Дэвид изобразил себя в образе Робин Гуда. Полный благородства взор устремлен вдаль, рука сжимает колчан со стрелами. В отличие от самого художника, изображенный на картине юноша не имел ни оспин, ни оттопыренных ушей. Широкие плечи и куда более волевой, чем у оригинала, подбородок завершали образ.
При всем том сходство было неоспоримым. Так мог бы выглядеть брат-близнец Дэвида.
– Портреты удаются вам лучше, чем пейзажи, – констатировала гувернантка.
Не говоря ни слова, художник поставил перед ней вторую картину и отошел в сторону.
– Намного лучше… – повторила явно удивленная миссис Норидж.
Портрет был убийственно точен. Молли Питипэт смотрела с него как живая – нелепая, слегка неряшливая. В линии губ читалось упрямство, в глазах горел огонь самопожертвования во славу ближнего
Внизу были нарисованы садовые инструменты: лопаты, лейка, грабли и пара ножниц.
– Миссис Питипэт повесит его в гостиной, когда я подберу подходящую раму, – гордо сказал Дэвид.
Они вышли в сад.
– Что вы думаете об этой ужасной истории с собаками Молли? – спросила Аманда.
Дэвид развел руками:
– Не знаю, что сказать вам, мисс Прю. У меня нет никаких предположений.
– И вы ничего не видели в этот день?
– Я ушел с утра и вернулся даже позже миссис Питипэт. Она-то уверена, что это Финч.
– А вы?
Дэвид помялся.
– С одной стороны, так и подмывает сказать, что это он. Не слишком большое удовольствие удирать от этого дикаря, рискуя сломать ноги или мольберт. Но с другой стороны, я мало что знаю о нем, кроме того, что он быстро бегает и громко кричит. Боюсь, только в одном я уверен – бедных дворняг мы больше не увидим.
Юноша вернулся в мастерскую, а две дамы вышли за ограду. Аманда Прю опустилась на скамейку.
– Безнадежное дело, – устало сказала она. – Простите, что втянула вас в него. Я думаю, что все-таки это Финч. Вы видели конуру у него во дворе? Там он и держал кого-то из несчастных собак.
Миссис Норидж стояла, сложив пальцы в замок, и следила взглядом за пятнами тени от облаков, бегущими по склону холма. Они были похожи на собачью стаю, радостно скачущую через овраги. Казалось, она полностью погрузилась в себя.
Но когда мисс Прю уже решила, что ответа не получит, гувернантка вышла из задумчивости.
– В этой конуре уже два года не появлялся ни один пес.
– Что? А зачем же она там стоит?
– Для маленькой Энни, разумеется. Девочка любит укрытия. На дне конуры валяются ленточки – она часто играет там.
И, помолчав, добавила:
– Вы были правы в одном – это действительно гадкое дело.
Что-то в ее тоне заставило Аманду медленно подняться.
– Сядьте, мисс Прю, – мягко попросила гувернантка.
Ей пришлось повторить, прежде чем та послушалась.
– Финч мог и не держать собак в конуре, – после долгого молчания сказала мисс Прю.
– Мог, – согласилась миссис Норидж.
– Если подумать, ему вовсе незачем было это делать.
– Если подумать, то незачем, – согласилась миссис Норидж.
– Разумнее было бы убить их на задворках, а трупы спрятать до поры до времени.
– Гораздо разумнее, – согласилась миссис Норидж.
– Он так и поступил, чтобы отомстить Молли.
– Нет, – сказала миссис Норидж.
Мисс Прю вскочила. Ветер тут же сорвал с нее шляпку и перебросил через изгородь.
– Миссис Норидж!
Гувернантка сняла шляпку с кустов и отряхнула от листьев.
– Держите ее крепче, мисс Прю.
Аманда отмахнулась:
– К черту шляпу! Вы что-то узнали?
– Я узнала то же, что и вы. Что убитую собаку звали Белкой, что она была сообразительна и любила охотиться на птиц, что мистер Рэйли выращивает отличную клубнику и что Джонатан Белл не чужд благодарности.
Она немного подумала:
– Ах, да! Самое главное – что собака не лаяла.
Тут Аманда Прю нарушила первое правило благовоспитанности, которому ее учили с пяти лет. Она открыла рот от изумления и долго не закрывала его.
– Господи, вы же не серьезно… – выдавила она наконец. – Ну какое значение имеет кличка собаки?!
– Очень большое, – незамедлительно возразила гувернантка. – Я тоже не сразу это поняла. Жужу и Лотта смутили меня. Я искала закономерность там, где ее нет. Мне следовало учесть характер миссис Питипэт.
Аманда схватилась за виски.
– Ради бога! – взмолилась она. – При чем здесь ее характер?!
Миссис Норидж, казалось, была удивлена ее вопросом.
– При том, что она назвала своих собак как бог на душу положит. Не в честь героев греческих мифов или литературных персонажей. А просто первыми попавшимися именами, которые казались ей подходящими.
– И что же это значит?
– Это значит, – веско сказала миссис Норидж, – что Белка, несомненно, была рыжей.
Аманда Прю решила, что ей все-таки лучше сесть.
– И это все? Вы могли бы спросить меня! Да, Белка рыжая и пушистая, а две другие – пегие и короткошерстные. Ну и что?
Гувернантка пожала плечами в знак того, что остальное очевидно.
– Рыжая собака бежит среди зеленых грядок, – сказала она. – В зубах у нее курица, которую она ловко придушила в чужом сарае. Хитрая собака легко проникла в курятник, и она не лаяла, когда выбрала жертву. Что видит мистер Рейли, владелец курицы, выйдя из дома?
– Он видит рыжую собаку с курицей среди зеленых грядок, – послушно повторила Аманда.
Миссис Норидж потеряла терпение:
– Разумеется, нет! Он видит лисицу!
Лицо мисс Прю отразило несколько стадий – от изумления до понимания и обратно к изумлению.
– Бог ты мой… – Она посмотрела на гувернантку широко раскрытыми глазами. – Он ее застрелил!
– Ну конечно, он ее застрелил. А когда увидел, что наделал, перепугался до смерти. Его клубника растет на одном из участков миссис Питипэт. Что сделает вдова викария, узнав, кем убита ее любимая собака?
– Отберет у него землю! – догадалась Аманда. – Ведь она уже пыталась однажды так поступить с Финчем.
– Вот именно. Поэтому мистер Рейли, проклиная свою меткость, тащит труп дворняги к дороге – куда угодно, лишь бы подальше от своего участка.
– Он бросил собаку и удрал?
– Не слишком порядочно, – согласилась миссис Норидж. – Но его можно понять.
Аманда в волнении смяла поля своей шляпы.
– Питер… – ошеломленно пробормотала она. – Кто бы мог подумать!
– Джонатан Белл пытался помочь хозяину и взять вину на себя. Впрочем, довольно неуклюже. Он не видел собаку, это было ясно сразу.
Мисс Прю больше не в силах была сидеть. Она встала, сделала несколько шагов вдоль изгороди, терзая многострадальную шляпу.
И тут спохватилась:
– Постойте, миссис Норидж! А две другие собаки?
Миссис Норидж помрачнела.
– К сожалению, с ними дело обстоит куда хуже.
– Хуже? – оторопела Аманда. – Хуже, чем быть пристреленными? Вы меня пугаете.
Гувернантка покачала головой:
– Я имела в виду не их, а человека, задумавшего это отвратительное дело.
– Питера Рейли?
– Питер Рейли совершил ошибку. Вполне простительную, учитывая все обстоятельства. Но тот, кто увел собак, хотел совершить настоящее преступление.
– И вы знаете, кто он? – Мисс Прю подалась к ней.
– Разумеется.
Аманда припомнила весь их сегодняшний день, шаг за шагом. Нет, ни одной подсказки.
Она сдалась:
– Откуда вы это знаете?
– Мне помогли картины. Я догадывалась и раньше, но когда увидела их своими глазами, все стало ясно.
Дэвид стоял у окна, засучив рукава, и отмывал палитру.
– А, миссис Норидж! – приветливо сказал он, повернувшись на стук. – Я думал, вы уже ушли.
– Мне пришлось вернуться, чтобы поблагодарить вас.
– За что? Только не говорите, что за картины! – Он рассмеялся. – Я же видел, что вы от них не в восторге.
– Именно за них. Благодаря вашей живописи я поняла, кто и зачем расправился с собаками миссис Питипэт.
Юноша отложил палитру в сторону.
– И кто же? – удивленно спросил он.
– Вы, Дэвид.
Он озадаченно смотрел на нее. Улыбка из добродушной стала недоверчивой.
– Я что-то не расслышал. Вы только что сказали, что я убил собак?
– Верно расслышали.
Он неловко рассмеялся:
– Вы же это не всерьез, а?
Миссис Норидж скрестила руки на груди. Она молча рассматривала его, и под взглядом холодных серых глаз художник вдруг занервничал.
– Слушайте, перестаньте! Думаете, я признаюсь?
Гувернантка не ответила.
– Я Белку пальцем не тронул!
– Белку – нет, – сухо сказала миссис Норидж. – Но вы отрезали веревки, едва только Молли ушла, и увели собак из дома. Одна из них сбежала по дороге. Вы косвенно виноваты в ее гибели.
– Ничего подобного!
– И напрямую – в страданиях миссис Питипэт.
– Какой-то бред, честное слово…
Молодой человек сердито одернул рукава и отошел от окна в дальний угол, куда не падали солнечные лучи.
– Можете не прятаться в тень, Дэвид. Мне не нужно видеть ваше лицо, чтобы понять, что преступник именно вы.
– Да вы сумасшедшая!
– Мы оба в здравом рассудке.
– Преступник, скажете тоже…
– А вы думали, что совершаете обычную шалость?
– Ничего я не думал, – возразил он. – Клянусь вам, миссис Норидж, вы меня с кем-то перепутали!
– Миссис Питипэт посоветовала бы вам не добавлять к своим грехам клятвопреступление. Я же просто скажу – перестаньте лгать.
– Да зачем бы мне это понадобилось? Уводить собак, убивать их… Я же не Финч!
Теперь его голос звучал растерянно.
– Вы – жертва Финча, – ответила миссис Норидж. – Это куда хуже.
– Что за чушь!
– Вы приставали к его дочери, Дэвид. Такие юноши, как вы, не пользуются успехом у девушек, но постоянно о них думают. Вы нарочно приходили на вересковую пустошь, чтобы дождаться, пока Лора пройдет мимо.
– Слушайте, уходите, прошу вас! Оставьте меня в покое.
Миссис Норидж не двинулась с места.
– Она неопытная скромная девушка. Дело могло бы кончиться плохо – для нее, не для вас. Но тут вмешался ее отец. Таких, как Юджин Финч, вам не провести, Дэвид.
– Да замолчите же вы!
– Он гнал вас, точно кролика. Очень унизительно! После этого и надеяться нельзя было, как вы говорите, подкатить к девушке. Но дело, конечно, не в ней. Вас оскорбили, унизили, и об этом стало известно всем. А ведь вы очень самолюбивы, Дэвид. Достаточно посмотреть на ваш автопортрет, чтобы это понять.
Миссис Норидж обежала взглядом холсты и заключила:
– Тогда-то вы и решили отомстить.
Она подождала, не возразят ли ей. Но Дэвид забился в угол и молчал.
– Вы украли любимиц миссис Питипэт, – сказала миссис Норидж, – и спрятали где-то в холмах. Вам нужно было дождаться подходящего момента, чтобы зарыть их трупы на участке Финча. У самого Юджина собак нет, так что быть застигнутым вам не грозило. Потом вы изобрели бы какой-нибудь простой предлог для раскопок.
Приоткрытая створка окна вдруг громко хлопнула от сквозняка. Миссис Норидж даже не взглянула на нее.
– Финч мог оправдываться хоть до конца жизни. Молли отправилась бы в суд и отобрала у него землю.
Из угла донесся смешок:
– Подумаешь! Там все равно ничего не растет.
– Не прикидывайтесь простаком, Дэвид. Вы же умный юноша.
– Вот уж спасибо.
– От кого вы узнали, что Милисент Финч похоронена на вересковой пустоши? Лора проговорилась?
Дэвид прошипел что-то нечленораздельное. Миссис Норидж разобрала только «старая ищейка».
Она пожала плечами:
– Чтобы догадаться, хороший нюх не требуется. Достаточно сопоставить факты. Мистер Финч не стал расчищать участок, как сделал бы на его месте любой рачительный хозяин. В разговоре с мисс Прю он проговорился, что там есть еще кое-что, кроме камней, и сказал, что его жена осталась с ним. Не сомневаюсь, что на городском кладбище – пустая могила, а прах Милисент покоится среди валунов и вереска. Узнав об этом от доверчивой девушки, вы придумали хитрую месть – отобрать у Финча землю. Ведь захоронение незаконно, и Юджин Финч не смог бы никому рассказать о том, почему для него так важна вересковая пустошь.
Миссис Норидж смолкла.
А затем тишину нарушили неторопливые шаги.
Дэвид вышел из своего угла и прислонился к стене напротив нее. Губы по-прежнему были сложены в подобие улыбки. Но выражение глаз изменилось. Теперь он казался старше, а от притворного дружелюбия не осталось и следа.
– Что ж, – улыбка стала шире, – хоть кто-то оценил мой замысел. После суда я бы убедил Питипэт запретить ему даже близко подходить к пустоши. Неплохо придумано, а, миссис Норидж?
– Слишком жестоко.
– Финч другого не заслуживает. Свирепый дурень!
– Вы приставали к его дочери.
– А он обозвал меня прыщавым юнцом. – Лицо Дэвида исказила гримаса. – Думал, я не смогу ему врезать как следует. Ха!
– Вы и не сможете, он слишком силен.
– Это фигуральное выражение. Не думаете же вы, что я буду с ним драться!
Миссис Норидж отрицательно покачала головой:
– Нет, на драку вы не способны. В этом-то и беда таких, как вы.
– Таких, как я? – Он зло прищурился. – Некрасивых, да? Не имеющих лишнего фунта в кармане?
– Трусов, Дэвид.
Он сжал кулаки, словно собираясь ударить ее.
– Трусы всегда жестоки, – с сожалением сказала миссис Норидж. – Молли дала вам кров, и чем вы ей отплатили?
Дэвид огляделся вокруг и вдруг расхохотался:
– Как чем? Прекрасным портретом! Ха-ха! И попробуйте что-нибудь возразить на это!
Он так развеселился, что на глазах у него показались слезы.
– Нет, серьезно, миссис Норидж! Питипэт должна быть мне благодарна. Кстати, вы ведь говорили что-то о картинах?
– Лишь то, что спасибо за них должна сказать вам я, а не Молли.
– Это еще почему?
– Потому что они вас выдали.
Смех оборвался. Юноша бросил настороженный взгляд на холст, все еще стоявший на подрамнике. Затем снова заулыбался.
– Да ладно! Бросьте шутить.
– Я вовсе не шучу.
– И как же это произошло? Может, Молли с портрета что-то нашептала вам, а?
Дэвид издевательски приложил ладонь к уху и сделал вид, что прислушивается:
– Что вы там бормочете, Питипэт?
– Она говорит, что портрет плох.
Юноша пренебрежительно фыркнул:
– Да что вы понимаете! Он безупречен. Это лучшее, что я написал.
– И все-таки он плох, – бесстрастно повторила миссис Норидж.
Улыбка сползла с его лица.
– Это еще почему?
Гувернантка сделала несколько шагов вперед и остановилась перед картиной. Чем дольше она смотрела на нее, тем мрачнее становился художник.
– Когда я только увидела его, то подумала, что он убийственно точен, – медленно проговорила она.
– Так и есть!
– Но почти сразу поняла, что это не так. Ваш портрет всего лишь безжалостен. Вы изобразили только одну сторону миссис Питипэт.
– Я изобразил ее полностью, как есть! – резко возразил он.
– Нет. Вы показали ее нелепость, но не показали, что у нее доброе сердце. Вы не увидели, какой преданной и любящей она может быть. Как она страдает из-за своих ошибок. Как искренне хочет изменить мир к лучшему.
– Чушь!
– Вовсе нет. Вы знаете, при каких обстоятельствах они подружились с Амандой Прю?
– Какое это имеет значение?
– Аманда раздразнила индюка, и он погнался за ней. А Молли отвлекла его, хотя сама ужасно боялась. Индюк догнал ее и ущипнул до крови. Питипэт всегда плохо бегала, и она знала, что ей достанется, когда бросилась к незнакомой визжащей девчонке. Но она все-таки сделала это.
– Какой героизм! – презрительно бросил Дэвид.
– Да, именно героизм. Вам никогда этого не понять, как бы вы ни старались. Вы изобразили себя героическим красавцем, а миссис Питипэт – уродливой глупой старухой. Однако правда состоит в том, что оба ваших портрета лживы.
Юноша посмотрел на картину, с которой улыбалась ему миссис Питипэт. Губы его зашевелились, но с них не сорвалось ни звука. И вдруг он подошел и одним ударом сбросил холст с подрамника.
Когда он повернулся к миссис Норидж, оспины ярко выделялись на побледневшем лице.
– Ладно, – хрипло проговорил он. – Ваша взяла. Ну и что? Увести собак – не такое уж большое преступление, что бы вы там ни твердили.
– Именно это вы скажете мистеру Финчу, – любезно предложила гувернантка.
– Что?!
– Я расскажу Юджину все, что знаю. А затем вы можете изложить ему свои взгляды. Если успеете, конечно.
Дэвид из бледного стал серым.
– Вы этого не сделаете!
– Сделаю, не сомневайтесь.
– Он меня убьет!
– Скорее дело ограничится тяжелыми увечьями, – успокоила миссис Норидж.
Юноша, шатаясь, подошел к стене и сел на грязный пол.
– У вас есть одна возможность избежать встречи с ним, – добавила гувернантка. – Если только вы сами себя ее не лишили.
…Заходящее солнце растеклось по верхушкам дальних холмов. Один из ручьев света пролился прямо в окно, и Молли Питипэт зажмурилась.
Последний час она бездумно ходила по комнатам, протирая пыль. В доме так чисто, что хоть ешь с пола, а она все никак не может остановиться.
Но что ей еще делать? Аманда исчезла, и даже Дэвид куда-то пропал, хотя он никогда не уходит по вечерам…
Скорее бы он вернулся. Невозможно выносить эту тишину.
Ветер донес издалека собачий лай.
Миссис Питипэт замотала головой. Она то и дело слышала топот несуществующих собачьих лап у себя за спиной. А теперь еще и это!
Лай повторился.
Если так дело пойдет, ей придется пить эти новомодные таблетки, от которых становишься похожей на собственное чучело со стеклянными глазами. Зато у чучела не бывает галлюцинаций.
Лай стал громче. Теперь можно было отчетливо расслышать, что гавкают на два голоса.
Молли узнала эти голоса.
Она выпустила из рук статуэтку, на которой давно не осталось ни единой пылинки. Статуэтка грохнулась об пол и разбилась. Но этих звуков мисс Питипэт уже не слышала. Она мчалась на улицу, а навстречу ей наперегонки неслись две пегие коротколапые дворняги, заливаясь счастливым лаем.