всё это забыть. Да, я заколдовывала саму себя, и у меня отлично получалось.
Так что у Алэра не было шансов открыть мне глаза в этом замкнутом круге.
Я полюбила его в итоге. Он стал моим первым мужчиной – во всех смыслах.
***
(Из архива рода Боттеров)
- Милорд.
Алэр повернулся на другой бок и набросил на голову одеяло.
- Милорд, вы просили будить вас с рассветом. Помните?
Зашелестели раздвигаемые занавески. Кончик солнечного луча пробрался в щель одеяла и
прочно угнездился на кончике носа.
- Ваша Светлость?
- Всё, всё, я встал, - промычал Алэр, отбрасывая одеяло и отчаянно щурясь. – Иди.
Почти сразу дверь тихонько закрылась. Утренний ритуал свершился.
Алэр со вздохом опустил ноги на пол, нащупал туфли, попытался одеть, плюнул и
прошлёпал к окну босиком. Распахнул.
Солнце только-только поднималось – ярко-золотой сноп сиял из-за горизонта. Прохладный
воздух мягко и очень знакомо пах розами…
Внизу уже готовили лошадей.
Захватив приготовленный слугой плащ, и натягивая его по дороге, путаясь в шёлковых
завязках, Алэр выбежал из спальни, хлопнув дверью.
Через мгновение, костеря всю Семёрку разом, вернулся, наскоро напялил сапоги и снова
хлопнул дверью.
Знакомая до последней ступеньки винтовая лестница, прорезаемый первыми лучами
серый воздух – во внутреннем дворе после рассвета тушили все факелы. Дверь в Девичью
башню, снова винтовая лестница – и снова знакомая…
В комнате царил обычный бардак, не ассоциировавшийся у Алэра с девочками, тем более, молодыми леди… Но поскольку хозяйка всегда убирала здесь сама, а делала она это редко
– бардак оставался. Рассыпанный, уже увядший букет роз у пузатого шкафа. За
стеклянными дверцами в рядок выстроившиеся куклы одна другой краше. На ручке –
пыль: хозяйка давно не открывала. И по всему полу – сверкающие драгоценными камнями
рукоятей и ножен кинжалы, пара мечей, застёжки от плаща, сам плащ (Алэр машинально
подобрал), укоризненно взирающий на это безобразие громадный плюшевый медведь,
клочки бумаги, перья, банты и снова розы, розы, розы…
«Тебе, правда, нужно убираться здесь чаще», - пробормотал под нос Алэр, распахивая
круглую дверцу спальни.
Хозяйка ещё нежилась в постели. И в ответ на своё имя только повернулась на другой бок
и укрылась одеялом с головой.
- Подъё-о-ом!
- Ну, Алэ-э-эр, ну ещё капельку… Чуть-чуть, - сонно пробормотала девочка-подросток. –
Ну ка-а-апельку…
Не дослушав, Алэр содрал с неё одеяло, подхватил сонно вякнувшую девчонку на руки,
укутал в плащ и под приглушённый визг поволок во двор.
- Ну хоть одно утро! – стеная, взобралась на лошадь Лиззетта. – Хоть одно утро ты
оставишь меня в покое?
- Размечталась! – фыркнул Алэр, оседлав своего коня. – В здоровом теле – здоровый дух.
Пошла! – и хлопнул кобылку девочки по крупу. Та послушно потрусила к воротам. Конь
Алэра легко её обогнал.
- Проигрываешь, Лиззетта! – бросил на скаку юноша.
- Что? Я-а-а?! – девочка, быстро забыв про сон, подхватила поводья. – Ни за что!
Солнце расцветило небо розовым золотом, и серебристый воздух пронзила звонкая трель
жаворонка.
***
- Не-не-не-не! Алэр! Алэр, не на-а-а-а..!
Крик оборвался громким бульком. Испуганно замолчавшие было лягушки снова
загалдели, намекая, что вскорости грядёт дождь.
Алэр скинул плащ, примерившись, когда барахтающаяся девчонка только-только
вынырнула, прыгнул, окатив её фонтаном брызг.
Лиззетта в долгу не осталась, и, нырнув следом, схватила его за рукав рубашки, утягивая
на дно за собой.
…Солнце совсем взошло, и лягушки перешли на сонное урчание, «передумав» и
прогнозируя жаркий день. Ну а потом – дождь. Быть может.
- А я такой сон видела! - вздохнула Лиззетта, расчёсывая волосы пятернёй.
- Только не про принца, - фыркнул Алэр, нежась на солнышке рядом. – Не снова.
- Да ну тебя, - надула губы девочка. – Ты просто не видел, какой у меня принц. Он…
Алэр застонал, и девчонка намеренно встряхнула волосами, так, что брызги окатили его
лицо.
- Нет, мне дороги снились, - сообщила Лиззетта чуть погодя. – Я будто парила над ними, ну, как птица. А они вились внизу, как змеи. Сначала много, потом только две, соединяясь
и расходясь на перекрёстках. Потом от одной отделилась тропинка и превратилась в
дорогу тоже. И их стало три… А дальше ты пришёл. И я не видела, чем кончилось, -
Лиззетта кинула на Алэра укоризненный взгляд и улеглась рядом. – Не знаешь, что это
значит?
Алэр зевнул, глядя на яркое-синее небо.
- По дорогам шагает Путник. Может, тебе был сон от него? Один из Девятки наверняка
может послать вещий сон.
- Зачем? – приоткрыла один глаз девочка.
- Или ты опять объелась яблоками на ночь глядя, - покосившись на мгновенно
покрасневшую Лиззетту, продолжил Алэр. – Было?
- Но что плохого в яблоках? – выдохнула девочка, отворачиваясь.
- Ничего – если ты не ешь их на ночь мешками, - лениво отозвался Алэр.
- Нет, - спустя паузу сказала вдруг Лиззетта, и её голос прозвучал настолько твёрдо, что
Алэр даже приподнялся – взглянуть на неё. – Я просто хочу уехать отсюда. Я хочу
путешествовать. Как Гинесса Великодушная. Или Алия Красивая. Я хочу…
- Начиталась! – вздохнул Алэр, ложась обратно и закрывая глаза.
- Но почему?! – звенел голос девочки. – Почему это плохо? Почему я не могу? Почему
нельзя?!
- Потому что твой принц против, - словно между делом проговорил Алэр. – Ты сама
говорила.
- Да, но… Почему он против?! Почему он не выпускает меня отсюда? Почему не заберёт с
собой?
Алэр, не открывая глаз, закусил тычущуюся в нос травинку.
- Ты ведь тоже хочешь, - сказала вдруг Лиззетта. – Тоже хочешь уехать отсюда. Тоже…
Алэр выплюнул колосок и рывком сел. Сейчас надо было перебить её быстрее, чем
девчонка войдёт в транс и начнёт читать его мысли, как грифельную доску.
- Элиз, послушай меня. Ты уедешь. Я обещаю тебе. Мы оба уедем отсюда, но не прямо
сейчас. Сейчас ещё рано. Сейчас ты ещё не готова. Тебе нужно подрасти…
- Но мне уже четырнадцать! – дёрнулась девочка.
Алэр положил руки на её плечи, заглянул в глаза.
- Послушай, Элиз. Когда тебе исполнится шестнадцать, когда ты перестанешь быть
ребёнком, я лично увезу тебя. Куда захочешь. Хорошо?
Девочка отвернулась. Зашевелила губами:
- Два года… двадцать четыре месяца… Восемьсот четыре дня… А почему так долго?
- Торгуешься, принцесса? – улыбнулся Алэр.
Элиза вздёрнула носик.
- Обещаешь?
- Обещаю, - кивнул Алэр, заставляя поверить и себя. Ложь Элиза всегда легко «читала».
- Ну ладно тогда, – вздохнула девочка. – Если только два года. Я подожду. У меня всё
равно ещё пара стеллажей в библиотеке не прочитаны.
Алэр вздохнул. Все книги для юной чародейки отбирались лично королём. И все они – до
единой – не имели ничего общего с реальностью. Все они рассказывали о прекрасных
смелых принцах, о любви, чистой и нежной, о приключениях, захватывающих и
обязательно кончающихся хорошо. Элиза обожала их читать, а Алэр вечерами ломал
голову, пытаясь найти среди этого бреда печатной мысли хоть что-нибудь стоящее и
поставить на видное место, чтобы Лиззетта заметила. Но «зёрен» в мусоре всё равно было
мало, и Элиза развлекалась сказками.
Так, она не знала, что Гинесса Великодушная путешествовала с отрядом отца, но и тот не
спас знаменитую целительницу. И почему-то после своего «путешествия» она боялась
мужчин, как огня, и навсегда осталась старой девой. А Алия Красивая была куртизанкой.
Но заплатила историку, и тот изобразил вместо неё валькирию в доспехах, прикрывающих
только грудь и бёдра. Да и то не сильно – так, чтобы оставался простор для воображения.
Говорят, после той картины, поклонников-клиентов у Алии прибавилось. Если не
приумножилось.
Элиза жила в воздушном замке, но ей в нём становилось тесно.
Его Величество действительно не скупился в средствах на воспитанницу, но не собирался
отпускать её за стены – похоже, никогда. Алэру пришлось долго, очень долго убеждать его, что юной леди, если она хочет вырасти нормальной, необходим простор. Что страшного в
конных прогулках? Элиза не умеет ездить верхом? О нет, уже умеет… Новость короля не
обрадовала, но Алэр отговорился нежной любовью Лиззетты к «лошадкам». Про любовь
король знал, но отпускать воспитанницу никуда не собирался. Спустя пару дней Элиза
король знал, но отпускать воспитанницу никуда не собирался. Спустя пару дней Элиза
слегла – простудилась, пытаясь «улететь» со стены. Улетала она в тот раз в прямом
смысле, только не вверх, а вниз, и Алэр чудом не отправился за ней – их услышала стража, успела вытащить. Болела девочка долго, король рвал и метал, ночевал у её постели, а, послушав в очередной раз вердикт трясущегося медика, что девочка, дескать, тоскует по
простору, отсюда и все беды, решился огородить стеной луг и лес за ним. И поставил
стражу. И отдал приказ охранять – очень тщательно. Спустя седмицу выздоровевшая
Элиза играла в снежки на лугу и сообщала всем и каждому, какой хороший у неё принц. А
врач ехал домой с распиской Алэра в кармане на кругленькую сумму.
Алэра, порой, интересовало: доехал?
Настала весна, а юной госпоже не нравилась слякоть, и пускать кораблики по ручейкам
надоело. И тогда Алэр рассказал ей заранее придуманную историю о юной воительнице-
принцессе, наравне с принцем совершающей подвиги… Ну, в общем, почти Алия
Красивая, только в нормальных доспехах. Лиззетта впечатлилась. Следующий приезд
короля «обрабатывала» она сама, и весьма качественно. Уставший король махнул рукой –
«пусть развлекается» – и в который раз напомнил Алэру, что он головой и остальными
частями тела отвечает за впечатлительную Лиззетту и не дай боги…
Элиз заказали и привезли пару мечей – облегчённых, сбалансированных и под её рост. И
кинжалы. С мечами у девочки не заладилось – и их она быстро бросила. С кинжалами
дело пошло лучше. А когда Лиззетта опробовала лук… Синяки и царапины резко
перестали волновать юную «принцессу-воительницу», а полог кровати Алэра ощетинился
стрелами, точно испуганный ёж.
В это же лето в лес рядом с замком пригнали дичь, и юная охотница вовсю скакала,
отстреливая «плохих» волков и спасая «хороших» оленей. И все были счастливы, а
особенно король, потому что именно тогда соседи разом решили проверить его власть на
прочность. И разом слегли. И их советники слегли. И военачальники тоже. Выздоровели, конечно, убивать их Его Величество не решился. Пока не решился. Зато в своей стране
творил, что хотел – слухи даже сюда доходили. Слабенькие, но если и они
просачивались… Иногда, слушая их в пересказе прислуги, Алэр чувствовал себя
счастливым: он вдалеке от этого хаоса, и у него есть способ отомстить королю. Более
действенный, чем все интриги и подкупы. Хотя тоже совсем не лёгкий.
- Мадлен вышла замуж, - выпалила как-то за завтраком Элиз. – За герцога де Найя.
И, воспользовавшись изумлением Алэра, съела третье медовое пирожное – хотя за раз
позволялось всего два.
- О, превосходно, - когда дар речи вернулся, сумел пробормотать юноша.
- Ага, у них такая свадьба была! Цветы, драгоценности, - и всё сверкает! И невеста такая
красивая. И счастливая. А ещё я слышала, у неё ребёнок будет, - улыбаясь во всю
обмазанную мёдом мордашку, сообщила Лиззетта. – Через семь месяцев. Мальчик.
Наследник. Симпатичный, кудри тёмные…
- Как у папочки, - задумчиво добавил Алэр.
- Да, как у герцога, - кивнула Лиззетта. – И глаза такие же – зелёные. Красивый…
И, моргнув, уставилась на Алэра.
- А кто такая Мадлен?
- Третье пирожное! – быстро произнёс Алэр, сжимая под столом кулаки. – Ты думала, я не
вижу? Куда руку тянешь!
- Но почему нельзя, они же такие вкусные! – «переключилась» девочка, моментально
забыв и про свадьбу, и про Мадлен, и про ребёнка. – Ну пожа-а-а-алуйста!
- Будешь круглой, как пончик, принц тебя не полюбит.
- Принц меня уже лю-у-у-убит! – тем не менее, оставив блюдо с пирожными, буркнула
девочка. – Во-о-от.
Подобное случалось часто. Волнами, каждый новый навык. Чтение мысли, распознавание
чувств, лжи и «вещие сны» были цветочками. От ягодок у Алэра волосы дыбом вставали, ещё когда он о них думал. А когда они случались… Месяц Лиззетта летала. Серьёзно, по-
настоящему. Забывшись, вставала на цыпочки, распахивала руки на манер крыльев – и
взлетала… Алэр держал её на «поводке» из поясов – чтобы далеко не улетела. Месяц
наблюдал, как девочка изображает воздушный шарик и терпеливо убеждал себя, что это
нормально. Потому что Лиззетта всё чувствовала. И очень боялась, если что-то с ней было
«ненормально». Панически боялась.
Потом месяц кончился, и девочка всё забыла. У неё это было «нормально» –
периодические провалы в памяти – безо всякого наркотика. Она забывала не только
«просьбы» короля и то, что делала впоследствии. Забывала все странные способности.
Забывала прорицания. Видения и сны. Забывала Алэра на первых порах – и постоянно
забывала, что он знаком с королём, что это именно великолепный «принц» его сюда
привёз. Забывала даже, если Алэр напоминал – а сначала он пытался, осторожно,
потихоньку, чтобы не испугать. Бесполезно. Лиззетта выкидывала из головы всё, что не
соотносилось с её «нормально» и всё, что не было удобно королю.
Это сильно усложняло Алэру выполнение его плана, но он не отчаивался. Только очень
боялся, что в приватной беседе с королём, юная Лиззетта ляпнет: «А Алэр хочет вырастить
меня так, чтобы я узнала, что вы меня используете, и убила вас». Приходилось следить за
своим поведением, своими мыслями и лгать, лгать, лгать. Потому что да, он хотел, чтобы
девочка выросла не тепличным растением, каким её желал видеть король, а человеком. И
оглянувшись вокруг, поняла, что с ней делают. И вряд ли бы король это пережил.
То, что он это, скорее всего, не увидит, Алэр понимал. Сложно не понимать – всех
уволенных слуг или стражников принц убивал. Всех случайно увидевших заляпанную
кровью Лиззетту или Лиззетту летающую – и понявших, конечно, кто она такая, король
убивал. Иногда руками той же Лиззетты. Алэр подозревал, что умрёт так же. Каждый раз, когда король запирался с воспитанницей в её спальне, он этого ждал.
Но пока обходилось.
Ежедневно летом после обеда Лиззетта ходила к речке на краю луга. Конечно, всегда в
компании Алэра, хотя юной леди более приличествовала бы горничная. Но Лиззетта с
некоторых пор не терпела горничных, а те боялись её «проклятья». Все в замке боялись, кроме Алэра, и только с ним девочка вела себя естественно, не замыкаясь в себе. Среди
прислуги ходила байка, что у Алэра в роду были жрецы Девятки, умеющие снимать
проклятья. Именно поэтому король его и привёз. Сам юноша на вопросы хорошеньких
служанок, иногда задерживающихся в его спальне на ночь, только многозначительно
молчал.
- Алэр? – не стесняясь наготы, девчонка вылезла на песчаный берег.
- Гм-м-м? - протянул Алэр, лёжа под раскидистой берёзой и не открывая глаз. Каждую
чёрточку тела Элиз он знал и так – каждый раз раздевал после выполнения очередной
«просьбы» короля. Или отдирал испачканные в крови обрывки сорочки.
- А чародеи – все злые? – чуть помолчав, выпалила девочка.
- Гм-м-м-м, - неопределённо протянул Алэр.
- Все злые? Все-все? – девочка уселась рядом и принялась тормошить юношу. – Алэр, не
спи. Я страдаю, а ты спишь. Ответь: чародеи все злые?
- Все злыми не бывают, - неопределённо откликнулся Алэр.
Девочка задумалась. Надолго.
- А почему тогда во всех историях они злые?
- Потому что их боятся, - зевнув, ответил Алэр. – Потому что они могут то, что не могут
другие. Люди всегда таких боятся.
- Ненормальные. Чародеи ненормальные, - шепнула Лиззетта.
Алэр открыл глаза, протянул руку, заставляя девочку лечь рядом.
- Глупышка. Запомни: нормально то, что удобно тебе.
- Но…
- Только то. Что удобно. Тебе. Повтори.
- Что удобно… Но, - девочка, хмурясь, прикусила губу.
- Повтори, Элиз.
- Нормально то, что удобно мне, - вздохнула девочка.
- Молодец, Ясноглазик, - отозвался Алэр, и девочка просияла: он редко звал её так, а ей
нравилось. – И запомни. Навсегда.
- Ла-а-адно, - протянула девочка. – Алэр. А сегодня принц приедет.
Юноша со вздохом сел.
- Когда?
- Скоро. Подъезжает… кажется, - нахмурилась Лиззетта.
- Тогда едем обратно: надо его встретить.
Лиззетта кивнула, а когда они уже шли к замку, снова нахмурилась.
- Алэр, а почему так рано возвращаемся?
Юноша со вздохом поднял взгляд на небо.
- Потому что сегодня приедет принц. Уже скоро.
- Ой, правда? – захлопала в ладоши девочка. – А откуда ты знаешь?
Алэр привычно отбросил мысль: «Ты сказала» – Лиззетта могла её прочитать. И в лучшем