случае – удивилась бы, а в худшем – устроила истерику.
Король приехал к вечеру, привёз сундук с нарядами, новую куклу и новый лук со
стрелами. Элиза зайчиком скакала вокруг, Алэр как обычно сидел в стороне, делая вид, что
ему всё равно.
- Хорошо справляетесь, герцог, - когда Лиззетта, выпив наркотик, исчезла, сказал король.
- Благодарю, Ваше Величество.
- Что ж, - улыбнулся король, - тогда вам приятно будет узнать, что Мадлен вышла замуж.
За герцога. По любви, не думайте, герцог. И у них родился прелестный мальчик… О, вижу, вы уже знали. Лиззетта сказала?
Алэр оторвал взгляд от пола.
- Ваше Величество, могу я написать сестре? Хотя бы пару строк? Если вы мной…
довольны…
- Я вами более чем доволен, - панибратски хлопнув юношу по плечу, сообщил король. –
Но сестре вы написать не можете. Видите ли, она считает вас мёртвым. Вас все считают
мёртвым. А, согласитесь, странно, когда мёртвые пишут письма.
Алэр сглотнул. Ему только что недвусмысленно сообщили, что жить осталось…
интересно, сколько? Год? Два? Алэр был уверен – до совершеннолетия Лиззетты. До её
шестнадцатилетия. Потом девочку перевезут во дворец, сделают королевой, запрут в
башне… И никуда она не денется, никто её не спасёт. Королева – собственность короля.
Она будет играть ему на арфе – у Лиззетты это неплохо получается – и рожать
наследников. И никуда уже не сбежит – куда может сбежать королева?
- Ну-ну, герцог, что вы побледнели? Вам же здесь нравится, - подмигнул король. – Как
Лиззетта? Хороша в постели? Правду говорят, что чародеи в этом весьма искусны?
Алэр заставил себя кивнуть.
- Да, Ваше Величество.
- Ну вот и славно, - улыбнулся король. – Тогда оставлю вас, герцог, Лиззетта должна уже
скоро вернуться. Да, и как обычно, вы помните, что отвечаете за неё головой. И мне не
надо говорить, что милый малыш Генрих – ваш племянник – может не пережить вашего
предательства? Нет? Не надо? Ну вот и славно. До встречи, герцог.
Алэр смотрел на закрывшуюся дверь и всем сердцем желал ублюдку на троне смерти.
Надо просто подождать. Чуть-чуть. Он найдёт способ открыть Элизе глаза до её свадьбы.
Только бы не допустить ошибки и не умереть раньше времени. Даже если Лиззетта просто
уедет отсюда и никогда-никогда не вернётся к своему принцу – это уже будет прекрасная
месть за отца, за мать. И за себя. И может где-нибудь на Небесах зачтётся, что он, пусть и
не праведник, но помогает одной маленькой, глупой девочке справляться с её «даром».
В глубине души Алэр малодушно не хотел видеть Лиззетту в тот момент, когда она узнает, что мир не радужен и прекрасен, а её принц превратил её в убийцу. Что она ненормальная, чародейка. В глубине души Алэр даже хотел умереть раньше, чем это случится.
Элиз вернулась снова вся в крови и в полубессознательном состоянии.
Алэр давно научился не пугаться её взгляда в такие моменты. Не пугаться, если у девочки
вдруг отрастали когти, крылья или чешуя.
Или если она прижималась к нему не как ребёнок и тянулась за поцелуем.
Алэр задыхался каждый раз – смесь пота, крови и гноя сбивала дыхание, как удар в
солнечное сплетение. Но целовал сам, потому что иначе девочка превращалась в
сластолюбивую демоницу, о которых писали обкурившиеся летописцы. И тянула энергию
вместе с желанием – обязательно вместе и никак иначе. Алэр научился справляться и с
этим, лаская девочку сам, добираясь до чувствительных мест и щекоча – Лиззетта боялась
щекотки. Это помогало. Пока.
Король бы наверняка удивился, узнав, что его воспитанница до сих пор девственница.
Просыпаясь, Алэр нёс бессознательную Лиззетту купаться, потом торопливо отмывал
потёки крови, менял постель и дожидался, когда девочка проснётся.
Она никогда ничего не помнила. Только очень удивлялась:
- Алэр, мне опять плохо. Я заболела?
- Нет, Ясноглазик, - проглатывая кусок свежей булочки, как можно беззаботней отвечал
юноша. – Ты просто вчера устала. Помнишь, мы с принцем допоздна гуляли в лесу…
- А-а-а-а…
Обычно после этого Алэр задёргивал занавески балдахина и уходил к себе – Лиззетта всё
равно должна была проспать до вечера. На этот раз её тихий голос остановил раньше, чем
он успел закрыть дверь в спальню.
- Алэр?
- Да, мой Ясноглазик, - устало улыбнулся юноша.
- Скажи… это ненормально, да? - на белом, точно полотно, лице девочки горели только
глаза. И губы. Алэр отбросил воспоминание себя, целующего их, себя ласкающего каждую
чёрточку, каждый изгиб… - Я знаю, я должна любить принца, - тихо продолжала девочка.
– Он добрый. Он меня любит. Но… это ненормально, если я люблю тебя больше?
Алэр замер.
- Ты всегда рядом, всегда – когда мне плохо, когда я говорю странные вещи, когда я делаю
странные вещи. Ты всегда повторяешь, что я хорошая, что всё будет хорошо, - синие глаза
смотрели, не отрываясь. – Даже когда я… Алэр? Я расстроила тебя, да? Прости! Я не
хотела!
- Тише, тише, Ясноглазик, - заставляя себя успокоиться, пробормотал Алэр. – Просто… не
говори это никогда. Вслух. Никому. Даже принцу.
- Он расстроится, - убеждённо сообщила девочка. – Он хороший, но… я люблю тебя.
- Я же сказал: никогда не говори! - жестко бросил Алэр. – Даже мне.
Девочка грустно кивнула.
- Алэр? Поцелуй меня.
Юноша со вздохом отпустил дверную ручку, шагнул к кровати и быстро чмокнул девочку
в лоб.
- Нет, не так, - шепнула Лиззетта, выворачиваясь. И осторожно коснулась его губ. – Вот
так. И я никому не скажу.
Алэр быстро выпрямился.
- Спать!
Когда он вернулся к себе, его трясло. Можно думать что угодно про месть, можно
представлять врага на дыбе, его голову – на копье. Но если его меч вдруг превращается в
забавного вислоухого щенка, пнуть его – ты не сможешь. Ты сможешь отвернуться.
Подождать, когда щенок снова станет мечом. Так будет легче? Но если щенок принимается
ластиться, если он лижет твои руки… Ты можешь отвернуться и знать, что его глаза
преданно смотрят, что хвостик машет туда-сюда. Что он плачет, стоит тебе уйти. Что ему
больно превращаться в меч.
Ты сможешь выкинуть всё это из головы?
И ты, правда, думаешь, что сможешь забрать этот меч и пронзить врага им?
Алэр, до крови прикусив губу, упал в кресло у стола и бездумно взял из стопки чистый
лист.
***
- Солнышко моё! Ты уезжаешь.
И девчонка, и Алэр у окна, - оба непонимающе уставились на короля. И в унисон
выдохнули:
- Куда?
- В горы, любовь моя, - улыбнулся король. – Помнишь, ты хотела посмотреть на горы?
Поверь, тебе понравится, там так красиво, там ущелья, орлы и эхо…
Лиззетта, взвизгнув, бросилась королю на шею.
- Когда?
- Сейчас, моё солнышко.
- Ура-а-а! – захлопала в ладоши девочка, лучась улыбкой. – Алэр, слышишь, мы уезжаем!
Собирайся!
- Алэр остаётся, - оборвал король.
И девочка, и герцог недоумённо глянули на него.
- Но.., - выдохнула Лиззетта.
- Солнышко моё, Алэр не может поехать, - развёл руками король, всем видом выражая
сожаление. – Ведь не может?
Алэр поймал его взгляд и почувствовал, как задрожали руки.
- Элиз, прости. Я буду ждать тебя здесь…
- Нет! – топнула ногой девочка, не заметив, как задрожал пол. – Я без тебя не поеду! Ты –
со мной! Сейчас же! Всегда! Я принцесса, и я приказываю!
- Сделайте что-нибудь, герцог, - наклонившись к Алэру, шепнул король. – Поверьте, вы не
хотите, чтобы она оставалась здесь на эту ночь.
Алэр поймал взгляд Лиззетты и, порывисто упав перед ней на колени, зашептал:
- Ясноглазик, милая, успокойся. Немедленно. Ты выедешь одна, а потом я приеду. Я,
правда, должен пока остаться. Но я догоню тебя уже в предгорье, ты и заметить не
успеешь. Поняла?
Девочка с сомнением глянула на него.
- Правда? Правда, догонишь? И мы вместе будем…
- … исследовать ущелья, ловить орлов и кататься на ледянках, - улыбнулся Алэр, ловя её
взгляд. – Не бойся. Я приеду даже раньше, чем ты думаешь. Обещаю.
- Ладно, - вздохнула Лиззетта. И, быстро обняв его – лёгкий запах розы, нежное
прикосновение волос, щека к щеке – выпрямилась.
- Тогда… мне надо собираться?
- Всё уже готово, солнышко, - покачал головой принц. – Карета ждёт. Алэр помашет тебе
ручкой, а я потом лично привезу его к тебе. Будет весело, милая.
Лиззетта, нахмурившись, кивнула.
Алэру потребовалась вся его выдержка, чтобы выглядеть и чувствовать себя беззаботно, когда Лиззетта уходила. И смотреть, как король сажает её в карету. Махать рукой.
Всё хорошо. Он действительно приедет, она и оглянуться не успеет. Всё будет хорошо.
Слышишь, Ясноглазик? Ты же так хотела путешествовать. Ты же хотела посмотреть, что
там, за лесом.
Но вместо хлопанья в ладоши и восторженных возгласов Элиза молчала. И глянула
странно на Алэра, становясь на приступочку кареты. Король буквально втолкнул её
внутрь, захлопнул дверцу и махнул кучеру.
«Я догоню тебя, - подумал Алэр, провожая карету взглядом. – Обязательно. Будет весело.
Будет очень весело. Не волнуйся».
Захлопнулись ворота, и почти сразу дверь в спальню Лиззетты отворилась.
- А вы неплохо лжёте, герцог, - усмехнулся король. – Даже лучше меня.
Алэр молча прислонился к стене.
- Мне стоит вас поблагодарить, - проходя к столу и наливая горячий шоколад в кружку, продолжал король. – Как думаете?.. О, гадость какая! Как она это пьёт?.. Я устроил вашу
сестру, её сына ждёт блестящее будущее… Сдаётся, я сделал для вас всё, что мог.
Алэр молчал.
- Скажите, мой милый герцог, - ставя кубок на стол и вытаскивая из-за плаща свиток, произнёс король. – Вы действительно хотели, чтобы Лиззетта это прочла? Вот эти ваши
откровения? Лжёте вы отлично, правду же говорите намного хуже. Я и на исповеди у
Судьи больше стараюсь. «Хотел тебя задушить… Всегда было тебя жаль… Король тебя
использует», - зачитал он. – Серьёзно, герцог… И вы, правда, думали, что я не узнаю об
этом эпистолярном кошмаре?
- Горите вы в бездне, - пробормотал Алэр, отлично понимая, что даже если бросится
сейчас, убить короля не успеет – за дверью наверняка гвардейцы. Точно, вон, слышны
шаги.
- А ты, праведник, надеешься улететь на Небеса? – подмигнул король. – Ты-то чем лучше?
Ты же сам её используешь. Нет? Или вся эта дребедень с поездками верхом, добрыми
чародеями и оружием – не для этого? Бросьте, герцог, посмотрите правде в глаза. Она
оружие. Можете сколько угодно исполнять ритуальные танцы перед мечом, выиграет всё
равно тот, кто возьмёт его за рукоять и замахнётся.
Алэр закрыл глаза.
- Она человек, Ваше Величество. Вы думаете, она никогда не узнает?
Король пожал плечами.
- Узнает? Ну и что? Какая разница, что думает меч. Даже волшебные мечи древности
всегда имели ножны. Вы, герцог, порядком поизносились, моей девочке нужны другие
ножны. Другой рыцарь. Ну, вы же всё понимаете.
- Она убьёт вас, - пробормотал Алэр. – Жаль, я этого не увижу.
- Первое – сомневаюсь, - усмехнулся король. – Второе – совершенно точно. Тут, - он
взмахнул свитком, – вы писали, что хотели убить мою милую девочку. И я вас понимаю: она отправила вашу семью в бездну, где им самое место. Давайте начистоту, герцог, как
король я чту традиции и признаю ваше право на месть. Но поймите, ломать шею… Вы же
аристократ. Меч и прочее не подойдёт, она плебейка. Но выход, конечно, есть, – король с
улыбкой поставил на стол флакончик. – Да, герцог, это яд. Не очень милосердный, совсем, прямо скажем, не милосердный. Медленный. На несколько часов. Поэтому решать вам
надо сейчас. Вы можете подождать Лиззетту – утром она вернётся. Дайте ей выпить яд, а
потом вас… ну, задушат, к примеру. Или выпейте это чудесное творение алхимического
искусства сами. Вас ожидает неприятная ночка, да, а утром – могила, зато Лиззетта вас и
не вспомнит. А если вдруг вспомнит, я скажу, что вы уехали, например, к племяннику…
или придумайте что-нибудь сами. Я вам даже бумагу оставлю. Пишите, сколько влезет,
только на всякий случай – никаких новых откровений, мои гвардейцы прочтут, прежде чем
отдать девочке. И ещё – если вы избавитесь от яда, вас задушат на глазах у Лиззетты. То
же самое, если вы его совсем не используете. Решайте, герцог, у вас есть выбор. Это так
славно, когда есть выбор, правда?
- Вы дадите мне убить вашу чародейку? – тихо спросил Алэр мгновение спустя.
Король улыбнулся.
- Мой дорогой герцог! Я неплохо разбираюсь в людях. Поэтому я сейчас уеду, оставлю вас
спокойно решать. А утром мои гвардейцы привезут ваше тело – ваши сестра с братом
очень мечтают похоронить вас в семейном склепе. Приятной ночи!
- Будьте вы прокляты, - глядя на флакон, шепнул Алэр, когда король подошёл к двери.
Его Величество обернулся.
- Герцог, вы не чародей. Ваши проклятия не имеют силы. Желаю вам приятной встречи с
вашей беспокойной семейкой. И не расстраивайте меня – у вас всё ещё есть сестра и
племянник.
Глава 7. Чародейка
(Из записок Элизы Северянки)
Я не хотела уезжать. Это неправда, что мы, чародеи, знаем будущее. Но если оно уже
определено и касается или нас, или тех, кто нам дорог – например, наших господ, хозяев –
иногда мы можем его предсказать или хотя бы предчувствовать.
Садясь в карету, я видела и распростёртого на кровати Алэра и рушащуюся – медленно, в
странной, пугающей тишине – башню. Моё сознание панически отгоняло эти видения, как
и память о кошмарах и колдовстве. Но да, я знала. И всё равно поехала. Ещё один мой
долг Алэру – я могла его спасти и не стала. Великий Отец обязательно спросит с меня об
этом на Справедливом Суде.
Чем дальше мы отъезжали от замка, тем хуже мне становилось. Будущее делалось точнее, определённей, и видения донимали меня с удвоенной силой. Я пыталась сосредоточиться
на чём-то отвлечённом: как стучат колёса по мощёной камнем дороге – звук, который я так
давно не слышала. Как, сливаясь в один наводящий сон поток, цокают копыта лошадей
сопровождающих меня гвардейцев.
Кучер на козлах посапывал, привычно управляя шестёркой. Дорога была хорошая, ехать
легко, с эскортом алых плащей можно ничего не бояться. Его мысли текли, обволакивая
меня, как вода в спокойной реке. Я привычно отмахивалась и пыталась любоваться
звёздным небом – ночь была безоблачная, и луна лишь недавно народилась. Звёзды горели
ярко – Глаз Чародея, Посох Путника, Нить Пряхи… Алэр рассказывал про них забавные
истории – почему Чародей одноглаз, почему на Посохе алая «пимпочка», а Нить вьётся
через всё небо, веками и веками сплетая судьбы и дороги людей… Я вспоминала это и
сетовала, что Алэр не смог поехать, что без него одиноко, что мне опять плохо, бросает в
жар, и снова видится один и тот же кошмар – с самого отъезда, ах, эта башня, и эта
кровать, почему?
К полуночи я уже не находила себе места. У видений появился голос и он звал: «Домой!».
На самом деле, звала, конечно, я. Та я, которая умела колдовать, та я, которая была мечом и
знала намного больше маленькой Лиззетты. Мы в то время ещё не были…хм, знакомы
друг с другом.
«Я хочу домой», - шептала я, ломая руки.
«Домой, - стучали колёса кареты. – Домой, домой, домой…».
Я ещё пыталась успокоить себя, что незачем возвращаться из-за дурных предчувствий, я
ведь действительно так давно мечтала вырваться из опостылевшего замка, и Алэр же
обещал, что встретит меня… Перед глазами снова возникал его образ в окне, его мысли, которые я неосознанно прочла и, как обычно, отбросила. Сейчас всё это вернулось, и меня
прошиб холодный пот: он лгал. Я не знала, как я поняла, но сомнений не было: он мне
лгал. Он меня не встретит. В замке происходит что-то ужасное, поэтому меня оттуда
вывезли.
Кучер вздрогнул, выпрямляясь, когда я сунулась к нему через окошко. Потянулся, держа
поводья одной рукой – всё равно шестёрка привычная, сработанная, не понесут…
- Что вы, юная госпожа. Рано же ещё поворачивать.
«Рано?» - эхом отдалось в моей голове.
- Утром приказывали, - зевнув, добавил кучер. – А сейчас рано ещё. Спите, миледи. Вам
там, хе-хе, удобно.
- Поворачивай, - повторила я, с трудом справляясь с собой.
Кучер с тоской покосился на меня и снова вздохнул.
- Так говорю ж: не приказывали.
- Я сказала: поворачивай! – мой голос сорвался на крик. – Домой! Сейчас же!
Карета вильнула: сработанная шестёрка вдруг перестала слушаться поводьев. Я упала на
пол, ударившись головой о сиденье, но не заметила боли. Чужие страх, недоумение,
растерянность накатывали волнами и сводили с ума. Обрывистые возгласы кучера, матом
и кнутом пытающегося успокоить лошадей, и гвардейцев, чьи кони тоже понесли совсем в
другую сторону, эхом отдавались в ушах – как в пустой пещере.
«Домой», - стучали колёса.
«Домой», - хрипели кони.
- Быстрее! – бормотала я, кусая губы. – Ну быстрее же!
Карета практически летела, но я всё подгоняла и подгоняла, не замечая, как магия,