По залу прокатился тихий ропот.
— Никто никуда не собирается вторгаться, — отчеканил капитан.
Слева от себя Сильвия услышала возмущенный шепот:
— Бред. Дожили. Сотни тысяч парсек вокруг, а мы снова что-то делим.
Шептал пожилой инженер из группы предстартовой подготовки. Сильвия поинтересовалась:
— Что мы с эолийцами не поделили?
— Вы меня спрашиваете? У них спросите, чего им не хватает. Впрочем, они вам не ответят. Все держится в страшном секрете. По-моему, даже руководство экспедиции не в курсе. Я слышал, на Приме велись какие-то переговоры. Но из местных туда никого не пустили. Были важные боссы с Земли и эолийцев штук пять.
Прима была последней обитаемой планетой в этом секторе. Сильвия миновала ее терминал четыре дня назад. Ни о каких переговорах ей никто не сообщил. Правда, она и не спрашивала.
Все разом повернули головы в дальний конец зала. Невысокая Сильвия привстала. Вилли инстинктивно вскинул камеру.
— От имени нашей цивилизации, — раздался голос с акцентом, — мы заявляем, что мы находим полное понимание среди руководства ВАШЕЙ цивилизации. Все шаги, которые предпринимаются с обеих сторон, полностью согласованы.
Капитан развел руками с видом «а я что вам говорил!».
— Гнилой дипломат, — тихо сказал пожилой инженер.
Сильвия взглянула на Вилли.
— Снял?
— Спрашиваешь!
— Что-то любопытное наклевывается. Готова спорить, он имел в виду, что дела обстоят в точности наоборот. Нет ни понимания, ни согласованности. Конечно это при условии, что лгущий эолийский дипломат выглядит как наш за аналогичным занятием.
— Будем выяснять это после монтажа. На сегодняшний вечерний выпуск мы уже наработали.
После брифинга они пошли готовить семичасовой эфир.
13
02.04, терминал ТКЛ-1612, система Скорпион-25
Агент Эдвардс занимал двойную каюту, зарезервированную на терминале для особых случаев. Мы расположились вокруг небольшого стола. На столе закипал чайник, Эдвардс готовил для заварки два пакетика с таинственным содержимым. Робот приволок тарелку горячих бутербродов.
— Вам с чем? — спросил он.
Я не был уверен, что правильно идентифицировал даже хлеб.
— С желтым.
Желтое лучше, чем зеленое, рассудил я.
— Значит мне с сыром, — и он взял зеленый бутерброд.
Я не стал спрашивать, что в моем.
Горячая жидкость пахла как кофе, но, кажется, таковым не являлась.
— Аналог цикория, — пояснил он, — полезно для здоровья. К слову, я выполнил свою часть договора.
— И?
— Сначала Рош Морель. Восемнадцатого марта он покинул Энно и полетел на местный терминал. После нескольких телепортаций он достиг терминала каппы Южного Треугольника, где сейчас и находится. Теперь Пауль Клемм и его семейство…
Он сделал многозначительную паузу.
— Что с ним?
— Ничего.
— В каком смысле?
— Мне надо увидеть тот финансовый документ, о котором вы сообщали.
Он уже продемонстрировал добрую волю, и я не видел оснований не доверять ему. Я скопировал файл на кристалл памяти и передал Эдвардсу. Он, в свою очередь, скопировал файл в комлог.
— Клиника? — удивился он.
— Сеть клиник. Лечат бесплодие. Что насчет Клемма?
— Я уже сказал, ничего.
— Вы не нашли его?
— Можно сказать и так. Последний раз он, его жена и дочь пользовались кредитками в банкомате рядом с их домом. Это было рано утром девятого марта. Сняли небольшую сумму. Что с ними стало потом, мы не знаем.
— Сравните его снимок с изображением с камер слежения в космопорте.
— Я не могу это сделать без помощи полиции Энно. Запрос к ним неизбежно повлечет за собой бюрократическую волокиту. У меня нет на нее времени.
— Пусть перешлют записи. Хотя бы за девятое и десятое.
— А что вы предложите взамен?
— Разве мы делаем не общее дело?
Он посмотрел на часы. Я автоматически сделал то же самое. Было двадцать минут одиннадцатого.
— Прошу прощения, — он потянулся к пульту и включил телевизор. Я видел, что он нервничает, будучи не в силах быстро найти нужный канал.
— Какой вы ищите?
— «Круглосуточные Новости».
— Жмите сто девять, — я помнил, какие были цифры на экране, когда Гор Говард смотрел этот же канал во время нашей первой встречи.
— Спасибо, — сказал он, увидев нужный логотип. Шла реклама, отделяющая политический блок от блока с новостями науки и культуры.
После рекламы на экране появилась Сильвия Дельгадо. Два месяца назад ей доверяли только прогноз погоды.
— Девушка делает карьеру, — сказал я.
— В этом месте я бы предпочел иметь профессионала.
— В каком, этом?
— Рукав Персея, зона 19.
Дельгадо мало уделила внимания научной стороне экспедиции, сделав главными героями своего выпуска эолийцев. Я заметил:
— Хочет поскорее перескочить в политический блок.
— Она дождется, что ей и погоду никто не доверит.
Мы молча досмотрели новости.
— Я так до сих пор и не понял, — сказал я, — с чего эолийцы так задрали нос. Они чем-то от нас отличаются?
— Поверьте, лучшие наши умы бьются над этой загадкой.
— А в чем проблема?
— Для начала надо понять себя.
— Ну, если мы даже этого не можем, то рано нам браться за эолийцев.
Он использовал мои слова, чтобы переменить тему:
— Поэтому вернемся к нашим делам. Я забыл спросить, кто вам передал выписку по счету? У вас свой человек в банке?
— Вы прекрасно знаете, что на этот вопрос я вам не отвечу. Но чтобы сохранить вашу дружбу, скажу, что источник мой недостаточно опытен, и вполне возможно, что о передачи информации стало известно людям, которые вашей дружбы не ищут.
— То есть, — сказал он хмуро, — пока мы здесь болтаем, употребляя длинные, полные сарказма фразы, они заметают следы.
— Если бы вы пошли официальным путем, то времени на заметание следов у них было бы еще больше.
— Согласен. Какие у вас планы?
Планов не было. Можно было бы отправиться в клинику на Парацельс, но клиникой, видимо, займется Эдвардс. Было любопытно, зачем Рош Морель подался на каппу Южного Треугольника. Но это любопытство мне никто не оплачивал. С другой стороны, я все равно собирался попутешествовать, так почему бы не отправиться на ка-ЮТ?
Я ответил:
— Пока не знаю.
— Когда будете знать?
— К вечеру, наверное, — предположение было сделано наобум.
— У меня есть для вас задание.
— Интерпол нанимает меня как детектива?
— У вас нет лицензии, поэтому мы не можем вас нанять. Но нам разрешается привлекать к сотрудничеству гражданских. Вам будут платить, правда, немного.
— И по вашим финансовым ведомостям я буду проходить наравне с остальными осведомителями.
— Если хотите, мы заведем для вас отдельную ведомость.
— Не пойдет. Моя репутация мне дороже. Верните лицензию и нанимайте.
Он помассировал переносицу, плеснул себе кофе, сделал пару глотков.
Меня беспокоила еще одна вещь:
— Полиция протекает. Незадолго до посадки на пять-двадцать пять Бланец знал, что полиция предупреждена о перестрелке в космосе. Поэтому он велел мне выбросить контейнеры за борт. На вашем месте, я бы выяснил, кто его предупредил.
— Это не обязательно могла быть полиция. Взрыв был зафиксирован противометеоритным контролем, и они же известили полицию. Утечка могла произойти оттуда. Мы знаем, что Сэмюэл Джеймс — он один из сотрудников контроля — связан с адвокатом, который работает на контрабандистов. Он мог передавать им сведения. Контрабандисты летают нестандартными маршрутами, поэтому им требуется дополнительная информация о метеоритных потоках и прочих препятствиях.
Уходя, я спросил:
— Давно мучаюсь вопросом, что было в тех контейнерах, которые я перевозил контрабандой?
— Вам лучше этого не знать.
Может, так оно и есть, подумал я, вспомнив о детекторе лжи.
Говард, который прилетел на терминал вместе со мной, с нетерпением ожидал меня в удобной одноместной каюте на нижних уровнях терминала. Главный инженер Уоллес с радостью предоставил нам две отдельные каюты. Взамен, я обещал никому не говорить, что это он познакомил меня с контрабандистами.
Я рассказал Говарду о том, что узнал о Мореле и Клемме от Эдвардса. Спросил:
— Предположим, Морель каким-то образом догадался, что Клеммы подались на ка-ЮТ. Зачем Пауль Клемм мог бы туда отправиться?
Говард начал что-то набирать в комлоге. Печатая, он пояснил:
— Я настраиваю поиск на сочетание «Пауль Клемм» и «каппа Южного Треугольника».
Десятиминутный поиск ничего не дал. Но появилось много информационных ссылок, рассказывающих об участивших случаях пиратства в этом районе.
— Опасное место, — констатировал Говард, — тем не менее, я направлюсь туда.
— Это так необходимо?
— Вообще-то там есть станция, которая могла бы быть включена в мой проект.
— А в чем заключается ваш проект?
— Объединение радиои гравитационных телескопов в единую сеть, которая могла бы перенацеливаться автоматически.
— То есть, если кто-то заметил что-то интересное, все разом начнут смотреть в ту же точку?
— Примерно так. К сожалению, это означает, что местные программы исследований могут быть нарушены. Не все согласны пойти на это.
Я заметил на полке над диваном небольшой сверток.
— Получили посылку?
Смущенный, он привстал и взял сверток в руки.
— Вроде бы полезная штука. Мне посоветовали, я и купил через сеть.
В свертке оказался противожучковый сканер — модель, которую предлагали мне, и которую купил Морель.
— Вы правильно поступили, — сказал я, — и не стоит смущаться. Я знаю о том, как на терминале Антареса на Мореле нашли жучок.
— Знаете? Откуда?
— Случайно. От торговца, который продал вам сканер.
— Но не вы поставили жучок?
— Нет, конечно.
— Признаюсь честно, я вас подозревал. У меня была даже мысль, что вы с тем торговцем заодно. Потом я узнал, что такой жучок стоит в десять раз дороже сканера, а торговец посоветовал его сразу уничтожить. Но вас я перестал подозревать, когда нашел ваше имя на локусе Фаона. О вас очень хорошо отзывались. Мне показалось, вы порядочный человек.
— Не всему, что пишут можно верить. Но жучок на вашего друга я не ставил, это точно. Как я понял, вы уничтожили устройство.
— Да.
И тут меня посетила одна догадка. Если Говард подумал, что прибор установил я, то точно так же тот, кто его устанавливал, мог подумать, что я прибор обезвредил. И что прибор до сих пор находится у меня, и я по нему пытаюсь установить владельца. Поэтому меня как можно скорее надо разобрать на молекулы вместе с вещами. Это очень удобно сделать, если я нахожусь в небольшом корабле, а у нападающей стороны есть мощный импульсный лазер. Хотя Бланец доказал, что ракета подходит больше.
— Вы уничтожили жучок?
— Конечно.
— Как?
— Сначала раздавили, потом спустили в туалет.
О да, подумал я, это помогает…
Может, Говарду стоит объявить об этом по трансгалактической сети? Жучок уничтожен, его хозяина не установить, поэтому убивать меня незачем. Вопрос, поверят ли ему.
Говард остался размышлять, что делать дальше. У него, в отличие от меня, не было человека, готового дать задание. Я вернулся к Эдвардсу, чтобы сказать, что готов выслушать его предложение.
Я постучал в дверь каюты, и, получив разрешение, вошел. Эдвардс был не один. В каюте находилась молодая, коротко стриженая дама. Большего я не разглядел, потому что Эдвардс скомандовал:
— А, это вы… Позже!
Я скосил взгляд на даму.
— Пять минут хватит?
— Извините, Ильинский, сейчас, честно, не до вас, — его голос немного смягчился.
Прикрыв дверь, я подумал, что дам ему на решение всех проблем полчаса.
14
02.04, терминал каппы Южного Треугольника
Рош Морель терпеть не мог залы ожидания. В них он чувствовал себя частью толпы. Он нашел безлюдную галерею на верхнем уровне терминала. Яркая звезда, желтый гигант ка-ЮТ, помогала редким фонарям заполнять пространство мягким, пепельным светом.
Морель бросил рюкзак у стены и сел рядом, прислонясь спиной к теплому пластику обшивки. Из кармана брюк он достал портмоне, из портмоне — сложенный вчетверо лист бумаги. Он подтянул ноги и развернул лист на коленях.
Он не спутал бы почерк Клемма ни с чьим другим. Как хорошо, что его профессор сохранил привычку размышлять о чем бы то ни было с карандашом в руках, а потом разбрасывать листки с размышлениями где попало. Этот листок Морель нашел под диваном в гостиной. Кривоватым, убористым почерком были перечислены шесть узловых терминалов, находящихся на пути от Энно до ка-ЮТ. Между ними располагались числа, которые, как теперь он понимал, соответствовали времени, затраченному на телепортацию. В конце числа суммировались, а под суммой было написано: «Гефест» — в кавычках, с большой буквы.
Морель предположил, что это название корабля. В доках ему сказали, что, действительно, имеется такой грузовик, курсирующий между терминалом и Вудо — искусственной черной дырой, которая, как полагают, сможет пробить пространство вплоть до соседних галактик. Вудо был экспериментальным объектом и еще пока не вступил в действие. Область объемом в несколько кубических километров была насыщена сложными инженерными сооружениями, назначение которых понимали лишь немногие специалисты. Морель, в целом, представлял себе, что тут происходит. И пускай с натяжкой, он мог поверить, что у Клемма возник к этому объекту интерес.
«Гефест» стоял под погрузкой, до старта оставалось два с половиной часа. Капитана на борту не было, а второй пилот отказался брать пассажира без «высшей санкции». Морель показал пилоту снимок Клемма и его дочери Пенелопы. Тот никого не узнал.
Либо профессор летел не «Гефестом», либо он хорошо заплатил, чтобы его не помнили. До Вудо курсировало множество кораблей, и Клемм мог воспользоваться любым.
В галерее появился кто-то из персонала. Рано или поздно это должно было случиться. Мореля попросили спуститься на пассажирские уровни.
Остаток времени он скоротал, наблюдая, как пятнадцатиметровый стыковочный узел проглатывает огромные контейнеры.
Капитан Снорр оказался коренастым, бородатым господином в форме, о которой можно было сказать только, что это форма, а не пляжный костюм. Он просил за проезд тысячу, которою Морель, не без труда, сбил до шести сотен.
Ему отвели каюту в одном отсеке с капитанской. Каюта была двухместной. Морель ожидал, что второе место займет кто-нибудь из экипажа. Но оказалось, что весь экипаж огромного корабля состоял всего из двух человек. Только он обрадовался одиночеству, как в каюту вошел еще один пассажир.
Морелю он сразу не понравился. Во-первых, тот лишил его индивидуальной каюты. Во-вторых, белки его угрюмых глаз были неприятного красноватого оттенка. В-третьих, Морель готов был поклясться, что видел этого человека в зале ожидания, когда ненадолго задержался у автомата с едой. И тогда он был не один. С ним был человек столь же угрюмого вида, и они оба смотрели на Мореля крайне недружелюбно.
Морель попросил его располагаться и вышел из каюты. Ему было не по себе. Что если тот жучок установил не детектив ради торговца и не сам торговец? Ни один человек на свете не знал, где он. Связь с внешним миром все еще действовала. Он надиктовал на комлог последние события и вместе со снимком записей Клемма отослал Гору Говарду.
Чуть успокоившись, он вернулся в каюту.
Агент Интон среагировал на сигнал зуммера. Его компьютер был подключен к системе видеонаблюдения терминала ка-ЮТ. В режиме реального времени происходило сравнение людей, попадавших под объектив телекамер, с криминальной базой данных. Зуммер просигналил, что одно из сравнений дало положительный результат. Тип по кличке Красноглазый прошел в грузовой док и скрылся в стыковочном узле, ведущем к «Гефесту» — кораблю, вместе с грузом застрахованному на несколько сот миллионов марок. Красноглазый проходил по одному из дел, связанных с торговлей оружием и вымогательством. Пираты занимаются и тем и другим, а «Гефест» — чрезвычайно лакомый кусок. Не готовиться ли на него нападение?
Если взять Красноглазого сейчас, то ему нечего будет предъявить. Интон решил пойти на риск и выпустить «Гефест». Корабль Интерпола его прикроет. Пираты атакуют на небольших «Фэлконах», справиться с которыми не составит труда.
Он попросил диспетчера держать непрерывную громкую связь с «Гефестом». Ему было важно знать, что происходит на корабле. При этом он решил не предупреждать капитана об угрозе. По закону тот просто не имел права подвергать экипаж и корабль риску и не согласился бы выйти в рейс с уголовником на борту. До сих пор во время пиратских захватов удавалось избежать гражданских жертв, поэтому Интон был уверен, что все обойдется. Он приказал двум своим пилотам срочно готовить к выходу малый патрульный корабль. МПК был быстрым и маневренным, его вооружение состояло из единственного, но очень мощного лазера, способного поражать цель как в импульсном, так и в постоянном режиме. Радиус прицельного поражения подвижной цели составлял несколько сотен тысяч километров. Команду на старт Интон дал через двадцать минут после выхода «Гефеста».
Они засекли два «Фэлкона», идущих параллельным курсом в трехстах тысячах километрах от «Гефеста». Зона была полна осколков планеты, разрушившейся миллионы лет назад, и радар не сразу выделил нужные цели. «Фэлконы» пошли на сближение с «Гефестом». От волнения Интона начала бить дрожь. Он приказал пилоту тоже пойти на сближение, но держаться на противоположной стороне от грузовика — так, чтобы тот своим огромным корпусом прикрыл их от радаров атакующей стороны. Затем он планировал подняться выше и с малого расстояния повредить двигательные установки одного из «Фэлконов». Этого должно быть достаточно, чтобы второй оставил всякую мысль о сопротивлении.