Когда мы отошли от усадьбы, лай алабая затих. Свежий воздух и прекрасные виды нас успокоили. Все-таки сосны на скалах и озеро — это неописуемая красота!
— Когда вернемся, я поговорю с Владькой, чтобы он свои шуточки прекращал, — сказал я. — Ведь он специально свалился в воду. И еще ногами за сваю держался, нас дурачил, притворялся, что его кто-то в воде держит.
— Ты знаешь, если бы он обхватил сваю, то с такими судорогами он при всем желании не смог бы ноги разжать, — ответил Гарик. — И мы бы его вытянуть не смогли. Разве что вместе со сваей.
От этих слов мне стало не по себе.
— Так что же получается? Его действительно что-то держало?
— А может, он штаниной или ботинком за что-то под водой зацепился? — предположила Светка.
— Не знаю, — сказал Гарик. — Я когда штаны резал, посмотрел: вся одежда на нем целая, без повреждений.
Мне стало совсем жутко.
— Ребята, давайте сменим тему? Мне и так не по себе, а вы в какие-то мистические дебри лезете.
Мы замолчали и пошли дальше. Светка стала рассказывать смешную историю, произошедшую у нее на работе. Мы расслабились и больше не вспоминали о наших подозрениях и страхах. К обеду мы пошли обратно.
Подойдя к дому, мы услышали какой-то вой. Звук шел от усадьбы, но выла явно не собака. Мы с Гариком переглянулись. И тут вой перешел в причитания:
— Моя бедная Герочка, что эти ироды с тобой вытворили! Да если бы я знала, что ты из-за них такой лютой смертью сгинешь, я бы их и близко сюда не пустила!
Мы с Гариком бросились к усадьбе, Светка побежала за нами.
Обогнув дом, мы увидали, что там, где сидел на цепи алабай, наша хозяйка стоит на коленях и причитает. Подбежав поближе, мы заметили, что земля забрызгана кровью, и красный след тянется в сторону беседки с лазом. Костыль, тот самый который заложили во время строительства, оказался вырванным. Меня это взбесило:
— Ну, Владька, меня твои шуточки достали!
Я направился в сторону беседки, решив высказать нашему приколисту все, что я о нем думаю, как вдруг сзади раздался звук взводимого курка и окрик:
— Куда? Стоять! Руки вверх!
Я поднял руки и медленно обернулся. Рядом с Алевтиной стоял Никодимыч, целясь в меня из охотничьего ружья. От его добродушия не осталось и следа. Я постарался придать голосу уверенности и сказал:
— Никодимыч, давай спокойно поговорим, опусти дробовик.
— Какой я тебе Никодимыч, бандит! — заверещал наш нетрезвый хозяин. — Щас как пальну, так сразу поймешь, какой я тебе Никодимыч!
Убил мою собаку, гад, а теперь панибратство разводишь!
— Если бы он убил собаку, то на нем бы осталась кровь, — резонно заметил Гарик. — А на нем крови нет.
— Так, значит, это ты убил Геру? — заорал сторож, наводя ружье на Гарика.
— На мне тоже нет крови, видишь? И девчонки тут не причем.
— Тогда, значит, этот ваш третий? Где он, кстати, сбежал?
— Владька тоже не причем, — сказал я, — он спит. И вообще, прежде чем нас обвинять в убийстве собаки, надо найти мертвое тело.
Зря я сказал последние слова, потому что, услышав их, Алевтина заголосила еще сильнее, а Никодимыч с двустволкой направился в дом:
— А вот я сейчас и проверю, как это ваш третий дружбан спит!
Мы не смогли его остановить. Он пинком распахнул дверь клетушки и заорал:
— Встать, руки вверх!
Владька с Риткой вскочили, подняли руки и с недоумением уставились на нас.
— Мамочки, а чегой-то они голые? — заголосила Алевтина, протиснувшись следом за нами.
— Спали потому что, — ответил за всех я.
— Да кто же это в голом виде спит? — не унималась Алевтина.
— Многие люди так спят!
— Я знала, что в городе живут одни распутники, но чтобы до такой степени…
Я попробовал перевести действие в другое русло.
— Так, Никодимыч, он спал и на нем нет крови. Пойдем, посмотрим куда след ведет. Может там твоя собака кровью истекает и в помощи нуждается!
Эти слова возымели на Никодимыча нужное действие. Он развернулся и бросился на улицу, снося всё и всех на своем пути. Мы побежали за ним, оставив испуганных Владьку с Риткой.
Сторож, не выпуская ружья из рук, зашел в беседку, включил свет и стал спускаться по лестнице. Кровавый след виднелся на всех ступенях. В полумраке эти пятна казались черными.
Дойдя до мостков, Никодимыч остановился и тупо уставился на темную поверхность подземного озера. Минут пять он стоял не шевелясь. За это время Алевтина доплелась до мостков, увидела обрывающийся кровавый след и закричала:
— Утопили ироды нашу Герочку!
Лучше бы она промолчала, потому что Никодимыч опять навел ружье на нас и заорал:
— Какой гад утопил мою собаку? Говори, а то начну стрелять без разбору!
Подземелье отзывалось гулким эхом, и казалось, что кричит не один рыжеватый старикан, а целый хор.
— Если бы кто-то захотел утопить собаку, то ему бы пришлось залезть в озеро вместе с ней, а мы все сухие! — сказал Гарик.
Никодимыч на минуту завис. Его мозг, отравленный спиртом, соображал с трудом. И тут у него в голове срослось:
— Тот, третий ваш друган мокрый был! Я видел, на полу его одежда валялась! Меня не проведешь!
Он развернулся и бросился вверх по винтовой лестнице, вырубленной в каменной толще. Я не знал что и делать. Гарик бежал рядом со мной, и по его лицу я видел, что он тоже судорожно думает на эту тему:
— Никодимыч, давай вызовем милицию. Если ты убьешь Владьку, то тебя посадят за убийство. Даже если Владька виноват.
— А мне плевать, я ему отомщу, а там пусть делают что хотят!
Я попробовал вставить свое слово:
— Отец, ты понимаешь, что это мог сделать какой-то посторонний человек?
— Нет у нас здесь посторонних! — отрезал Никодимыч.
Видя, что разговор завязывается, я продолжил:
— Какой-нибудь бандит узнал о подземелье и приехал искать сокровища. Собака увидела чужого и напала. Ты сейчас Владьку убьешь, а бандит спрячется. Тебя заберут в тюрьму, твоя Алевтина одна, а рядом вооруженный бандит. Надо вызывать милицию!
Никодимыч остановился посреди двора и опять впал в ступор.
Алевтина наконец-то поднялась, вышла к нему и отвела его в сторону, что-то шепча на ухо. Светка ушла в дом к Владьке с Риткой. Мы остались с Гариком вдвоем.
— Ты-то сам что по этому поводу думаешь? — спросил я.
— Версия с бандитом маловероятна, — отозвался Гарик. — Не стал бы он прятаться в подземелье.
— У тебя есть своя версия?
— Да, только она такая, фантастическая.
— Не тяни.
— Когда Владька упал в подземное озеро, оно создало его клон, который поднялся по лестнице, чтобы убить свой старый прототип. Тут на него набросился алабай. Клон убежал к подземному озеру, и там утопил собаку.
— Ну ты и загнул! Ты же врач, а в такую ахинею поверил! С чего ты так решил?
— Я смотрю на эти следы, и понимаю, что это кровь не человеческая, и не собачья. У нее свертываемость другая. Да и цвет отличается.
— Кровь странная, говоришь? Тогда у меня еще одна версия есть!
Это убийство собаки сами хозяева и подстроили. Геру спрятали, измазали лестницу кетчупом, а перед нами спектакль разыграли.
— Зачем им это?
— Чтобы бабла с нас побольше срубить.
— Хорошая версия. Только это не объясняет поведения собаки.
— А твоя версия что говорит?
— Гера почувствовала, что подземное озеро создало клона, и на него гавкала. А потом выла. Собака воет, когда чует покойника.
— Да ну тебя с твоей мистикой! У меня аж мурашки по коже! Надо же такое придумать: покойник. Ты можешь точно сказать: это все-таки кровь, или вода подкрашенная?
— Это кровь. Чтобы сказать точнее, потребуется лаборатория.
Может, это кровь какого-то экзотического животного, но тут я не силен. Я же хирург, а не ветеринар.
— Я сначала решил, что это Владька очередной розыгрыш придумал. А теперь понимаю, что он тут не виноват.
— Конечно, это не его рук дело, — улыбнулся Гарик, — ведь большинство его розыгрышей сочиняю я, а он их реализует.
— Так это ты придумал как Владькину жену до инфаркта довести?
— Какой инфаркт, я тебя умоляю? Мы хотели и Светку тоже напугать.
Но Ритка так заорала, что всех разбудила.
— Ладно, ты только свою мистическую версию девчонкам не излагай, а то только истерик нам не хватало.
Мы бы еще долго обсуждали версии, но увидели странную процессию.
К нам приближался Никодимыч, держа в руках вырванный из стены костыль. На цепи радостно прыгала Гера, живая и невредимая, только мокрая. Следом за сторожем семенила Алевтина.
Они подошли к нам. Никодимыч старательно прятал взгляд, но у него это получалось с трудом.
— Ну, говори, — толкнула его Алевтина.
Никодимыч прокашлялся, и выдавил:
— Ребят, вы, не обессудьте, пьяный я был. Я же поверил, что Геру убили. Это Алевтина поняла, что кровь не настоящая. Но этому вашему дружку — шутнику, я морду набью!
Алевтина влепила ему звонкую затрещину:
— Я тебе сама сейчас морду набью, пьяница несчастный! Вы уж нас извините. Я сейчас обедом вас накормлю. Только вы этому Владьке скажите, чтобы он больше так не шутил! Мы люди не городские и таких розыгрышей не понимаем.
— Да, — поддакнул Никодимыч, — мы тут по-другому живем, по-людски.
— А ты марш отсыпаться! — рыкнула Алевтина.
— Сейчас, только цепь на место прилажу.
Мы зашли в общую комнату, когда там кипело обсуждение. Гарик с порога внес в него новую струю:
— Внимание, последние новости. Собака Гера нашлась, живая и невредимая. Никодимыч извиняется, Алевтина сейчас накормит нас обедом.
— А откуда же тогда кровь? — возмутился Владька.
— Они считают, что это ты привез с собой искусственную кровь, и все ей перемазал.
— Ничего себе, это что за фигня такая: чуть что, сразу на меня валить?
Его вопрос остался без ответа.
— Ребята, мне все это не нравится, — сказала Светка. — Давайте поедем домой, прямо сейчас?
— Я согласен, — поддакнул я.
— Ага, поедут они, — возмутилась Ритка. — А кто за руль сядет?
Мой-то после этой двустволки уже выпил пузырь водки! Это он так стресс снимает! Знала бы, что он ящик водки с собой взял — не поехала бы!
Только тут я заметил, что Владька еще держится благодаря адреналину, но надолго его не хватит. Еще немного, и его развезет.
— Может кто-то из ребят за руль сядет? — спросила Светка.
— Ничего страшного, сейчас пообедаем, сходим в баню, поужинаем, поспим, а завтра домой, — отрезала Ритка. — А ты, дорогой, чтобы вел себя как шелковый! Еще одна твоя шуточка, и я тебе гарантирую большие неприятности.
— Да я вообще, к этому никакого отношения не имею, — начал протестовать Владька.
В комнату вошла Алевтина, и мы прекратили наши разборки.
После обеда Владька пошел отсыпаться, Алевтина ушла готовить баню, а мы остались сидеть за столом. Разговор не клеился, но расходиться не хотелось. Гера, опять прикованная на цепь, снова начала выть. Мы с Гариком переглядывались, но ничего не говорили.
Когда пришло время идти в баню, Владька вставать отказался, сказав, что ему плохо и он придет попозже. Мне не хотелось оставлять его одного, но Ритка меня не поддержала.
Мы уже два часа провели в бане, когда пришел Владька. Он казался каким-то возбужденным и радостным. Первым делом он спросил:
— А что это вы все в купальниках? В бане надо париться в чем мать родила!
Услышав это Ритка взорвалась:
— Мы с тобой уже говорили на эту тему! Я не позволю тебе с нашими друзьями этих выкрутасов! Хочешь ходить голым, паримся порознь: сначала девочки, потом мальчики!
— Заткнись! — огрызнулся Владька. — В бане надо положительные эмоции проявлять.
— Вон как ты осмелел? Ты мне лучше объясни, почему ты такой довольный? Опять какую-нибудь пакость замыслил?
— Я радостный потому, что понял: нас дурят! Никаких пятен крови уже нет. Я только что до самого подземного озера дошел — все чисто!
— Кто тебе разрешил?
— Ты мне еще поговори таким тоном! Все, я пошел париться.
Дверь в парную за Владькой захлопнулась, а мы стали обсуждать: кто и когда мог вытереть следы крови. Это делало историю еще более запутанной. Никодимыч пьяный. Алевтина нам баню готовила. Может она успела помыть лестницу после того, как мы ушли в баню?
Когда Владька вышел из парной, мы накинулись на него с расспросами, но он ответил:
— Мне эта история уже надоела. Нас тут пытаются надуть, как последних лохов, а вы рты раззявили. Я больше слушать про это не желаю. Тема закрыта! Завтра с утра садимся в машину и домой!
Мы от такой отповеди оторопели. Что-то это не очень походило на нашего Владьку. Я никогда не видел его таким злым.
Мы закончили париться и сели пить чай. И тут произошло что-то совершенно невероятное. Входная дверь распахнулась, и в баню вошел еще один Владька. Совершенно голый, мокрый и посиневший от холода.
Наш, первый Владька вскочил из-за стола и заорал:
— Это он, мой клон, которого озеро сотворило! Бейте его!
Прежде, чем мы успели что-либо сообразить, Владька сбил клона с ног, уселся на него сверху и стал бить дубовой шайкой, невесть как оказавшейся в его руках.
Когда у нас прошел первый шок, мы вскочили и бросились в дерущимся Владькам. Но разнять их оказалось не так просто. Тяжелой дубовой шайкой досталось и нам всем.
Когда нам вчетвером все-таки удалось схватить Владьку за руки и оттащить в сторону, то клон остался лежать на спине с неестественно вывернутой головой.
Гарик присел на корточки и стал его осматривать. Затем встал с пола и тихо сказал:
— Он мертв. Черепно-мозговая травма и перелом шейных позвонков.
Тут уже никакая реанимация не поможет.
Меня до самых костей пронизал ужас. Я до ломоты в пальцах держал нашего Владьку за руку и не мог пошевелиться. Похожее состояние охватило и остальных. Тягостное молчание нарушила Ритка:
— Владька, что ты наделал! Ты же убил человека! Как зверь на него набросился!
— Это не человек! — отозвался Владька все еще тяжело дыша.
— Надо вызывать милицию, — заплакала Светка.
— И что ты ментам скажешь? — ответил Владька. — Заколдованное озеро сотворило клона, который нас хотел убить? Тебя же первую в психбольницу и увезут после таких объяснений.
— Он на нас не набрасывался, — сказала Светка, — а просто пришел погреться, потому что очень замерз.
— Не набрасывался, потому что я его опередил. А то бы тут пять трупов лежало, а не один. Да пустите вы меня, не собираюсь я его больше бить!
Мы отпустили Владьку. Он сел на лавку, растирая вывернутые кисти рук.
— И что же нам теперь делать? — спросила Ритка. — Мужчины, скажите что-нибудь? На вас смотрят две испуганных дамы!
— А что сказать? — отозвался Гарик. — Я свое заключение уже сказал. В больнице я бы в таком случае позвонил в морг, а тут даже не знаю…
— Санька, а ты что молчишь?
— Не видишь, у меня шок. Владька эту кашу заварил, вот пусть и придумывает, как нам из нее выкручиваться!
— Да, слова, достойные настоящего мужчины, — съязвила Ритка.
— Нормально, я разберусь с этой проблемой, — подал голос Владька.
— Сейчас отнесу и утоплю его в том самом озере из которого он вылез.
— Как утопишь? — закричала Светка. Она находилась на грани истерики и из последних сил сдерживалась.
— А что, по-твоему, с ним делать? Хочешь, забери себе?
— Владька, — взорвалась Ритка, — кто тебе позволял такие гадости говорить?
— В морду давно не получала? — тихо спросил наш бывший подкаблучник.
— Тихо! — рявкнул Гарик. — Еще нам между собой драки не хватало.
Владька, иди и топи. Во дворе у Алевтины я видел капроновую бельевую веревку. Прицепишь камней, труп и не всплывет. Только вяжи не к шее, а к туловищу. Мы тебе помогать не станем, не обессудь, это твой клон.
— Да ладно, и сам справлюсь, подумаешь, — буркнул Владька.
Он сходил на улицу и пришел с мотком бечевки. И в этот момент Светка сорвалась. Она бросилась к Владьке с кулаками, но Гарик успел ее поймать, и пихнуть в мою сторону. Дальше он схватил ведро с холодной водой и окатил нас с ног до головы.
— Санька, бери ее, и веди в парную! И не выпускай, пока не успокоится!
От ледяного душа Светка затихла, а, зайдя в парилку, разрыдалась.
Я утешал ее как мог: гладил по голове, как маленькую девочку и говорил детские глупости.
Когда мы вышли из парной, Гарик и Ритка шампунем отмывали следы крови с пола. Мы со Светкой сели за стол.
Владька вернулся, молча ополоснулся из ведра и ушел в парную. А когда вышел, то скомандовал:
— Собирайтесь! Едем домой, прямо сейчас.
Ритка встала с пола и уперла руки в бока:
— Только через мой труп! Ты пил, и поэтому за руль не сядешь!
Владька вытянул руку и схватил ее за горло:
— Тебя что, тоже утопить? Мне это не сложно, веревка еще осталась!
Мы бросились разнимать Владьку и Ритку. Но делать этого не пришлось. Владька отпустил хватку и пошел собираться.
Мы, подгоняемые страхом, собрались в рекордные сроки. Через полчаса, мы уже садились в минивэн. И только тут откуда-то появилась Алевтина.
— Уезжаете? А как же ужин и завтрак?
— Вы уж извините нас за беспокойство, — Владька являл саму галантность. — Обстоятельства изменились, надо срочно ехать. Да, и мы вашу веревку позаимствовали, вещи завязать. Вот, возьмите, в качестве компенсации.
Всю дорогу мы сидели молча, не проронив ни слова. В город въехали затемно. Возле моего дома я вышел и попрощался, но Владька с Риткой промолчали.
Поднявшись на мой четвертый этаж, я достал бутылку джина, которую держал на случай болезни, и выпил целый стакан.
Утром меня разбудил звонок в дверь. Вскочив, я удивился, что сплю одетый на диване. Посмотрев в глазок, я облегченно вздохнул. Перед дверью стояли Гарик со Светкой. Я, честно говоря, уже решил, что это милиция.