Там Ким Нам Иль с Кагавой, отрабатывающие внеочередной, полученный «за метания молниями друг в друга в спальном помещении в присутствии гражданских лиц» наряд на кухне, разыскивали половник. Семка по себе знал, что вещи имеют гадкое свойство пропадать неведомо куда именно когда нужны. Искать помогал Чих.
– Чих, от тебя помощи! – пророкотал по-японски Кагава, но Семен общий смысл уловил. – Как от… – вот тут Семен в точности не понял, помимо того, что слово обидное.
Чих удивленно посмотрел на Джона и на пару ложек и миску, которые, судя по их виду, он выковырял в самых запыленных уголках грота.
– Про них давно забыли, – заскулил уже по-русски Кагава. – А половник нам нужен. Чих, ищи, пожалуйста!
– Вы его как просите искать? – спросил Семен, отпивая из кружки кисель.
– Дали понюхать миску и ложку – половников больше нет, а он же точно такой же, – и сказали «ищи».
– Вот он вам и ищет все, что сделано из такого же материала и лежит не на месте. Но в первую очередь ложки и миски.
– Нет, ну всякую мелочь находит…
– Он же по кругу идет. А чтобы напрямую шел, ему нужно насчет половника уточнить.
Кагава подошел к Чиху, едва различимому на фоне стены, и стал объяснять. Ну или посылать мысленный образ половника прямо в мозг зверя.
Зверь чихнул и помотал головой. Мол, чего сразу не сказали? И пошел прямиком из грота. Ким с Джоном побежали за ним, а Семен стал складывать два и два.
Страж… скажем так, особо выделил Чиха. И именно после этого бросил им перчатку. Если дать собаке чью-то вещь понюхать, она по запаху найдет ее хозяина. А если дать обнюхать вещь такому зверю, как Чих, он ее не просто обнюхает и запахи запомнит, он еще сумеет и другие следы и всякие там признаки хозяина вещи понять. А поиск Стража Каньона – одна из двух главных задач для них. Может, удастся, решив ее, сразу решить и вторую.
Так Чих попал в состав экспедиции в Провал. Но пока ни один из его клонов не обнаружил ничего и никого. Хотя Чих все понял очень точно и перчатку ту изучал старательно.
Закончив осматриваться по расширенной программе и переговорив с Настей и Зайцем… хи-хи… Семен ничего, что могло бы воспрепятствовать продолжению их пути, не обнаружил.
Через четверть часа они дошли до цели экспедиции, до седловины. Семка отделил сознание на несколько секунд и глянул со стороны. Седловина светилась зеленью в виде огромной буквы V, уходящей под слой тумана и отбрасывающей на него отблески.
Туман здесь был очень низким, так что отсветы на него падали и от Семкиного прожектора над ними.
– Хоть какое-то небо над головой видеть, – проворчал Серегин.
– Наши уже по ту сторону седловины, – сообщил Семен. – Ты очень точно все рассчитал.
– Как ты там говоришь? Мерси за комплимант!
– Не просто мерси, а большое русское мерси! – со смехом потребовал Семка.
– Пусть будет большое, – согласился его спутник. – Пошли?
– Пошли. Ты позади меня.
И они пошли гуськом, очень неспешно, стараясь не проваливаться в камень и не делать случайных длинных прыжков.
– Не кажется, что идти стало легче?
– Где много зеленого света, и в прошлый раз легко шагать было. Наверное, клоны энергию излучения усваивают. В том месте, кстати сказать, сплошь зелень была. Почти как здесь. Ноги уже совсем не проваливаются. Секунду! Настя говорит, что они нашли что-то очень необычное, пока не поняли что. Предлагают подойти к ним.
– Пошли.
Сначала Семен увидел множество разбросанных камней, светящихся чуть иначе, чем обычно. А вот Серегин сразу охнул.
– Что?
– Пошли, Семен, ближе. Сам увидишь.
Возможность видеть радиацию в совокупности с ночным зрением и со всем прочим помешала Семену, Насте и Антону Олеговичу сразу понять, с чем они имеют дело. Странными камнями оказались трупы животных. Самых разных, по большей части неизвестных. Да и лежали они скрючившись, в неестественных позах. Так что и это не способствовало узнаванию. Да и не ждал никто подобного. А вот Серегин, видевший все при обычном освещении висевшего над ними ярко светящегося шара, догадался сразу.
Он попытался поднять небольшой камень, но пальцы вошли в него глубоко, а удержать не сумели. Антон Олегович, поняв, что затеял Доцент, поднял камень сам. Не рукой. С левитацией у него пока было не бог весть как хорошо, но такую небольшую вещь он поднял легко и постучать по ближайшему закостеневшему телу сумел.
– Словно бревно. При том не замерзшее, а иссохшее.
– Ничего удивительного, – сказал Серегин. – Радиация препятствует разложению. Да тут вообще наверняка не водится никаких бактерий. А то, что жидкость испарилась…
– Тоже возможно, – подхватил Костин, – температура не всегда была такой низкой.
– Или были иные причины.
Они осмотрели несколько самых любопытных экземпляров. Немалого размера шестиногий мастодонт, очень похожий на тех, с кем пришлось не так давно сразиться на Равнине. Точнее говоря, тех восьминогов, которых то ли изображало, то ли в них метаморфировалось, превращалось то чудовище. Чаще попадались разнообразные крылатые твари, но были и черви, а также всевозможные ящероподобные существа.
– Опаньки! – воскликнул Семка. – Обезьян! В крылатом облике. Как новенький!
– Что-то мне здесь неуютно, – сказала Настя.
И почти тотчас забеспокоился Чих. Тот, который здесь. А клон Чиха номер четыре, нарезавший вокруг той точки в середине Провала, где его оставили, очень широкие круги, сообщил, что нашел… что он там нашел, понять не успели.
Из глубины седловины подул ветер. Так показалось всем, кроме Серегина и Чиха. Этот ветер не сбивал с ног, как недавний порыв, но воспринимался всеми как ветер пронизывающий и выстуживающий насквозь. А внешне все выглядело как вихри ярчайшего зеленого потока, несущего более темный зеленый песок и обрывки зеленого мусора.
– Уходим! – приказал Антон Олегович.
– Поздно.
Семен видел, как страшный ветер, бывший на самом деле мощнейшим потоком радиации, превратил в решето призрачное тело Костина, как унесло его собственную руку, как кусками сорвало с плеч голову Серегина…
И оказался в полной темноте. В теле своего клона номер четыре. После ярчайшей, ослепляющей вспышки органы чувств или те кусочки мозга, что отвечали за восприятие того, что обычному человеку видеть или как-то иначе чувствовать не дано, от резкого перехода не сумели с ходу приспособиться к новым условиям.
– Серегин! – позвал Семка. – Ты где?
– Я знаю?!
– О, вижу тебя.
– Я вот ничегошеньки не вижу, тьма кромешная.
Видимо, чтобы подбодрить себя, Серегин пропел не известную Семке песенку:
– Дайте бедному шуту звездочку вон ту, а не то я в полном мраке пропаду!
– Какую звездочку?
– Вон ту! Там вон невысоко.
– Это Чих.
– О! Я вижу Чиха. Это радует. Как там наши?
– Настя сейчас прыгнет к Чиху.
– К тому, которого я вижу?
– К этому.
– А мы?
– А мы уже рядом с ним.
– Господи! – вздохнул Серегин. – А я думаю, чего опять темно. Как моя неуравновешенная психика все это выдерживает!
Семен собрался сделать свет, но вдруг остановил себя. Уж в больно напряженных позах стояли неподалеку Настя и Костин. Хотя какие тут могут быть позы, когда человек тебе кажется расплывчатым силуэтом? Наверное, Семка почуял их внутреннее напряжение. Но вместо того чтобы глянуть их глазами, стал своими органами чувств шарить вокруг. Все-таки обычные привычки человека порой берут верх. Нашел Чиха. С его силуэтом было хотя бы понятно, где у него голова и куда он смотрит. Вот куда она повернута, туда и Семен посмотрел. Чего это он на скалу пялится, да еще и ворчит? Но прежде, чем Семка нашел ответ на этот показавшийся ему не самым сложным вопрос, скала вдруг хохотнула в ответ на ворчание зверя. Страж! Нашли!
Хохот, понятно, был только у них в головах, гигант, не имевший в этот раз формы, как-то проявил свое отношение к происходящему, проявил так, чтобы они услышали и поняли, а уж дальше они сами интерпретировали это отношение как смех.
– Мы вас искали, – жизнерадостно сообщил Семен.
– А я ждал, когда вы придете. Даже оставил вам…
Тут никто не понял, что в точности имелось в виду под непонятным словом, но догадались, что речь идет о каменной перчатке.
– Зверь меня нашел, и это хорошо. Можем поговорить. Недолго. Спрашивайте, у вас много вопросов.
– Серегин, давай ты, – предложил Антон Олегович.
– Ага, разговаривать с невидимкой, вы-то его хоть как-то видите… – проворчал Доцент, но тут же спросил: – Те, кто вас создал и здесь оставил, похожи на нас?
– Да. Очень.
– Они давно ушли?
– Все относительно. Планета совершила больше тысячи оборотов.
– А чего же вас тут бросили? – не утерпел Семен.
– Не бросили. Я слышал многие ваши разговоры и знаю, вы верно поняли, я оставлен Стражем. Слежу, чтобы система защиты в целом и все наши препятствия работали, как положено, не сломались. Ведь существа, что пожелают пройти к преобразователям в Скалах, могут случайно или специально расстроить их работу. И нарушить равновесие в этой точке Мегавселенной. Очень хрупкое.
– В чем конкретно проявляется нарушение равновесия?
– В возникновении нестабильных пульсирующих узлов миров.
– То есть вы не должны впускать незваных гостей в пределы, ограниченные Каньоном? – уточнил Костин. – А выпускать?
– Такой задачи не было. И я вам не препятствовал уйти. Но ловушки я выключить не могу, такой возможности не предусмотрено. Да вы уже нашли способ обойти их, если я верно чувствую ваши мысли.
– Кроме одной…
– Это не ловушка, – неожиданно ответил Страж. – Это те, кто сами угодили в западню. Не в ту, что окружают Каньон, а в одну из тех, что существовали в этом необычном месте всегда. В том числе и ради того, чтобы в них попадалась добыча как можно реже, построена система преобразователей. Вероятно, в последнее время она работает со сбоями. Иначе вы бы здесь не оказались. И те, кто является последним трудноодолимым препятствием на вашем пути, тоже не оказались бы здесь. Но эту проблему вы должны решить сами, в этом я вам не помощник. Я механизм с очень узкой специализацией.
– Механизм? – удивился Доцент.
– Неверно выбрал слово. Робот. Компьютер. Программа. Да! Программа – самое верное определение. Программа управления системами защиты.
– Но вы же мыслите!
– Спасибо, что так думаете. Но я мыслю, лишь общаясь с разумными созданиями. А блуждающие разумы со мной общаться не желают.
– А вам тут не скучно? – вдруг спросила Настя.
– Я создан, чтобы работать здесь. Мне не может быть скучно.
– Настя! О деле нужно спрашивать! – укорил Костин.
– Скажите, а кто эти… ну которые нам мешают пройти?
– Разумная форма жизни. Телесная и схожая с вашей. Но у них более развиты способности управлять свободными потоками энергии, структурировать их и создавать разнообразные конфигурации полей. Здесь, непосредственно в Каньоне, сформировались несколько узлов, в которых спутались десятки Вселенных. Через один узел сюда проникли представители описанной мной расы. Юные ее представители. В состоянии, которое вы называете отделенный разум. Они не могут вернуться, как и вы. Но им намного легче выживать в столь суровых условиях, чем вам. А в силу возраста они принимают все происходящее за занятную игру. Они ею так увлечены, что не замечают различий между кровожадными зверями и вами.
– Надо бы им помочь, – как о само собой разумеющемся сказал Доцент.
– Не знаю как. И у меня появилось более важное дело. Я не имею права допускать разрушение защитного периметра. А он под угрозой. Сюда проникли не только… Блуждающие разумы и вы. Но и другие существа. Теневики и огневики – их можно назвать моими дальними родственниками. Это тоже искусственные создания, но сделанные другой расой для других целей. Самостоятельно перемещаются по мирам, изучают все, прежде всего живых существ. И никогда не проявляют агрессии. Они ничему не помеха, сидят и ждут, чтобы их нашли хозяева или появилась возможность вернуться самостоятельно. Они здесь появлялись неоднократно, но возвращение в этот раз стало недоступным, нужный им узел заперт еще одним существом. Через этот узел сюда пробрался Лизун, – слово показалось Семке смешным в отношении того гиганта, что… что как раз и слизнул их всех. – Это он поглотил ваши клоны вместе со всей их информационной составляющей. Дело едва не завершилось трагедией. Я успел вмешаться, иначе благодаря этой информации Лизун сумел бы проникнуть непосредственно в вас. А это полная деструкция.
– Что такое деструкция? – спросил Семка, не понявший скорее не смысл этого слова, а того, радоваться ему вмешательству Стража или винить его во всех своих и не своих адских мучениях. Ведь получилось, что это он уничтожил информацию клонов, то есть частичку Семена, Насти, Костина… Но не сделай Страж этого, им бы вообще не выжить.
– Деструкция – значит разрушение, – объяснил Серегин. – Вы нас в пещере замуровали, ограждая от Лизуна?
– Да. Был уверен, что вы там будете в безопасности и сумеете продержаться достаточно долго. Пока я не приду к вам на помощь. Я обязан уничтожить Лизуна в ближайшее время, – продолжил Страж, – он представляет существенную угрозу для Периметра Каньона. И для всего живого в масштабах планеты.
– Помощь нужна? – спросил Антон Олегович.
– Я не имею права просить о помощи, но если она предложена, могу принять.
– Мы готовы сделать все, что в наших силах.
– Я принимаю вашу помощь. Мне сейчас надо срочно уйти, но мы сможем общаться. Мальчик Семен, возьми вот это. – Семен в руки ничего не взял, подарок Стража плюхнулся ему прямиком в голову. – Уходите. Лизун скоро доберется туда, куда я не должен его допустить – в зоны, вырабатывающие энергию. Отогнать на время сумею, но это не решит проблему в целом. Уходите, скоро вам здесь станет слишком опасно.
– Где тот узел миров, через который… – попробовал спросить Семка, но Страж его не дослушал.
– Ты уже знаешь, – ответил он.
– А Чих? Вы удивились, увидев его.
Страж уже удалился довольно далеко, но услышал и ответил.
– Эти звери испокон веков жили с моими создателями. Они любили друг друга. Когда здесь шло строительство, зверей было немногим меньше, чем людей. Несколько молодых особей потерялись. Все были уверены, что столь агрессивный мир не позволит им выжить. Но они выжили.
– Понял, Чих? Ты, оказывается, самая настоящая собака и друг человека!!!
37
Семка в кои веки выбрался в Дальний грот прокатиться с горки. То, что она им построена, он уже забыл, но очень радовался, что Шатун и Аленка, ну и Войцек временами находят силы не дать ей растаять. Горка стала любимым местом отдыха. Но ему отдых выпадал реже, чем другим. И надо же, едва он вошел, как к нему под ноги скатилась Юстина.
– А, Семен Кольцов пришел получить очередную порцию благодарностей, – сказала Юстинка, мило улыбаясь.
Кольцов растерялся, не понимая, наезд это или шутки у пани Поборски такие. Но тут Джон Кагава подлил масла в огонь.
– Он у нас большой любитель покрасоваться. Часто за чужой счет.
Семка очень по-взрослому понимал, что никакие конфликты им сейчас не нужны, но ему захотелось размазать Джона по горке тонким слоем. Самое страшное, что он это мог сделать почти без усилий. Буквально размазать. Очень тонким слоем, чтобы не мешал кататься.
– А чего ж не кланяетесь барину? – не очень ловко пошутил он. – Барин за вас беспокоится, весь в заботах.
Юстина хмыкнула и удалилась. Джон поплелся следом.
Ну с чего? Обидно даже. Он и так изо всех сил старается быть незаметнее всех. Получается плохо, конечно. Вот и со Стражем переговоры идут через него. Хотя тут сам Страж его выбрал…
Семка плюнул на все и полез на горку. Но спустившись, наткнулся на Инезу с Кимом.
– О! – произнес Ким. – Пойдем, не будем мешать.
– Я уже закончил, – зло буркнул Семен и направился к выходу, услышав за спиной обидный смех.
– Всех убью, один останусь, – сказал он сам себе. – Вот какой интерес Рождество готовить в испорченном настроении?
Второе, православное Рождество он запомнил… хорошо запомнил, но как-то пунктирно. Наверное, из-за его завершения.
Он с удовольствием посмотрел концерт. Начали его бойцы спецназа, показавшие чудеса жонглирования оружием. Автоматами, гранатами, ножами.
– Вероятно, вам показалось, что такого рода номера исполняются кое-где и кое-кем с большим блеском, – объявил исполняющий роль конферансье Серегин. В камуфляже, но с обшлагами, отделанными шелком, и при бабочке. Ну очень смешно. – Хочу лишь заметить, что подобные шоу устраиваются с деревянными игрушечными карабинами, но никак не с боевым оружием. А сейчас позвольте просить вас приветствовать громом аплодисментов создательницу невероятного аттракциона Анастасию Ковалеву!
Настя, выйдя на «сцену», сказала, что ей нужны добровольцы из зала. С некоторой опаской вышли Серена и капитан Левченко. Конферансье Серегин тут же поставил рядом с ними две тумбы и предложил взобраться на них. Они взобрались и превратились… во льва и пантеру! Настя же неизвестно откуда извлекла кнут и щелкнула им. Между тумбами в воздухе полыхнул огненный обруч, и звери прыгнули сквозь него навстречу друг другу. Превратившись после приземления в Айболита и Джедая.
– Есть другие добровольцы? – спросила Настя, отпуская слегка ошалевших первых своих подопытных.
Выходили многие. Кто-то превращался в морского котика, кто-то в дельфина. Появлялся Бассейн, и они из него выпрыгивали, обдавая публику самыми настоящими брызгами.
– А вот мне можно львом побыть? – спросил дядя Сережа.
– Конечно можно, выходите.
Дядя Сережа вышел, ему подкатили тумбу, на которой мгновение спустя стоял серый ослик. Зал не мог перестать смеяться минут десять. Даже когда Настя превратила ослика во льва.
Почти все догадывались, что всей хитрости здесь навести морок да поменять помощников местами с помощью телепортации или левитации. Но смешно же!