— Только не говори, что эти твари любить умеют.
— Конечно, умеют. Потому и правят успешно миром на поверхности.
— А мы отчего же не правим?
— Так мы больше ненавидим, чем любим, потому и результат налицо. Сделали такое с этим самым миром, — покачал головой старик. — Меня когда с пережеванными ногами ребята, уцелевшие из моей группы, тащили обратно в метро, почти двое суток, мы как раз на брачный период нарвались. Годовщина на днях была моей безногой жизни. Забыл?
— С чего ты взял, что у них именно брачный период был? — усмехнулся Лось.
— Поведенческие аспекты всего живого в таких случаях характерные. Я же зоологом был в той жизни. Кинологом, точнее, при органах.
— Ботаник ты, — засмеялся Кемпер.
— Базар фильтруй, салага, — беззлобно огрызнулся Казимир, крутя колеса своего кресла. Вся процессия продолжала движение по платформе станции.
— Ладно. Это все лирика. Где там наш гость? — спросил Маломальский у старика.
— Да сидит, букварь твой разглядывает. Очень ему картинки нравятся. А вот есть отказался.
— Как это? Не голодный, что ли?
— Да кто его знает. Значит, не голодный, ежели не ест. Морду воротит, и все тут.
— Что за гость? — полюбопытствовал усталый Лось.
— Да так, забрел тут один, — уклончиво ответил Сергей, пожалев, что затеял этот разговор с Казимиром при сталкерах.
Говорить с Лосем на тему последних событий, произошедших на станции, он не хотел. Непременно затянется долгий и обстоятельный треп, а времени терять он сейчас не мог. Хотелось поскорее отправиться на Серпуховскую, да и дела свои с товаром порешать. Сейчас, когда поднимется суета с возвращением группы, которую уже считали сгинувшей, будет легче уйти через объявленный карантин: властям станции будет не до Сергея. Он, конечно, рад будет поболтать за чарочкой с ребятами, что выручили его намедни и сами в итоге вернулись живыми, но только немного позднее.
— Слушай, а что там, на Нагатинской? — поинтересовался Маломальский, пытаясь увести разговор от юродивого и уповая на то, что усталость сталкеров не даст им заинтересоваться гостем и странной историей его появления на станции.
— В каком смысле? — Лось взглянул на Сергея.
— Ну, вы же там спустились в метро. Так?
— Конечно. Вернуться по поверхности к Тульской вообще нереально было.
— Ну вот. Станция-то заброшенная. Может, там что новое? Может, обосновался кто?
— Да нет. — Лось пожал плечами. — Пустая, как обычно. Правда, были там следы временной стоянки, и вроде как относительно свежие. Но похоже, ушли они в сторону Нагорной или еще дальше — до Нахимовского или даже Севастопольской. Да нам не до того было, чтобы проверять: за нами в метро свинорыл спустился, гадина. Хорошо успели заметить и из пулемета срезали, да еще и прожарили хорошенько. А так бы бродил тут, проказу разносил…
На рыночной «площади», которая занимала на станции центральное место, группу Лося уже встречали власти Тульской. Подчеркнуто радостными приветствиями и улыбками они пытались загладить инцидент в туннеле, однако сталкеры отвечали угрюмыми взглядами и односложными репликами.
Сергей решил, что это удобный случай отделиться от группы и вернуться в свое жилище. Поманив рукой Казимира, он двинулся в сторону своей палатки.
* * *Юродивый снова встретил Маломальского с нескрываемой радостью. Он сидел на полу палатки и, как только сталкер вошел, тут же вскочил, сияя.
— Сергей… Пришел… — выговорил он с удовольствием.
К счастью, на сей раз мужик не размахивал руками, угрожая повалить палатку, — они были заняты букварем.
— А ты делаешь успехи, Стран Страныч. Скоро будешь говорить, как взрослый, — проворчал Маломальский, с неудовольствием отметив, что гость успел переворошить до этого аккуратно сложенные стопки книг.
— Арбуз… А… — деловито ответил Стран Страныч.
— Ага, — кивнул присевший на корточки сталкер и принялся укладывать книги обратно, попутно отправляя те, что он намеревался продать, в вещмешок. — Ну, ты арбузы, наверное, еще застал. Сколько лет-то тебе?
— Арбуз.
— Ладно, ясно. Не отвечай, — Сергей махнул рукой. — Все равно разговор бестолковый.
— Бес… Толковый… Б… — кивнул юродивый.
— Молодец, да? — хмыкнул появившийся на входе в палатку Казимир. — Схватывает на лету. Может, раньше знал, да забыл… Ты вообще как планируешь? Надолго?
— Да нет, не особо. На третьи сутки, думаю, обратно приду, так что соскучиться не успеешь. Правда, обуза эта… — Он кивнул на Странника. — Когда один, так и время рассчитывать легче.
— Обуза? — удивился юродивый. — Нее… Странник.
Сергей, недолго подумав, решил набить книгами еще один вещмешок. Уж коль этот странный странник пойдет с ним, то пусть от него хоть польза будет. Рано или поздно этот чудак все-таки захочет кушать и надо будет его на что-то кормить.
Собрав книги, Бумажник оделся по-походному, для условий метро, однако экипировку для выхода на поверхность тоже взял, уложив ее на самый низ своего огромного рюкзака. Туда же, кроме книг, пошли паек и питьевая вода. Ноша получилась внушительная. Сталкер несколько раз взвесил ее в руках, недовольно причмокнул, а затем переложил часть книг в другой рюкзак, предназначавшийся для попутчика. Странник с интересом наблюдал за действиями Сергея, по-собачьи наклонив голову набок.
Закончив сборы, Маломальский внимательно осмотрел Стран Страныча, оценивая, как тот одет. Одежда, явно не рассчитанная на его худобу, висела на юродивом мешком, но в целом выглядела удовлетворительно. На ногах достаточно ладные кирзовые сапоги, — правда, со следами плесени, зато каши не просят. Видимо, долго пролежали где-то на складе, прежде чем до них добрались. Собственно, все это годилось для прогулок по метрополитену, а вот для выхода на поверхность — никак. Впрочем, Сергей и не планировал выходить с этим попутчиком в другой мир. Он и опытных сталкеров не брал с собой наверх, предпочитая делать вылазки в одиночку, а уж с этим большим ребенком соваться туда было бы совершенным безумием.
Маломальский взял Странника за плечи и, развернув к себе спиной, водрузил ему на спину рюкзак. Тот сгорбился и повернулся, недовольно глядя на Сергея.
— Н-да. Дохловат ты для такой ноши. Ну да ничего. Потерпишь, я думаю.
Сталкер нащупал на бедре верный гаечный ключ, кобуру с пистолетом, проверил документы и жетон, дающие ему право пересекать кордоны с оружием, и хлопнул юродивого по рюкзаку:
— Ну, чувак, топай на выход! — А затем обернулся к Казимиру. — Присмотри тут за моим хозяйством.
— Как всегда, — кивнул старик. — Ни пуха.
— К черту! — И Сергей вышел следом за юродивым.
Казимир почесал седую голову, помассировал ноющие обрубки ног и, вздохнув, проворчал с едва уловимой тревогой в голосе:
— А на дорожку-то не присели…
Глава 5 Все гораздо сложнее
Этот путь никогда не считался плохим или опасным. Передвижения людей были здесь делом обычным.
Ноги меряли туннель шагами. Выработанная за долгие годы в метро особая походка позволяла, не уставая, рассекать нескончаемую вереницу шпал. Трудно было сказать, сколько десятков, а то и сотен километров намотал Сергей, двигаясь по темным железобетонным жилам подземного мира.
Его часто посещала мысль: как долго еще может продержаться эта конструкция? Поддерживать прежний уровень обслуживания невозможно, а то, что по зубам нынешним обитателям метро, не сможет сохранить подземелья на бесконечно длинный срок.
Разумеется, все конечно, но раньше об этом не особо любили думать. Воздух, вода, нефть, леса — всего было в достатке. Стоило ли заморачиваться на том, что однажды это может закончиться? А вот теперь, когда горстки выживших получили мир, сузившийся до размеров метро, все мыслилось иначе. Когда раз за разом ты проходишь по одному и тому же туннелю, ловя тусклым светом карманного фонаря свежие трещины, новые отколовшиеся от свода куски, сочащиеся грунтовыми водами стены, трудно не задуматься о том, сколько осталось этому миру.
Впереди в конце туннеля забрезжил тусклый, как едва теплящаяся надежда на будущее, свет близлежащей станции. Бум прибавил шагу.
Но ускориться не вышло: мешал попутчик. Странник то прыгал по шпалам, то шел по рельсам, балансируя руками, как канатоходец. Срываясь, хватал Сергея за плечо, чтобы не упасть.
— Ты не можешь идти нормально? — проворчал Бум.
— Можешь, — прокряхтел Странник, в очередной раз соскочив с рельса.
— Ну так иди нормально.
— Нормально…
— Да где же нормально, если ты мне вот-вот рукав совсем оторвешь?
— Оторвешь.
— Дебил все-таки… — буркнул Сергей себе под нос.
— Дебил дурку? — произнес Странник. — Сам такой, — добавил он вдруг.
— Дебил дурку? — произнес Странник. — Сам такой, — добавил он вдруг.
— Чего-о? — Маломальский остановился и посветил фонарем в лицо попутчика.
К его удивлению, тот даже не зажмурился.
— Дебил нет. Странник. Дебил зачем? Обидно, — проговорил юродивый.
— Вот даже как? — хмыкнул Сергей. — Интересно все-таки, что у тебя за история? Уж больно быстро ты все схватываешь.
Маломальский снова зашагал по туннелю.
— Не обижайся, Стран Страныч. Это ведь я не со зла.
— Обидно, — повторил идущий следом попутчик.
— Ну ладно, прости. Раз уж ты соображать начал, объясни мне, зачем ты искал того ребенка, а теперь Веру?
— Вера! Мозз! — оживился Странник.
— Вот-вот. Вот именно об этом я и спрашиваю. Что такое мозз?
— Мозз! — повторил попутчик еще громче.
— Да я понял. А что это такое?
— Мозз!!!
Сергей остановился и снова посветил фонарем в лицо попутчика.
— И ты хочешь сказать, что ты не дебил? А? Нет, все-таки можешь обижаться.
* * *От былого великолепия Серпуховской мало что осталось. Такая судьба постигла все станции, но эту Сергей знал лучше других, ибо жил когда-то недалеко и пользовался ею постоянно. Еще в те времена, когда метро было не всей оставшейся человечеству вселенной, а лишь одной из транспортных артерий большого, перенаселенного людьми города.
Продольной стеклянной трубы, пронзающей центральный зал станции под потолком, давно не было. Пилоны, чем-то отдаленно напоминающие ребра скелета исполинского зверя, давно потеряли свой лоск. Обе посадочные платформы и часть центрального зала были застроены жилищами, сооруженными из деревянных щитов, железных и пластиковых листов, кирпичей и шлакоблоков, и представляли собой довольно пестрое и жалкое зрелище. Для свободного перемещения по станции несколько пилонов не были закрыты постройками, но сохранившийся на них газганский мрамор потускнел и покрылся слоем копоти, жира и грязи.
Пост возле будки дежурного по станции беспрепятственно пропустил двух путников, появившихся из туннеля со стороны Тульской, — документы сталкера делали свое дело, к тому же некоторые из смены поста знали Сергея в лицо. К его попутчику придираться тоже не стали. Ни один режим в метро не хотел портить отношения со сталкерами, зная их солидарность и готовность бойкотировать ту или иную станцию за обиду, причиненную кому-то из их касты. Авторитет сталкеров в подземном мире был высоким: кто, если не они, выйдет на поверхность за всем необходимым для выживания? А Бум к тому же был гражданином Ганзы.
— Давно сменились? — спросил Сергей у старшего.
— Часа два назад. А что? — ответил худощавый боец с немытым лицом и круглыми сварочными очками на лбу. Стекол у очков не было, и носил он их, видимо, просто так, для смеха.
— Никто от нас не приходил?
— С Тульской-то? А что?
— Что за дебильная манера вопросом на вопрос отвечать? — поморщился Маломальский.
— Дебил! — Странник покровительственно улыбнулся и похлопал бойца по плечу.
— Эй, полегче! — огрызнулся тот и зло посмотрел на юродивого.
— Так был кто или нет? — отвлек его сталкер.
— Ну, был. Весь кипеж из-за него.
— А что за кипеж? — напрягся Сергей.
— Паша, хорэ болтать почем зря, — окликнул бойца один из его дружины. — Может, не положено. Пусть с комендантом обсуждает.
— Точно, мужик, — кивнул тот, что в очках. — Ты лучше с комендантом перетри это. Не уполномочены мы. Он там, у перехода на Добрынинскую. — Боец махнул рукой в глубину зала. — Коменданта знаешь? Новикова?
Сергей кивнул.
В конце зала, у трех эскалаторов, ведущих на Добрынинскую, станцию Ганзейского кольца, стояла группа людей, а одна из устроенных в пилонах станции хижин была оцеплена вооруженными мужчинами. У Сергея нехорошо ёкнуло внутри.
— Никита! — окликнул он, узнав в группе людей Новикова.
Лысый человек с нездорово сощуренным левым глазом, смотрящим в одну точку, повернулся и единственным нормальным оком всмотрелся в приближающихся людей с внушительными рюкзаками за спинами.
— А, Маломальский! — Он наконец узнал сталкера и махнул ему. — По делу к нам? — спросил Новиков, подойдя и протягивая руку для приветствия.
Сергей пожал его сухую, широкую ладонь.
— Да вот, добычу в Полис тащу, — внимательно глядя лысому в его глаз, ответил Бум.
— Ясно. Есть что интересное почитать?
— Так пошли к тебе, посмотришь. А я бы бурды твоей глотнул с удовольствием, — улыбнулся Сергей, но Новиков отмахнулся:
— Слушай, не до того сейчас, если честно.
— А что стряслось? — сталкер напрягся.
— Погоди! — Комендант Серпуховской поднял указательный палец, завидев, как из оцепленной хижины вы шел человек в медицинском халате. — Борис Матвеич, ну что там?
Доктор с мрачным лицом неторопливо подошел к коменданту, вытирая руки видавшим виды платком, и с сомнением посмотрел на сталкера и его попутчика.
— Говори, — махнул на них рукой Новиков. — Это сталкеры с Тульской.
— Ах, вот оно как, — заинтересовался доктор. — С Тульской, значит. Вы знали убитую?
Сергей почувствовал, как перехватило дыхание и подкосились ноги.
— Что? — выдохнул он. — Вера?!
— Вера? — подхватил озабоченным голосом Странник.
— Ее звали Вера? — Доктор покачал головой.
— Вера Таборовская. Что случилось? Может, это не она? Что вообще произошло?
— Сергей, погоди, — перебил его Новиков. — Борис Матвеич, так что?
— Ну, насилия, как мы предполагали ранее, не было, — проворчал доктор. — То есть интим был, это сто процентов. Но похоже, что добровольно.
— Тогда зачем Кривошеев ее убил? — развел руками комендант.
— Да черт его знает, что на парня нашло. Убить, да еще так…
— Мать вашу! — прорычал Сергей, сбрасывая на пол свой рюкзак, и рванулся в хижину.
— Стой, куда! — окрикнул его комендант.
У самого входа дорогу Маломальскому перегородил один из бойцов оцепления, но Бум оттолкнул его плечом. Боец вопросительно глянул на Никиту, и тот кивнул — пропусти, мол, может, что прояснится.
В узком, неказистом жилище, где из всей утвари был лишь топчан да облезлая тумба с масляной лампой на ней, на полу, устланном собачьими шкурами, лежала мертвая Вера. Ее обнаженное тело было до шеи накрыто простыней, лицо — изуродовано и залито кровью.
Сергей вздохнул и медленно опустился на топчан, отвернувшись к стене. Он знал Веру, знал, насколько несчастна эта женщина. И он всегда чувствовал вину перед ней за то, что когда-то случившаяся между ними близость лишь добавила горечи в судьбу медсестры.
А теперь она лежала мертвая, и уже невозможно было спросить у нее, что произошло с тем ребенком и с ней самой. Дело это оказалось не таким простым, как сталкер предполагал еще недавно. Сергей отчего-то совсем не допускал мысли, что с Верой может что-то стрястись. Тем более не думал он, что натолкнется тут на картину, совершенно идентичную той, что видел в госпитале на Тульской.
В жилище вошли доктор с Никитой, а за ними протиснулся Странник. Он склонился над женщиной, водя ладонями возле головы.
— Вера… Мозз… — тихо произнес Странник и, поднявшись на ноги, строго посмотрел на Новикова. — Кто?! — резко спросил он.
— Вы ее родственник? — спросил доктор.
— Странник. Кто? — не меняя тон, говорил юродивый.
— Мужики, он немного того. — Сергей покрутил растопыренной ладонью у виска. — Объясните, что случилось?
— Дело непонятное, — пожал плечами Новиков. — Пришла она, значит, из туннеля. Заплаканная, ничего не говорит. Скулит только да за голову держится. Ну, ее, конечно, на посту остановили. Старший сказал Кривошееву, бойцу с поста, чтоб тот отвел ее в наш медпункт. Вроде кровь у нее носом шла. Они-то подумали, что ее, может, муж отлупил, и она сбежала, куда глаза глядят, или что-то в этом роде. Ну, повел ее Кривошеев. Потом смена поста, а его все нет. Старший пошел к нему домой узнать, чего тот не явился на смену, но дома бойца тоже не оказалось. Заглянул в медпункт, а тут такое… Кинулись искать — нет нигде. Но вроде другой пост видел, как он ушел в туннель. Быстро так. В сторону Полянки. Мы, конечно, пустили вдогонку специальных людей, диггера и охотника. Но они пока не вернулись.
— Твою мать! — еле слышно выдохнул Маломальский, затем добавил громче: — Второй случай. Борис Матвеич, ты уверен, что это раны, а не… не что-то другое?
— Что ты имеешь в виду?
— Сергей, в чем дело? — нахмурился Новиков. — Ты что-то знаешь?
— Да у нас на Тульской та же история. Пришел ребенок. Плакал и не говорил. Вера его приютила. Потом Вера почему-то ушла со станции, а ребенка у нее в комнате мертвым нашли. И наш Айболит сказал, что травмы у него — изнутри. Будто какая-то опухоль в голове взорвалась.