— Разведка, — выдохнул Мадрас и спросил: — Твой наблюдатель может контролировать перемещения разведчиков?
— Нет, но он увидит все, что будут делать саперы.
— Это и без наблюдателя понятно, саперы будут перекрывать минное поле. Возможно, это штатная ситуация, возможно, нет. В любом случае саперы должны оставить проходы в минных полях со всех направлений, а подъезд со стороны селения минировать не будут, оттуда осуществляется их подпитка. Так вот, твоему наблюдателю зафиксировать, где русские сделают проходы. Он сможет это?
— Я выслал на запад опытного бойца.
— Хорошо, работай!
Отключив гарнитуру, Мадрас передал ее связисту, повернулся к заместителю и только что вернувшемуся командиру ударной сотни:
— Русские перекрывают минные поля, не исключено, создают новые. Человек Наби контролирует их. Кроме того, в балку с тыловой от нас стороны поста ушла разведгруппа из шести человек. С перевала ее не увидеть. Разведчики наверняка пойдут балками, обходя обширный район. Но что они должны выяснить? Только одно. Есть ли в «зеленке», а также в ущельях, это одновременно подходящий для наступления плацдарм, наш отряд.
— Надо устроить разведчикам засаду! — воскликнул Ахат. — Это мои люди сделают без проблем.
— И чего ты этим добьешься? В разведгруппе — профи. И хоть несколько выстрелов они сделать все же успеют, даже если мы атакуем их большими силами и внезапно. Не исключено, что у кого-то из них есть прибор подачи сигнала тревоги на пост. Таким образом, попыткой захватить разведгруппу мы не получим ничего, кроме того, что раскроем себя. И русские медлить не станут. Здесь в горах они могут развернуться по полной программе, применив авиацию и дальнобойную артиллерию. С поста легко корректировать огонь. В результате половина отряда, со мной и всеми вами вместе, будет уничтожена в считаные минуты. Что без меня смогут сделать Наби и Талмас? Ничего. Да они и не будут делать. Впрочем, кое-что будут, попытаются прорваться назад в Грузию, и погранцы положат их всех. В общем, полный провал операции на второй, но начальной стадии. Поэтому никакого захвата проводить не будем. Ахат! — Мадрас взглянул на командира ударной группировки. — Начинай отвод бойцов в глубь леса примерно на полтора километра.
— Понял, дозорные посты выставлять?
— Обязательно. Но скрытые. И чтобы только отслеживали ситуацию, не предпринимая никаких действий без моей личной команды.
— Хоп, Мадрас.
— Передай воинам, чтобы сидели в лесу тихо.
— Я понял.
— И пришли ко мне двух толковых бойцов. Из тех, кто с нами с самого начала и имеет опыт разведки.
— Хорошо, я пришлю Али и Керима.
— Согласен, достойные воины.
Ахат бесшумно скрылся в зарослях.
— Меня беспокоят минные поля, — сказал Сараг.
— Ты не знал, что тыл местного блокпоста обязательно обложится минами и растяжками?
— Знал, но как-то тревожно.
— У нас есть две установки «Парма», если ты не забыл, натовский аналог российского «Змея Горыныча», только более современный, компактный, не перевозимый машинами, а переносной. Не зря же у нас целая группа в шестнадцать человек тащила ящики с установками разминирования.
— Ты знаешь, я скептически отношусь к этим новинкам. Установки прошли только первые испытания.
— Верно, но каков результат? Четыре человека устанавливают УР на удалении от объекта в сто двадцать — сто пятьдесят метров, закладывают в направляющие по два реактивных заряда, разводят их до упора и производят пуск. Взрывные кабели летят, расходясь друг от друга, падают на минное поле и взрываются. В худшем случае мы получаем два прохода конусного типа, где в основании проход всего пять метров, а на вершине, на удалении в сто двадцать метров, около сорока. По такому проходу, разворачиваясь в несколько шеренг, можно быстро сблизиться с постом, при поддержке огня гранатометов и пулеметов прорвать оборону с любого направления. По крыше, ее наверняка используют для обороны русские, будут работать с дальних позиций снайперы. Их же цель и бойницы. Но самое главное — это уничтожить технику поста. БТРы, БМП-2 и Т-72 на виду. Гранатометов у нас, слава всевышнему, хватает.
Сигналом вызова вновь сработала радиостанция банды.
— Мадрас! — ответил главарь.
— Наби!
— Слушаю.
— Русские саперы минируют северо-западный участок, начиная с места напротив полевой кухни в сторону серпантина и до соприкосновения с позицией отделения, контролирующего южное направление. Но мин ставят немного, где-то по одной квадрата на три, как обычно, в шахматном порядке.
— Я понял, наблюдателю продолжать работу. Информацию принял, до связи!
— До связи.
Передав гарнитуру Кахе, главарь вновь повернулся к заместителю:
— Русские минируют подход с северо-запада.
— Значит, там не было мин?
— Значит, не было, а теперь есть. Но то направление — всего лишь отвлекающий маневр. Главный удар мы нанесем ударной группой Ахата с востока, при наступлении и отряда Талмаса.
— Наби будем держать в резерве?
— Я же сказал, северо-западное направление с плато — это направление отвлекающего маневра. Часть отряда Наби пойдет оттуда в атаку, отвлекая на себя отделение, позиции которого расположены на западном периметре территории. Отвлекающая группа составит человек двадцать, остальные атакуют блокпост со стороны селения Марты.
— Но как отряд Наби попадет на плато, тем более на участок между селом и постом?
— Каха! — окликнул связиста Мадрас.
— Я, командир.
— Карту района!
— Минуту.
Связной достал карту района, Мадрас разложил ее и обозначил на ней место расположения блокпоста.
— А теперь смотри, Сараг, от ущелья Атылюх отходит длинный овраг, тянущийся на запад. Из оврага выходят несколько балок, одна из которых, вот эта, — он ткнул пальцем в карту, — как видишь, подходит практически вплотную к посту и смыкается с балкой, по которой в обход села ушла разведгруппа. Группами по десять человек отряд Наби сможет не только подойти к посту с запада, но и выйти на плато непосредственно у «колючки» с севера, то есть со стороны села. И пока группа отвлечения завяжет бой с отделением, сожжет БМП, основная группа напрямую ударит с практически незащищенного юга. Задача у этой штурмовой группы будет, по сути, одна — уничтожить танк, боевую машину пехоты восточного участка обороны и связать боем силы, прикрывающие то же восточное направление. Одновременно с выдвижением отряда Наби начнем выдвижение и мы, я имею в виду ударную группировку Ахата с установками «Парма» и отряд Талмаса, которому предстоит подойти по коридору к посту, сжечь третью и последнюю БМП и атаковать отделение обороны поста с юга. По крыше и отдельным целям в здании, как я уже говорил, будет работать снайпер с перевала. Отсюда, из «зеленки», мы ничего сделать не сможем. Впрочем, посадить парочку стрелков на удалении метров в триста на небольшие высотки, которых здесь полно, можно. И мы посадим.
— Хороший план, — кивнул Сараг, — дерзкий. Какова моя задача во время боя? Быть рядом с тобой?
— Нет! Ты пойдешь к Наби, поможешь ему организовать обход поста.
— А ты?
— Я с группой резерва останусь здесь. Кто-то ведь должен руководить всей операцией. И вообще, Умбет, вопрос твой неуместен. Только я решаю, где мне быть, и отчитываться ни перед кем не собираюсь.
— Извини.
— Командир, я отправил двух наблюдателей на юг, — вышел на связь Ахат.
— Тех, о ком говорил?
— Да, Али Куева и Керима Касымова.
— Хорошо. Ты предупредил их, чтобы они выходили прямо на меня?
— Да.
— Хорошо! Люди отходят?
— Отходят, убирая за собой малейшие следы.
— Так и надо. У русских опытные разведчики. И если пройдут мимо, это еще не означает, что они ничего не заметили.
Первый доклад от наблюдателей Ахата пришел через полчаса:
— Мадрас! Али!
— Да?!
— Видим русских. Шесть человек. Вошли в лесной массив из балки. Идут, растянувшись в цепь метров на пятьдесят. Все внимательно осматривают. Крайний к плато — офицер.
— Принял! Продолжать наблюдение. Пройдут мимо, следовать за ними, но очень аккуратно. Проводите по «зеленке», затем возвращайтесь к Ахату!
— Да, Мадрас.
Главарь банды передал гарнитуру связисту.
— Шустро работают русские, — проговорил он.
Сараг не испытывал восторга от ближайшей перспективы идти в первых рядах ударной группировки, понимая, что именно они, эти первые ряды, в случае раннего обнаружения, да и позже в ходе боя понесут основные потери.
— Они уже в лесу? — спросил он.
— Да. И быстро приближаются к нам. Разведку ведут по глубине в пятьдесят метров, так что нам надо сниматься и тоже отходить. — Мадрас повернулся к связисту: — Каха! Сворачивай радиостанцию, приберись тут, чтобы и травы помятой не осталось, через десять минут отход в глубь леса на сто метров.
— Понял, командир.
Саперы закончили работу на подходах к посту в час ночи.
Старший лейтенант Богатов зашел в командный отсек, дал Шрамко подписать формуляр, оставил новую схему минных полей.
— В принципе, изменения небольшие, но достаточные на случай, если вероятный противник имел информацию о прежнем порядке расстановки мин и растяжек.
— Коридоры?
— Указал на схеме. Проходы для разведчиков сделали на всех трех направлениях, обозначили, как и договорились. Где они сейчас?
— Сейчас, наверное, еще в «зеленке». Выстрелов не было, значит, у них все в порядке. Ты поехал?
— Да! Парни загрузят пустые ящики, инструмент, и покатим по-тихому на базу.
— Давай, спасибо, удачи!
— Вам тут удачи.
Саперы с отделением сопровождения уехали. Наступила тишина. Светила луна, мерцали звезды, видимость, несмотря на ночь, была неплохая, незаметно подойти к посту невозможно. Теперь практически с трех сторон. Свободным от мин оставался участок ворот и выхода на дорогу. Но его не заминировать, да и необходимости в этом нет никакой.
Шрамко разрешил связисту отдохнуть, прошел по посту, проверил охранение. Все на месте, все бодрствуют. Вернулся в здание, прилег на топчан. Собирался подремать, но неясная тревога, зародившаяся где-то внутри, не дала. Поворочавшись, старший лейтенант поднялся, присел на стул. Из бойницы в комнату змеей вползала ночная прохлада.
Вдруг станция пропищала слабым сигналом вызова. Шрамко пересел на место связиста, взял гарнитуру, включил режим прямой передачи.
— Пихта! Опора! Как слышишь?
— Слышу хорошо.
— Что у тебя на посту?
— А что у меня может быть? Несем службу в обычном режиме.
— «Гости»?
Под «гостями» подразумевались и саперы, и разведчики.
— Одни уехали, сделав дело, другие гуляют.
— Понял. Если что, сразу выходи на меня. И в обязательном порядке по возвращении «гостей»!
— Обязательно.
— До связи!
Шрамко отключил радиостанцию, положил гарнитуру на стол и подумал — ротный-то с чего не спит? Или тоже интуиция подсказывает, что на плато может произойти нечто странное? Но пока все спокойно. Вот только разведку дождаться бы.
И старший лейтенант Козин словно прочитал мысли Шрамко. Сработала вызовом портативная радиостанция:
— Пихта! Питон!
— Да, Питон, слушаю!
— Мы в ближнем к тебе ущелье, выходим на плато. Идем по балкам, ориентир — флагшток. Что по работе «кротов»?
— Проходы сделаны, обозначены, как договаривались, направление верное, выхожу на смотровую площадку.
— У меня есть один ориентир.
— Будут два. Рядом друг с другом.
— До встречи.
— Жду!
Шрамко, выключив портативную радиостанцию, облегченно вздохнул. Ну, если разведка идет домой, значит, «духов» в округе нет.
Он взял фонарь-прожектор, поднялся на крышу. По взводной станции его после связи с ротным тревожить не будут, поэтому он не стал будить связиста. С крыши, как ни старался начальник поста, не заметил подход разведчиков. И только когда они вышли к минному полю, а сам Шрамко включил прожектор, подчиненные Козина поднялись, разглядывая тропу, обозначенную скобами.
Дмитрий моргнул им фонарем.
В ответ Козин взмахнул рукой, и разведчики быстро прошли на позиции второго отделения, оттуда, в обход, внутрь здания. Солдаты, сняв оружие и сбросив маскировочные костюмы, завалились на кровати. Старший лейтенант Козин, запотевший, усталый, прошел в командный отсек, присел на стул, закурил.
— Ну, вот и все, Дима, — взглянул он на Шрамко, — пока «духов» на ближайших подступах нет.
— Отлично. Выпьешь, Валера? У меня спирт есть.
— Нет! Связист спит?
— Да.
— Надо доложиться комбату. Приказывал, как вернемся.
— Отдохнешь, доложишь, кто знает, сколько ты бродил по горам? Я подтвержу любое время возвращения.
— Нет! Сорокин же ждет.
Командир разведгруппы сел на место связиста, включил радиостанцию:
— Долину вызывает Питон! Прием.
— Долина! — ответил батальонный дежурный.
— Я — Питон, мне нужен Первый!
— Подожди немного, Питон!
— Жду!
Когда Первый ответил, Козин начал докладывать:
— Прогулку провели, достопримечательности посмотрели. Ничего интересного, везде «чисто». В нескольких метрах массива замечены сломанные ветки, примятая трава… Трудно сказать, но могли оставить и местные… Так точно, полностью исключать нельзя. Попробуем выйти еще раз после отдыха, утром… Так точно. До связи.
— Чего это полностью нельзя исключить и что за сломанные ветки и примятая трава, о чем ты не соизволил сказать мне? — недовольно проговорил Шрамко.
— «Зеленка», Диман, недалеко от селения, где-то километр, так?
— Ну и что? При чем здесь Марты?
— Мы видели сломанные ветки где-то напротив поста и немного севернее, а также примятость травы в двух местах, оттуда плато просматривается довольно хорошо. Эти следы, по сути, могли оставить и «духи», и местные жители.
— Если «духи», значит, они вас все же «выпасли» и пропустили?
— Черт его знает, Дима. В ущелье на глубине до трех километров никаких следов. Впрочем, там оставить следы может только заблудившийся реальный турист.
— Так есть «духи» в районе или нет? — повысил голос Шрамко.
— В официальном отчете я указал бы, что нет, в разговоре с комбатом, как слышал, сказал, скорее нет, чем есть, но надо проверить еще раз в светлое время. Тебе же скажу — хрен их знает. Если есть, то «пасли» и отошли. На это у них было время. С утра я проясню ситуацию.
— Да-да. И чего ждать?
— Подъема, Дима. Извини, устал, пойду, прилягу.
— В командирскую комнату отдыха пройди, а я тут на топчане. Да и ушел сон.
— Это потому, что мы вернулись ни с чем?
— Нет! Нутром чую, неправильно все кругом, не так, как должно быть.
— Ты на крышу без крайней надобности не выходи. Если «духи» здесь, то они посадят на перевал снайперов. И вообще думай об этом, если придется вести оборону.
— Спокойной ночи, Валера!
— Спокойной!
Старший лейтенант прошел в небольшую темную каморку, дверь в которую находилась за столом связиста, и, сбросив маскировочный костюм, упал на солдатскую кровать. Уснул он мгновенно.
Шрамко же вызвал на связь командира роты:
— Опора! Я — Пихта!
— На связи! — ответил ротный.
— «Гости» вернулись с прогулки.
— Результаты?
— Вроде все чисто, но есть сомнения! Повторная разведка в светлое время после отдыха «гостей»!
— Ничего нет хуже неопределенности.
— Это точно.
— Внимательней там, Пихта!
— Само собой! До связи!
— До связи!
Шрамко отключил станцию, но тут же просигналила портативная рация.
— Слушаю!
— Пост-2, в Атылюхе замечено движение.
— Иду к вам!
Дмитрий взял автомат, бинокль, вышел из здания и побежал на позиции второго отделения, к наблюдателю. Перекатившись в окоп, встал рядом с бойцом охранения и поднял бинокль, направив окуляры на ущелье Атылюх.
Неожиданно из горла ущелья к каменной гряде, где начиналась балка, метнулись два силуэта.
— Твою мать, похоже, «духи»! — Шрамко взглянул на солдата: — Когда проявилось движение?
— Я заметил с минуту назад, какие-то тени от ущелья до гряды.
— И много теней увидел?
— Штук десять, может, больше. Неужели это банда Мадраса, товарищ старший лейтенант?
— Ну, не девочки же из борделя! Смотри за плато!
И тут рация сработала повторным сигналом.
— Да? — ответил Шрамко.
— Пост-1, движение в «зеленке»!
— Жди, иду.
Отключив рацию, Дмитрий спрыгнул на дно окопа:
— Чуял же. Вот тебе и интуиция, вот и тревога.
Он вышел на позицию первого отделения, к наблюдателю восточного направления, и там осмотрел «зеленку» через бинокль. У массива ни силуэтов, ни теней не увидел, но на довольно протяженной полосе вздрагивали ветви кустарника. И это — при полном штиле!
Шрамко перевел бинокль на ущелье Джекум и увидел уже отчетливо три человеческие фигуры, тащившие на плато два ящика.
— Чтоб вас!..
— Что такое, товарищ старший лейтенант?
— Смотреть и за участком перед «зеленкой», и перед Джекумом, ясно?
— Так точно!
— Никаких действий без моей команды.
— Понял.
Шрамко бегом вернулся в здание, разбудил связиста и вошел в комнату отдыха, где спал командир разведгруппы:
— Валер, подъем, «духи»!
Козин рывком поднялся. Сна как не бывало.
— «Духи»?
— Да, и со стороны «зеленки», и со стороны ущелий.
— Точно?
— Сам смотрел.
— Пойдем, я посмотрю.
На позициях наблюдатели доложили, что движения в ущельях и в «зеленке» прекратились.
— Понятно, — проговорил разведчик, — значит, «духи» «выпасли» нас ночью и пропустили, отойдя в глубь леса и ущелий. Так, поднимай, Дима, личный состав, но без шума, по одному скрытно на позиции. И я своих тоже подниму, отправлю в отделения.