– Жара на улице, – буркнула я, понимая, что в душе поднимает голову жалость, – лето впереди, не замерзнут.
Обе маменьки уставились на меня несчастными глазами, так смотрит на спешащих мимо прохожих маленькая, голодная, бездомная собачка, у которой в жизни никогда не было полной миски, теплой подстилки и ласкового хозяина. По щеке Светы-1 медленно-медленно потекла прозрачная, светлая, чистая слезинка…
– Ладно, – сказала я, – пусть первая по счету топает в гостиную и продолжает шитье. Вторая живо двигает в ванную, как следует моется, грязную одежду положишь в стиральную машину, дам пока свои вещи.
– Правильно! – завопила Кристина.
– Это временное решение проблемы, – быстро добавила я, – пока пусть одна живет в гостиной, а другая в маленькой комнате у кухни. Потом сообразим, как с ними поступить.
– Что у нас происходит? – раздался веселый голосок, и в прихожую вошла выспавшаяся Тамарочка. – Здравствуй, Ленинид. Ну что, Света, сшила ты им брюки?
– Нет, – хором ответили женщины и убежали в гостиную.
Ленинид тоже поспешил ретироваться. Томочка, ласково улыбаясь, спросила у меня:
– Познакомь меня с гостьей. Это кто?
– Моя очередная маменька, – хмыкнула я, – Светлана Коломийцева, вторая по счету. Прошу любить и жаловать.
На секунду в глазах Томуськи вспыхнуло изумление, но она мигом сказала:
– Очень приятно, рада знакомству. Не хотите принять душ с дороги?
Я пошла в свою комнату. Тамара в своем репертуаре. Если она встретит в лесу людоеда, то обязательно поинтересуется, не снять ли ей серьги, потому что каннибал может подавиться, грызя ее на ужин.
Оставшуюся часть вечера я провела, разыскивая Олега. Наконец муж схватил мобильник и рявкнул:
– Ну…
– Это я, понимаешь…
– Перезвони через час, я занят.
– Но очень надо…
– Все живы-здоровы?
– Да.
– Тогда через час.
– Погоди, погоди, когда вернешься?
– В конце мая.
– Как?! Обещал же на днях!
– Вилка, я не на танцульках, работаю, потом созвонимся.
И он мигом отсоединился. Я уставилась на телефон. Вот здорово! Дома все живы, здоровы? Значит, чтобы Олег обратил на жену хоть какое-нибудь внимание, ей необходимо умереть! Перед глазами мигом предстала картина. Красивый гроб с открытой крышкой, внутри на белоснежной шелковой подушке лежу я, тихая, молчаливая, одним словом, мертвая. Вокруг рыдающие подруги и родственники, все несут огромные букеты: Ленинид, Наташка, Тамара. А где Олег? Мужа-то нет. Он сидит на работе и звонит в крематорий:
– Извините, нельзя ли отложить кремацию Виолы Таракановой? Очень занят, ни минуты времени.
А это что? К гробу подскакивают мужики, захлопывают крышку и утаскивают меня в холодильник. Лежи, дорогая Вилка, поджидай, пока супруг переловит на просторах необъятной Родины всех криминальных элементов и найдет времечко проститься с дорогой покойницей.
От злости я заскрипела зубами и чуть не разбила телефон. Вот как! Даже на мои похороны не пришел! Ладно, поищем Юрку. Но приятель, очевидно, уже ушел с работы, а до дома еще не добрался, потому что не снимал трубку ни в кабинете, ни в квартире. Мобильный же безостановочно талдычил: «Аппарат абонента находится вне зоны действия сети».
Около полуночи раздался грохот и отчаянный плач Никитки. Я вышла в коридор и увидела, что Наташка достает с антресолей раскладушки.
– Вы у нас поселиться решили? – не утерпела я.
– Да вот, – спокойно ответила Лелька, – подумали, чего домой тащиться, завтра с утра за шитье и примемся.
– На работу не пойдете?
– Завтра суббота, – напомнила Наташка.
– Как это ты Юрасика одного в квартире оставила? – съехидничала я, глядя, как Лелька поднимает выпавший с антресолей чемодан.
– Так он в Питер укатил, к Олегу, – пояснила та, – сказал, раньше двадцатого не вернется. Мальчишки у мамы. Чего мне одной куковать! Знаешь, сколько мы за выходные нашьем? Светка быстро все делает!
– Вторая тоже ловкая, – вступила в разговор Наташка, – нам бы еще одну машинку найти!
Я вернулась к себе. Значит, придется терпеть маманек самое меньшее до конца месяца, а потом вернутся Олег с Юркой, и я заставлю их отправить запрос на зону. Ну должны же где-то в деле остаться фотографии, вот тогда и станет ясно, кто есть ху?
Утром я решительно объявила маменькам:
– Значит, так, звать вас обеих Светами – только путаться. Пусть та, которая заявилась второй, подбирает себе другое имя.
– Почему я? – попробовала сопротивляться вторая самозванка.
– Без скандалов! Ну, как звать станем?
– Туся, – подсказала Кристина.
Все уставились на нее.
– От Светы можно сделать ласкательное Светуся, – пояснила девочка.
– Ладно, – я подвела черту, – Света и Туся, очень хорошо, прямо здорово. И чтобы никаких выяснений отношений, иначе выгоню.
Маменьки быстро закивали. Посчитав, что домашняя ситуация стабилизирована, я вернулась к себе, распахнула окно и услышала плач и шум. У соседнего дома, блочной пятиэтажки, стоял бело-синий автобус, к боку которого была привалена крышка гроба. Сама домовина с покойником была, очевидно, в катафалке. Возле машины толпились одетые в черное люди. Я быстро захлопнула окно. Не слишком приятное зрелище похороны, в отличие от некоторых людей я очень не люблю смотреть на чужое горе.
Примерно через час я вышла на улицу и двинулась мимо того места, где недавно стоял автобус. Пожилая дворничиха сметала в кучу пустые пластиковые стаканчики, обломки гвоздик и какие-то тряпки. Я аккуратно обошла ее.
– Вот ведь горе, – неожиданно сказала бабка, – хороший человек был, душевный, а умер.
– Вы про кого говорите? – вежливо спросила я.
– А хоронили сейчас, неужто не видела?
– Автобус заметила, а кто покойник, не знаю.
– Так Мишка Крысов, – пояснила бабулька, – участковый наш. Он вот тут жил, во втором подъезде, на своем участке. Добрый, отличный парень. Моего Витьку сколько раз за пьянку ругал.
– Кто? – насторожилась я. – Крысов? Точно?
– Какие же тут сомнения, – удивилась дворничиха, – он самый и есть.
– От чего он умер? Похоже, нестарый совсем.
– Молодой еще, пятидесяти не справил. Убили его хулиганы, вон там, в арке, ножиком пырнули и убегли. Место темное, он кровью и истек. Небось прижал хвост кому-то, ему и отомстили. Миша правильный человек был, несовременный, бандитам спуску не давал.
На плохо слушающихся ногах я пошла к метро. Интересная картина получается! Ритка мертва, и ее смерть выглядит так, словно она стала жертвой разбойного нападения. Тут же, буквально сразу, погибает от рук хулиганов и ее любовник Михаил Крысов. Надо срочно отыскать Жору, сдается мне, он знает, кто лишил жизни несчастных.
Компания «Верико» располагалась в трехэтажном здании возле метро «Алексеевская». Очевидно, дела шли хорошо, в помещении недавно был сделан ремонт, стены радовали глаз нежно-песочным цветом, а полы – ковровыми дорожками. Я решила не лезть напролом, спокойно вошла в приемную и улыбнулась даме, сидевшей за новеньким офисным столом.
– Здравствуйте.
Женщина мигом оторвалась от компьютера и очень приветливо ответила:
– Добрый день, чем могу помочь?
На лацкане ее модного льняного пиджачка болталась табличка «Невзорова Виктория Сергеевна».
– Я по образованию педагог, но сейчас потеряла работу. А мой сосед, Радько Георгий Андреевич, устроился к вам агентом, вот хочу пойти по его стопам.
Виктория Сергеевна ласково улыбнулась.
– Правильный выбор. Наша компания не только дает стабильный заработок. Перед вами открываются перспективы карьерного роста, конечно, придется походить на курсы, но, заметьте, в отличие от других страховых обществ, мы обучаем совершенно бесплатно.
Вдохновенно выпалив явно заученную речь, Виктория Сергеевна перевела дух и другим, деловым, тоном сообщила:
– Ступайте в девятую комнату, к Марковой Марине Игоревне, она определит вас на курсы.
Я пошла по коридору, отыскала нужную дверь, увидела опять даму безукоризненной внешности, в элегантном костюме и стала рассказывать о своем желании стать агентом.
– Следующий поток пойдет на занятия через неделю, – сообщила Марина Игоревна, – начало лекций в девять утра, после двухнедельного курса предстоит экзамен.
– Замечательно, – оживилась я, – с удовольствием начну учиться.
Пришлось заполнить анкету, написать заявление и ответить на простенький тест. Наконец мне удалось спросить:
– Не подскажете, Георгий Андреевич Радько, агент, где сидит?
Марина Игоревна улыбнулась:
– Дорогая Виола Ленинидовна, агенты, как правило, бегают по городу.
– Ну хоть в каком отделе он трудится?
– А вам зачем?
– Это мой сосед по дому и хороший приятель, хотелось бы работать с ним вместе.
– Секундочку, сейчас уточню.
Марина Игоревна вытащила список и стала водить пальцем по строчкам.
Марина Игоревна вытащила список и стала водить пальцем по строчкам.
– Радько, Радько, ага, вот он, восемнадцатый кабинет, второй этаж, страхование жизни граждан.
– Разве он не автомобилями занимается?
– Видите ли, душенька, такого четкого разделения у нас нет. Каждый агент может застраховать что угодно: квартиру, машину, дачу, вашу жизнь, здоровье…
– Здоровье?
– Вот об этом вам подробно расскажут на курсах, – ослепительно улыбнулась Марина Игоревна, – для того и учиться будете, чтобы постичь азы.
Я вышла в коридор и решительно направилась в восемнадцатую комнату. У меня не было ни времени, ни желания ждать целую неделю, чтобы разобраться в страховом бизнесе, следовало действовать оперативно.
ГЛАВА 15
В не слишком большом помещении сидела над кипой бумаг девушка лет двадцати пяти.
– Вам кого? – не слишком любезно поинтересовалась она.
– Радько Жора тут работает?
Девушка, заполняя какой-то бланк, лениво бросила:
– Вроде здесь.
– А когда придет?
– Кто ж его знает?
– Вот беда.
– Случилось что? – равнодушно осведомилась служащая.
– Георгий Андреевич обещал мне немного рассказать о «Верико».
Девушка внезапно заинтересовалась.
– Застраховаться хотите? И зачем вам Жора? Давайте оформим. Будем знакомы, Настя.
– Очень приятно, Виола. Только я хочу устроиться сюда на работу и не знаю, стоит ли.
Настя оперлась локтями на стол.
– А сейчас где ломаешься?
– В риелтерской конторе, по квартирам бегаю.
– Нравится?
– Нет, конечно. Иначе бы уходить не хотела.
– Чего так?
– Оклада нет, работаю за процент, хозяин вечно норовит обмануть, хорошие сделки только его любимчикам достаются, в общем, мрак. Жора говорил, в «Верико» здорово.
Настя хмыкнула.
– Хорошо там, где нас нет, не верь, тут помойная яма почище твоей риелтерской конторы и условия гадкие. Шило на мыло поменяешь. Оклада нет, снова процент, а если найдешь выгодную сделку, у тебя ее быстро старшие товарищи отнимут и в два счета объяснят, что ты оформить как надо не сумеешь.
– Да? А вот Жора говорил…
– Уж не знаю, чего он тебе наплел, но имей в виду, за каждого нового волонтера человек, притащивший его сюда, имеет небольшое вознаграждение. Небось он заработать хотел, вот и тащил тебя сюда.
– Настенька, дорогая, – залебезила я, умоляюще глядя на девушку, – будьте добры, расскажите немного о «Верико». Может, и впрямь другое место подыскать, если Жорка меня обманывает!
Настя пару секунд молча перекладывала какие-то бумажки, потом вздохнула:
– Только смотри, не проговорись кому, что со мной беседовала.
– Ни за что!!!
– Если кто сюда войдет, скажи, что страховать жизнь пришла, ясно?
– Конечно. А что такое страхование жизни?
Настя усмехнулась.
– Простое дело, можно страховаться на небольшой ущерб или временную потерю трудоспособности, а можно – на летальный исход.
– Это как?
– Предположим, ты страхуешься от перелома рук или ног, если с тобой такое происходит, компания выплачивает определенную договором сумму. А можно застраховать жизнь. Коли умрешь, то родственники получат деньги, те, кому завещаешь.
– И сколько такое стоит?
– Ну, как договориться. Суммы случаются разные. Там много нюансов. Если человек пожилого возраста, болен, ему предстоит лечь в больницу, то «Верико» ни за что не пойдет на то, чтобы договариваться с ним о больших выплатах, слишком велик риск. Скоро придется раскошеливаться. Обычно у клиента просят справку о состоянии здоровья. Бывают, понятно, случаи, когда люди обманывают. Ну допустим, онкологический больной, с ним ни одна страховая компания связываться не станет. Так вот, принесет такой бумажонку от врача, что у него здоровье космонавта, а сам через полгода на тот свет отъедет.
– И родственникам заплатят?
– А куда деваться! Только агенту, который сделку оформлял, штраф начислят, это в первый раз. А во второй могут и выгнать.
– Очень несправедливо, у бедняги же не рентгеновские лучи вместо глаз, посмотрел справки и поверил.
Настя сморщила нос.
– Говорю же, собачья работа. Вон, Шурика Нестеренко выперли.
– За что же?
Настя скривилась:
– Тут такой шум был. Вроде у него разом три клиента на тот свет отъехали, прямо друг за дружкой умирали. Двое-то вроде в возрасте, а третья совсем девчонка, инсульт у нее приключился! Прикинь, двадцати пяти не исполнилось – и инфаркт мозга. Такого просто не бывает! Сумма выплаты огромная была, мать получила, ни слезинки не проронила. Очень странная особа. Меня в качестве свидетеля позвали, когда бабе деньги вручали. Представь, начальник с постной миной пачки отдает, чуть не рыдает, ясное дело, рубли жалко, а мамаша преспокойненько все в сумку сгребла и нагло заявила:
– Теперь предоставьте мне машину, чтобы в банк ехать, а то знаю, как некоторые поступают. Стоит клиенту из конторы с хорошей суммой выйти, как мигом бандиты налетают и грабят. Со мной подобный номер не пройдет.
Тут у всех челюсти поотвисли, родственники обычно плачут, убиваются, даже если старики умерли. А здесь девчонка молодая, не пожила совсем! Ну и мамочка!
Вот после этого случая Шурика и бортанули. Уж не знаю, где он теперь.
Неожиданно в моей голове вихрем пронеслись фамилии Левитина, Рассказов…
– Рамазанова Екатерина, – невольно выпалила я, – так звали эту несчастную девушку?
– Откуда ты знаешь? – удивилась Настя. – Похоже, погоди-ка!
Она включила компьютер и пощелкала мышкой.
– Точно! Ты с ней знакома была?
Я кивнула.
– Бывают же такие совпадения, мы соседки по лестничной клетке.
– Вот уж удивительно, – засмеялась Настя, – верно говорят, мир тесен. Шурику крупно не повезло. Главное, до этой твоей соседки у него уже два прокола случились, умерли люди, их родственникам большие суммы выплатили, ну и выставили парня на улицу без всякой жалости. Кстати, Жора Радько… Эй, постой! Ты же вроде сказала, что Георгий Андреевич твой сосед?
Я кивнула.
– На этаж выше живет.
– А девочка эта, ну Рамазанова, которая от инсульта померла, тоже твоя соседка?
Я осторожно спросила:
– Ну и что?
– Значит, Жора ее знал?
– Вполне вероятно.
– Тогда все понятно, вот гад! Никогда он мне не нравился, противный очень. Все понятненько! Думает, самый хитрый! Ну ничего, обязательно попадется. Это Шурик наивный был, незлобивый, вот и ушел тихо. А другой непременно шум поднимет. Ну Жора, ну гусь!
– Что-то не пойму, за что ты Радько ругаешь? – спросила я.
– Ты с ним дружишь, да?
– Нет, просто по-соседски общаемся. Войдешь в лифт, скажешь: «Здравствуйте», или у подъезда столкнешься и перебросишься парой словечек, вот и вся дружба.
– Говоришь, он тебя сюда пригласил…
Я кивнула.
– Иду раз с работы, еле ноги волочу, а навстречу Жорка. Ну остановились, он спросил: «Чего такая никакая, болеешь?» Я и ответила: «Устала дико, денег не платят, мрак, надо другую работу искать». Тут он и рассказал про «Верико».
– Вот гад, – кипела Настя.
– Так в чем дело?
Девушка с гневом воскликнула:
– Мне еще тогда это странным показалось: кто же клиентом поделится?
– Не понимаю.
Настя вытащила сигареты, щелкнула дешевенькой зажигалкой и пустилась в объяснения.
Шурик Нестеренко, тихий, робкий паренек, пришел на работу в «Верико» почти одновременно с Жорой. Но если Радько был быстр на ногу, коммуникабелен, активен и мгновенно оброс клиентами, то у юноши дела обстояли плохо. К тому же, начав нервничать, Шурик тут же принимался заикаться, слегка, не очень сильно, тормозил на звуках «п» и «д», но клиентам такой агент не слишком нравился, и никто не спешил заключать договоры через Нестеренко. Парень явно выбрал себе не ту работу. Но в лицо ему об этом ни Жора, ни Настя говорить не решались.
Как-то раз девушка вошла в комнату и стала свидетельницей такого диалога.
– Спасибо, Георгий Андреевич, – чуть ли не со слезами на глазах благодарил Нестеренко.
– Ерунда, – отмахнулся Жора, – забудь!
– Ну как же, так помогли!
– Ой, прекрати.
– Огромное, огромное спасибо.
Очевидно, Жоре надоел разговор, потому что он довольно резко оборвал Нестеренко:
– Хватит слюну пускать, лучше будь другом, сходи за сигаретами, у меня бумаги потолок подперли, ни минуты свободной.
– Для вас, Георгий Андреевич, что угодно! – с жаром воскликнул Шурик и ринулся на улицу.
– Что ты ему сделал, конфетку подарил? – поинтересовалась ехидная Настя.
Радько скривился:
– Клиента дал.
Настя чуть не выронила на пол кипу документов, которую держала в руках.
– Зачем?!
Жора хмыкнул:
– Жаль дурачка! Сидит тут целый день, неумеха, с голоду помрет.
– Пусть берет ноги в руки и бегает по городу, – жестоко возразила Настя.
– Да ладно, – отмахнулся Радько, – не обеднел я.