– Не знала, что ты порой ночуешь на рабочем месте, – протянула Эвелина.
– Зачем вас ерундой грузить, – не растерялась Зоя, – дело рутинное, я за Анну отвечаю, хорошо ее знаю, понимаю, когда надо особую бдительность проявить.
И тут из комнаты послышался звон. Опередив замешкавшуюся Зою, Эвелина влетела в палату, увидела мирно спящую Анну, разбитый стакан на полу и фигуру, аккуратно собиравшую осколки.
– Это кто еще здесь? – оторопела директриса.
– Настя, – после легкого колебания ответила Зоя.
Девушка встала и промямлила:
– Здрассти.
В комнате горел ночник, в полумраке лицо Насти было плохо различимо. В первую секунду Эвелина не узнала дочь Зои, потом подумала, что та больше смахивает на Карину, уж слишком нагло девица смотрела на Казакову. Но не успела глупая мысль прийти врачу в голову, как Эвелина выбросила ее прочь.
Девушка великолепно передвигалась на своих двоих, а Карина ездит в коляске, просто Авдеева и Килькина очень похожи, а Эвелина нечасто видела девушек.
– Что здесь делает Настя? – возмутилась Казакова.
Во взоре Зои мелькнула растерянность.
– Помочь мне пришла!
Эвелина обозлилась.
– И часто ты нарушаешь правила? Что здесь творится по ночам? Я тебе доверяю, а, выходит, зря. Понимаешь, как нам влетит, если обнаружится, что к Анне ходят посторонние?
– Это Настя, – стала оправдываться сиделка, – она своя.
– Тебе велели никого не впускать!
– Это первый раз случилось, – ныла Зоя, – простите, Христа ради.
– Тебя выгонят, – злилась Казакова.
– Ну если о посторонних речь зайдет, нам двоим не поздоровится, – вдруг нагло заявила Килькина, – лучше вам молчать!
Эвелина не успела сообразить, на что намекает медсестра, Настя внезапно кинулась к матери, зарылась лицом в ее халат и заплакала:
– Не оставляй меня одну! Боюсь! Боюсь! Боюсь!
Зоя беспомощно глянула на Эвелину и, враз растеряв непонятно откуда взявшуюся наглость, сказала:
– Вот беда! Настю в детстве напугали! Оставила ее дома одну, мы на первом этаже жили, окна без решеток, наркоман и влез, искал, чего бы спереть и дурь купить. Денег не нашел, девочку увидел и изнасиловал. С тех пор Настя не может одна ночевать. Уже ведь взрослая, школу заканчивает, но нет! Видите, как нервничает? Я сегодня решила Анну постеречь, а дочь посидела в квартире и сюда прибежала. Уж извините, это больше не повторится!
Директриса посмотрела на скулящую Настю и испытала приступ жалости.
– Я не знала ни о чем, – сказала она. – Ладно, забыли! Но больше Настю сюда не приводи.
– Никогда! – с жаром пообещала Килькина.
– Настю надо показать врачу, – не успокаивалась врач, – обратись к Эдуарду Львовичу, он завтра придет на работу, попроси психолога о консультации!
– Спасибо, непременно так сделаю, – бубнила Зоя.
Эвелина Лазаревна отправилась к себе, но на душе у нее скребли кошки. Правду ли сказала сиделка? Сколько раз она брала с собой дочь? Что знает Настя об Анне! Ох, нехорошо получается, вдруг до Ивана Ивановича дойдет весть о несоблюдении тайны?
Понятно, почему Эвелина обрадовалась, узнав, что Настя и Зоя переезжают в Москву вместе с Кариной. Больше дочь сиделки не станет по ночам шастать во флигель, и благодетель никогда не узнает о нарушении режима.
– У вас есть фотография Анны? – спросила я.
Эвелина Лазаревна помотала головой.
– Нет.
– Даже в личном деле?
– У нас ведь не листок по учету кадров, а медицинская карта, – пояснила врач, – при ней никаких снимков, кроме рентгеновских, нет.
– Разрешите взглянуть на Анну?
– Это невозможно, – дрожащим голосом заявила Эвелина.
– Мне необходимо увидеть ее лицо! Кто сейчас следит за ней?
– Временно одна из наших сотрудниц. Иван Иванович пока никого не прислал.
– Вот и скажете, что я кандидат на роль сиделки.
Директриса встала.
– Вы мне выкручиваете руки. Ну хорошо, пошли.
Небольшой флигель внутри напоминал номер пятизвездочного отеля, а Анна, одетая в белоснежный халат, запросто могла сойти за богатую бездельницу, которая кочует из страны в страну в поисках приключений.
Когда мы вошли в комнату, больная сидела в кресле, держа перед собой ящик с какими-то пластмассовыми деталями.
Чисто вымытые, красиво завитые волосы свисали, загораживая ее лицо, на приход незнакомых людей больная никак не отреагировала.
– Все в порядке? – спросила Эвелина у полной тетки в белом халате.
– Да, – вежливо ответила та, – Анечка сейчас крепость строит. Мы сначала отберем синие детали, а потом красные. Анечка сегодня молодец, она вспомнила цвета, да? Анюточка, посмотри сюда! Подними голову! Надо поздороваться.
Волосы откинулись назад, и я увидела лицо бедной женщины. Конечно, я ожидала увидеть в палате именно ее, но все равно испытала удивление. Мне в глаза смотрела Лариса Кругликова. Я не была знакома с первой женой Михаила, но очень хорошо помню большую фотографию, которая, несмотря на недовольство Тани, стоит у ее мужа в кабинете. Лариса практически не изменилась, за много лет, прошедших со «смерти» Кругликовой, на ее лице добавилось мало морщин, вот только взгляд из осмысленного и печального стал каким-то пустым, так смотрит на мир новорожденный младенец.
Распрощавшись с Эвелиной Лазаревной, я села в машину, отъехала от интерната и припарковалась около местного кафе с замечательным названием «Смак Фолпино». Внезапно мне захотелось латте, большой стакан с хорошо взбитой пеной, огненно-горячий. Меня по непонятной причине колотило в ознобе.
В небольшом зале было пусто, я села за один из столиков и принялась ждать официанта.
– Чего? – прокричали из угла.
Я обернулась, за стойкой стоял парень в желтой куртке.
– Чего? – повторил он.
– Вы мне? – решила уточнить я.
– А вы кого-то другого здесь видите?
– Нет.
– Значит, вам! Чего пришли?
– Хочу выпить кофе. Желательно латте.
– Чего?
– Ладно, капучино, – снизила я требование.
– Чего?
– Эспрессо!!! – опустила я планку до плинтуса.
– Только в составе бизнес-ланча.
– А что в него входит?
– Суп-лапша куриная, лангет по-итальянски, салат «Цезарь» и горячий напиток по выбору, – бойко перечислил бармен.
– Из всего вышеперечисленного принесите только кофе.
– Нельзя, оно входит в бизнес-ланч.
– Я оплачу обед, но выпью лишь кофе.
– Нельзя!
– Почему?
– Сначала салат, потом суп, затем второе и в самом конце напитки!
– Я сказала: заплачу, но есть не стану.
– Нельзя!
– Вам собственное поведение не кажется глупым? – вскипела я.
– Это кто из нас идиот, – мигом отбрил парень, – отдавать бабки за еду, а пить кофе.
– Вам же лучше!
– Нет.
– Сами съешьте суп и мясо, мне оставьте кофе.
– Че я, дурак, это есть? Еще пожить хочу, – насупился бармен.
Надо было встать, хлопнуть дверью и уйти, но мне, как назло, страшно хотелось горячего, а еще хотелось в туалет.
– Где у вас дамская комната? – мило улыбнулась я.
– Чего?
– Сортир! – рявкнула я. – Уголок задумчивости, тубзик, два ноля, ватерклозет, не знаю, что вам более понятно.
– За занавеской, – парень ткнул рукой в сторону темно-бордовой драпировки.
Я пошла в указанном направлении, но бармен выскочил из-за стойки и преградил мне путь.
– Эй, куда ты?
– В туалет.
– Нельзя. Он только для клиентов.
– А я кто?
– Пока заказ не сделали, прохожая.
Пришлось капитулировать.
– Ладно, несите комплексный обед.
– Который?
– Их много?
– Два.
– И чем они отличаются?
– Один первый, другой второй.
– Замечательно. Что входит в первый вариант?
– Суп-лапша куриная, лангет по-итальянски, салат «Цезарь» и горячий напиток по выбору.
– Теперь номер два.
– Суп-лапша куриная, лангет по-итальянски, салат «Цезарь» и горячий напиток по выбору, – с упорством зубрилы отчеканил бармен.
– Так в чем разница?
– В номере и в цене!
– У наборов разные цены?
– Конечно! Один сто рублей, другой двести!
Я затрясла головой.
– Не понимаю!
– Чего странного?
– Если ланч из одноименных блюд, то… А! Сообразила. Наверное, повар берет разное масло, делает другие подливки, и «Цезарь» бывает с курицей или креветками!
– Не, – зевнул бармен, – из общего котла кладем!
– Находятся люди, которые платят двести целковых за то, что можно приобрести наполовину дешевле?
– Ага!
– Они психи?
– Не, народ как народ.
– Позвольте вам не поверить, – уперлась я, – ладно, мне несите дешевый вариант! Никак в толк не возьму, зачем переплачивать?
Бармен окинул меня оценивающим взглядом.
– Вы, тетя, из Москвы, – сказал он, – все столичные тупые. Ну разве может нормальный пацан за еду платить столько, сколько, блин, шелупонь беспонтовая? А если он с девушкой пришел? Или с партнером по бизнесу? Закажет первый номер и сразу авторитет потеряет, потребует второй, вмиг люди поймут: серьезный человек, со средствами, не лох с лесопилки.
– Обеспеченный гурман попросит блюдо по особому заказу.
– У нас только комплексная жрачка, – отрезал бармен, – хочешь пальцы согнуть, плюхай на вокзал, но там совсем дорого, удовольствие для паханов. А пацаны идут к нам, закажут номер два, и все ясно.
– Сделав заказ, я могу считать себя клиенткой и посетить туалет? – ехидно осведомилась я.
– Валяйте, видите дверь?
– Она одна.
– У нас унисекс, – оскалился бармен.
Я вошла в кабинку и тут же уперлась взглядом в объявление: «Дамы, не ссыте на пол. Господа, подходите ближе к бачку, он у вас короче, чем вы думаете».
Замка на двери не оказалось, я высунулась из сортира.
– Эй!
– Чего? – повернул голову бармен. – Бумаги нет? Ща салфетку дам!
– Не могу запереть дверь.
– И не надо, в целях безопасности шпингалет сняли, пожарная инспекция потребовала.
– Вдруг кто войдет!
– К вам?
– Да!
– Кому вы в вашем возрасте нужны, здесь и молодые девки мужиков найти не могут! – элегически отметил бармен. – Писайте спокойно, да не задерживайтесь, а то «Цезарь» остынет.
– Салат горячий? – поразилась я.
– Че? Хотели холодный? Могу за окно поставить, враз заледенеет.
Когда я вышла из туалета, на столе стоял суп, подернутый жирной пленкой, в центре тарелки торчал берцовой костью вверх окорочок, покрытый пупырчатой кожей, еще были салатник, от которого шел пар, и блюдо с непонятной кучкой серо-зеленого цвета, очевидно, это и был лангет по-итальянски.
– А где кофе? – возмутилась я.
– Сначала обед ешьте.
– Все, полакомилась, неси эспрессо, – с тоской велела я; если еда тут столь мерзкая, то нечего рассчитывать на ароматный кофе.
Бармен мгновенно освободил стол от блюд и принес чашку, я подергала носом, запах был потрясающий.
– Пойду покурю, – сообщил парень, – понадоблюсь, орите, если что, я у входа буду стоять.
На вкус кофе оказался выше всяких похвал, его сделали не в машине, а сварили в турке, и, похоже, на песке. Опустошив чашку, я крикнула:
– Эй, эй, иди сюда!
Внезапно занавеска позади бара зашевелилась, высунулся черноволосый парень и спросил:
– Зачем кричишь, а? Не пугай, а!
– Кто у вас варит такой замечательный кофе?
– Ахмет.
– А можно его попросить еще чашечку сделать?
– Вкусно, а?
– До умопомрачения! – признала я. – Давно подобного не пробовала. Пусть Ахмет одолжение мне сделает!
– Ахмет – это я, – заулыбался юноша, – не знала, да? Хочешь еще такой, а? Или другой?
– А какой можно?
– Итальянский, американский, французский, – начал загибать пальцы Ахмет.
– Со взбитой пеной умеешь делать?
– Капучин?
– Латте!
– Большой стакан?
– Да, да, самый огромный, а бармен сказал, что вы только эспрессо подаете, с бизнес-ланчем.
Ахмет ткнул пальцем в дверь.
– Юра, а? Он дурак! Ему хозяин велел, вот он и говорит, а! Пятьдесят рублей пойдет? Порций большой, тебе там купаться можно.
– Неси, – засмеялась я, доставая кошелек, – а то я совсем приуныла, хочу латте, да его нет.
Ахмет прищурился.
– Зачем плакать, а? Никогда нет причин для горя, от воды ни денег, ни счастья не прибудет! Лучше думать, а! Тогда из любой беды вылезешь! Знаешь, как я считаю? Если жизнь вырыла тебе яму, используй шанс, налей туда воды и плавай, как в бассейне!
Я усмехнулась. Надо же, я сама не так давно дала Вере Рыбалко подобный совет, похоже, мы с Ахметом родственные души.
Глава 23
Пришедший с улицы бармен никак не отреагировал, увидав меня с литровым латте. Я, потягивая восхитительный напиток, попыталась навести порядок во взъерошенных мыслях.
Значит, Лариса не была убита грабителем. Она сошла с ума, и Михаил, чтобы не травмировать Настю, поместил жену в Фолпино. Так, теперь понятно, по какой причине он столько лет терпит вздорную Елену Сергеевну. Сначала я думала, что зять не гнал тещу из-за Насти, но девочка пропала десять лет назад, а старуха по-прежнему получала от Миши немаленькое содержание и с завидным постоянством являлась в его дом. И вот сейчас все встало на место: Михаила и тещу связывает общая тайна.
Внезапно мне стало жарко. Эвелина Лазаревна упомянула, что «Анна» страдает фобией, ей кажется, будто она убила некоего мужчину. На самом деле преступления не было, у психопатки болезненная фантазия. Но что если на секундочку представить себе, что несчастная говорит правду!
Лариса, похоже, очень любила Анатолия Илюшина, а тот сделал очередной любовнице ребенка и умыл руки. Он вечно путался в бабах, они его интересовали лишь как сексуальные объекты, Лара была одной из многих.
Я вцепилась в стакан пальцами. Может, дело было так? Лариса решила быть с Анатолием, пришла к его матери, предлагала той совместное проживание, но была выгнана с позором.
Плохо разбирающаяся в людях Лара надеялась на помощь «свекрови», но ничего не вышло, и бедолага решила подстеречь Анатолия. Лариса предложила ему жениться на ней.
Илюшин захохотал, тогда девушка сообщила ему о своей беременности. Но Анатолия это нисколько не взволновало. Наверное, он предложил Ларе сделать аборт, мог поиздеваться над ней, сказать:
– У меня таких, как ты, пучок на пятачок.
Илюшин довел апатичную Кругликову до ярости, Лара схватила тяжелый предмет и ударила любовника. Она не думала его убивать, все вышло случайно.
В испуге Лариса бросилась домой и рассказала матери о беде. Елена Сергеевна схватилась за голову, похоже, она всегда беспокоилась лишь о собственном благополучии. Она не хотела стать родственницей заключенной, мечтала об обеспеченной жизни тещи богатого человека, а тут идиотка дочь убила любовника.
Елена Сергеевна строго-настрого запретила Ларисе сообщать кому-либо правду, запугала дочь по полной программе, выдала ее замуж за Михаила и успокоилась.
Но не тут-то было! Лару грызет совесть, наверное, она начала устраивать истерики, вполне вероятно, заводила речь об убийстве Анатолия, только Михаил, не знавший печальной правды, решил, что жена сошла с ума, и в конце концов поместил несчастную в Фолпино. Думаю, немалую роль сыграли тут разговоры Елены Сергеевны, небось она пела зятю:
– Вот беда! У Лары помутился разум! Бедная Настенька! Каково жить со знанием, что собственная мать шизофреничка!
Я совершенно случайно раскопала семейную тайну и, вполне вероятно, раскрыла убийство Илюшина. Где-то в архиве хранится палка или прут, которым Анатолию нанесли роковой удар. У сотрудников МВД ничего не пропадает, зря некоторые преступники надеются: прошло много лет, улики давно сожжены. Э нет, ребята, на полках мирно ждут своего часа коробки, пакеты и папки. Сколь веревочке ни виться, а кончик покажется. Осталось плевое дело – взять отпечатки пальцев, снятые с орудия убийства, и сравнить их с Ларисиными.
Но все узнанные сведения ни на миллиметр не приблизили меня к ответу на интересующие вопросы. Кто пришел в дом к Медведевым? Настя! Которая? Давно пропавшая или дочь Зои Андреевны Килькиной? Если последняя, то откуда ей известно про интимные мелочи, типа фаллоимитатора в розовом мешочке?
Допустим, кто-то ей рассказал подробности. Но получается, что ввести самозванку в курс дела могла лишь дочь Медведевых! Значит, одна Настя встречалась с другой! Когда? Где? Зачем? Где девочку прятали десять лет? Почему она раньше не вернулась домой? По какой причине Зоя Андреевна полезла в петлю, а Таня прыгнула из окна? Что происходит? Я ничего не понимаю!
Доподлинно известно лишь несколько фактов. Елена Сергеевна признала внучку. Но свидетельство старухи необъективно, она боится потерять пенсион, который ей платит Михаил. Вдруг Лариса умрет? На следующий же день Медведев турнет надоевшую старуху, а если Настя вернулась, то бабушке обеспечены почет и уважение. Елена Сергеевна сможет и дальше шантажировать зятя, пугать его заявлениями типа:
– Ах, ах, бедная девочка! Многие люди сошли с ума, узнав, что их мать шизофреничка.
Да Михаил любые деньги заплатит, лишь бы теща прикусила язык.
А кто, кроме бабушки, узнал Настю? Кот Бублик? До сих пор поведение животного свидетельствовало в пользу девушки, но я совершенно случайно увидела, как неприветливый котяра с невероятной нежностью трется о пальцы Елены Сергеевны. Бублик буквально растекался лужей восторга, и все дело в валерьянке, которую капала из пузырька в стакан мать Ларисы. Что, если самозванка «Настя» применила то же средство для приманки кота?
Так, следуем дальше. Что еще я выяснила точно? Зоя Андреевна и Настя переехали жить к Карине Авдеевой. И куда подевалась она сама? Настя ни словом не обмолвилась о ее присутствии. Где Карина? Она не способна самостоятельно передвигаться, требует постоянного ухода, но в квартире Килькиной не было никаких инвалидных кресел. Так где Карина Анатольевна Авдеева? Дочь Анатолия Илюшина и Нины? Еще один непризнанный ребенок малорослого Казановы? Минуточку!