Я пристыженно умолк. Если я хоть сколько-то поспал, то она не отдыхала вообще. Было видно, как мою спутницу покидают силы. Она даже не стала возмущаться, когда я самовольно забрал ее груз. Только сердито и вместе с тем благодарно сверкнула глазами.
Шли мы долго. Звезды на востоке успели поблекнуть, а рассвет – высунуть из-за горизонта бледно-зеленый язык, когда заросли немного поредели, а потом и вовсе пропали, сменившись настоящим полем.
Тут росло нечто, напоминающее кактусы с мягкими колючками, выстроившиеся правильными, ровными рядами.
К селению мы вышли с первыми лучами солнца. Крытые листвой хижины стояли кругом, а в центре обширной площадки между ними горел костер. Завидев нас, расположившиеся вокруг огня аборигены с возбужденным щебетанием повскакали на ноги. – Да, люди тут редкие гости, – сказал я. Диана выразительно зевнула.
Приведший нас "медведь" вновь повторил пантомиму с языком, после чего указал на место у костра. Ага, надо будет подождать, пока не приведут местного полиглота.
Мы уселись. Один из хастуритов убежал, а нам предложили закусить, чем местные боги послали. А послали они кусок жареного мяса довольно подозрительного вида.
Я вежливо отказался и вытащил из рюкзака банку консервов – для себя, и баночку тонизирующего напитка – для Дианы, которая клевала носом и чуть не падала от усталости. Удивительно, как она вообще столько выдержала!
Полиглот явился без излишней поспешности. Шерсть его была совершенно белой, но помимо тряпок, надетых наподобие древней тоги, он носил серебряные браслеты на лапах и еще один, побольше, на шее.
Не иначе, как местный шаман! А то и вождь! – Приветствую вас… люди… – голос его оказался очень высоким, но разобрать слова было можно. – Кто есть… вы? Зачем здесь?
Ага, наконец-то можно поговорить. Я взглянул на Диану, та махнула рукой – общайся, мол, сам. – Я тоже приветствую тебя, – сообщил я седому хастуриту, стараясь говорить помедленнее. Не допусти Мировой Разум, поймет чего не так, доказывай потом, что ты не обозвал его жену жирной коровой, а его самого – старым педофилом. – Мы… эээ, заблудились в вашем лесу! Просим вас показать дорогу к людским поселениям!
Абориген недоуменно нахмурился, темные глаза его заблестели чуть ярче. – Вы есть… прилететь? – спросил он и показал на север. – Оттуда, где люди жить? От моря? – Нет, мы с другой… планеты, из космоса. Наши враги уничтожили ту… летающую штуку, на которой мы прибыли, – проблема была в том, что хозяин серебряной бижутерии вряд ли обладал обширным словарным запасом и я старался не создавать ему лишних проблем. – Они идут по нашим следам… мы должны добраться до своих!
Если честно, то даже окажись мы в людском поселении на Химавате, это не гарантировало бы нам безопасности. До тех пор, пока сюда не добрались военные корабли, планета оставалась во власти зелаврианского крейсера.
Как далеко зайдет его капитан в стремлении добраться до моей персоны, оставалось только гадать.
Но мохнатым "мишкам", обитающим среди лесов, вряд ли чего-нибудь известно о Зелавре и его злостных обитателях, а со значением слова "политика" они познакомятся, к своему счастью, еще не скоро. Так что не к чему забивать им головы всякой ерундой. – Враги? – хастурит задумался. – Вы не есть с эта земля? Вы потеряться? Вы не есть связь со свои?
Чем-то эти вопросы мне не очень понравились. – Да, у нас нет связи. Но вы нам только покажите дорогу… А мы уж сами дойдем! – Мы должны говорить, – и седой переводчик повернулся к своим. Щебетание поднялось такое, что весенний лес на рассвете рядом с ним показался бы тихим, заброшенным болотом.
Мы ждали, Диана зевала, я наблюдал за дискуссией. Особенно рьяно высказывался толстый тип, который привел нас в селение, прочие встревали изредка. Во взглядах, изредка бросаемых на нас, не было дружелюбия, как и враждебности, только сдержанный интерес. – Мы есть предложить вам… наше гостеприимство, – сообщил обладатель серебряных побрякушек, когда обмен мнениями закончился. – Вы есть устать… должны спать, отдыхать… – А потом вы покажете нам дорогу? – на всякий случай уточнил я. – Да, – седой кивнул. Жест этот выглядел неестественным для хастуритов, его явно переняли у людей. Судя по всему, предводитель лесного племени когда-то тесно общался с представителями нашей расы. – Мы… показать путь… Сейчас я отвести вас гостевая хижина!
Пришлось подниматься с земли и тащиться за важно вышагивающим аборигеном. При ходьбе он слегка позвякивал браслетами, напоминая овцу с привязанным колокольчиком.
Гостевая хижина стояла у самого леса и выглядела несколько заброшенной. Но мы были не в том положении, чтобы возмущаться по поводу грязного пола и дырявой крыши. – Вы хотеть… есть? Пить? – уточнил седой хастурит, впустив нас внутрь. – Нет, – ответил я, вытаскивая из рюкзака матрас. – Только спать! – Отдыхайте, – сказал "медведь" и вышел. Меня неожиданно посетило запоздалое раскаяние по поводу того, что я не назвал своего имени. Кто знает, может тут это необходимо?
Но горевать было поздно. Из последних сил я расстелил матрас, так и не пожелавший надуться, и брякнулся на него. Последнее, что услышал перед тем, как заснуть, было похрапывание Дианы.
Она отключилась еще раньше меня.
Проснувшись, я почувствовал себя очень некомфортно. Руки и ноги затекли, что-то мешало пошевелить конечностями. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу все в той же хижине, но аккуратно связан толстыми веревками. – Вот дьявол! – судя по треску в голове, во время сна меня попросту оглушили. Поэтому я ничего и не почувствовал. – Что такое? – мой возмущенный вопль разбудил Диану. – Ой ей! Ничего себе сюрприз!
Ее оглушили и связали точно так же как и меня. Вот тебе и "медведи", добродушные увальни с глазами-пуговицами! Вот и все их хваленое гостеприимство…
С шорохом открылась дверь и в хижину вступил наш седой приятель. Вид он имел величественный, голову украшала сложная конструкция из палочек, отдаленно похожая на Эйфелеву башню. – Эй, что это за шутки? – спросил я, сердито дергая руками. – А ну-ка освободите нас немедленно! – Вы, люди есть… глупы, – сообщил мне абориген, и в голосе его звучало злое торжество. – Вы попались, как онхтчик в пасть к хлтучу! Сегодня вечером вы умрете! – Убив нас, ты обрекаешь на гибель всю деревню! – сказала Диана. – Наши сородичи так этого не оставят! – Откуда они узнать? – он оскалился. Впервые я видел зубы хастурита, и зрелище оказалось впечатляющее – таким клыкам позавидовал бы и тигр. – Вы есть из… другой мир, если вы… пропасть, то сгинуть в лесу! Никто вас не искать…
Мерзавец, несмотря на гнусную натуру и склонность к лицемерию, неплохо соображал! – Но зачем нас убивать? – поинтересовался я. – Что мы сделали вам плохого? – Вы – ничего, но ваш народ – много, – хастурит вновь показал зубы. – Вы прогнать нас с наша земля, разрушить святые места… Мы хотеть мстить, но мы слабы, а вы сильны! Как мстить?
Вопрос явно был риторическим. – Вот и мы не знать, как! Мы бояться вас, молодые говорить, что лучше быть рабы людей… люди непобедимы… Если мы показать, что людей можно убивать, то молодые снова пойти за нами, командирами! На вашу смерть приехать смотреть командиры окрестных… племен! – Надо же, – я сделал попытку усмехнуться, но получилось это довольно плохо, – никогда не думал, что стану жертвой агитационной кампании!
Абориген заморгал. Не догадался, что имеет дело с шуткой или, скорее всего, просто не понял моей фразы. – Не вздумать… бежать! – сказал он, поднимая руку с моим парализатором. – Вы – безоружны, а снаружи воины! Даже если вы уходить в лес, то мы… есть вас найти легко!
В этом засранец был прав. В джунглях у нас не имелось шансов против существ, знающих каждый квадратный метр зарослей. Мне отчего-то стало грустно. – Вот дьявол! – выругался я, когда за "командиром" закрылась дверь. – И как будем выкручиваться? – Надо бежать, – Диана не выглядела расстроенной. То, что нас скоро убьют, она восприняла на удивление спокойно. – План неплохой, – согласился я, – только что делать с этими веревками? И что потом? Научиться летать, чтобы они нас не догнали? – Надо пытаться, – она поглядела на меня серьезно, – или ты предлагаешь валяться тут и ждать смерти? Если бы наши предки так поступали, то мы вряд ли бы стали одной из самых динамичных цивилизаций Галактики, да и вообще, вымерли бы в ледниковый период… – Здорово будет не опозорить пращуров, – я кивнул, – но как? У нас нет ничего, чем можно было хотя бы перерезать веревки. – У нас есть зубы! – глаза Дианы полыхнули такой решимостью, что оставалось только удивляться, как не загорелась хижина. – Подставляй руки!
Я перекатился на бок, почувствовал прикосновение к запястьям. – Я буду грызть, а ты слушай, что вокруг происходит! – невнятно сказала она. – Хорошо, потом поменяемся.
Я перекатился на бок, почувствовал прикосновение к запястьям. – Я буду грызть, а ты слушай, что вокруг происходит! – невнятно сказала она. – Хорошо, потом поменяемся.
Диана работала упорно, я слышал легкий хруст, с которым лопались волокна. Сам лежал, подобно кабану, павшему жертвой охотников и растопыривал уши, пытаясь уловить, когда кто-то соберется навестить нас.
Но пока никто не приходил. Вокруг хижины, судя по легким шагам, прохаживались несколько часовых, время от времени доносилось возмущенное щебетание – хастуритский разговор. – Все, больше не могу, – сказала Диана. – Попробуй дернуть…
Я что есть силы напряг мускулы, веревки впились в запястья. – Нет, дьявол их всех побери! – сказал я после пятиминутных усилий. – Давай теперь я!
Я перевернулся, уперся лицом Диане в ладони. Веревки, опутывающие тонкие запястья, выглядели не только неаппетитно, а еще и негигиенично. Жевать их было все равно что старые носки.
Но я героически преодолел отвращение.
Жевание оказалось процессом унылым и неприятным. Каждое жесткое волоконце приходилось перекусывать отдельно, а их была не одна сотня. Зубы возражали против такого с ними обращения, и вскоре челюсти у меня ныли, словно целый отряд старух… – Кто-то идет! – сказала Диана, заставив меня прервать работу.
Я спешно откатился в сторону, а она перевернулась на спину, чтобы скрыть веревки со следами укусов.
Дверь распахнулась, в нее заглянул толстый абориген, встретивший нас в джунглях. Выглядел визитер необычайно довольным собой, а запах, исходящий от него, напоминал о винной бочке. – Ого, они тоже пьют! – удивилась Диана. – Чем не люди? – съязвил я. – Не прочь убить кого-нибудь, к спиртному неравнодушны! Чего явился, медвежья твоя морда? Глумиться будешь?
"Медвежья морда" осклабилась и разразилась длинной щебечущей речью. – Похоже, нас призывают покаяться в грехах, – ошарашенно проговорил я, когда звуковой поток прервался.
Хастурит поглядел на нас выжидательно, махнул лапой и вышел. – Умрем как нераскаянные грешники! – пробормотала Диана и мы вернулись к пережевыванию веревок.
Этому развлечению предавались довольно долго, а успех пришел, когда свет, проникающий через дыры в крыше, начал тухнуть. Я напрягся, рванул зубами, и веревка с противным скрежетом лопнула. – Ох, – сказала Диана, стряхивая с запястий остатки пут. – Колет-то как! – Главное, что не иголками, – я усмехнулся. – Ну, что дальше? Если будем освобождаться такими темпами, то до смерти не успеем! – Есть план получше, – Диана с некоторым усилием поднялась на ноги, – эти ребята не так уж ловки в обращении с пленниками… Давай, кричи! – Зачем? – удивился я. – Узнаешь, – она прыжками и приблизилась к стене и встала сбоку от двери. – Изображай дикую боль! – Аааааа! – неубедительно, как начинающий баньши, взвыл я. План спутницы казался мне не очень хорошим – ну, сбегутся на мой вопль охранники, и что она будет делать с ними голыми руками? – Громче! И как кто зайдет, корчись! – ААААА! – повторный вопль удался куда лучше. За стенами хижины тут же защебетали, и в дверь просунулась голова стража. Завидев меня корячащимся на полу, он сунулся внутрь и получил мощный удар ребрами ладоней по загривку.
К моему удивлению, этого оказалось достаточно. Хастурит коротко всхлипнул и осел, Диана подхватила выпавшее из лапы копье.
Ничего себе дизайнер – с таким ударом! Мои подозрения по поводу спутницы получили новый жизненный импульс. А она тем временем не дремала. Перерубив наконечником копья путы на ногах, оттащила в сторону обеспамятевшего аборигена и хладнокровно перерезала ему глотку.
Глаза у меня стали как донышки стакана.
Сунувшийся в хижину второй хастурит оказался заколот точным ударом в горло. Труп его моя подружка пристроила рядом с первым. – Ну что, все? – спросила Диана, тяжело дыша. Она выглядела так, словно убийство разумных существ для нее столь же привычно, как маникюр. – Все, – согласился я. Вокруг гостевой хижины было тихо.
Она шагнула ко мне, замахнулась копьем. Я невольно прикрыл глаза, ощутил легкое касание на запястье, а потом на лодыжке. Руки и ноги стали свободны, к ним прилила кровь.
Прошло еще пять минут, прежде чем я смог не только шипеть и ругаться, а еще и шевелить конечностями. Диана за это время обыскала хижину и сквозь щели в стенах произвела визуальную разведку местности. – В самом селении никого, – сообщила она, – а вон там, на поле, горит огромный костер, и вокруг него толпа… – Похоже, там собрались те самые "командиры", – сказал я, взвешивая на руке доставшееся мне копье. Какое ни есть, а все же оружие, – поглядеть на нашу смерть… Пора уходить не прощаясь! – И через заднюю дверь! – согласилась Диана. – Только без снаряжения мы далеко не уйдем. – Его, наверное, прибрал к рукам тот седой тип, – предположил я, помогая спутнице протиснуться в заднюю дверь. В нашем случае ей стало узкое окно в стене, обращенной к лесу. – А я вроде как помню, где стоит его лачуга…
Ночь почти наступила. Из шелестящей стены леса долетали резкие вопли – там шла своя жизнь, от костра, который пылал в нескольких сотнях метров, доносился какой-то шум. То ли там танцевали нечто ритуальное по поводу предстоящего умерщвления ненавистных землян, то ли проводили митинг.
В любом случае им было не до нас.
Скрываясь с задней стороны лачуг, мы двинулись в обход селения. Словно две тени, лавировали среди воняющих мусорных куч и каких-то хозяйственных построек, напоминающих длинные сараи.
Хижина седого выделялась размерами – она была раза в два больше остальных. В ней, как и в прочих жилищах, царили тишина и темнота. – Ну что, вперед? – Диана глянула на меня вопросительно. – Вперед, – согласился я, – даже если вещей не найдем, хоть напакостим тому седому засранцу!
"Какое счастье, что у них нет сторожевых животных вроде собак – подумал я, подсаживая Диану в окошко, – а также решеток, оконных стекол и охранной сигнализации".
Расположенная в задней части дома комната, куда мы попали, напоминала склад обезумевшего скопидома. Должно быть лесное племя вело кое-какую торговлю с людьми и все, показавшееся ему ценным, седой абориген прибирал к рукам. Тут был новенький стереовизор, несколько ящиков прохладительных напитков, куча всякого хлама вроде кастрюль, фарфоровых собачек и лазерных ручек, а в углу гордо стояли лыжи для прыжков с трамплина.
Интересно, что хозяин собирался с ними делать?
Осматривались мы поначалу на ощупь, а потом отыскали универсатор и использовали его как фонарик. Помогло это мало, наших вещей тут не было, а пригодиться мог разве что огромный мясницкий нож.
Прихватив его, мы направились в следующую комнату. Она оказалась жилой, и у стены, на широком столе, преспокойненько возлежали наши рюкзаки и прочие вещи, не было только парализатора. А на самом видном месте красовался артефакт, привезенный мной с Земекиса.
Диана уставилась на него с подозрением. – Это еще что такое? – спросила она. – Что-то я не видела у тебя такой штуки… – Это лечебный прибор, – во мраке врать легко – никто не увидит, что ты краснеешь. – У меня некоторые проблемы с желудком, вот врач и предписал таскать эту штуку с собой. – Мда? – судя по всему, мне не поверили. – Хотела бы я взглянуть на этого врача!
С улицы долетел возмущенный, быстро удаляющийся вопль. Потом он смолк, а на смену пришел рев разъяренной толпы. И вот он-то как раз приближался. – Похоже, хозяева заметили наше отсутствие, – сказал я, невозмутимо вешая рюкзак на спину, – что-то подсказывает мне, что сейчас они будут очень сердиться! – Пора драпать, – сделала вывод Диана. – Пойдем на восток, этого от нас точно не ждут. – А может, затаимся прямо тут? – предложил я. – Вряд ли нас будут искать в жилище "командира"!
Вопли и верещание, пронизанные гневом и яростью, слышались совсем близко. Но их перекрыл новый звук, пришедший сверху – мощный, размеренный рокот. – Это еще что? – удивился я. – Зелаврианцы, – лицо Дианы отразило досаду. – Их тут еще не хватало!
Хустуриты перестали вопить, а когда заорали вновь, то в верещащих голосах возник страх. Аборигены явно решили, что люди явились наказать их за плененных соплеменников. – Сейчас им не до нас, пошли! – и я полез в окно. – Эх, пистолет бы мне! – И не мечтай! – Диана выбралась из хижины вслед за мной, и мы дружно припустили к лесу. За нашими спинами кричали хастуриты, а сверху на деревню опускалось нечто большое, по домам шарили прожекторы. – И чего жабам тут понадобилось? – спросил я, когда мы достигли зарослей и остановились передохнуть. – Неужели они нас засекли? – Не думаю, – отозвалась Диана. – Скорее всего, просто стремятся лишить нас любой возможной помощи…
Летательный аппарат поднялся, завис над деревней, словно тяжелая грозовая туча. Лучи прожекторов казались застывшими молниями. Потом машина зелаврианцев резко ушла вверх, а между домами вспухло, рванулось в стороны облако бушующего алого огня. – Вот дьявол! – я бросился на землю, попутно сшибая засмотревшуюся на взрыв спутницу.