Кэтрин улыбнулась. «Я была права. Он звонит, чтобы предложить мне присоединиться к нему в баре».
Она сняла трубку и весело спросила:
– Ну что, встретил снежного человека?
Незнакомый голос произнес:
– Миссис Рейнольдс?
Она совсем уж было собралась ответить отрицательно, но вовремя вспомнила, как Кирк записал их у дежурного.
– Да. Миссис Рейнольдс у телефона.
– Боюсь, у меня для вас дурные новости, миссис Рейнольдс. С вашим мужем произошел несчастный случай.
– О, нет! Это… серьезно?
– Боюсь, что да.
– Я сейчас приду. Где…
– Мне очень жаль, но он… он мертв, миссис Рейнольдс. Он спускался с горы и сломал себе шею.
Глава 16
Тони Риццоли смотрел, как она голая выходила из ванной, и думал: «Почему у гречанок такие большие задницы?»
Она скользнула к нему в постель, обняла и прошептала:
– Я рада, что ты выбрал меня, poulaki. Я тебя сразу захотела, как только увидела.
Тони Риццоли едва удержался, чтобы громко не расхохотаться. Эта сучка, видать, насмотрелась порнофильмов. – Конечно, – сказал он. – Я тоже, детка.
***Он прихватил ее в «Ньюйоркере», сомнительном ночном клубе на улице Каллари, где она работала певичкой. Она была тем самым, что греки презрительно называют davyeezee skilo, или «тявкающая собака». Ни у одной из девиц, работающих в этом клубе, не было таланта, во всяком случае вокального, но за определенную мзду любую из них можно было увезти домой. Эту звали Хелена, она была довольно хорошенькая, с темными глазами, чувственным лицом и зрелым телом. Ей было двадцать четыре, и на вкус Тони Риццоли она была старовата, но он никого в Афинах не знал, так что выбирать было не из чего.
– Я тебе нравлюсь? – игриво спросила Хелена.
– Ага. Я с ума по тебе схожу.
Он принялся ласкать ее грудь и, почувствовав, как затвердели соски, ущипнул ее.
– Ой!
– Давай двигай вниз, детка.
– Я этим не занимаюсь.
Риццоли уставился на нее:
– В самом деле?
В следующее мгновение он схватил ее за волосы и дернул.
Хелена взвизгнула:
– Parakalo.
Риццоли дал ей увесистую пощечину:
– Еще один звук – и я сверну тебе шею.
Риццоли с силой ткнул ее лицом к себе в пах. – Он там, крошка. Ну-ка, доставь ему радость. – Отпусти, – простонала девушка. – Ты делаешь мне больно. Риццоли еще крепче ухватил ее за волосы.
– Эй, ты ж от меня без ума, разве забыла?
Он отпустил волосы, она подняла голову, глаза ее сверкали:
– А пошел ты!…
Но выражение его лица заставило ее замолчать. С этим мужчиной что-то было здорово не в порядке. И как она этого раньше не заметила?
– Нам нет причин ругаться, – сказала она, пытаясь его успокоить. -Мы…
Пальцы Тони впились ей в шею.
– Я плачу тебе не за разговоры. – Он опять ударил ее по лицу. -Заткнись и принимайся за дело.
– Конечно, радость моя, – торопливо сказала Хелена. – Конечно.
***Риццоли был ненасытен, и Хелена выбилась из сил, доставляя ему удовольствие. Она лежала рядом с ним до тех пор, пока не убедилась, что он заснул. Тогда она тихонько выскользнула из постели и оделась. У нее все болело. Риццоли еще не заплатил ей, и в обычной ситуации Хелена попросту взяла бы деньги из бумажника, добавив хорошие чаевые. На этот раз какой-то инстинкт заставил ее уйти, не взяв никаких денег. Часом позже Тони Риццоли разбудил громкий стук в дверь. Он сел и посмотрел на часы. Четыре часа утра. Огляделся. Девушки не было.
– Кто там? – спросил он.
– Ваш сосед. – Голос звучал раздраженно: – Вас к телефону.
Риццоли потер лоб ладонью.
– Иду.
Он надел халат и прошел к креслу, на котором лежали брюки. Проверил бумажник. Все деньги были на месте. «Значит, эта сучка не дура». Достал из бумажника стодолларовую бумажку, подошел к двери и открыл ее.
Сосед стоял в холле в халате и тапочках.
– Сколько времени, знаете? – спросил он с негодованием. – Вы сказали…
Риццоли протянул ему сто долларов. – Мне страшно неловко, – сказал он извиняющимся голосом. – Я очень быстро.
Негодование соседа словно испарилось.
– Да ладно. Может, дело стоит того, чтобы будить людей в четыре утра. Риццоли вошел в номер соседа и взял трубку:
– Риццоли слушает.
– Тут возникла проблема, мистер Риццоли, – сказал голос в трубке.
– В чем дело?
– Я звоню по поручению Спироса Ламброу.
– О! – Внезапно его охватило беспокойство. – Что случилось?
– Это касается Константина Демириса.
– И что же?
– Один из его танкеров находится сейчас в Марселе.
– Ну?
– Нам удалось узнать, что мистер Демирис приказал перевести судно в Афины. Оно причалит в воскресенье утром и отплывет в воскресенье вечером. Константин Демирис собирается отплыть на Нем. – Что?
– Он пытается сбежать.
– Но мы с ним…
– Мистер Ламброу поручил мне передать вам, что Демирис собирается скрываться в Соединенных Штатах, пока не найдет способ от вас избавиться. Ну и хитрый, сукин сын!
– Понятно. Поблагодарите мистера Ламброу от моего имени. Скажите ему большое спасибо.
– Не стоит благодарности.
Риццоли положил трубку.
– Все в порядке, мистер Риццоли?
– Что? Да. Все в ажуре.
И так оно и было.
Чем больше Риццоли размышлял о телефонном разговоре, тем большее удовлетворение он испытывал. Он так напугал Константина Демириса, что тот пытается скрыться. Тем легче будет иметь с ним дело. Воскресенье. У него два дня на подготовку.
Риццоли знал, что должен быть осторожен. Куда бы он ни пошел, всюду за ним увязывался хвост. «Эти мудаки-полицейские, – презрительно думал Риццоли. – Когда будет нужно, я их стряхну в один момент».
Рано утром на следующий день Риццоли направился к телефонной будке на улице Кифиссиас и набрал номер Афинского государственного музея.
Сквозь стекло будки он видел мужчину, который делал вид будто рассматривает витрину магазина, и еще одного, через дорогу, с энтузиазмом беседующего с продавцом цветов, – те двое, что следили за ним.
«Успеха вам», – усмехнулся Риццоли.
– Кабинет куратора. Чем могу вам помочь?
– Виктор? Это Тони.
– Что-нибудь случилось? – в голосе Коронциса звучала паника.
– Да нет, – ответил Риццоли успокаивающе. – Все нормально. Виктор, помнишь хорошенькую вазу с красными фигурками?
– Амфора "К".
– Ага. Я ее сегодня заберу.
Последовала длинная пауза.
– Сегодня? Я… не знаю, Тони. – Голос Коронциса дрожал. – Вдруг что-нибудь не так…
– Ладно, дружище, забудь об этом. Просто хотел оказать тебе услугу. Тогда скажи Сэлу Приззи, что у тебя нет денег, и пусть он делает что хочет…
– Нет, Тони, подожди. Я… Я… – Еще одна затяжная пауза.
– Ты уверен, что сам этого хочешь? Виктор, если ты сам не хочешь, так и скажи, и я слиняю в Штаты, где у меня нет таких проблем. Знаешь, мне все эти трудности ни к чему. Я могу…
– Нет, нет. Я ценю все, что ты для меня делаешь. Правда, Тони. Хорошо, договоримся на сегодня.
– Ладно. Значит, когда музей закроют, ты пойдешь и заменишь настоящую вазу копией.
– Охранник на выходе проверяет все свертки.
– Ну и что? Ваши охранники что, специалисты по искусству?
– Разумеется, нет. Но…
– Слушай меня, Виктор. Ты просто возьмешь чек на одну из копий и прилепишь его к бумажному пакету с вазой. Понял?
– Да. Я… понял. Где мы встретимся?
– Не надо нам встречаться. Уходи из музея ровно в шесть. У входа будет ждать такси. Пакет должен быть с тобой. Скажи водителю, чтобы ехал в отель «Британика». Вели ему тебя подождать. Пакет оставь в такси. Зайди в гостиницу, найди там бар и выпей чего-нибудь. После можешь ехать домой. – Но пакет…
– Не волнуйся. Он будет в надежных руках.
Виктор Коронцис был весь мокрый от пота.
– Я никогда ничего такого не делал, Тони. Всю мою жизнь…
Голос Коронциса прерывался от волнения.
– Вы хороший друг, Тони, лучше у меня никогда не было. – Он немного помолчал, стараясь справиться с волнением. – А когда приблизительно я получу деньги?
– Очень скоро, – заверил его Тони. – И тогда у тебя не будет никаких забот. «И у меня тоже, – в восторге подумал Риццоли. – Никогда».
***В порту стояли два туристских судна, и в музее поэтому все время было полно народу. Обычно Коронцису нравилось наблюдать за посетителями, пытаться угадать, кто есть кто. Среди туристов бывали американцы и англичане, а также много всякого народу из разных стран. Сегодня же он был в такой панике, что и думать о них не мог. Он взглянул на две витрины, где были выставлены копии, предназначенные для продажи. Вокруг них толпились люди, и две продавщицы едва успевали из обслуживать.
«Может, они все распродадут, – мелькнула у Коронциса надежда, – и я не смогу сделать то, что велел Рицолли». Но в душе он знал, что надежды его напрасны. В подвале музея хранились сотни копий наиболее выдающихся экспонатов. Ваза, которую Риццоли предложил ему украсть, считалась одним из главных сокровищ музея. Амфора с красными мифическими фигурками на черном фоне относилась к 15 веку до нашей эры. Последний раз Коронцис брал ее в руки пятнадцать лет тому назад, когда он с душевным трепетом помещал ее в витрину, где она должна была находиться вечно. «И теперь я собираюсь ее украсть, – с отчаянием подумал Коронцис. – Да поможет мне Бог!»
Весь день Коронцис был как в тумане, с ужасом ожидая момента, когда он превратится в вора. Он вернулся в кабинет, закрыл дверь и уселся за стол: «Я не могу этого сделать. Должен же быть какой-то другой выход. Но какой?» У него не было ни малейшей возможности достать такую сумму. В ушах до сих пор звучал голос Приззи: «Ты отдаешь мне деньги сегодня, или я скормлю тебя рыбам. Усек?» Этот человек – настоящий убийца. Нет, выбора у него не было.
За несколько минут до шести часов Коронцис вышел из своего кабинета. Две женщины, которые торговали копиями древних экспонатов, уже готовились закрывать свой киоск.
– Sidnomi, – обратился к ним Коронцис. – У моего приятеля день рождения. Хотелось бы подарить ему что-нибудь из музея. – Он подошел к витрине и сделал вид, что изучает ее. Там было полным полно ваз, бюстов, кубков, книг и карт. Он долго из разглядывал, как бы не зная, что выбрать. Наконец он указал на копию красной амфоры. – Пожалуйста, вот это подойдет. – Вне всякого сомнения, – сказала женщина. Она достала амфору из витрины и протянула ее Коронцису.
– Дайте мне, пожалуйста счет.
– Конечно, мистер Коронцис. – Может быть, завернуть ее покрасивее?
– Нет, не надо, – быстро сказал Коронцис. – Просто положите ее в пакет.
Он проследил, как она положила амфору и счет в бумажный пакет.
– Спасибо.
– Уверена, вашему другу понравится.
– Я тоже так думаю. – Он взял пакет трясущимися руками и вернулся в кабинет.
Заперев дверь, Коронцис вынул копию из пакета и поставил ее на стол. «Еще не поздно, – подумал Коронцис. – Пока я еще не совершил никакого преступления». Он мучился, не зная, на что решиться. В голову лезли мысли, одна страшнее другой. «Можно сбежать в какую-нибудь страну и бросить жену и детей. Или покончить жизнь самоубийством. Или пойти в полицию и заявить, что мне угрожают. Но стоит правде выйти наружу – мне конец». Нет, выхода не было. Приззи убьет его, если он не заплатит долг. «Надо быть благодарным Богу за то, что у меня есть такой друг, как Тони. Не будь его, я уже давно был бы трупом».
Он взглянул на часы: время действовать. Коронцис поднялся, ноги у него дрожали. Глубоко дыша, он постоял немного, стараясь взять себя в руки. Почувствовал, как вспотели ладони. Вытер их об рубашку. Затем положил копию в бумажный пакет и направился к двери. Охранник, стоящий у входной двери, уходил в шесть, после того как музей закрывался. Другой охранник делал обход, но в данный момент он находился в дальнем конце музея. Его и Коронциса разделяли с полдюжины залов. Коронцис вышел из кабинета и сразу наткнулся на охранника. От неожиданности он вздрогнул.
– Простите, мистер Коронцис. Не знал, что вы еще не ушли.
– Да. Я… я как раз собирался уходить.
– Знаете, – сказал охранник проникновенно, – я вам так завидую.
«Знал бы ты!»
– В самом деле? Почему?
– У вас такие обширные познания обо всех этих чудесных вещах. Я вот тут хожу, смотрю, а ведь это все частички истории, верно? А мне о них ничего не известно. Может, вы когда-нибудь мне что-либо расскажете. Я ведь…
Этот проклятый дурень никогда не замолчит.
– Ну, разумеется. Когда-нибудь. Буду рад.
На противоположной стороне зала Коронцису хорошо была видна витрина с драгоценной вазой. Надо было во что бы то ни стало избавиться от охранника.
– Там… там в подвале, похоже, что-то не ладно с сигнализацией. Не затруднит ли вас проверить?
– Конечно. Как я понимаю, некоторые вещи, что здесь хранятся, относятся…
– Может, вы прямо сейчас проверите? Не хотелось бы уходить, не убедившись, что все в порядке.
– Разумеется, мистер Коронцис. Я тут же вернусь.
Коронцис видел, как охранник пересек зал, направляясь в сторону подвала. Стоило ему скрыться из глаз, как Коронцис рванулся к витрине с красной амфорой. Вынул ключ и подумал: "А ведь я и впрямь решился. Сейчас я ее украду. – Ключ выпал у него из рук и со звоном упал на пол. – «Может, это знак? Может, Господь хочет меня вразумить?» Пот потоками струился по его лицу. Наклонившись, он поднял ключ и уставился на вазу. Она была просто великолепна. Тысячи лет назад его предки вложили в нее столько любви. Охранник прав: это частичка истории, восполнить которую невозможно. Коронцис зажмурил глаза. Его передернуло. Огляделся, чтобы убедиться, что никто за ним не подсматривает, открыл витрину и осторожно вынул вазу. Из бумажного пакета он достал копию и поставил ее в витрину, на то место, где только что был подлинник.
Минуту он стоял, разглядывая копию. Она была отлично выполнена, но на его опытный взгляд все в ней говорило: «Подделка!» Это было очевидно. «Но только для меня, – успокаивал себя Коронцис, – и еще нескольких специалистов». Никто другой не разглядел бы разницы. И кому вздумается разглядывать ее с пристрастием? Коронцис закрыл витрину, запер ее на ключ и положил подлинную вазу в бумажный пакет, где уже лежал чек.
Вынул платок и вытер лицо и ладони. Дело сделано. Посмотрев на часы, увидел, что время десять минут седьмого. Надо было спешить. Он уже направился к двери, когда увидел идущего ему навстречу охранника.
– Я не обнаружил никаких неполадок в системе сигнализации, мистер Коронцис, и…
– Прекрасно, – сказал Коронцис, – всегда лучше лишний раз проверить. Охранник улыбнулся:
– Тут вы правы. Уходите?
– Да. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Второй охранник у дверей уже собрался уходить. Он заметил бумажный пакет в руках Коронциса и широко улыбнулся:
– Должен проверить. Сами правила устанавливали.
– Разумеется, – поспешно согласился Коронцис и протянул пакет охраннику.
Охранник заглянул внутрь, достал вазу и увидел чек.
– Подарок приятелю, – объяснил Коронцис. – Он инженер по профессии. («Зачем я это говорю? Какое ему дело? Нужно вести себя естественно».) – Очень мило. – Охранник кинул вазу обратно в пакет, и на какое-то мгновение Коронцис испугался, что она разобьется.
Он прижал пакет к груди:
– Kalispehra.
Охранник открыл ему дверь:
– Kalispehra.
Коронцис вышел на свежий воздух, тяжело дыша и борясь с тошнотой. В его руках была вещь, которая стоила несколько миллионов долларов, но он не привык смотреть на эти вещи через призму денег. Он думал о том, что предает свою родину, украв кусочек ее истории и продав его какому-то безликому иностранцу.
Он спустился вниз по ступенькам. Как и обещал Риццоли, у входа его ждало такси. Коронцис открыл дверь и сел в машину.
– Отель «Британика», – сказал он водителю.
Он откинулся на сиденье. Сил у него не было. Казалось, он только что вышел из тяжелого сражения. Интересно, выиграл он или проиграл?
Когда такси остановилось у подъезда гостиницы, Коронцис сказал водителю: «Подождите, пожалуйста». В последний раз взглянул на бесценный пакет на заднем сиденье, затем быстро вошел в холл гостиницы. В дверях он обернулся. В такси садился какой-то мужчина. Еще секунда, и такси умчалось.
Итак, дело сделано. «Никогда больше ничего подобного не повторится, подумал Коронцис. – Никогда в жизни. Конец кошмару».
В воскресенье, в три часа дня, Тони Риццоли вышел из гостиницы и двинулся в сторону площади Омония. На нем был ярко-красный клетчатый пиджак, зеленые брюки и красный берет. За ним шли два детектива. Один из них заметил: «Он, верно, эти тряпки в цирке приобрел».
На улице Метакса Риццоли сел в такси. Детектив доложил через переговорное устройство:
– Объект сел в такси и движется в западном направлении.
В ответ он услышал:
– Видим. Следуем за ним. Возвращайтесь в гостиницу.
– Слушаюсь.
Неприметный серый «седан» проследовал за такси, держась на небольшом расстоянии. Такси теперь двигалось в южном направлении, мимо Монастираки. Сидящий рядом с водителем «седана» детектив взял в руки микрофон.
– Центральная? Докладывает четвертый. Объект находится в такси. Едут по улице Филхеллион… Минутку. Они только что свернули на улицу Пета. Похоже, он направляется в Плаке. Можем его там потерять. Пошлите кого-нибудь следить за ним.
– Одну минутку, четвертый. – Немного погодя, радио снова ожило. -Четвертый, можем послать вам подмогу. Если он сойдет у Плаки, продолжим за ним слежку.
– Kala. На объекте красный клетчатый пиджак, зеленые брюки и красный берет. Его трудно не заметить. Подождите. Такси остановилось. Он вышел у Плаки.
– Сейчас передадим вашу информацию. Все, за ним следят. Вы свободны. Конец связи.
***В Плаке два детектива наблюдали за мужчиной, вылезающим из такси.
– Где это он достал себе такую одежку? – изумился вслух один из них. Они подошли поближе и последовали за ним через толпу по узким кривым улочкам старого городского района. Около часа он бесцельно бродил по улицам, мимо таверн, баров, сувенирных киосков и маленьких картинных галерей. Он спустился вниз по улице Анафиотика и остановился у рынка поглазеть на сабли, мушкеты, кастрюли, подсвечники, керосиновые лампы и бинокли.