— Сармы!
— Где? Сколько? — встревожилась я.
— Рядом с лагерем, полсотни.
— Передовая орда?
— Не похоже! — ответила Лола, подумав. — Странные они какие-то.
— Почему?
— Машут вексиллумом и кричат: «Игрр! Игрр!»
— А ты?
— Хотела сблизиться, но они отскочили. Только закричали: «Валерия!» Ты знаешь их, трибун?
— Коня мне! — вскочила я.
Спустя короткое время мы мчались от лагеря. Следом поспешала дежурная центурия. Девочки бежали в полном вооружении, выдерживая строй: не зря их гоняла! Мы преодолели с милю, когда показались сармы. Их было, как и доложила Лола, с полсотни. От орды отделилась всадница и поскакала навстречу. В правой руке она держала древко с прикрепленным к нему вексиллумом — откуда он у нее? «Кошки» заволновались, но я приказала спрятать оружие и не нападать. Они подчинились.
Сарма приблизилась, и я увидела, что она молода — можно сказать, совсем юная. Некрасивое лицо с выдвинутой вперед нижней челюстью, желтые глаза… Одета в ромскую лорику и бронзовый шлем-каскетку без нащечников. Точно такой был у Игрра. Сердце мое кольнуло.
Сарма остановила коня в двух шагах от нас.
— Кто из вас Валерия? — спросила громко.
Я выехала вперед.
— Я — Амага. Меня прислал к вам Игрр.
— Чем докажешь? — насторожилась я.
— Он сказал, что ты это спросишь. Велел передать: «Я тот, кому ты запретила гладить спины!»
— Игрр! — облегченно вздохнула я. — Где он?
— Неподалеку отсюда. С ним его самки. Сидят на острове и не могут переплыть — на берегу Красная орда. Они поклялись мстить Игрру за смерть вождя.
— Орда большая?
— Пять раз по сто, — растопырила пальцы Амага.
— Другие сармы?
— Их нет.
— Уверена?
— Мы шли берегом от самого Балгаса, других не видели.
— Куда вы шли?
— К вам.
— Зачем?
— Игрр велел.
— Ты ему подчиняешься?
— Он мой тарго!
Амага расплылась в улыбке, показав хищный оскал. Я покачала головой. Игрр — вождь сарм? Когда успел?
— Как он попал на остров?
— Не знаю, почтенная! Мы шли вдоль реки и видели его лодку, но он не приставал к нашему берегу. Ночевал на другом. Перед вторым порогом нас нагнала орда. Мы сказали, что идем в кочевье, и они не тронули нас. У нас была тамга, — Амага показала бронзовую пластинку. — Мне дала ее самка, которую зовут Сани, она с Игрром плывет в лодке. Сармы велели нам убираться. Мы ускакали и встали за порогом. Ночью там кричали. На рассвете мы заметили на острове Игрра и поспешили к вам. Он говорил, что вы его ждете.
— Это правда, — согласилась я. — Лола! — обратилась я к декуриону. — Скачи в лагерь! Передай приказ: через час когорта должна стоять здесь! Я командую поход! Лагерь оставить! Выполняй!
«Кошка» отсалютовала и сорвалась с места. Я подъехала к Амаге. Она протянула вексиллум.
— Игрр велел тебе передать.
Я схватила древко. Выцветшая багряная ткань, вышитые золотой нитью цифры «V» и «I». Это то, о чем я думаю? Не может быть!
— Расскажи мне об Игрре! — попросила Амагу. — Где и как вы познакомились? Почему он — твой «тарго»?..
* * *Как я и предполагала, сражения не случилось. Увидев когорту, сармы помчались на нас, но центурии сделали «черепаху», и вонючки, выпустив по стреле, умчались. Ничего удивительного: сармы воюют, когда их намного больше. Лола с «кошками» рванулись в погоню, но я остановила турму: мы здесь не для того. Когорта вышла на берег, и я различила в отдалении крохотный остров. На нем виднелись две маленькие фигурки. Похоже, они не понимали, кто мы.
— Буцины! — велела я.
Запели трубы, и на острове замахали руками: дошло. Спустя короткое время оттуда отчалила лодка. Двигалась она тяжело. Когда лодка приблизилась, я поняла почему: внутри плескалась вода. Женщина с большим животом вычерпывала ее котелком, а Игрр (теперь было видно, что это он) энергично махал веслом. Еще одна женщина лежала на мешках. Я поняла, что она или ранена, или больна. Лодка причалила, полная воды. Игрр выскочил на песок и первым делом вытащил раненую женщину. Беременная выбралась сама. «Это Виталия!» — догадалась я. «Кошки» завопили и рванулись к воде. Спустя мгновение они окружили Виталию, и я потеряла ее из виду. Игрр, держа на руках раненую, двинулся к нам. Он заметно прихрамывал.
— Помочь! — приказала я. — Вторая центурия!
Лиона скомандовала, и преторианки рванулись к Игрру. Я догадалась, что они из контуберния, в котором он служил. Раненую выхватили из рук пришлого, а самого принялись тискать.
— Наведи порядок, центурион! — рявкнула я. Распустила подчиненных дочка! — Потом будете обниматься! Когорта ждет! Мне нужно сделать важное заявление!
Лиона побежала вперед, преторианки отступили от Игрра и вернулись в строй. Раненую отнесли к повозкам. Видимо, дочка что-то шепнула пришлому. Игрр поправил пояс с мечом, пригладил волосы и парадным шагом двинулся ко мне. Не доходя пяти шагов, остановился и выбросил кулак от груди.
— Аве, трибун! Преторианец Игрр приветствует тебя!
Я склонилась с седла. Выглядел он усталым. Красные от недосыпа глаза, спутанные волосы, отросшая борода. На поясе гладий в богато изукрашенных ножнах. Все сходится!
— Не вижу преторианца! — хмыкнула я. — Из Ромы ты уезжал другим. Доспех воину!
Подскочившие преторианки облачили Игрра в лорику и шлем. Доспехи отдала Амага, сообщив, что они принадлежат пришлому. Пока мы шли, я их разглядела. Лорика оказалась древней и очень хорошей работы — с посеребренными пластинами и с гравировкой. Дорогая вещь! Великолепны были шлем и посеребренные поножи. Это снаряжение трибуна, у центуриона был бы поперечный гребень на шлеме. А вот свой шлем и доспех, как объяснила Амага, Игрр подарил ей. Возмутительно! Отдать снаряжение претория какой-то сарме! При других обстоятельствах я бы не допустила.
— Теперь похож! — заключила я, когда облачение завершилось. — Коня преторианцу!
Игрру подвели коня. Его, вместе с другими, привела сарма, сказав, что это лошади пришлого. Игрр поступил мудро, прислав их с Амагой. На всю когорту у нас два коня: мой и медикуса. Она стара, и ей трудно ходить. Остальные двигаются пешком, повозки с имуществом тащат мулы. Игрру пешком так более нельзя.
— Воины! — обратилась я к строю. — Рядом со мной вы видите преторианца Игрра. Больше месяца назад он отправился в Балгас за декурионом «диких кошек» Виталией Руф. И он привез ее!
Я указала рукой на застывшую турму. Виталии тоже дали коня, и она красовалась в седле перед строем. Без доспеха, но она и не на службе. А вот Игрр — да! Пока.
Когорта завопила и застучала в щиты. Я сделала знак умолкнуть. Рано: я еще не все сказала. Центурии затихли.
— На пути в Балгас Игрр повстречал диких сарм, но не растерялся и сумел их подчинить. В Балгасе дом, где он укрылся с декурионом, атаковали три орды: Красная, Синяя и Белая. Игрр сумел организовать им отпор и победил в этом сражении. При этом лично убил трех вождей. Он благополучно ушел из Балгаса и приплыл к нам. Но это не все. В Балгасе Игрр обнаружил и привез это! — я потрясла древком. — Это вексиллум первой манипулы пятого легиона. Вы знаете ее историю. Более ста лет назад случилась война со Степью, в Малакку для подкрепления отправили манипулу. Когда пришли сармы, трибун, чье имя сенат предал забвению, вывела манипулу за стены. Она захотела отличиться, но не подумала, чем это грозит. Сармы окружили манипулу и перебили легионеров. Вексиллум захватили. Вопиющий случай, единственный за всю историю Ромы! По этому поводу сенат издал специальный закон. Пятый легион лишился манипулы, состоявшей из двух центурий, с тех пор в легионе их нет. Одновременно сенат решил: любой, кто вернет вексиллу, возводится в сенаторское достоинство, независимо от происхождения! Согласия принцепса для этого не требуется.
— Ни фига себе! — раздалось рядом. Я сделала вид, что не услышала.
— Поэтому я говорю сейчас: «Аве Игрр, сенатор Ромы! Слава тебе!»
— Слава! Слава! Слава! — громыхнули центурии.
По моему знаку Лиона приняла вексиллум и торжественно понесла его к своей центурии. Теперь, до возвращения в Рому, их у нее будет два. Центурия заслужила эту честь: она вырастила героя. Прозвучала команда, и когорта стала вытягиваться в походный порядок. Я повернулась к Игрру.
— Ты не знал?
Он покрутил головой.
— Не рассказывай никому! — велела я. — Ты заслужил эту честь, а подробности не нужны.
— Как скажешь, трибун! — поклонился он.
Нс возражаешь, если я вернусь к своим спутницам? Виталия вот-вот родит, а Сани требует присмотра. У нее серьезная рана. Я вырезал наконечник стрелы, но он проник глубоко.
— Тебе не нужно спрашивать разрешения! — ответила я. — Мы теперь равные по положению. Твоя служба кончилась: сенаторы не маршируют в строю.
— Благодарю! — сказал он и ускакал. Я проводила его взглядом. Как повернется теперь дело? Игрр — сенатор, но вот надолго ли? Имущественного ценза у него нет, правда, в этом случае сенат даст отсрочку. До претория Игрр зарабатывал десять ауреев в день, пять тысяч золотых накопить не трудно. Но сенаторам работать нельзя — они заседают в курии. Для того и ценз, чтобы не думали о куске хлеба. Дилемма! Вздумает Игрр вновь гладить спины, Флавия вычеркнет его из списка за дискредитацию сенаторского звания. Не накопит ценз — тоже вычеркнет. Получается, хоть Игрр и сенатор, а от принцепса зависит не менее прежнего. Дочка права: ему требуется защита.
Я тронула бока коня сандалиями и поскакала к центру колонны. В походе мое место там. Вернемся в лагерь, подумаем…
Глава 11
Игрр, сенатор. Новоиспеченный
Валерия меня ошеломила. Кто думал, что тряпка на палке, которую я нашел в кладовой Дандаки, дает такие права? Я сунул ее Амаге, чтобы когорта при встрече не кинулась ее резать. Она же сарма! Как преторианкам понять, что Амага наша? А у нас тряпочка! «Ну, ты и отморозок! — скажете вы. — Никакого уважения к боевому знамени! Или ты не знал, что это вексиллум?»
Да знал я, знал! Ну не мое это знамя! Я гражданин другой страны, и знамена у нас другие.
В Паксе я временно. Вот разберемся со всей этой бодягой, и вернусь в Россию. Возьму с собой Виту, ребенка… Сани? Сани тоже захвачу, если захочет. Она замечательная девочка и вроде забеременела. Бросать женщину, ждущую от тебя ребенка, подло. Мой папаша некогда так поступил. Когда я вырос, тетка пыталась о нем рассказать. Дескать, возможно, пожелаешь найти. Я не стал слушать: не знаю и знать не хочу. Сволочь он, а со сволочами я не общаюсь.
По пути в лагерь Лола рассказала нам последние новости. Несмотря на мое сенаторство, «кошка» держалась запросто — в отличие от девочек из моего контуберния. Те дичились, через слово вставляя «достопочтенный». Я плюнул и вернулся к повозке, в которой везли Виту с Сани. Кварта, несмотря на недавнюю операцию, чувствовала себя неплохо — помог горный воск! — и мы слушали Лолу втроем. Ничего сногсшибательного она не поведала. Заговор подавили, замешанных в нем сенаторов изгнали. Октавия с дочкой сбежали к фармацевтам, где покончили с собой. Флавия вытребовала права диктатора и теперь единолично правит Ромой. Ну и фиг с ней! Хочется девчонке играться, пусть наслаждается. Меня больше интересовали парни, с которыми прибыл в Пакс. Я спросил о Леше, и Лола почему-то смутилась. Я присмотрелся и заметил на безымянном пальце ее правой руки золотое колечко. Гладенькое такое, без камушка. Ага!
— Леша подарил?
Я бесцеремонно ткнул пальцем в украшение. Лола смутилась еще больше.
— Льоша… — подтвердила мгновение спустя.
— Он объяснил, что это значит?
Лола закивала.
— Тебя можно поздравить?
Лола выразительно глянула на кварту.
— Здесь все свои! — успокоил я. — Сани будет молчать, как рыба об лед!
Кварта — по лицу было видно — не поняла, но на всякий случай кивнула.
— Он называет меня женой, — призналась Лола. — Снял мне дом, обставил мебелью, нанял служанку, накупил нарядов…
Лола покраснела. Нет, Леша молодец! Любишь женщину, можешь окружить ее вниманием и заботой — сделай это! Она порадуется, и тебе приятно.
— Я никогда не жила в домусе[15], — вздохнула я Лола. — В детстве — в инсуле, потом — казарма, в А тут столько комнат, и все одной! Перистиль с бассейном… Льоша говорит, что выкупит дом у владельца.
— Он так богат?
— В храме он получает пятнадцать золотых в месяц. Еще зарабатывает у Ольга на кирпичном заводе. Выходит в десять раз больше, чем у меня в турме.
Вот оно как! Олег развернулся. Не зря свел его с Кирой!
— Так чего ты расстраиваешься?
— Боюсь! — вздохнула Лола. — Если узнают, что Льоша и я… Верховным понтификом сейчас Северина, она очень строгая.
— Мы урегулируем этот вопрос, — пообещал я. — Я вроде сенатор. Приедем, побеседую с Севериной. Расскажи о парнях!
Рассказ не затянулся. Слушая, я кивал, но думал о своем. Похоже, ребята в Паксе неплохо прижились. Захотят ли помочь? На Лешу со Степой я не рассчитывал — детдомовцы даже в армии не служили, а вот Олег для исполнения моего замысла требовался позарез. В деле, которое задумал, без десантника не обойтись. Мечом махать я умею, а вот воевать современным оружием… Стрелял из автомата дважды в армии — вот и вся подготовка. Ладно, приедем в Рому — разберемся.
— Ты обнаружила нас на острове? — спросил я Лолу.
Она покачала головой.
— Мы не заходили так далеко. К лагерю прискакали сармы, привезли вексиллум и сказали, где вы. Их вождя зовут Амага.
— Где они?!
— Вон скачут! — Лола указала рукой. — Трибун велела им не приближаться к когорте ближе, чем на полет стрелы.
Я соскочил с лошади и стал рыться в вещах. Наши пожитки, изрядно подмокшие, «кошки» свалили без всякого порядка. Найди здесь!
— Что ты ищешь, господин? — спросила Сани.
— Деньги!
— Они здесь! — кварта протянула мне сумку.
Вот ведь умница! Еле живая, а деньги прибрала.
Золото, а не девочка! Я вытащил два кошелька.
— Кому дашь? — насторожилась Вита.
— Амаге! Она спасла нас!
— Ты и без того ее одарил!
— Да, господин! — поддержала Сани. — Ты их вождь, и они обязаны тебе помогать.
Спелись! Что-что, а насчет денег, особенно мужниных, дамы договорятся быстро.
— Мои деньги: как хочу, так и трачу! — ответил я, взбираясь на лошадь. Будут они мне указывать! Вита надула губы, Сани нахмурилась, а Лола широко распахнула глаза. Ну и пусть! Сенаторы мы или где?
Заметив меня, Амага с девочками рванулись навстречу. Спустя короткое время меня окружили, Амага полезла лизаться, а ее девочки стремились хотя бы тронуть. Я не мешал. Котята мои славные! Без вас нам труба! Я велел Амаге сообщить Валерии, что идем в соответствии с планом — пусть ждут и не уходят. Девочки выполнили задание с лихвой. Сообразив, что «тарго» сидит в ж…, пардон, на острове, помчались и доложили. Вита и Сани забыли, как бедовали мы посреди реки. Валялись на голом песочке, размышляя: умереть с голоду здесь или попробовать утонуть — лодку сармы продырявили будь здоров. Я как мог забил дырки чопиками, но было ясно: доплывет она в лучшем случае до берега.
Когда изъявление чувств стихло, я протянул Амаге кошельки.
— Здесь пятьдесят золотых ауреев или тысяча двести пятьдесят серебряных монет. Купи себе овец, коров — кого захочешь! Вам хватит, чтобы не голодать и не ходить в набеги.
— Ты прогоняешь нас, тарго? — насупилась Амага.
— Мы среди своих, красавица! — я указал на колонну. — Придем в лагерь, передохнем и двинемся домой. В Рому вас не пустят.
— Ее земли начинаются за Малаккой, до нее пять дней скакать. Пешком — дольше. Мы могли бы сопроводить. Я не бывала в Малакке, как и мои воины. Если будем растить скот, нужно знать, кому продавать.
Гм-м, а девочка не глупа, к тому же не хочет расставаться. Да и я, если признаться. Прикипел к «звездочке» и ее котятам.
— Подожди меня здесь!..
Валерию я нашел в середине колонны и с ходу взял быка за рога.
— Тебе нужна кавалерия, трибун?
— Конечно! — кивнула она. — В Роме дали одну турму — не на войну шли. Оказалось, мало: «кошки» не успевают разведать окрестности. Орда стояла рядом, а мы не знали. Могут быть и другие.
— Есть пятьдесят всадниц. Обученных, вооруженных, прекрасно знающих Степь.
Валерия посмотрела в сторону маячивших в отдалении сарм.
— Предлагаешь нанять? Хм-м!.. Закон позволяет брать ауксилиев[16], но не было случая, чтобы сармы соглашались. Ручаешься за них?
— Они доказали преданность Роме, доставив вексиллум и сообщив об орде, — напомнил я.
— Хорошо! — тряхнула головой Валерия. — Возьму до Малакки. Плата обычная: денарий в день простой всаднице и два вождю.
— Три! — сказал я. — У Амаги пятьдесят воинов, это почти две турмы.
— Ладно! — согласилась трибун. — Только чтоб в лагерь — ни ногой! Пусть ночуют в Степи.
«Не доверяет!» — понял я, но возражать не стал: предосторожность не лишняя.
— Хо! — воскликнула Амага, когда я сообщил новость. — Серебряная монета в день! Только за то, что будем скакать рядом?
— Не скакать, а вести разведку, — поправил я. — Если увидишь других сарм, нужно своевременно сообщить.
— Мои сармы охотятся и отъезжают далеко. Увидят чужих — немедленно прискачут. Скажи, тарго, а что потом? Мне нравится служить рома!
— Поговорю! — пообещал я.
— Тебя послушают! — уверила Амага. — Ты великий муштарим. Мы слышали, как рома кричали тебе приветствие. У нас хорошее оружие, кони, но денег мало. Когда разбогатеем, заведу собственное кочевье.