некая Лиони Хофер. Там написан ее адрес, займись ею!
Гельмут кивнул, взял папку и вышел из кабинета.
Вернувшись в отдел, он немедленно взялся за дело. На изучение материалов ушла половина дня. Когда он наконец оторвался от разложенных на столе документов, то осознал, что вник в материал до последней запятой. Теперь Гельмут помнил все украденные вещи, словно собирал их лично. В этом криминальном деле было много непонятных мест и значительных пробелов, которые следовало прояснить. Но сначала нужно установить личность женщины, отдавшей краденые вещи в аукционный дом, если, конечно, она не является подставным лицом.
Дом Лиони Хофер находился недалеко от управления, а потому он решил прогуляться пешком. Рядом с ним находился небольшой скверик, огороженный плетеной темно-зеленой оградой, в котором под присмотром молодых мамаш на детской площадке копошилась суетливая малышня.
На скамеечке еще несколько пар, но уже постарше, среди которых вполне могла быть хозяйка квартиры. Вполне уютный дом с небольшим внутренним двориком, где проживали люди с хорошим достатком.
Отыскав у подъезда в списке жильцов нужную квартиру, Гельмут позвонил, но на его звонок никто не отозвался. Он позвонил еще раз – опять никого.
– Вы к кому, молодой человек? – услышал Гельмут за спиной чей-то осторожный вопрос.
Повернувшись, он увидел мужчину около пятидесяти лет, аккуратного, гладко выбритого, в дорогом и легком, как раз по погоде, светло-сером костюме.
– Я к госпоже Хофер, – с готовностью откликнулся Гельмут, – вот только никто не открывает. Вы не подскажете, где она может быть?
– В этой квартире она появляется редко. Простите, а вы ей кто будете? – подозрительно поинтересовался мужчина.
Вытащив полицейский значок, Гельмут представился:
– Я из криминальной полиции, инспектор Пельц.
– А в чем дело, господин Пельц? Госпожа Хофер что-то нарушила?
– А вы кто будете?
– Я – управляющий этого дома, господин Хюбнер.
– Ах, вот оно что… Нет, госпожа Хофер ничего не нарушила. Просто… просто у нас имеется информация, что ее двоюродная бабушка, весьма состоятельная особа, скончалась, и мы сейчас занимаемся поисками родственников.
– Вы здесь из-за наследства? – недоверчиво поинтересовался мужчина.
– Из-за него. Информация конфиденциальная. Надеюсь, вы умеете хранить тайны.
– Разумеется!.. Интересная история. Почему-то мне никогда не везет. Ни в лотерею, ни в карты, и состоятельных родственников у меня не имеется, – буркнул мужчина. – Состояние, небось, на миллион?
– Почти на полтора, – выжал из себя улыбку Гельмут.
– Вот только вы чего-то не договариваете, господин инспектор, – сузил хитрые глазенки управляющий. – Ведь криминальная полиция не будет заниматься такой мелочью. Верно?
– Вы проницательны, господин Хюбнер… Все немного сложнее, это дело с наследством не совсем чистое. У нас есть подозрения, что старушка не всегда платила налоги, так что часть наследства, скорее всего, отойдет государству. Возможно, что часть средств, не обремененных налогом, она переправила госпоже Хофер.
– Да что вы говорите! – невольно воскликнул управляющий.
– Мы должны во всем разобраться. У меня к вам будет еще одна небольшая просьба…
– Пожалуйста, все, что угодно, – воодушевился Хюбнер. – Если в моих силах, помогу обязательно.
– Вы говорите, она здесь редко бывает?
– Именно так.
– Где она еще может быть? Нам нужно с ней как можно скорее встретиться.
– Нет ничего проще. Я могу ей позвонить.
– Хорошо, только надо выбрать благовидную причину, чтобы она ни о чем не догадалась.
– Я понимаю. – Задумавшись на секунду, управляющий произнес: – Недавно мы красили фасад здания, и произошел перерасчет. С госпожи Хофер полагается еще семьсот восемьдесят евро. Мы выслали ей квитанцию, но ответа пока не получили. Может, самое время напомнить ей об этом?
– Идея неплохая.
Вытащив телефон, управляющий набрал номер:
– Госпожа Хофер?..
– Именно так. Это господин управляющий?
– Да. Это господин Хюбнер вас беспокоит…
– Что-нибудь с квартирой?
– Нет, с квартирой все в полном порядке. Просто я хотел бы вам еще раз напомнить, что в связи с ремонтом дома произошел перерасчет, и вы должны были внести на счет семьсот восемьдесят евро, но перечислений так и не поступило…
– Набежали пени?
– Да, кое-что набежало. Но дело не в этом, вы должны еще расписаться в квитанции.
– Это срочно?
– Дело очень срочное. Нас проверяют, идет отчетность. Когда вы сможете подойти?
– Могу завтра.
– Лучше всего, прямо сейчас.
– Хорошо, буду. Я как раз нахожусь неподалеку от дома и подъеду к вам минут через десять.
– Я буду вас ждать. – Управляющий отключил телефон и сообщил: – Госпожа Хофер скоро будет.
– Что ж, прекрасно. Вы очень помогли нам. Встретьте ее около подъезда, чтобы я смог ее увидеть. Я постою немного в стороне и понаблюдаю за ней.
– Ладно. Только я сбегаю за квитанциями.
Управляющий ушел, а Гельмут Пельц расположился на лавке, откуда хорошо просматривался подъезд.
Едва управляющий спустился, держа в руке небольшую тетрадку, как к дому подкатил темно-синий седан «Вольво», за рулем которого сидела женщина. Когда она вышла из салона, Гельмут невольно обомлел – эта была та самая блондинка, с которой он познакомился в клубе. Вот как бывает! Правда, сейчас она выглядела чуть постарше, что, впрочем, никак не отражалось на ее природной привлекательности.
Женщина уверенно подошла к управляющему, стоявшему около двери, и что-то быстро произнесла. Тот одобрительно закивал, а потом, стрельнув глазами в Гельмута, расположившегося на лавочке, открыл заготовленную тетрадку, и она тут же расписалась на указанной странице. Перебросилась с управляющим несколькими фразами и столь же поспешно юркнула в салон.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Гельмут подошел к своей машине, снял ее с сигнализации и привычно устроился на водительском месте. Через опущенное стекло он видел, как госпожа Хофер с кем-то оживленно разговаривает по телефону, потом она положила мобильник в небольшую белую кожаную сумочку и взялась за руль. Машина плавно тронулась и неспешно выехала со двора. Стараясь держаться на дистанции, следом покатил Гельмут.
Поездка не затянулась, проехав три квартала, женщина припарковалась у небольшого здания старинной постройки, легко выпорхнула из салона и направилась к входной двери. Подняв фотоаппарат, Гельмут приблизил объективом красивое женское лицо и сделал несколько снимков. Получилось весьма художественно: густые светлые волосы на ветру растрепались, и узкая ладонь приподнялась к лицу, чтобы поправить сбившуюся прическу. Пожалуй, такой снимок способен украсить любой журнал мод. Вот только судьба этого снимка – покоиться среди сданных в архив дел.
Женщина достала ключи и, открыв входную дверь, скрылась в здании.
Гельмут вышел из машины и подошел к подъезду. Десять фамилий, не так уж и много, на каждом этаже всего-то по две квартиры. Позвонив через домофон в одну из квартир, стал ждать. Тихо. Никого. Хозяев не оказалось. Нажал на следующую кнопку, в квартиру номер шесть. В ответ раздался старушечий голос с характерными дребезжащими интонациями: