Пять командиров его звена отчеканили «так точно» и отсалютовали, приложив правую руку к левому плечу.
Командир «Дайчирукена» Леатрис Свентур и командир «Райвальда» Эммельена Гориц сидели за столиком в дальнем углу офицерской столовой «Семпер-Ригеля». Перед каждой ароматно дымилась чашка.
Однако они обращали мало внимания на вкус кофе. Не тем были заняты мысли.
После встречи с лейтенантом Уиллистером прошло не более получаса, но обе до сих пор не могли прийти в себя.
И загадочный приказ командующего флотилией и странная форма доведения этого приказа до командиров — все это еще полбеды. Они привыкли к беспрекословному подчинению и планы начальства не обсуждали.
По-настоящему беспокоило другое.
— Как тебе поведение Фейрборна? — спросила Гориц, задумчиво поигрывая ложечкой.
— По-моему, нашему шефу просто необходимо отдохнуть недельку-другую на борту «Семпер-Ригеля», — озабоченно отозвалась Леатрис Свентур. И прибавила, понизив голос: — Мне кажется, он на грани нервного срыва. В своем нынешнем состоянии генерал совершенно не способен руководить боевой операцией.
Лицо Леатрис Свентур оставалось спокойным, а взгляд ее можно было бы назвать даже рассеянным. Однако длинные красивые пальцы выбивали на столешнице нервную дробь.
Тут к их столику подошел командир корабля Апанали.
— Найдется местечко для меня? — спросил он.
Гориц меланхолично махнула рукой. Как только он опустился на стул, она вернулась к прерванному разговору.
— Нас заботит состояние Фейрборна, — сказала она. — Особенно в последнее время.
— Сейчас он не способен руководить операцией, — добавила Леатрис Свентур.
Апанали опасливо огляделся. За соседними столиками — никого.
— Тут и обсуждать нечего, — согласился он. — Сейчас я бы не доверил ему кофеварку, не то что жизнь экипажей. Похоже, даже этот желторотый хлыщ, посланец Стержня, заметил, что у нашего командира нервишки гуляют.
— Нам непременно следует обсудить сложившуюся ситуацию впятером, — заявила Гориц, имея в виду совещание командиров всех подчиненных Фейрборну боевых космических кораблей. — Я пригласила Хсуина и Пахнахму, но не уверена, придут ли они.
— Надеюсь, придут, — поддержала ее Свентур. — Не погибать же нам из-за того, что у нашего командира сдают нервы. Надо продумать тактику поведения. — Она отхлебнула кофе и снова отставила чашку: все еще слишком горячий. — Состояние Фейрборна…
— Это с ним уже не первый месяц, — перебил ее Апанали. — Словно в болоте увяз и не может выбраться. Никакого улучшения. Две недели назад он рассвирепел из-за пустячной ошибки своей старшей связистки Гайху. Выхватил из кобуры тайзер и чуть было не прикончил ее. Слава Богу, корабельный мромрозий вовремя остановил Фейрборна, а не то быть беде. Потом дело замяли: уговорили Тару Гайху не рапортовать начальству о происшедшем.
— Но самое опасное то, — сказала Свентур, — что он взял привычку не расставаться с церемониальной шпагой. А ведь это не просто холодное оружие, шпага лазерная. Несколько дней назад я случайно заметила, как он начищал клинок и разговаривал со шпагой, как с живой. Можете не сомневаться: он «сдвинутый». И это наше прямое начальство!
Свентур утаила самую убийственную деталь: то, что Фейрборн обещал выпустить ей кишки — в буквальном смысле слова, — если она доложит командованию о странностях его поведения.
— М-да, похоже, этот тип здорово осложнит нам жизнь, — сказала Гориц. — После того что произошло на Батресс, у меня нет желания доверять ему.
— И неудивительно! — воскликнула Свентур. — То, что случилось на Батресс, выходит за всякие рамки! У Фейрборна отказал электронный переводчик, он перестал понимать язык местных жителей — и вдруг ему померещилось, что они ведут себя как-то угрожающе. Не успели мы ахнуть, как он уже завопил благим матом: приказываю испепелить колонию! К счастью, в последнюю минуту успели урезонить.
Но ведь нельзя же постоянно хватать его за руку. В какой-то момент он может настоять на своем!
— Ты молодец, Леатрис, что не допустила кровавой бани на Батресс, — похвалил командир «Икемооса» Апанали.
— Да-а, попали мы в переплет, — задумчиво протянула Гориц, сердито сверкая своими зелеными глазами. — Судя по всему, нам предстоит новый Батресс.
В следующую секунду ее слова получили подтверждение.
В столовую ввалился молодой человек в новенькой форме лейтенанта Младших Блюстителей. Половина его лица распухла от ударов, другая половина была залита кровью. Он явно убегал от преследования, но силы его были, очевидно, на исходе. Он пошатывался и спотыкался.
Гориц, Свентур и Апанали разом вскочили. Им показалось, что они узнали в растерзанном и избитом парне курьера Уиллистера. Однако вспухший глаз, кровь на лице и на волосах не позволяли с точностью установить личность лейтенанта.
— Суд Справедливости!.. — несвязно выкрикнул молоденький офицер. — Лонтано… Скотство!.. Старшие Блюстители… Подонки!
Из коридора кто-то выстрелил ему в затылок, и парень мешком рухнул на пол.
Свентур кинулась к нему, по дороге призывая на помощь бантеров.
Не успела она опуститься на колени рядом с телом, как в столовую чинно вошли пятеро Старших Блюстителей.
Их предводитель жестом велел Свентур отойти в сторону. Молодцы-патрульные подхватили окровавленное тело и сунули в бело-голубой мешок, предназначенный для покойников.
— Что происходит?.. — растерянно пробормотала Свентур.
— Отставить! — рявкнул начальник патруля. — Продолжайте завтрак и не вмешивайтесь не в свое дело.
— Какого дьявола? — возмутился Апанали, наступая на хама в форме Старшего Блюстителя.
Тот одним ударом отшвырнул его, и пятеро патрульных покинули столовую, унося с собой бело-голубой мешок.
Гориц и Свентур наклонились над Апанали, который при падении повалил стол и расшиб голову.
— Со мной все в порядке, — сказал он, стирая кровь с губы и медленно поднимаясь. — Надо догнать этих негодяев и выяснить, что они затеяли.
Разъяренная тройка мгновенно выскочила из столовой с тайзерами на изготовку.
Но коридор был пуст. Они посмотрели налево — никого. Посмотрели направо — пустое пространство.
Патруль со своим страшным грузом словно испарился. Как они успели скрыться так быстро?
— Черт побери! — воскликнула Свентур. — Куда они могли подеваться? В какую сторону направимся?
Но все трое уже поняли, что поиски бессмысленны. И вообще, вся эта горячка с выхваченными тайзерами могла дорого обойтись командирам. Со Старшими Блюстителями не шутят.
Продолжать трапезу желания не было, и троица медленно побрела по коридору. Мало-помалу разговор вернулся в прежнее русло.
— Покинув «Семпер-Ригель», — сказала Свентур, — мы окажемся в полном подчинении у Фейрборна. Здесь мы еще можем пожаловаться на него, но как только отчалим от «Семпера» — законы субординации станут непререкаемыми. При желании Фейрборн может любого из нас вывернуть и высушить. Это тот случай, когда он получит реальную возможность устранить нас, а тем временем спровоцировать войну между космическими расами.
Она прикусила губу и помолчала, затем тихо выругалась — длинно и вычурно.
— Совершенно с тобой согласен, — с ухмылкой сказал Апанали.
Эммельена Гориц раздраженно махнула рукой:
— Не до шуток! Давайте решать всерьез. Что мы имеем? Сверхсекретный приказ, ради которого не поскупились послать за тридевять галактик спецкурьера. Мы документально подтвердили получение этого приказа. Теперь он сидит у нас в мозгах — в имплантах, которые, в случае неподчинения, легко могут спалить все наши нервные клетки. Так что мы очутились между молотом и наковальней. Если пойдем против Фейрборна и тем самым спасем свою жизнь, то в следующий момент нас автоматически уничтожат за ослушание. Хорош выбор!
— В таком случае перед нами сразу две задачи: нейтрализовать Фейрборна и не дать разгореться настоящей полномасштабной войне, — заключила Свентур так спокойно, словно предлагала взять еще одну корзинку с продуктами на пикник.
— Избежать войны можно, — солидно заявил Апанали, на что Гориц только иронически повела бровью: если бы все было так просто!
— А вот с Фейрборном справиться куда сложнее. Ума не приложу, как мы сможем «нейтрализовать» его.
— Есть еще одна проблема, — прибавила Гориц. — Это Старшие Блюстители.
— Да, Старших Блюстителей тоже придется иметь в виду, — задумчиво промолвила Свентур.
Старший Блюститель обер-советник Ломат Паллисенн поджидал звеньевого командира Фейрборна, Младшего Блюстителя, в его личном кабинете.
Паллисенн развалился в любимом кресле Фейрборна и задумчиво вертел в руках длинную финку, которая сверкала не меньше, чем его эполеты.
Паллисенн развалился в любимом кресле Фейрборна и задумчиво вертел в руках длинную финку, которая сверкала не меньше, чем его эполеты.
— A-а, звеньевой, — процедил он, поднимая ленивый взгляд на Фейрборна, как только тот вошел в кабинет. Фейрборн остолбенел. Довольный произведенным эффектом, Паллисенн осклабился и почти любезно прибавил: — Добрый вечер.
Фейрборн все еще переминался на пороге.
— Вы хоть дверь-то прикройте, — криво ухмыльнулся Паллисенн.
— Зачем вы сюда явились? — наконец выпалил фейрборн.
Такая злоба вскипела у него в груди, что, будь при нем шпага с лазерным лучом, он бы в капусту изрубил этого негодяя.
Фейрборн закрыл за собой дверь, и, хмуро косясь на финку в руке Паллисенна, прошел в кабинет и присел на стул.
— Хочу обсудить с вами кое-какие мелочи, — сказал Паллисенн и добавил с лукавой усмешкой, нарочито покачивая лезвием: — Но при этом мне хотелось бы рассчитывать на ваше полное внимание.
— Я к вашим услугам, — сказал Фейрборн.
Про себя он подумал: почему жизнь устроена так гнусно? Почему, когда эта мразь разваливается в моем кресле, я должен сидеть на краешке стула и любезно улыбаться?
О, как он мечтал быть Старшим Блюстителем: не самому перед кем-то пресмыкаться, а чтобы перед ним все стелились!
— Насколько мне известно, командующий флотом дал важное задание своему мальчику на побегушках, — сказал Паллисенн и насмешливо фыркнул. — И что же поручено мальчику на сей раз?
Ноздри Фейрборна задрожали от ярости, но он смолчал — ограничился только сухой констатацией факта.
— Это информация с грифом «Абсолютно секретно», — отрывисто сказал он.
— Какая досада, — нараспев произнес Паллисенн. — А маршал космофлота Старших Блюстителей очень желает знать, что здесь происходит. Бросьте, Фейрборн. В мире нет ничего абсолютного. Тем более абсолютных секретов. Вы способны нам помочь. Но неизвестно почему уклоняетесь. Кстати, что-то не вижу ваших регулярных докладов. А ведь мы договаривались!
— Да вы поймите, я же не могу! Сами знаете, что такое гриф «Абсолютно секретно». Информация блокирована в моем мозгу. Не имею физической возможности передать ее вам. Я сам, по сути дела, до конца не знаю того, что хранится в моей голове. Знает имплант, он и будет руководить моими действиями по мере надобности. Когда речь идет об абсолютно секретной операции, я превращаюсь в марионетку.
— Блокировку можно взломать. — Паллисенн хищно ухмыльнулся.
У Фейрборна мороз по спине пробежал. Теперь он испугался всерьез.
Любому Блюстителю известно, что есть способ добраться до микрокомпьютера, который вживлен в мозг человека. Однако при этом происходят невосполнимые потери памяти, и людям, которых подвергают такой манипуляции, грозит слабоумие.
Ладони Фейрборна вспотели.
Он незаметно вытер их о брюки. Пальцы тряслись. Он сунул руки в карманы кителя.
Паллисенн с безучастным лицом наблюдал за ним.
— Маршал просил передать вам, что по окончании данной операции он может подписать приказ о вашем переводе. Разумеется, если вы очень постараетесь заслужить эту милость. Мы уже пробовали обойтись без вас, чтобы раньше времени не замарать вашей репутации. Но четверть часа назад у нас вышла неприятность. Молодой герой заупрямился и не стал говорить. Мы его и так, и этак… ну, вы знаете, как умеют уговаривать мои парни… Однако не уломали. Пришлось ликвидировать дурачка. Так что надежда теперь только на вас. Решайте. И решайтесь.
Фейрборн гордо вскинул голову и молчал. Перед глазами все плыло. Сейчас бы лазерную шпагу в руки… или, на худой конец, таблетку клеестика под язык…
— Разве вы не хотите служить в рядах Старших Блюстителей? — не без издевки спросил Паллисенн. — И дураку понятно, что Магникейтская Федерация живет и процветает не потому, что Младшие Блюстители, как гончие, носятся по Вселенной — развязывают пустяковые узелки, подлатывают дружественные отношения и замазывают конфликты. Вы жандармы, черная кость, пушечное мясо. А мы, Старшие Блюстители, подлинная элита. На нас держится Федерация. Мы проводим долговременную политику и прогнозируем будущее на сотню лет вперед. Мы видим общую картину, мы принимаем глобальные решения, мы ведем дипломатические переговоры. Так неужели вам не хочется стать Старшим Блюстителем? Неужели ваша цель — весь век прозябать в жалкой роли?
Это был риторический вопрос.
Мечтал ли кто больше Фейрборна стать Старшим Блюстителем! И каким ударом было для него, выпускника Академии, назначение в Младшие Блюстители!
Он считал, что это чудовищная несправедливость. С тех пор он неоднократно подавал прошения о переводе. Однако его рапорты неизменно оставались без ответа. То, что предлагал Паллисенн, было мечтой всей его жизни.
— Я хочу быть Старшим Блюстителем, — выдохнул Фейрборн.
— Ну так действуйте, словно вы уже получили назначение! — воскликнул Паллисенн. — Подчиняйтесь нашим приказам, а не командам своего начальства. Разумеется, и Младшие, и Старшие Блюстители находятся под началом командующего флотом. Но если вы хотите стать настоящим Старшим Блюстителем, игнорируйте его приказы. Ваш единственный командир отныне — маршал Старших. И мы должны иметь доказательства вашей полной лояльности. В противном случае карьеристы и выскочки вроде Хаакогарда будут снова и снова обходить вас. Довольно всяким бездарям вытирать о вас ноги. Блестящее будущее перед вами — но сделайте, пожалуйста, усилие, протяните руку и возьмите его! — Паллисенн энергично взмахнул финкой и угрожающе оскалился. Его глаза налились кровью. — Но запомните: при первом же намеке на предательство, при первом же признаке двойной игры, клянусь, я лично всажу эту штуку вам в печень.
Командир звена невольно отпрянул к стене.
— Вам не придется прибегать к таким мерам, — пробормотал он, нервно поеживаясь.
— Надеюсь, надеюсь, — кивнул Паллисенн. Он вскочил и начал кругами ходить по комнате. — Оставим идею со взломом блокировки в вашем мозгу. Поступим так. Я знаю, вы направляетесь к Лонтано. Когда прибудете туда, немедленно свяжитесь с командующим эскадрой Старших Блюстителей. Вы поступаете в его распоряжение. Повторяю, отныне вы можете игнорировать любые приказы вашего прежнего начальства.
— Хорошо, я согласен, — отчеканил Фейрборн. Он сумел взять себя в руки и старался соответствовать холодному деловому тону, которым теперь говорил Паллисенн. — А что если Стержень начнет задавать неприятные вопросы?
— Обещаю вам, что никаких вопросов не возникнет, — заверил Паллисенн. — Старшие об этом позаботятся.
— Я сделаю все, что будет в моих силах, — пообещал Фейрборн.
Его глаза уже подернулись пеленой: он воображал себя помощником командующего эскадрой Старших Блюстителей. Голова шла кругом от такой перспективы! И вместе с тем было обидно: это назначение он должен был получить давным-давно!
— Не забывайте, Фейрборн, что в данный момент поставлено на кон, — продолжал Паллисенн. — Если мы успешно проведем операцию, то в результате сломаем хребет Суду Справедливости для Новых Планет. Выгоним взашей мромрозиев, которые следят за нами, словно за малыми детьми. Выбросим на помойку все законы, которые нам навязывают шесть космических рас, эти поганые иносапиенсы. У нас свои мозги имеются, нами никто руководить не будет. Разве вас, Фейрборн, не мутит от сознания, что нами командуют какие-то космические выродки, на которых и глядеть-то порой тошно? У человечества великая история. Стоило ли нам столетиями осваивать космос, терять лучших людей, чтобы какие-то непристойного вида твари помыкали нами? Космос для человека! Для Стержня и для Магникейтской Федерации! Не будет такого, чтобы я, человек разумный и прямоходящий, подчинялся хищному исполинскому таракану (Паллисенн имел в виду насекомообразных ваммгаллозов), или помеси медузы с призраком из детской страшилки (он имел в виду сиев), или липкой твари, наподобие морской звезды (речь шла о гетептах), или одноглазым придуркам-клоунам (он имел в виду мромрозиев)… Да зачем их перечислять! Сами знаете! Вас самого с души воротит от этой распоясавшейся дряни! Они решают, принимать нас или нет в полноправные члены космического сообщества! Мы сами сообщество, и сами будем определять, кто хорош, а кто плох в этой Вселенной!
Эти речи были как бальзам на душу Фейрборна. Хотя он и ненавидел Паллисенна, который столько его унижал, но суть речей обер-советника точно совпадала с внутренними ощущениями самого Фейрборна. Он ненавидел инопланетных созданий. Он готов был испепелить половину Вселенной, лишь бы утвердить абсолютную власть человечества. Тем более что любой процесс испепеления имеет своих героев и дает невиданные возможности для быстрого взлета карьеры.