Гигантский сухогруз стал замедляться, однако поднятая им волна продолжала катиться к причалу. Видя, что она слишком уж большая, Рик вскочил на подвернувшуюся бочку, с нее перепрыгнул на штабель ящиков, а через пару секунд поднятая сухогрузом волна ударила в причал.
От такого удара бетонное сооружение содрогнулось, как от попадания крупнокалиберного снаряда, вода вперемешку с пеной встала стеной и обрушилась на замерших в оцепенении Кавендиша и двух его работников.
Волна докатилась до ящиков, на которых стоял Рик, а затем медленно отступила, слизывая с причала копившийся годами мусор и крутя в водоворотах конфетные обертки.
Рик соскочил с ящиков и побежал навстречу выдвигающейся крановой стреле. Должно быть, с борта его приняли за хозяина, поскольку сам сеньор Кавендиш походил на бродягу из центра города.
— Груз принимаете?! — спросил капитан через громкоговоритель.
— Какой груз?! — крикнул в ответ Рик.
— Отлично. Тогда принимайте! — сказал капитан, по-своему поняв Рика.
«И что они, интересно, сгрузят с такого судна? — размышлял Рик, запрокинув голову. — Железнодорожный вагон? Двести тонн кровельного железа? А может… А вдруг бомбы?»
Последнее предположение было, конечно, глупым, Рик и сам это понимал, тем более что был совершенно трезв, но, по его мнению, груз свободнопадающих бомб очень хорошо смотрелся бы в трюмах эдакой махины.
Застрекотала подача, по направляющей крановой стрелы двинулась подвешенная на крюке платформа с грузом.
Снизу она выглядела не слишком большой, но по мере приближения ее размеры быстро росли.
— В стороны! Разойдитесь в стороны, придурки! — предупредил капитан, и промокшие наблюдатели, а также неприлично сухой Рик попятились к ангару, продолжая завороженно следить за платформой.
Вскоре она ухнула на бетон, и оказалось, что на ней находится весь заказанный груз, а также улыбающийся транспортный агент с папкой для накладных.
— Кто здесь хозяин? Вы? — спросил он, шагнув в сторону Рика, но тут, опомнившись, к нему бросился Кавендиш. Сюда давай, я хозяин! — закричал он, потрясая мокрыми рукавами, и, выхватив из рук агента флеш-грифель, расписался за получение.
— А где же электроход, хотел бы я знать?! — спросил Кавендиш. Транспортный агент между тем вернулся на платформу и перебрался на небольшую зарешеченную площадку.
— А где груз капиоки? Мы должны были забрать у вас капиоку — сорок две тонны!..
— Нету капиоки, форс-мажор у нас! — прокричал Кавендиш и покосился на Рика.
— Вот видите. И у транспортной компании тоже форс-мажор и электроходы временно в рейсы не отправляются, — с улыбкой ответил агент, не желая скандалить с постоянным клиентом.
— А почему они не выходят, хотел бы я знать?
— Потому что жившие в них обезьяны-мутанты прогрызли питающие кабели!.. — ответил агент и махнул крановщику.
— Что еще за мутанты?! — завопил Кавендиш, приходя в себя и наливаясь привычной яростью.
— Компания это не комментирует!.. Так что пока будете получать грузы на таких попутных судах…
— Мне не нужна эта байда, я привык получать грузы на электроходе!
— Это не байда, это, между прочим, военно-грузовое судно, обычно оно возит бомбы! Свободнопадающие!
Зажужжала лебедка, и площадка с агентом стала подниматься.
Поняв, что его больше не достать, Кавендиш повернулся к Рику, но, глянув в его безмятежные, слегка покрасневшие глаза, только махнул рукой и заковылял в ангар определять понесенный урон.
36
Чем выше по скале, тем дешевле сахелла. Рик снова сидел в «Синем марлине» и не спеша тянул свой второй «барбос».
Сегодня он снова начал со стойки, не торопясь соединяться с собутыльниками, пока те еще были не в полном составе.
— Ты выглядишь так, будто грузил жидкое дерьмо, — сообщил ему Лиммен, когда разделался со своими околостоечными делами.
— Так и есть, приятель. Я грузил дерьмо, — согласился Рик и посмотрел на закатное небо. В воздухе веяло прохладой и большими изменениями.
— Однако пахнешь ты хорошо — повидлом из капиоки.
— И тут ты тоже прав.
— Твой хозяин стал торговать повидлом?
— Эх, Лиммен, где ты раньше был со своей идеей? Нет, мы не стали им торговать, просто спихнули бульдозером в море.
— И много?
— В ангаре было по колено, а чистым весом — сорок две тонны…
— Вот это да! Должно быть, теперь наше побережье всю неделю будет сладким!
Они помолчали, глядя на сонную, еще не разошедшуюся как следует публику. Пока набиралось десятка полтора человек, не более, но уже скоро должно было начаться обычное веселье.
— Что-то не видно сегодня твоих гериндо… — заметил Рик, чувствуя, как его постепенно отпускает.
— Зато вчера было целых семеро. Из них шестеро оставили хорошие чаевые, а один оплатил счет дважды.
— Хорошие клиенты.
— Хорошие. И, главное, тихие. Никому из них и в голову не приходит сигануть со скалы.
— Это нормально, — пожал плечами Рик и придвинул Лиммену опустевший стакан. — Прыгнуть означает пропасть в пучине, а таких дураков на весь остров наберется может человека два. От силы.
— Да, примерно столько и набирается, — согласился Лиммен, испытующе глядя на Рика — уж не вспомнил ли он. Но Рик не вспомнил, взяв наполненный стаканчик, он сделал первый глоток.
Третий «барбос» являлся для Рика началом — расслабления и отстранения от самых заметных проблем, вроде общей неустроенности личной жизни и пребывания в статусе почти безработного.
После того как сеньор Кавендиш искупался в повидле из капиоки, можно было не сомневаться, что Рика он уволит.
Погрузчики превратились в хлам, и ремонтировать их не нужно, а ящики сеньор Кавендиш и сам считать умеет.
Понемногу заведение наполнялось посетителями, а один из них, шумный и развязный, вился вокруг Рика, словно прилипчивая муха, хлопал его по щекам и громко хохотал. В конце концов Рику пришлось приглядеться к этому невеже, и ему показалось, что этого человека он где-то уже видел.
Может быть, много лет назад, а может, только вчера или позавчера.
«Ты не узнаешь меня, Рикки?! Ну откликнись, приятель! Он что, уже набрался?»
«Нет, только третий „барбос“ дотягивает. Просто у него сегодня меланхолия…»
Второй голос принадлежал Лиммену.
Рик отодвинул недопитый стаканчик и снова взглянул на шумного посетителя.
— Где я мог тебя видеть? — спросил он.
— Как где, Рикки?! Я — Гарсиа! Ты же меня спас, когда мы со скалы прыгнули!
Гарсиа махнул в сторону легкого ограждения, за которым начиналась тридцатиметровая пропасть.
— Меня там энардон сожрать хотел, а ты меня спас!
— Энардон? — переспросил Рик.
— Ну да! Вот, смотри!
Гарсиа задрал майку, и Рик увидел знакомую цепочку следов, заклееных пластырем.
— Сорок восемь дырок от зубов энардона! И еще на спине столько же! Если бы не ты, он бы меня сожрал! Я твой должник, Рикки! Говори, какая у тебя самая большая проблема, и я ее решу! Говори!
— О, Гарсиа, — Рик махнул рукой. — я, кажется, завтра потеряю работу, а с этим делом на острове плохо…
— А где ты работаешь?
— У сеньора Кавендиша.
— Это который любовницу на Рибеги-палас содержит?
— Я об этом ничего не знаю…
— Зато я знаю, Рикки! И обязательно что-нибудь придумаю. Ты, вообще, что умеешь делать?
Рик поскреб в затылке. Что он умел делать? Немного понимал в железках, моторах, мог управляться с парусами небольшой лодки, прыгать с парашютом и Даже на стримпланере.
— Вообще-то он пилот, — ответил за Рика Лиммен.
— Пилот? — переспросил Гарсиа. — А на чем ты можешь летать?
— Практически ни на чем, — отмахнулся Рик. — Давным-давно я учился пилотировать бомбардировщики «меченосец», а потом возил дурь для одной банды мерзавцев на собственном «трайденте».
— Ты летаешь на «трайденте»?! — заинтересовался Гарсиа.
— Я летал на нем, но сейчас машины у меня нет. Разбилась она, только бак остался. Теперь я храню в нем воду.
— Рикки, друг, если ты можешь пилотировать «трайдент», без работы ты не останешься! Это я тебе обещаю!
Гарсиа подпрыгнул от восторга и хлопнул по стойке, напугав Лиммена.
— Завтра же, Рикки! Завтра же мы пойдем к сеньору Ромеро, и я представлю ему тебя как моего друга и лучшего в мире пилота!
— Нет, завтра я не могу, завтра у меня работа. Сеньор Кавендиш меня еще не уволил.
— Так он обязательно уволит, Рикки, доверься мне, и я все устрою!
Гарсиа залпом выпил стаканчик сахеллы, бросил на стойку десятку, сказав «за меня и Рикки», и сбежал вниз по лестнице.
— Ишь ты, десятками бросается, — заметил Рик, понимая, что сегодня и еще пару вечеров ему за выпивку платить не придется.
— У него хорошие доходы, — заметил Лиммен.
— Он контрабандист?
— Разумеется. Разве ты не помнишь, как потопили катер его напарника? Мы все это видели вот с этого обрыва…
— Теперь я вспоминаю, — не слишком уверенно произнес Рик.
— А потом вы с ним побратались и прыгнули со скалы…Вот с этой? — уточнил Рик, кивая на обрыв, за которым устало вздыхали волны.
— С этой самой.
Рик помолчал, прислушиваясь к шуму собиравшейся в «Марлине» публики, затем отодвинул половинку недопитого четвертого стаканчика.
— Ты чего? — не понял его Лиммен.
— Домой пойду.
— Так рано?! — поразился владелец заведения. На его глазах здесь многие совершали самые разные поступки, но чтобы это так повлияло на человека…
— Допей «барбос», куда мне его, выливать, что ли?
— Вылей и зачти за мной. Пойду я.
Лиммен внимательно следил за тем, как Рик, делая неуверенные шаги, направился к лестнице. Он не шутил, он действительно шел домой, в свою грязную конуру, вместо того чтобы подождать еще пару минут, когда соберется вся компания.
37
Спускаться со скалы было нетрудно. Короткие лестничные пролеты были ограждены крепкими перилами, а фонари на ножках давали достаточно света, чтобы напившийся клиент мог двигаться на «автопилоте». Но сегодня «автопилот» Рику не потребовался, он выпил не так много, и это даже создавало ему трудности.
Выяснилось, что на дороге было полно ям, а узкая тропинка, которая вела через заросли салацидии, то и дело внезапно заканчивалась, оставляя Рика один на один с бездорожьем.
Ему пришлось несколько раз двигаться напролом, увязая в зарослях колючей повители, прежде чем он вышел к старой канатной фабрике, откуда недалеко было до его небольшой улочки с двумя фонарями.
Рик уже позабыл, что значит возвращаться в темноте трезвым или почти трезвым, ведь обычно он приходил в себя уже утром, просыпаясь под звуки музыки, которой, как теперь оказалось, на самом деле не было.
Ему показалось, что в этот раз он добирался особенно долго, и когда увидел три стоящих один за другим капироче, обрадовался по-настоящему, поняв, что теперь он наконец-то дома.
У дальней постройки на валунах, забытых тут какими-то строителями, собралась небольшая компания. Кто-то играл на гитаре и негромко пел песню про рыбака, который должен кормить свою семью и выходить в море, даже когда оно неспокойно.
Песня показалась Рику грустной, созвучной его настроению и ожиданиям потери работы. Где-то недалеко разговаривали мужчина и женщина. Этот диалог то затихал, то становился громче и мешал слушать песню.
Вскоре Рик разобрался, что голоса доносятся из-за двери Моники.
«Наверное, в цене сойтись не могут», — подумал он, медленно поднимаясь по ступеням крыльца, но неожиданно у Моники в комнате раздался такой жуткий крик, что Рику на мгновение показалось, что над ним снова купол парашюта, а внизу пиластровое болото в Лайсоне, кишащее пятиметровыми гайганами.
Так могло кричать лишь живое существо, оказавшееся перед лицом смертельной угрозы, и Рик, даже не успев подумать, вышиб ногой соседскую дверь.
В полумраке, при свете ночника, он увидел лишь блеск лезвия и метнувшуюся в угол тень. Угроза качнула воздух, и Рик почувствовал, что его ноги слабеют.
Вдруг яркая вспышка распорола темноту, по ушам ударил звук выстрела и кто-то врезался в стену рядом с ним.
На пол полетели полки, какая-то посуда, ложки-вилки. Рик ожидал новых выстрелов, но их не было.
— Моника… — позвал он осторожно. — Моника…
Затем нащупал на стене включатель и зажег свет.
В дальнем углу комнаты стояла неубранная большая кровать со смятыми пожелтевшими простынями. В углу справа от нее притулился небольшой столик и зеркало. Моника стояла между зеркалом и кроватью, все еще сжимая побелевшими пальцами одиннадцатимиллиметровый пистолет, который местные контрабандисты называли «китобоем».
На Монике была изодранная ночнушка, сквозь дыры в которой на теле виднелись порезы и ссадины. Распахнутыми от ужаса глазами она продолжала смотреть на тело своего мучителя и мелко вздрагивала.
Рик выглянул на улицу, затем прикрыл дверь и, подойдя к Монике, помог ей расцепить пальцы, чтобы забрать оружие. Затем проверил обойму — там оставалось три патрона, и Рик сунул пистолет под матрас.
В глаза ему бросилась валявшаяся на полу закопченная гильза, он поднял ее, понюхал и убрал в карман, затем подошел к телу и нагнулся, пытаясь определить, знаком ли ему этот человек.
Это был брюнет начавший седеть, не брившийся уже пару недель. Серая футболка, шорты цвета хаки, золотой перстень с фальшивым камешком, на одном предплечье наколота русалка, на другом — якорь.
Людей такого типа на острове встречалось множество.
— Ты его знаешь? — спросил Рик.
— Это Галгордо, сутенер с северного побережья.
— Зачем он приходил?
— Хотел, чтобы я на него работала. Он давно приставал, говорил, что покалечит…
— А сегодня дал последний шанс?
— Да.
— И много он требовал за свою «крышу»? — спросил Рик, рассматривая входное и выходное отверстия.
— Вообще он две трети забирает, но с меня обещал брать только половину. Говорил, что я хорошо работаю и ему этого будет достаточно…
— Жадность его подвела.
— Чего?
— Тебе нужно что-нибудь выпить.
— Да, — согласилась Моника. Она подобрала с пола оброненную шаль и, накинув ее на плечи, подошла к стоявшему на табурете маленькому холодильнику.
Рик заметил, что кухонного отделения в ее комнате нет, а вместо душевой, как в его комнате, в углу стоит таз и пара прикрытых крышками ведер.
Не видя, что именно она достала, Рик понял, что это сахелла.
— Тебе налить? — спросила Моника.
«Налей! Налей, тварь, чего спрашиваешь?!»
— Нет, спасибо, — ответил Рик, заглушая в себе голос разошедшейся сахеллы. Когда ее концентрация в венах падала, она позволяла себе лишнего.
Моника налила себе в чашку и выпила. По комнате поплыл горьковатый запах черной — самой лучшей сахеллы.
— Выпила?
— Да.
— Легче стало?
— Вроде…
— Тогда подойди сюда.
Моника подошла и встала рядом с Риком.
— Что это? Почему у него нет крови? — спросила она.
— Потому что она ему не нужна… Вот смотри…
Рик подцепил из выходного отверстия пару проводков и, потянув за них, вытащил обломок расколотой пулей платы.
Моника громко икнула и попятилась.
— Мне плохо, Рик… Что это значит?! Кто он?!
— Киборг.
— Киборг?! Это вроде Хорхе-робота?
— Не думаю. Хорхе просто старый хитрец, а это настоящая железка…
— Но, Рик… — Моника закрыла глаза и покачала головой. — Как робот мог быть сутенером? И потом — он бил меня, как самый настоящий мерзавец!
Рик не ответил. Он понимал, что рассказывать проститутке о техническом прогрессе бессмысленно.
— Мне нужно еще выпить, — сказал она и отошла, а Рик напрягся, зная, что сахелла снова подаст голос.
«Ну же, придурок, потребуй дозу для себя! Потребуй!»
— Может, тебе тоже налить?
«Налей, шлюха, налей побольше! Налей!»
— Нет, что-то совсем не хочется…
Моника сделал пару глотков из горлышка и вернулась к телу.
— Его нужно куда-то спрятать, правильно?
— Правильно..
— Ты поможешь мне?
— Помогу. Давай какое-нибудь полотно и веревку.
38
Спустя полчаса Рик и Моника уже волочили за веревку огромный тюк, направляясь в сторону берега. Самым трудным было пройти мимо ряда капироче, где могли оказаться люди, но на улице никого не оказалось, лишь слабая луна подсвечивала двум заговорщикам, когда они, рывок за рывком, перетаскивали тюк через очередное препятствие.
За пересечением замусоренного прохода между капироче с улочкой, которая так нравилась Рику своим уютным, обжитым видом, тюк пришлось волочить по узкой тропинке. Именно по ней он ежедневно ходил на работу, однако ночью все здесь выглядело совсем иначе.
В тени обрыва вздыхало море, пахло гниющими водорослями и черной глиной, а в кронах вишен и агав ссорились летучие мыши.
— Стой, — сказал Рик, когда ему показалось, что они добрались до нужного места. Здесь имелась подходящая брешь в аллее, а крутой, уходивший к морю склон не имел препятствий в виде кустов и террас из слоистого песчаника. К тому же возле стен прилепившихся друг к другу лачуг имелось достаточно обломков бетона с торчавшей из них арматурой — именно это требовалось Рику для выполнения задуманного.
— Придерживай, чтобы не укатился… — сказал он, передавая конец веревки Монике.
— Я раньше этому не верила… — сказал она.
— Чему?
— Тому, что они как люди.
Рик на ощупь собрал несколько кусков бетона и подтащил их к тюку.
— Я, конечно, слышала, что бывают такие, но думала, что такое только не у нас, не на острове.