Дважды просить не пришлось никого.
* * *
За время моего отсутствия замок внешне изменился до неузнаваемости. Все вокруг было украшено цветами, которые только можно было сорвать в эту пору года. Кроме того на каждом свободном куске стены оборонных стен и дворца висели венки из сосновых веток, перевитые яркими разноцветными лентами.
Дворня, которая высыпала нам навстречу, веселилась и радовалась, празднуя счастливое возвращение домой виконтессы, общей любимицы. Даже графиня, одетая в богатое, затканное золотом, платье, вышла во двор, в сопровождении Любомира, а не стала ожидаться нас в торжественном зале.
Звенислава нежно обняла дочку, поцеловала ее в чело и подошла ко мне.
– Молодец! – молвила одобрительно. – Рада, что не ошиблась в тебе, сотник. Можете пока ничего не рассказывать. О нападении мы знаем из письма Мастера. О волках – упомянул Ставр. Ну, а теперь быстренько переодеваться. Чистая одежда в ваших комнатах… И не заставляйте вас долго ожидать. А ты, Вышемир, следуй за мной! – когда графиня повернулась к среднему сыну, в ее голосе зазвенела крица.
– Один момент, – остановил ее я. – Простите, госпожа графиня, но я показал себя плохим командиром. Весь мой отряд погиб.
– Знаю, – кивнула Звенислава. – Но, в этом нет твоей вины, Игорь. Попасть в засаду может каждый, а вот уцелеть… Моя дочь дома, что и было твоей миссией. А по поводу гибели воинов: такова их планида, которую они выбрали, вступая в дружину.
– Но…
– То, что тебе не безразличная их гибель, Игорь, весьма похвально. Но, весь этот разговор бессмыслен. Мы не в силах изменить то, что предначертано судьбой! – повелительно оборвала Звенислава мои попытки объясниться. – Не теряй времени. Любомир, проводи, Игоря в его апартаменты! А мне нужно с хранителем дома Зеленого Вепря перемолвиться… – и властно поманила Вышемира за собой.
Когда графиня начинала говорить таким тоном, никто не решался ей противоречить. Поэтому виконтесса, в сопровождении оживленно щебечущей стайки служанок, поспешили в свои комнаты, а меня потащил за собой младший из Вепрей.
– Ну, и как тебя угораздило так вляпаться? Настолько сестренка понравилась, или о Законе запамятовал, когда Гладилу отпускал?
– Запамятовал, – честно признался я. – Все слишком неожиданно произошло. Я еще от разговора с Остромыслом не отошел, а тут такая кутерьма… Куча трупов, Весняна без сознания лежит. Непонятно: сколько еще в лесу разбойников прячется…
Любомир остановился и пристально взглянул на меня.
– Значит, я так понимаю, Игорь, что ты женишься исключительно из благородства? Чтоб не опозорить виконтессу?
– Нет, – улыбнулся я. – Не беспокойся… шурин. Все хорошо. Весняна мне по сердцу. И я рад, что все случилось именно так, а не иначе. Наверно, судьба решила вознаградить меня, за иные утраты.
– Гм, – скорчил непонятную мину Любомир. – Я не совсем уверен, что мою сестричку можно назвать взлелеянной наградой, но не буду портить тебе первое впечатление…
– Вы, сударь, пытаетесь оскорбить мою невесту?! – насупил я брови. – Или мне послышалось?
– Послышалось…, послышалось…, послышалось… – трагическим шепотом завыл Любомир. – В этих коридорах такое каверзное эхо. Чего только иной раз не чудиться.
И мы оба весело расхохотались…
Вот и свершилось. Только теперь я понял истинное назначение всех украшений, преобразивших замок – тут готовились к свадебному торжеству. И не в моих силах было уже что-либо изменить. Хотя, честно говоря, не очень-то и хотелось. Холостяцкая жизнь имеет ряд преимуществ, зато – как утверждает медицина и статистика: женатые мужчины живут дольше. Хоть и скучнее… Ладно, чужой опыт, он и есть чужой, вернемся к этому вопросу годика через три-четыре.
* * *
Совсем другой разговор происходил тем временем между графиней и средним сыном.
Графиня рода Зеленых Вепрей привела хранителя в свой кабинет. Сама села за стол, а Вышемира оставила стоять, будто простолюдина, пришедшего в замок выпрашивать милостыню.
– Я слушаю, – сказала настолько спокойно, что у каждого, кто хорошо знал Звениславу, должно было возникнуть непреодолимое желание очутиться как можно дальше.
– Что именно, матушка?
– Я хочу знать, почему и куда ты отлучался из замка?
– Матушка, я ездил за одной, очень нужной мне книгой, в Оплот к Остромыслу, – надевая самое простодушное лицо, начал объяснять Вышемир. – А затем решил заглянуть к Ксандору, в Турин… Раз уже и так был на половине пути. Что в этом плохого или странного.
– Так вдруг? С чего бы это?
– Почему же вдруг? – выразил еще большее удивление Вышемир. – Я давно планировал эту поездку…
– Даже не пытайся меня обмануть. Не забывай, что я твоя мать и все эти выкрутасы и хитрости, с детства знаю… – предупредила графиня. – Ты поспешил сообщить прорицателю Беляны, что в нашем замке объявился чужестранец! Да? Ты спешил упредить Ксандора, опасаясь что предсказания хитроумного уродца, потеряют силу над нашей семьей, так?
– Мама! Как ты можешь?! – возмутился Вышемир, да так удачно, что Звенислава на мгновение заколебалась. Все же она не была до конца убеждена в том, что сын готов предать сестру. Но подозрение взяло верх.
– Считаешь себя самым умным? И что? Не выгорело? Теперь вам обоим не по зубам моя девочка! Хоть тресните: она сегодня же обручится с Игорем, и плевать я хотела на любые запреты и указы! Письма они с голубями шлют…
– Вы дадите свое согласие на венчание Весняны, не только без разрешения королевы, но и вопреки ее прямому запрету? – Вышемир легко сообразил о каком письме может идти речь. Мудрец никогда и ничего не оставлял на волю провидению, если мог взять на себя его обязанности.
– Без!
– Но, матушка! Это нарушение воли государыни! Я отказываюсь скрепить такой брак!
– Вышемир! – графиня насмешливо посмотрела на сына. – Повтори громче, сынок: что ты сказал?
– Это прямое нарушение высочайшего повеления! И я не стану накликать на наш дом гнев королевы!
– Или Ксандора?
– Ну, причем здесь прорицатель, – дернул плечом хранитель. – Вы можете относиться к Ксандору, как вам будет угодно, но само пророчество от этого не изменится. Неужели вы хотите обречь на гибель весь Зелен-Лог? Вы хотите такой судьбы всем жителям королевства?
– Кстати, о судьбе, – кивнула графиня. Будь добр, напомни мне: где ты встретил Игоря с Весняной?
– Около Круглого озерца. Они там ночевали…
– Одни?
Вышемир давно понял к чему ведет мать.
– Да.
– Тогда я тебя совершенно не понимаю, хранитель… Неужели, ты думаешь, что моя сестра Беляна откажет в бракосочетании племяннице, когда та обвенчана Законом Ночи?!
Вышемир понимал, что здесь у матери непробиваемая позиция, но все еще пытался возражать:
– Иногда в интересах государства…
– И кто это говорит? – всплеснула руками Звенислава. – Король? Граф? Барон? Мастер-Хранитель? Или для тебя совсем ничего не стоит честь сестры и всего рода?!
– Матушка! Как вы можете?!
– Могу! Иди, хранитель! Готовь брачный пергамент. И чтоб через час был в зале! Ты меня понял, Вышемир! Не принуждай думать, что я вскормила выродка, недостойного называться моим сыном!.. Твой Ксандор, Беляна и Остромысл далеко, а я тут – рядом. И если мне придется выбирать между Весняной и тобой, уверена: ты знаешь ответ.
Вышемир, не стал ожидать повторного приказа и, чтоб скрыть раздражение, почти выбежал вон.
– Мрак и Тень, – пробормотал он себе под нос в коридоре. – Жаль, что мои разбойнички так оплошали… Все было бы гораздо проще. А с другой стороны, судьба ничего не делает зря! Думаю, я еще сумею сунуть в их бочку меда свою ложку дегтя… И не только дегтя… – и, насмешливо улыбаясь, Вышемир направился в свою комнату, непроизвольно поглаживая пальцами в кармане сафьяновую коробочку.
Игра продолжалась!
* * *
Весняну с ног до головы укутали в изумительную кружевную паутину, сотканную из серебряных и золотых нитей, символизирующую попавшуюся в сети добычу, и сверкающую так, что при солнечном свете на нее больно было смотреть. А я красовался в ярко-зеленом камзоле, расшитом серебряными узорами, и черных рейтузах. В такой одежде я казался еще массивнее и чувствовал себя ряженым или шутом на ярмарке. К счастью, свадьбу играют не каждый день, а один раз можно и потерпеть.
Да и остальные обитатели замка, по случаю торжества, нацепили на себя все самое новое и самое яркое, аж в глазах рябило. Накрытые столы расставили повсюду: и в замковой зале, и во дворе. Даже дневной страже было разрешено по очереди выпить пару рюмок за здоровье молодых.
Весняну и меня усадили рядом, за одним столом, но за спиной у нас и как бы между нами стояла графиня.
Все ждали только Вышемира. И тот появился. В бежевой бархатной сутане и большой шляпе того же телесного оттенка, с широкой белой лентой на тулье. Он важно подошел к столу и остановился перед нами и графиней. Звенислава подала знак, и мы поднялись.
– Я спрашиваю невесту. Весняна из рода Зеленых Вепрей, – торжественно начал хранитель. – Желаешь ли ты взять себе в мужья Игоря из рода Белых Журавлей?
Я придумал этот род сам, за полчаса до церемонии. Ну, в самом деле, не оглашать же меня Игорь Ракитин Неизвестно Откуда Прибывший, тем более, что после брака я собирался принять фамилию жены.
– Желаю!
– Не произносишь ли ты данные слова под принуждением?
– Нет!
– Выражаешь ли ты свою волю добровольно?
– Да!
– Не была ли ты связанная словом обручения с другим мужчиной?
– Нет!
– Хорошо. Теперь пусть отвечает жених. Игорь из рода Белых Журавлей, желаешь ли ты вступить в брак с Весняной из рода Зеленых Вепрей?
– Да.
– Нет ли у тебя обязательств перед иной женщиной?
– Нет.
– Хорошо. Весняна из рода Зеленых Вепрей, обещаешь ли ты быть достойной женой Игорю из рода Белых Журавлей, уважать его как своего мужа и прожить с ним вместе до конца своих дней?
– Обещаю!
– Игорь из рода Белых Журавлей, обещаешь ли ты уважать свою жену, Весняну из рода Зеленых Вепрей, быть ей верным и прожить с ней вместе до конца своих дней?
– Обещаю.
– Данной мне властью Оплотом сохранения Равновесия, в присутствии графини Звениславы, главы рода Зеленых Вепрей, я – хранитель Вышемир, в степени посвящения Ищущего истину, в последний раз спрашиваю вас: 'Готовы ли вы оба стать женой и мужем?'.
– Да!
– Да.
– Тогда, подойдите ко мне и скрепите своими подписями этот брачный пергамент! Сначала ты, Весняна! Теперь ты, Игорь! Хорошо! С этой минуты и навсегда объявляю вас женой и мужем – Весняной и Игорем из рода Белых Журавлей! Графиня Звенислава Зеленый Вепрь может позже заверить договор печатью с малым гербом. Поздравляю вас! Жених может поцеловать невесту… Кстати, – произнес почти шепотом, – не забудьте продать документ на утверждение королеве. Как того требует закон…
И, улыбаясь во весь рот, Вышемир церемонно поклонился и вышел из зала. Его месть удалась. С этого мгновения венец рода Зеленых Вепрей остался без наследницы. Подписав, не читая, брачный пергамент, Весняна только что перешла в другой род, а значит, потеряла майорат. Одним росчерком пера хранитель сломал всю хитрую игру матушки. Причем исключительно для того, чтоб напомнить ей, что сын уже вырос и заставит всех с ним считаться! Но сейчас не время наслаждаться мелкими победами и пакостями, Вышемир спешил… Ему нужно было еще успеть подлить яд в Бодрящую Чашу.
А к молодым чинно приблизился Ставр. По случаю торжества нацепивший поверх кафтана золоченую рыцарскую цепь и уложивший на буйную шевелюру графский венец.
– Игорь, подойди ко мне.
Тон Ставра был что-то уж чересчур торжественным, явно затевался еще какой-то сюрприз, но, назвавшись груздем, по волосам не плачут, и я поспешил выполнить его распоряжение.
– На колени.
Пришлось повиноваться.
Граф от души хлопнул меня по плечу рыцарской перчаткой и громко провозгласил.
– Игорь из рода Зеленых Вепрей, данной мне властью опоясанного рыцаря и графа рода Зеленых Вепрей, провозглашаю тебя всадником, с правом ношения серебряных шпор и посеребренного пояса. Встаньте, шевалье! Уверен, мой дорогой брат, что твой меч и твое мужество вскоре предоставят возможность получить из рук короля и рыцарскую цепь.
– Ура!!!
Зал восторженно свистел и рукоплескал. Все, приглашенные на торжество, радостно чокались, обнимались и наперебой вопили здравницы мне и невесте. Похоже, забористое винцо, нынче подали к трапезе.
После окончания официальной части Звенислава с Ставром заняли почетные места, а Весняна придвинулась ближе ко мне. От непривычных восторженных возгласов и общего фона застолья, я чувствовали себя не в своей тарелке и уже начинал подумывать о том, как бы побыстрее свалить отсюда и остаться с женой наедине. И совсем не ради любовных утех, а из-за безудержно накатывающейся усталости. Честно, тех обезьяноподов было не так трудно рубить, как усидеть на этом 'лобном месте'. Похоже, что Весняна была в этом вопросе со мной солидарна. Добраться до ложа и… спать до самого утра. Можно и дольше. Зачем торопиться, имея впереди целую жизнь.
Застолье катилось давно проторенной колеей и без отклонений.
Те, кто пришел вкусно покушать – наедался вволю, приготовленных разнообразнейших блюд хватило бы и на еще большую гурьбу гостей. Желающие насладиться вкусами разнообразных напитков – могли хоть купаться в выставленных на улицу бочках. Почитатели пения – горланили до полной хрипоты. Плясунам, которых еще держали ноги – музыканты непрерывно наяривали что-то жгучее. А молодежь, интересующаяся другими забавами – украдкой покидала круг танцующих и, на время, пряталась в гостеприимных сеновалах или стодолах.
Приближалась ночь. Музыканты старались из последних сил, у жонглеров сыпалось из рук все, кроме полных бокалов, акробаты – после дежурного сальто-мортале, не очень спешили подниматься на ноги. Голоса девушек, непрерывно выводивших свадебные песни, сипло намекали, что с завтрашнего утра и не менее чем на седмицу в замке воцарится тишина и интимный шепот. Да и в целом количество гостей, еще сидящих за столами, уже существенно проигрывало тем, кто уже мостился под лавками на отдых.
– Бодрящая Чаша для молодых! – раздался торжественный голос Вышемира у меня за спиной, после чего хихикающая прислужница поставила перед нами большой кубок. По обычаю это значило, что свадебный пир близится к завершению. После того, как молодые выпивали это вино, их провожали в опочивальню.
Мы поднялись.
Первым пил мужчина, а что останется, допивала невеста. Чаша была большая – больше чем на три литра. Но оставить вино на донышке, даже несколько капель считалось плохой приметой. Сколько не допито – столько горестей и слез ожидало в будущем молодую семью. Здесь они впервые прилагали совместные усилия, для преодоления трудностей, символизируя согласие и взаимопонимание в последующей жизни.
Я поднес чашу ко рту и краем глаза поймал недобрую улыбку на лице Вышемира. Хранитель смотрел на меня с презрительным снисхождением, как на окончательно побежденного врага, а потому не стоящего даже плевка… Пазл щелкнул, вставая на место, и картина возникла во всем объеме. Испытание, разбойники и одноглазый атаман, маленькая фляга, так и не выпитого вина. Я широко улыбнулся Вышемиру и… выплеснул содержимое Чаши через плечо.
Все охнули и замерли.
– Плохая примета, плохая примета… – зашелестело за столами.
Я поднял над головой вверх дном пустую чашу.
– Смотрите!!! – объявил громко и уверенно. – Внутри не осталось ни капли!!! Значит, все беды обойдут стороной род Белых Журавлей!!!
Все облегченно засмеялись. А ведь и в самом деле, можно истолковать и так.
По обычаю Чаша должна стать пустой. Ее подносят молодым, но нигде не сказано, что ее непременно следует выпить. Это считалось само собой разумеющимся. Но и не требовалось.
Бурно обсуждая необычный случай, люди продолжили доедать, допивать, доплясывать, ну и так далее…
Весняна посмотрела на меня, на пустую чашу и задумчиво проговорила.
– Похоже, в нашей семье ты сам будешь все решать… И не всегда понятным для меня способом, – потом взглянула на большую лужу и прибавила с улыбкой. – А на мою долю достанется убирать последствия твоих деяний…
– Обещаю, солнышко, – я чмокнул ее в макушку, – что буду предельно аккуратен.
Потом вышел из-за стола и подошел к Вышемиру, который что-то настойчиво доказывал Звениславе и Ставру.
– О чем разговор? – весело поинтересовался я.
– Вышемир настаивает на том, что традиции нарушать нельзя и Бодрящую Чашу необходимо выпить повторно.
– Что ж, возможно, хранитель прав. Мы это сейчас обсудим. Шурин Вышемир, выйдем на минутку?
– К вашим услугам, зять Игорь, – насмешливо поклонился тот.
– Слушаю тебя, – повторил он, когда мы очутились наедине. – Только короче, шевалье. У меня найдутся дела поважнее, чем выслушивать зарвавшегося выскочку.
Тут меня накрыло. Ведь ты, сучий сын, не только моей смерти желал, ты на родную сестру покушался. Ни красоты, ни юности не пожалел!.. Холодная, обжигающая ярость вспыхнула прямо внутри сердца, с последующим толчком крови, перейдя в ладонь. И вместо того, чтоб хорошенько врезать подлецу кулаком в челюсть, как задумывал минуту тому, я легонько припечатал Вышемира утяжеленной ладонью в лоб и произнес слова, что сами рождались где-то на грани души и сознания:
– Запрещаю творить Зло! Отныне и вовек!