Малыш: мамино счастье - Ирина Чеснова 53 стр.

– Что, простите?

– Очеловечивайте, то есть одушевляйте. Лечите мишку, сажайте за руль собачку, укладывайте спать еще кого-нибудь. Остановите уже эти бессмысленные движения, – логопед кивнула на Арсюшу. – Направьте их на совместную, содержательную деятельность. Да! И побольше пусть работает пальчиками. Мелкая моторика – это ваше все.

– Я очень постараюсь, доктор, но… – Алла осмелела, – вдруг все-таки не получится?

– У вас нет выхода. У вас должно получиться. Сейчас вы пойдете к психоневрологу, и она, увидев вашего ребенка и мою запись в придачу, назначит вам ноотропные препараты. Ничего такого страшного в них нет, но вы ведь, знаю я вас, не будете давать их мальчику, так? Покиваете в кабинете врача, но давать не будете. Еще можно поехать в Институт мозга, где с помощью тока активизируют речевые зоны головного мозга ребенка. Но вы ведь не поедете. Так что у вас, мама, только один путь – самой «разговорить» своего сына, потому что у меня все забито, на свои коррекционные занятия записать вас я не могу.

Этот диалог Алла рассказала мне потом, по телефону. Она была сильно подавлена, в разговоре делала паузы – сдерживалась, чтобы не расплакаться. Молодая, растерянная мама, у которой сложный ребенок и непонимающие родственники.

– Самое ужасное то, – сказала она в конце, – что я почти поверила, что я никудышная мать. А с никудышной какой спрос? Да и права логопед – мне действительно проще оставить Арсюшу играть одного, чем носиться за ним и ловить взгляды. Я нахожу тысячу оправданий своему бездействию и надеюсь, что все как-нибудь образуется. Само. Да не образуется ничего. Работать с ребенком надо. Работать так, чтобы пар из ушей шел. Нет, надо что-то менять в этой жизни. Себя, в первую очередь, себя надо менять…

И она все-таки заплакала.

Глава 3 Горшок (тонкости туалетной науки)

Эта глава будет маленькой. Но важной.

Потому что «горшок» – одна из вечных тем.

С незапамятных советских времен, когда наши бабушки не только не слышали об одноразовых подгузниках, но и не знали о существовании стиральных машин, сухие ползунки уже в полгода и беспрекословное выполнение команд «пи-пи» и «а-а» было наглядным доказательством «развитости» малыша и педагогических успехов его родителей.

Я же с исторических вершин понимаю: здесь поднято слишком много шума. Поверьте, оно того не стоит. Абсолютно. Все гениальное уже придумано до нас. Надо только это гениальное как-то соотнести с собственной системой взглядов.

Есть книга И. Бауэр «Жизнь без подгузников». В ней говорится, что ребенок с рождения чувствует свои потребности и подает маме сигналы, нужно лишь научиться их улавливать. И поэтому нет никакой необходимости ждать до тех пор, пока ребенок сможет объяснять свои нужды словами. Раннее высаживание, считает Бауэр, не только учит малыша контролировать процессы, происходящие в его организме, но и чудесным образом сближает мать и дитя, устанавливает между ними тесный контакт, способствует их взаимопониманию и «тонкому чувствованию» друг друга. Если кому-то близка эта позиция и этот кто-то не представляет себе годовасика в подгузниках – ради бога, пусть носит малыша до раковины и обратно.

Есть книга супругов Сирс «Ваш малыш от рождения до двух лет». Там физиологической и психологической готовностью номер один объявляется возраст не раньше двух лет (и вообще «лучше слишком поздно, чем слишком рано» [132] ), то есть когда ребенок достаточно созрел, чтобы чувствовать, что происходит в его организме. Если кто-то в этом вопросе ориентируется на авторитет Сирсов и не глотает горькие слезы по поводу денег, улетающих на мегаупаковки памперсов, пусть спокойно ждет искомого возраста и не терзается.

Все. Вроде, все ясно. Но тут-то и начинается самое интересное.

Как приучить?

Мудрая штука жизнь показывает, что сценариев приучения к горшку несколько.

Можно с рождения держать малыша над тазиком (вариант – носить в ванную), не лениться высаживать и ночью, к восьми месяцам приучить его проситься и делать свои дела только в горшок и навсегда (за исключением редких маленьких неприятностей) забыть про мокрые штанишки и простыни.

Можно точно так же с рождения держать малыша над тазиком (вариант – носить в ванную), не лениться высаживать и ночью, к восьми месяцам приучить его проситься и делать свои дела только в горшок, а после года разочарованно обнаружить, что туалетные навыки из-за чего-то полностью утрачены. «Из-за чего-то» может быть разным. Болезнь, например. Или переезд. Или прекращение грудного вскармливания . Но чаще всего причина в том, что годовалый человечек начинает проявлять свою волю . Он может прекрасно знать, для чего нужен горшок, будет сажать туда своих зверушек, выразительно кряхтеть, объяснять им на своем языке, как «это» надо делать, но при этом будет сам («как будто специально») писать в штаны. Или просто может послушно садиться на горшок, выжидать несколько минут, а потом вставать и, преданно глядя маме в глаза, тут же делать лужу. Чтобы заново освоить туалетные премудрости, ему опять понадобится время. И, в итоге, до вожделенной родительской цели он дойдет к двум годам – вместе с теми «памперсными» детьми, мамы которых не страдали высаживанием.

Можно по идейным соображениям (или из-за прозаичной лени) начать приучать свое сокровище к горшку в два года (или даже позже), побегать две-три-четыре недельки со шваброй и праздновать победу.

А можно со шваброй пробегать до трех ребенкиных лет. Просить, уговаривать, мучиться, бороться, но неизменно сталкиваться со стойким негативизмом и отчаянным сопротивлением.

Даша. Увы, я знаю, как сложно противостоять «общественному мнению» в лице бабушек, великовозрастных соседок и знакомых увлеченных мам, если твой ребенок ближе к двум годам все еще носит памперсы. Знаю.

Моя мама приучила меня к гигиене в 6 месяцев. Приучила быстро – за три недели. И с тех пор решила, что я этот подвиг должна повторить, теперь уже с Дашей. Но мамин энтузиазм был мне глубоко чужд, а мнение передовых педиатров о том, что малыш по-настоящему «дозревает» до горшка лишь после полутора лет – наоборот, невероятно близко. Поэтому я сделала все, чтобы оттянуть процесс освоения Дашей туалетной науки до рекомендуемого светилами возраста.

Вопрос «Когда же мы начнем приучать Дашу к горшку?» мама задавала с завидной регулярностью как минимум раз в неделю. И она могла уже ничего больше не говорить, мне и так все было ясно. Ясно, что в ее глазах я была несознательной матерью, которая, стараясь продлить собственную беспечную жизнь, упускает время и тормозит развитие ребенка.

Мне не оставалось ничего иного, как вести разъяснительную работу. Приводить аргументы, ссылаться на «ведущих педиатров» и обещать. Ну да, увиливать и обещать. Что в год точно начнем приучать. Ладно, в год не получилось, но вот в полтора…

В полтора тоже как-то не сложилось. Ведь не только ребенок должен быть «готов к горшку». Мама! Мама, в первую очередь, должна быть готова. А я не была. Я объясняла своей «памперсной» дочке все-все премудрости, показывала, пробовала подгадывать моменты, следила за Дашиным поведением (перед тем, как сделать свои дела ребенок обычно затихает, напрягается или кряхтит). Но это были лишь полумеры. И они, конечно же, ни к чему не привели.

Мы начали в год и девять. По-настоящему начали. К тому моменту я уже окончательно поняла: чтобы приучить свое сокровище к горшку нужно сделать одну простую вещь – снять подгузники . Просто взять и снять (оставить их пока лишь на сон и прогулки). Потому что только почувствовав, и не единожды, дискомфорт и мокроту, только выявив причину и следствие, ребенок наконец-таки сможет осознать, что и куда надо делать.

Перед началом ответственного периода я сделала серьезный закуп – 12 пар дешевых детских колгот. Именно они пришли на смену старым, добрым, удобным подгузникам-трусикам и одевались прямо на голую попу. Еще понадобилась вторая пара домашней детской обуви: одна, намокшая при «аварии», сушится на батарее – другую носим. Потом наоборот.

…Первые две недели беготни за лужами ввергли меня в уныние. Даша (такая уже взрослая и все понимающая) с удивлением и любопытством наблюдала, как у ее ножек разливается маленькое море, но связывать «море» с горшком не торопилась. С большой нуждой было как-то попроще, но все равно в таких случаях ребенка приходилось императивно присаживать. Мой отчаявшийся мозг искал выход: что бы такого сделать, чтобы до Даши наконец-то «дошло».

Как известно, суперидеи идут навстречу тому, кто их ищет. Именно в этот момент кто-то рассказал мне про… «музыкальный» горшок – если в центр льется вода, играет веселенькая музыка. Горшок был стремительно приобретен, вымыт и продемонстрирован ребенку в действии. Фокус с музыкой произвел на дочь неизгладимое впечатление, и она сосредоточилась на том, чтобы самой заставить горшок «запеть».

Все, с этого момента «лед тронулся». Следующую неделю, почувствовав позывы, Даша успевала добежать до чудо-горшка и плюхнуться на него прямо в колготах. Это была почти победа: бог с ним, что одетая, главное – знает, куда бежать. Вскоре и последний бастион в виде неснятых колгот наконец-таки пал. Дорога к горшку была окончательно освоена.

Итог: процесс Дашиного приучения занял чуть больше трех недель. Впоследствии, конечно, случались «аварии». Особенно часто – по ночам. Но до трех лет даже самый здоровый и развитый ребенок иногда писается в кровать. И ждать от малыша стойкой саморегуляции раньше этого возраста – дело неблагодарное и пустое.

Мой вывод : главное в туалетной науке – никаких усилий. Никаких тайных надежд. Никаких попыток побыстрее приучить к горшку усилием родительской воли. Тогда не будет разочарований, нервных срывов и детских слез.

Егорка. Егорка – сын моей Интернет-подруги Алексы. Непростой ребенок, требовательный, своенравный, громкий, но невероятно чуткий. История изучения туалетной науки получилась у них с мамой долгая и непростая.

Алекса: «Егора я высаживала с месяца. До 8 месяцев он жил дома без памперсов, но приучить его – раз и навсегда – не вышло. Потом начался «отказной период»: сын стал бунтовать, отказываться от высаживаний и в то же время с любопытством изучать, что ж это такое он производит и каково оно на вкус, запах и ощущение.

Увы, из отказов мы так и не вышли. С одной стороны, у меня не хватило терпения выносить эту вонь и закаканные полы. С другой – Егору не хватило отведенного времени, чтобы унять интерес. В итоге, мы получили ребенка, сопротивляющегося всяким высаживаниям, кроме высаживаний на улице. Но зима прекратила и эти попытки. Посадка Егора на горшок до года и двух месяцев тут же вызывала истерику «не хочу/не буду/не заставишь!». Думаю, исходная ситуация ясна…»

Нужно было все начинать заново. Но с чего – она не знала. Начала с самого простого: стала снимать памперс. На полчаса, на час, на несколько часов, на день.

«Сперва просто наблюдала. Хотя нет, вру. Дергалась. Если начинала течь струйка, я делала какое-то резкое движение (совершенно, впрочем, рефлекторно), отчего Егор довольно быстро перестал писать и какать в моем присутствии и всегда уединялся в другой комнате для столь интимных дел. Это снова был хороший такой шаг назад. Пришлось взять себя в руки. Мне потребовался где-то месяц, чтобы привыкнуть к тому, что в мокрых коврах нет ничего трагического. А дальше я пошла самым легким путем…»

Она вновь стала учить Егора «высаживаться». После того, как он просыпался, несла его в ванную, ставила и включала краник с водой. Реакция была почти мгновенной.

Следующим этапом стал горшок в ванной – теперь малыш исправно делал свои дела в него. И в маминой голове уже зародились наполеоновские планы: перевести рефлекс «пись-пись» с ванной на горшок в комнате. Но… Как только Егор понял, что на горшок ходить «хорошо» – делать это тут же перестал.

Алексе пришлось придумывать тысячу уловок. В ход шло все: и мультики («Пописай, а мама пока тебе “Смешариков” включит»), и печенье в качестве поощрения, и воображаемое представление горшка как машинки. Еще очень серьезным сподвигающим моментом стал пример двоюродной сестрички, которая горшок уже освоила. Но все равно результаты были нестойкими.

Алекса: «Как оказалось, в деле приучения ребенка испражняться самостоятельно 90% успеха – это настрой мамы. Точнее ее внутреннее состояние. Если вы не находитесь в состоянии какого-нибудь мудрого соединения с космическим разумом или ваши чакры недостаточно чисты, то, скорее всего, быстрого успеха вам не видать как своих недостаточно просвещенных ушей. Вот я – билась, билась, психовала, одевала памперсы, снимала их, уговаривала, хитрила, умоляла, заставляла и еще много, чем страдала, но все было абсолютно безрезультатно. При любом удобном случае Егор записывал и закакивал все, что только можно…»

Однажды утром подруга проснулась от тихого, но настойчивого: «Мама, кака, ай-я-яй!». И обнаружила, что лежит в… какашках. В самом прямом смысле. Пробудившийся раньше мамы 2-х летний Егор снял с себя пижамные штанишки, памперс и закакал все, до чего смог дотянуться – одеяло, подушку, коврик у кровати, саму Алексу. Она, еще толком не понявшая, что происходит, вскочила за мокрыми салфетками и тут же грохнулась на пол, поскользнувшись на Егоркиных «творениях»… «Это же просто ужас, когда ребенок в 2 года ведет себя точно так же, как в 8 месяцев!!!» – отмыв себя, ребенка и квартиру, написала она потом в своем Интернет-дневнике.

Помогла ей «прочистить чакры» одна история.

«В семье было два ребенка: сын четырех лет и дочка полутора. Сын, понятное дело, давно и стабильно ходил на горшок, а дочка, насмотревшись на ежедневные туалетные ритуалы, села на горшок раньше, чем обычно садятся детки – около года. И просилась, и очень исправно ходила. Но бывали у девочки и проколы. Мама ее поначалу журила за подобное отлынивание от своих, казалось бы, “обязанностей”. Журила-журила, пока не поняла: для дочки этап “проситься и ходить на горшок самой” – это следующий этап развития. Развития не столько физического, сколько психологического: ребенок, который самостоятельно может справлять нужду, в глазах взрослых выглядит гораздо старше. Девочка же была просто еще не готова выйти из младенческого возраста и стать старше. В подтверждение этого факта мама стала замечать вещи, которые раньше просто не видела: как дочка залезает к ней на коленки, фразочки типа “Я еще маленькая”, желание, чтобы перед сном ее укачивали на руках. И мокрые колготки встали в один ряд с целой цепочкой подтверждающих это фактов – дочка была еще не готова стать взрослее…