Отбой. Всю ночь ему читать. И слушать диктофонные записи. Он собирался ехать в Р-ск за женщиной. Завтра. Это будет завтра. Сначала надо понять, что случилось в сауне.
Можно, конечно, ограничиться справкой Ладошкина, его выводами, но лучше ознакомиться со всеми материалами. Завтра у него наконец будет «Стикс».
Вечер, седьмой час
Машина стоит у больничной ограды. Он в саду, прохаживается взад-вперед, нервно курит. Придет не придет? Ну не увозить же ее силой! А без нее никак. Наконец он видит высокую худощавую женщину со светлыми волосами на песчаной дорожке, по обеим сторонам которой насажен густой кустарник. Она идет и озирается по сторонам.
— Эй! Я тут! — Он машет женщине рукой.
Она не спеша подходит.
— Машина у ворот. Ну поехали?
— А что скажет врач? — мнется она.
— Что скажет? А тебя это волнует? Ну, скажет что-нибудь. Пациентка, мол, сбежала. Вечерний обход уже был? Был. Ну, нет тебя на ужине. И в палате после ужина нет. Самоволка! — весело говорит он. — Если хватятся, то завтра. Мы успеем.
— Что успеем?
— В Москву прокатиться успеем, вот что. Хочешь в Москву?
— Нет! Не хочу!
Он берет женщину за руку.
— Поехали, милая, домой. Надоело тебе в больнице?
— Да, — соглашается она. — Здесь плохо. Меня все время дергают, то на процедуры, то на допрос. Надоело. Ни минуты покоя.
— Ну, вот и отдохнешь. Пошли.
Они выходят за ворота. Их никто не останавливает. Сторож, сидящий в будке у шлагбаума, зевает и отхлебывает пиво из горлышка зажатой в руке бутылки. Дело обычное, здесь не тюрьма — больница. В состоянии передвигаться, так гуляй, воздухом дыши. Лето на дворе.
Он открывает переднюю дверцу, и женщина неохотно садится в машину. Он торопится уехать, от греха подальше. Кто знает, когда сюда прибудут «витязи»? Может, завтра, а может, уже сегодня. По городу едут медленно, он не хочет, чтобы останавливали и задавали вопросы. Они едут к Лесе домой.
— Узнаешь? — спрашивает он, когда машина останавливается у подъезда.
Она молчит. Теперь надо шмыгнуть в подъезд и молить Бога о том, чтобы на даче у Алевтины Пуговкиной поспела малина и созрел невиданный урожай огурцов. Что она там, при малине, а не при дверном глазке, как обычно. Есть же у нее дача, черт возьми! У всех есть.
В подъезде тихо и темно, как в норе, пахнет кошками. Одна, рыжая, лежит тут же, на подоконнике, в теньке. Внимания на них не обращает, тянется, выгибает спину и вновь пристраивается у окна. Они поднимаются на второй этаж. Женщина застывает у двери, морщит лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. Он достает из кармана ключ и вставляет в замочную скважину.
— Откуда у тебя ключ? — спрашивает она.
— А ты не помнишь?
Молчит. Он открывает дверь и первым заходит в темную прихожую. Женщина следом. Он тянется к выключателю. Она спрашивает: откуда ключ? Десять лет назад умерла бабушка Леси, оставив в наследство любимой внучке эту самую однокомнатную квартирку. И они начали строить планы, как будут здесь жить вдвоем, а потом и втроем. Он даже начал делать ремонт. Она сама дала ключ.
Эх! За десять лет даже замок не поменяла! И обои, которыми он оклеил потолок в прихожей, остались, правда, кое-где отошли, держатся еле-еле и поблекли. Но держатся, клеил-то он на совесть. Не для соседа, для себя. Ваньке до обоев, что ли, было? До замка? И почему ключ от ее квартиры до сих пор хранится у него, жениха в отставке? А она даже не спросила. Гордая. Ну, есть у тебя ключ. И что? Попробуй войди!
Вошел.
— Зачем мы здесь? — тихо спрашивает она.
— Есть другие варианты?
— Ты говорил: деревня.
— В деревню мы поедем завтра.
— Почему не сейчас?
Он молчит. Долго объяснять. Зачем ему надо провести ночь в этой квартире, с ней? Надо! Идет на кухню со словами:
— Я кое-что купил по дороге в больницу. Готовить я не умею, честно признаюсь. А ты?
— Я не помню.
— А как кушать, помнишь? Жевать, глотать?
— Не смешно, — обижается она.
— И в самом деле, не смешно.
Какой уж тут смех! Он выгружает продукты в холодильник. А это уже не при нем куплено. И мебель. Потом открывает кран:
— О! И вода горячая есть! Просто сказка!
— Тогда я пойду в душ? — неуверенно говорит она.
— Иди.
Пока в ванной шумит вода, он достает из кармана визитки, найденные в сумочке Ольги Маркиной, и раскладывает перед собой. Пасьянс сходится быстро. На одной из визиток нацарапано: «Пять часов вечера». И дата. Он уже знает, куда они поедут завтра. И как сделать так, чтобы ему отдали то, что он ищет. «То, что он ищет» — хорошо сказано! Знать бы еще, как это выглядит? Хорошо, что она ничего не помнит. И не надо.
Она выходит из ванной в коротком голубом халатике. Потом пытается приготовить ужин. Бросает нож, принимается плакать.
— Что случилось?
Он мягко обнимает ее за плечи, нагибается к самому уху:
— Ну, успокойся.
— Как я буду жить? Как? Без денег. Да еще и с ребенком!
Это еще не самое страшное. Она еще не знает о том, что является главной подозреваемой в убийстве. И ей грозит судебно-психиатрическая экспертиза. Так что одна, без денег, с ребенком — это еще не самое страшное. Ей нельзя в тюрьму. И на принудительное лечение в психоневрологический диспансер тоже нельзя. И выхода из этой ситуации он пока найти не может.
— Ты решила его оставить? Ребенка?
— Ничего я не решила!
— Неправда.
— Ну откуда ты свалился на мою голову? Тебе-то что за дело?
— Что за дело? Когда-то, мне даже кажется, что прошла целая вечность, я взлетал сюда, на второй этаж, с букетом в руке или с каким-нибудь подарком. Пусть небольшим, но никогда с пустыми руками. Меня ждала любимая женщина, я хотел, чтобы каждый наш вечер был для нее сюрпризом. И каждая ночь. И что со всем этим стало? Каких-то десять лет! Полкопейки в банке, именуемом Вечностью. Как и не жили вовсе. Мучались. Одна радость: дети. У него, у меня, теперь вот у тебя. Может, им больше повезет, а? Ты спрашиваешь: что за дело? Это не только мое дело. Наше. Вот теперь-то и наступила развязка. Ты понимаешь? Я сюда вернулся!
Звонил его телефон, но он не собирался отвечать. Они целовались. Потом он увел ее в комнату. А телефон все звонил и звонил. Когда перестал, он догадался о том, что происходит там, на том конце эфира. Где так и не дождались ответа. Там плачет женщина.
Но об этом лучше не думать. Десять лет забыто. У него тоже амнезия, это заразно.
ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
Одна минута первого
— Боже! Уже первый час! — ахнула она.
Было душно, он забыл открыть форточку.
— Я не сделал тебе больно?
— Нет, все нормально.
— Значит, тебе не понравилось, — усмехнулся он и потянулся к пачке сигарет. — Дым не побеспокоит?
— Если хочешь, кури, — пожала она плечами и натянула на обнаженную грудь простыню.
Хорошо, хоть не забыла, как любовью заниматься. Это у нее хорошо получается. А живот почти не заметен, и талия все еще тонкая. Только грудь налилась, и соски заметно увеличились, потемнели. Красивая женщина. Лежит, смотрит, как он курит. Молча.
— Давай-ка спать.
— У меня бессонница.
— И давно?
— Я слишком много спала после отравления. Теперь не хочу.
— Ну, полежим, помолчим.
Он вовсе не счастлив. Обижен. Ну, нет ощущения, что получил наконец-то свой приз. Добежал. На верхней ступени пьедестала почета стоит Ванька Мукаев, смотрит на него сверху вниз и улыбается. Это тебе не городские соревнования, это жизнь. Но и здесь ты только второй. Всегда. Даже когда он умер, все равно второй.
Он вновь тянется за пачкой сигарет. Говорит:
— Значит, ты хочешь уехать.
— Да, я хотела бы начать жизнь сначала.
— Как ты думаешь, сколько тебе лет?
— Ну, лет тридцать.
— Пойдет. Может, моделью хочешь стать?
Она вздрагивает:
— Что ты болтаешь? Мне тридцать!
— Ну, почти. А может, в актрисы собралась?
— Я просто хочу жить хорошо.
— Тю! Так все хотят! Не у всех получается.
— У меня получится!
— Волосы зачем перекрасила?
— Ах, отстань! Мне так лучше.
— Дура ты дура. Ладно, давай спать.
Он и в самом деле вскоре засыпает. Завтра тяжелый день. И надо еще придумать, что с ней делать. Куда ее? И куда самому? Похоже, что жизнь и в самом деле начинается сначала. И у него, и у нее.
Утро
Приемная Павла Эмильевича Ахатова. Красавица секретарша смотрит на Петю Зайцева безразлично, но тут же приглашает в кабинет. Ахатов назначил встречу в офисе. Это значит, что лимит доверия к Пете Зайцеву исчерпан. Это уже не дружеская беседа, а деловая встреча. Какие бы отношения их ни связывали, сегодня это работа. И только работа. Об остальном — забыть. Он в темном костюме, светлой рубашке, но без галстука, коих терпеть не может. Бесполезная вещь, сковывающая движения.
— Разрешите?
Павел Эмильевич улыбается:
— Проходи, Петя, садись.
Идет к креслу. Глаза у него красные от бессонницы, но лицо каменное. Скажи: пять минут на сборы и марш-бросок — сделает. Белое кресло похоже на снежную глыбу, в нем холодно, но холода, равно как и прочих неудобств, он давно уже не замечает. Садится в кресло и ждет разрешения начать. Ахатов смотрит на него с интересом:
— Я все гадаю, Петр, ты человек или робот?
— Человек, — спокойно, без эмоций, говорит он. И мысленно начинает готовиться к марш-броску. Сколько километров?
— А я думал, робот, — тянет Ахатов. — Все думаю: где ж у тебя кнопка?
— Кнопки нет, — все так же без эмоций говорит он.
— Врешь, небось!
— Хотите проверить? — Он начинает расстегивать рубашку.
— Да ну тебя! — машет рукой Ахатов. — Шуток не понимаешь! А говоришь, человек! Застегнись.
— Есть.
Он спокойно застегивает рубашку.
— Давай к делу, — говорит Ахатов. — Докладывай. — И секретарю по внутренней связи: — Полчаса меня ни для кого нет.
— Хорошо, Павел Эмильевич.
Он раскладывает на столе бумаги. Ахатов напряженно смотрит, потом спрашивает с недоумением:
— Что это у тебя, Петя? Научный доклад?
— Да. Я постараюсь вкратце. Начнем с того, что у Ивана Саранского был брат-близнец.
— Я об этом ничего не слышал.
— Это довольно-таки странная история. Дело в том, что одним из братьев в роддоме заменили мертворожденного младенца Лидии Станиславовны Саранской. Один брат остался в Р-ске, другой отправился в Горетовку. Они встретились через тридцать пять лет, скорее всего, случайно. Или Саранский нашел следователя Мукаева. Он решил сбежать за границу, но хотел, чтобы мы считали его мертвым. Я полагаю, в сгоревшем коттедже найден труп следователя Мукаева. Генетическая экспертиза показала родство с Инной Александровной Мукаевой, их матерью. Что совпадает с выводами физико-технической экспертизы. На пожарище найден один из братьев-близнецов. Думаю, что Мукаев.
— Откуда такие выводы? — напряженно спросил Ахатов.
— Источник информации — капитан Свистунов, близкий друг следователя Мукаева. Запал на рыжую Марину и случайно ей проболтался.
— Выходит, Иван жив? Я имею в виду Саранского.
— Полагаю, что да.
— И… где он?
— Полагаю, что уже за границей.
— И… как нам его достать?
— Его женщина. Ольга Маркина.
— Насколько я знаю, он не собирался брать ее с собой, — усмехнулся Ахатов.
— Она беременна. Не думаю, что Саранскому безразлична судьба его ребенка.
— Выходит, ее надо оставить в заложницах?
— Выходит, так. Проблема в том, что женщина, которая находится сейчас в коттедже Ладошкина, не Ольга. Это кассирша из супермаркета. Вот здесь мы и подходим к сути. Разрешите?
Он взглядом указывает на бумаги. Ахатов кивает:
— Валяй, Петр Иванович!
— Ольга Маркина, любовница Саранского, и Олеся Тимофеева, кассирша из супермаркета, до странности похожи. Но они не близнецы, я это проверил. Откуда же сходство? Таких двойников еще называют биогенными. Этой проблемой давно уже занимаются. Почему, мол, так происходит? Математики твердят, что это простое совпадение. Люди рождаются похожими по воле случая. Набор генов, определяющих внешность, достаточно ограничен. Согласно теории вероятности одинаковые комбинации генов выпадают так же, как номера в лотерее. Возможен и такой вариант: одинаковые комбинации в билете и в лотке, на которых лежат выигрышные шары. Людей ведь миллионы, поэтому не исключены случайные совпадения. Сами посудите: если применить математический анализ, любой человек через восемь поколений станет потомком 256 родственников! И это родство будет кровным. А сколько их будет через тридцать поколений? Миллион! Поэтому двойник, возможно, есть у каждого человека. Просто мы об этом не думаем. И живем далеко друг от друга, потому и не встречаемся. Двойники ведь не обязательно должны жить в одной стране. Мой, например, вполне может проживать где-нибудь в Европе, а ваш вообще в Америке. — Ахатов при этих словах хмыкнул. — Но это с точки зрения математики. Версия, которой придерживается и скептик Ладошкин. У Ольги Маркиной и Олеси Тимофеевой, мол, были общие предки, возможно, что очень давно, а гены перетасовались, и согласно теории вероятности дважды выпала одна и та же комбинация. Его величество случай. Но есть и другая версия.
— Продолжай.
— Это точка зрения генетиков. Мол, клоны появляются в природе не случайно. Причем ДНК у них порою совпадает до мелочей. Да, да! Совпадает! Спрашивается, зачем? Природа частенько дублирует человеческие особи и разбрасывает их в разные концы света. Все дело в том, что появление двойника гарантирует возможность выживания хотя бы одной копии необходимого природе гена. Настолько необходимой, что она их и «выбрасывает» несколько. Для того чтобы хоть один из двойников выжил и дал потомство. В мире-то не спокойно. Войны, болезни, авиа— и автокатастрофы. А нужно во что бы то ни стало выжить и дать потомство. Задание у всех копий одно и то же.
— И какое же задание было у Ольги и этой… как ее? Олеси?
— В том-то все и дело! Наш случай особенный. Потому что мы имеем однояйцевых близнецов, абсолютные копии, и двух похожих женщин, не состоящих в родстве, копии биогенные. Я полагаю, что сохранить во что бы то ни стало природа хотела именно ген Ивана Саранского. Видимо, он представляет особую ценность для нее. Поэтому природа и «продублировала» его братом. А для верности «продублировала» братьев похожими женщинами. Чтобы хотя бы одна из них родила ребенка с нужной комбинацией генов. Уникальный случай. Они родились с одной и той же задачей. Только одна — в Подмосковье, а другая — за шесть с лишним тысяч километров, аж в Хабаровске! Кстати, такой разброс характерен для биогенных двойников. Чем дальше, тем лучше.
— Почему? — спросил Ахатов.
— Они не должны встретиться. Никогда.
— Почему? — повторил вопрос Павел Эмильевич.
— Потому что у них одна и та же задача. С расчетом на то, что один до цели не дойдет. Или двое-трое, если копий несколько. Ну, зачем нам, к примеру, два Моцарта? Или два Достоевских? Один лишний. Хотя не исключено, что двойник тоже обладает талантом писателя или сочиняет музыку. Но на его пути встают непреодолимые препятствия, и его талант чахнет. Двойники есть, как правило, у всех великих людей. Просто один знаменит на весь мир, а другой прозябает в безвестности. Ему помешали обстоятельства. Вспомните: в прессе время от времени появляются фото двойников, и все удивляются их странному сходству со звездой.
— Выходит, вся эта премудрость лишь для того, чтобы сохранить в природе ген гениального Саранского?
— Выходит, что так. Хотя… Есть и третья теория. Реинкарнация. Мол, при очередном переселении душ субстанция одной вдруг делится и достается двум особям. Или волновая теория. О влиянии Космоса на облик людей. Оттуда, из Космоса, идут волны и задают внешний и внутренний облик живых существ. Почему сигналы порою дублируются? Может, в качестве эксперимента. Посмотреть, как одинаковые люди будут вести себя в разных условиях. Это теория космических братьев-близнецов. Но мне она не нравится. Это все попахивает мистикой.
— А биогенные двойники не мистика?
— Ну, посудите сами. Ольга Маркина родилась в Хабаровске. Встречу с Иваном Саранским ничто не предвещало. Она, заняв второе место на региональном конкурсе красоты, летит в Сочи, на отборочный тур Всероссийского конкурса. И в аэропорту ее перехватывает представитель модельного агентства. Она остается в Москве, и ее судьба круто меняется. Это происходит десять лет назад. Приблизительно в это же время, как мне удалось выяснить из р-ских сплетен, Тимофеева бросает своего жениха и становится любовницей следователя Мукаева. Ее жизнь тоже круто меняется. И эти две женщины начинают идти по жизни навстречу друг другу. Точка отсчета, время Ч — это когда на юге Ольга случайно знакомится с Иваном Саранским. Я думаю, что Тимофеева была к возложенной именно на эту особь миссии гораздо ближе. Именно она должна была выносить этого ребенка. Она ведь родилась в двух шагах от Саранского, в Р-ске. Но вторая женщина оказалась более энергичной. Та же, что ближе к объекту, — напротив, инертной. Маркина пробила себе дорогу, растолкав всех локтями. И первой заняла место. К тому же она моложе. Десять лет назад она круто изменила свою судьбу, разрушила порядок вещей, программу, заложенную природой, и все пошло наперекосяк. Маркина — сильная личность. Умная, волевая женщина. Чего не скажешь о второй. Именно Маркина и дошла до цели.
— Но что же тогда случилось в сауне, Петя?
— Попробую объяснить. Дело в том, что двойникам ни в коем случае нельзя встречаться. То есть они не должны оказаться вдвоем у цели. Тогда включается механизм взаимоуничтожения. Короче, в живых должен остаться только один. Они инстинктивно друг от друга отталкиваются, потому что ненавидят. Это заложено в биогенных двойниках природой, в отличие от близнецов, рожденных одной женщиной. Ведь между биогенными двойниками нет кровного родства и нет зависимости друг от друга, что, кстати, характерно для близнецов. Если одному из них плохо, другой это чувствует. А биогенные двойники, напротив, стремятся сделать друг другу плохо. Убрать, уничтожить. Вспомните, что вы чувствуете, когда видите человека, похожего на себя? А очень похожего? А очень-очень?