— Нежная моя, — было сказано ледяным тоном, и я мгновенно подошла к супругу.
А душа рвалась еще потанцевать, а сердце так хотело петь, а мысли все никак не желали возвращаться к суровой действительности… Но увы!
— Утыррка приходить утром, — сказала я, обнимая на прощание папочку.
— Шенге ждать.
И супруг увлек меня в портал.
* * *Когда мы вышли у дворца, я все еще пританцовывала. Напевая незатейливую мелодию, поднялась по ступенькам, слыша позади уверенную поступь кесаря. И тут увидела Райхо и Свейтиса. Оба очень внимательно смотрели на мое одеяние, что было не удивительно.
Все, Катриона, праздник закончился.
Развернувшись к супругу, решила побыть вежливой… для здоровья полезно.
— Мой кесарь, — низкий поклон, — спокойной вам ночи.
Кесарь вдруг улыбнулся и загадочно произнес:
— Разгневанная моя, не забудь вспомнить о своем пожелании, когда придешь посреди ночи.
После этих слов супруг растворился в очередном портале.
— Да не собираюсь я к нему приходить, — сказала почему-то вслух. — Свейтис, что у вас?
* * *Тук, тук, тук!
Стук разнесся по коридору, вызывая у стражников очередной приступ любопытства. Да, императрица, да, время предрассветное, да, стучусь в покои супруга. И что с того?!
— Казню! — прошипела я стражникам.
Те вновь уподобились статуям. Так-то лучше!
Тук, тук, тук!
Если не откроет — выломаю дверь!
Тишина! И ведь знал, что я приду, трудно, что ли, было дверь оставить открытой! Подумаешь, любовница в неглиже населяет пространство… которое на семь суток было заселено мной. Лично мне все равно, но если он не откроет…
— То что? — дверь таки открылась.
На пороге обнаружился император Араэден собственной персоной!
— А кто еще, кроме меня, должен был обнаружиться на пороге моей спальни? — весело поинтересовался супруг.
— Знаете, от вас всего можно ожидать! — сморозила я очередную глупость.
Кесарь молча и выразительно вздернул левую бровь. Но меня на порог не пустил… бедная блондинка. Или не бедная, учитывая, что кесарь — мужик опытный, а судя по картинкам, которые я успела разглядеть, еще и изобретательный…
Супруг улыбнулся… весело. Что-то новое.
— Итак, разгневанная моя, ты пришла с вопросом? — уже не скрывая насмешки, поинтересовался император.
— Скажем так — я пришла за ответом, — все еще раздумывая о картинках и опыте кесаря, пробормотала я.
Интересно, а они всё по картинкам делают?!
— Нежная моя, вопрос озвучь, — напомнил о собственном присутствии Араэден.
— Вы его, несомненно, уже знаете, — никак не могу выбросить из головы мысль про те картинки и книгу.
Император рассмеялся, сделал шаг, оттеснив меня в коридор, и закрыл двери в свои покои. Да мне все равно, кто у него там!
— Я вижу, — холодно заметил кесарь. — Итак, слушаю вопрос.
Отошла на шаг, невольно оглядела супруга. Черный халат из тонкой и чуть блестящей ткани — это нечто новое в его гардеробе… Самое забавное, что ткань достаточно тонкая и заметно, что под халатом ничего нет. Может, стоит послать его переодеться, а то как-то не комильфо выдвигать обвинения едва одетому оппоненту.
Левая бровь вновь насмешливо вздернулась.
Так, Катриона, ты не спала всю ночь не для того, чтобы отвлекаться на мелочи… такие, как народонаселение спальни собственного супруга и его же скудное одеяние.
— Меня интересует, — начала я, пытаясь быть вежливой, — куда вы дели… двадцать три тысячи рабочих, которые, несомненно, потребовались для постройки новой площади!
Ответом мне стал веселый смех нашего бессмертного. Кесарь хохотал так, что даже стражники заинтересованно головы повернули, а император в итоге чуть ли не согнулся от хохота. Ему смешно! Ему, понимаете ли, весело, а то, что некоторые не спали всю почти ночь, это так… мелочи!
— Откуда такая цифра? — отсмеявшись, вопросил кесарь.
Вроде орки ему ничего не наливали, а ведет себя странно.
С тяжелым вздохом поведала:
— Мой император, я привлекла двух известнейших в Праере архитекторов. Учитывая масштаб строения и сроки, в которые оно было возведено, мы пришли к выводу о количестве рабочих. Более того, — теперь я едва не рычала, — судя по качеству постройки, вы задействовали именно оитлонских строителей. Потому как у нас дело чести выполнить свою работу качественно, этим и славимся. Но вопрос не об этом, вопрос о строителях. ГДЕ ОНИ?
Нет, я не злая и не наглая, и я очень боюсь кесаря, но… Я не могла вести себя иначе в ситуации, когда двадцать три тысячи человек из моего народа пропали без вести! За истекающую ночь я посетила все гильдии мастеров зодчества в Оитлоне, и ни одна в последнее время не теряла строителей… кроме гильдии в Дамере. И вот как раз там недосчитались семи тысяч человек!
Кесарь вновь стал серьезным, задумался и произнес:
— Семь тысяч человек?
— Именно!
— А они на государственном довольствии находились?
Супруг явно намекал на казнокрадство. Я захлопала ресницами, пытаясь осознать данный факт, вспомнила градоправителя Дамеры… да, вполне вероятно. Так, разберусь позже!
— И все же вы не ответили на вопрос, — уже не так враждебно сказала я.
Укоризненный взгляд в исполнении кесаря — это нечто! Мне даже совестно стало… чуть-чуть.
— Бессовестная моя, — император властно взял за руку, затем открыл портал, — дабы ты спала спокойно… спокойнее, чем я в эту ночь, я раскрою тебе секрет постройки новой площади.
Из портала мы вышли… в моем кабинете. Я мгновенно стала пунцовая, так как взгляды у моих секретарей и присутствующих здесь архитекторов были… странные. С другой стороны, а что они могли еще подумать, учитывая одеяние кесаря?! Продолжалось это недолго, через мгновение все стояли, склонив головы перед повелителем, и все же я, кажется, продолжала краснеть. Кесарь на присутствующих не обратил и малейшего внимания.
— Какой проект придворцового парка и реконструкции дворца ты собиралась представить на мой суд, придирчивая моя?
Молча прошла к стеллажу, выбрала нужную папку, достала два проекта. Кесарь, что примечательно, выбрал тот, что больше всего нравился мне.
— Идем, — мне снова протянули ладонь и опять открыли портал.
На сей раз мы вышли в пустыне, наверное, в пятистах шагах от дворца. И если я была в платье и даже набросила на плечи шаль, то император… в одном халате на голое тело, а на рассвете над степью завывал весьма прохладный ветерок.
— Не имеет значения, я не болею, — отозвался Араэден и развернул план будущего сада. — Отойди на шаг, взволнованная моя.
А ведь и вправду волнуюсь, даже губу прикусила. Но последующие события заставили действительно поволноваться! Потому что кесарь закрыл глаза, раскинул руки, и от его ладоней по направлению к дворцу понеслись золотые всполохи… но не огня. Это как если бы сверкающая золотая пыль взметнулась вихрем, только горизонтальным. И этот вихрь понесся к дворцу, окутал его, а после…
— Все, — просто сказал наш бессмертный и всемогущий.
— Что «все»? — не поняла я, но с такого расстояния даже в предрассветных сумерках было заметно, что с дворцом что-то явно не так.
Кесарь подошел, чуть склонился ко мне и доверительно прошептал:
— Там только что качественно потрудились двадцать три тысячи оитлонских строителей.
Это была ирония. Точно ирония.
— Дай руку, недоверчивая моя! — раздраженно прошипел кесарь.
Дала, прошли в портал, вышли в парке. Парк потрясал воображение — мощеные дорожки, лужайки с обстриженной травой, фонтаны, аллеи, кусты роз… Ну все, как я и хотела, однако доверяй, но проверяй. Придирчиво сверилась с планом и поняла, что да — полное соответствие моему замыслу.
И тут до меня дошло:
— Вы!.. Только что… используя магию…
— И двадцать три тысячи доблестных оитлонских рабочих… — поддел кесарь.
Мог бы и раньше сказать, я бы тогда эту ночь спала спокойно, а не думала о несчастных убиенных отилонцах!
— Три, два, один… — почему-то меланхолично отсчитал император.
А вот я… мои мысли стремительно понеслись вперед и…
— Мой император, — я замерла, потом подумала и схватила его ладонь обеими руками, чтобы не убежал, — а давайте вы посмотрите еще и проект перестройки Праера и…
— Моя императрица, — насмешливый поклон, — добрых снов вам и спокойной ночи.
С этими словами, мягко высвободив свою руку, кесарь исчез в портале.
А я чуть не попинала ближайший кустик от досады. И злости, на себя в первую очередь! И на супруга тоже. Потому как мог сказать, что никаких рабочих не было, а наличествовала только магия! И желание у меня такое появилось — попинать кесаря. И даже не за то, что скрыл, а за явный отказ поучаствовать в перестройке Праера. Между прочим, это его столица, мог бы и затратить пару мгновений личного времени на дело, а не на… постельные развлечения! А потом я вспомнила, что мне есть кого попинать как в физическом, так и в моральном плане.
Спустя час я уже нашла информацию о тех семи тысячах строителей, которые якобы пропали. И о других фактах казнокрадства, и даже о покупке недвижимости вместо ее постройки.
— На дыбу, — ласково сообщила я градоправителю Нейтхе и трем его подельникам, стоящим передо мной с повинными головами.
— Ваше высочество… — простонал несчастный бедный чиновник.
И не удивительно, что бедный! Конфискация всего движимого и недвижимого имущества в пользу короны — вот приговор, коего ни единому казнокраду в Оитлоне не избежать. А этот ко всему прочему еще и подвергнется публичной казни — за наглую ложь собственной правительнице!
— На дыбу, — зевая, повторила я, — три часика повесите при всем честном народе — и в тюрьму.
Зевнула снова, стараясь не вспоминать бессонную ночь.
— Ваше высочество, — заныл градоправитель.
— В тюрьму, и без разговоров… — я опять зевнула.
И пока прикрывала рот рукой в процессе зевания, как-то не обратила внимания на то, то все присутствующие разом поклонились.
— В кроватку, — прозвучал ласковый голос кесаря, от которого спать вмиг расхотелось. — И без разговоров.
Я даже ответить не успела, как меня подняли на руки и унесли в портал. Попыталась вежливо отказаться, но в итоге снова широко зевнула. И кажется, я уснула прежде, чем кесарь положил меня на постель, причем, похоже, на свою.
Утром я проснулась в спальне кесаря. Одна. Как выходила из нее под пристальными взглядами стражников, история особая. А после быстро переоделась — и к шенге. Ибо теперь у меня была не просто надежда, теперь у меня была твердая уверенность в том, что от кесаря я в ближайшее время избавлюсь.
* * *С таким упоением я еще никогда не выполняла свои государственные обязанности. Поднимаясь утром, я переносилась к шенге, но, даже изучая мудрость леса и познавая силу земли, мысленно была в делах Прайды. Потому что я фактически строила государство для нас… нас с Динаром. Упоительное чувство! Наверное, нечто подобное испытывает молодая жена, обустраивая семейное гнездышко. А у меня имелось не просто гнездо, а целый лес гнезд разнообразной формы и с разнообразным устройством. Но, несмотря на масштаб, я была счастлива и считала дни. По нашим с Динаром расчетам, узурпаторской власти кесаря оставалось не более сорока трех дней, так что было от чего радоваться жизни.
И я фактически летала от счастья. Прав шенге — любовь дарит крылья. На этих крыльях и парила из одного конца Прайды в другой. Эти крылья помогали без устали разбирать прошения и жалобы, с этими крыльями за спиной я выдвигала требования подвластным государствам. И несомненно, именно ощущение безграничного счастья позволяло мне переносить общество супруга, у которого словно с каждым днем портилось настроение.
Доходило до абсурда.
…Внеочередное заседание Альянса Прайды. Я собрала всех представителей правящих родов, в основном сами правители и прибыли. Предстояло решить несколько важных вопросов, и в числе первых ограничение армий в подвластных государствах. Заседание проходило в соответствии с протоколом, мне как инициатору реформы первой было дано слово, и я стояла на белом мраморном круге, оглядывая высокие ложи с недовольными главами подведомственных государств и «радовала» присутствующих:
— Мы настаиваем на ограничении численности войск в пределах пятнадцати тысяч пехотинцев, семи тысяч кавалеристов, двух тысяч арбалетчиков для каждого государства, — уверенно произнесла я. — И прежде чем вы выскажете претензии на данный счет, позвольте обрисовать преимущества и выгоды данного решение. Первое — это позволит снизить расходы на оборону. Второе — это решит проблему вооружения. Третье — решит проблему военного превосходства, тем самым пресечет междоусобные войны.
— А как же сохранность наших границ? — принц Ролан, правитель Хорнии, одного из сильнейших королевств в Альянсе, не скрывал своего скептического отношения к моему предложению.
— Мы увеличим войско Прайды, — сообщила я, — и двенадцать гарнизонов будут размещены по реке Аттора для защиты ваших южных границ от набегов кочевников.
— Но содержание данных гарнизонов будет в ведении Хорнии? — принц едва сдерживал ярость.
— Естественно. — По-моему, вполне приемлемые условия.
— Я против, — заявил айсир.
— Вопрос будет вынесен на голосование, — елейным тоном поведала я.
Сильных государств в Прайде всего девять, остальные поддержат мое решение, и это понимали все присутствующие.
Зато правители Хорнии, Дайгады, Атроха, Илты, Надера прекрасно осознавали, против кого направлена данная реформа, но проявить несогласие решился лишь правитель Хорнии.
Поднявшись, принц Ролан окинул меня презрительным взглядом и ледяным тоном произнес:
— Айсира Катриона…
Больше он ничего сказать не успел. Ослепительно-белое пламя вмиг охватило айсира Ролана. Он заорал, попытался сбить неестественного вида огонь, сорвал плащ, захрипел и упал. В тот же миг пламя исчезло. Пораженные до глубины души, находясь в каком-то жутком оцепенении, мы потрясенно взирали на еще дымящегося и подвывающего от боли правителя Хорнии.
И тут все услышали ледяной голос кесаря:
— Единственно допустимое обращение к моей супруге — «пресветлая императрица». Иные не дозволительны.
Когда мы все, как по команде, повернулись на голос, император уже уходил. Но только после того, как он скрылся в сумраке входа, айсиры смогли заставить себя дышать. Впрочем, дышать тут было сложно — запах горелой кожи был пугающе отвратителен.
— Айсир Ролан, — я поспешила к умирающему, — постарайтесь не шевелиться, я владею магией исцеления.
К счастью, шенге научил, иначе опять с каждой царапиной бегала бы к Раху.
— Не… не… не… — говорить мой извечный оппонент был не в силах.
— Будет больно, — предупредила я, прикладывая руки к его груди.
Мне ответили таким взором, что стало понятно — ему и так невыносимо больно. Но магия уже потекла по моим пальцам. Она текла в тело умирающего, и я с трепетом следила за тем, как восстанавливается его кожа, сбрасывая лохмы обгорелой и прорастая изнутри. На восстановление кожного покрова у меня ушло примерно четверть часа, в остальном ему могли помочь только лекари. Обгоревшие легкие и сгоревший волосяной покров я восстанавливать не умела.
Когда слуги унесли айсира Ролана, все угрюмо посмотрели на пятно, оставшееся после случившегося. Ковер, пурпурный и дорогой, между прочим, также был безнадежно испорчен. На нем были рассеяны обрывки полусгоревшей одежды, пепел, остатки сползшей с айсира кожи.
— Предлагаю начать голосование, — нервно произнес айсир Хайто, председатель заседаний Альянса.
Все проголосовали. Кроме меня. Я единственная оставалась стоять и в ужасе продолжала смотреть на пятно… Чтобы уложить на носилки айсира Ролана, мне пришлось поднимать его силой ветра, так как любое прикосновение причиняло страдальцу невыносимую боль… Я все же не очень хороший целитель, а если говорить откровенно, то и вовсе отвратительный.
От нехороших мыслей по поводу собственной ничтожности меня отвлек все тот же айсир Хайто.
— Сорок пять — «за», айсир Ролан отсутствует, айси… Пресветлая императрица воздержалась. Решение принято!
Я вздрогнула, удивленно посмотрела на Хайто. Тот от моего взгляда почему-то побледнел, а я вспомнила, где нахожусь.
— Айсир Хайто, — я откашлялась, чтобы вернуть голосу уверенность, и уже громче приказала: — Продолжайте заседание, огласите весь список наших предложений и предписаний… я присоединюсь позже.
И с этими словами стремительно покинула зал заседаний Альянса Прайды.
Путь мой пролегал к покоям супруга, однако его там не оказалось. Я и вошла, и в спальню заглянула — никого. Решив не отступать от намеченной цели, поспешила в башню — второй раз в жизни.
Войдя в это самое северное строение дворцового комплекса, вспомнила о возможности сократить подъем по лестнице. Приложив ладонь к стене, пронаблюдала за тем, как закручивающиеся по спирали ступени выпрямились, и лестница фактически сократилась раз в десять. Удобно, ничего не скажешь.
Взбегая по ступеням, думала о том, что именно сказать любезному супругу, но, едва распахнула дверь, услышала насмешливое:
— Можешь ничего не говорить, нежная моя!
Постояла на пороге, но все же решительно вошла, даже дверь за собой прикрыла и направилась к кесарю. Подойдя к его столу, остановилась напротив императора, который вальяжно сидел на стуле, хотя лично я ранее не представляла, что на этом предмете мебели можно сидеть эдак пренебрежительно-вальяжно… Поток моих мыслей остановил его угрожающе-спокойный взгляд.
— Я слушаю, — мрачно отрезал кесарь.
— Я бы хотела обсудить, — стараюсь выглядеть невозмутимо, — я бы желала обсудить ваше поведение…