Жест обидел Климова.
– Зря вы так, девушка. Я не собирался похищать ваш кулон. И тем более – причинить вам вред. Я, признаться, совершенно не понимаю, как могло случиться, что вы и я… – Он стёр пальцем помаду со своей нижней губы. – Умоляю, простите меня и позвольте загладить вину. Насти, похоже, нет дома. У вас к ней было важное дело?
– Я её клиентка, – всё ещё стараясь казаться напуганной, ответила Велена. – Оставила утром в салоне кольцо. Настя позвонила и пригласила к себе, чтобы его отдать.
– Прикинуться совестливой, а потом оставить человека у запертой двери – это на неё похоже, – проронил Климов язвительно. – Может, позвоните ей. Узнаете, скоро ли вернётся.
Велена достала из сумочки телефон и набрала номер Насти, злорадно ожидая последствий, однако звонок из-за запертой двери не послышался, видимо, хитрая трусиха успела выключить звук.
– Похоже, не отвечает, – проговорил Климов, глядя сверху вниз в аквамариновые глаза Велены. – Послушайте, отправьте ей СМС, что встретитесь с ней, скажем… завтра. А сейчас давайте я отвезу вас в центр, и мы купим любое платье, какое вам понравится.
Велена посмотрела на мужчину с интересом; он понял, что выбрал правильную линию поведения, и продолжил с обезоруживающей улыбкой:
– Потом мы можем заехать в один хороший ресторанчик, выпить по бокалу вина и поговорить. Должен же я как-то оправдаться за своё неадекватное поведение. Право, не знаю, что со мной случилось. Вокруг вас… только не смейтесь. Вокруг вас словно разлита какая-то… магия. Понимаете, я словно чувствую исходящую от вас силу. Я просто потерял голову от вашей красоты…
«Немудрено почувствовать, когда тебе такая магическая плюха в лоб прилетает», – с усмешкой подумала она и, протянув Климову кончики пальцев, прошептала:
– Велена Ларина, можно просто Велла.
* * *Святомир бросил телефон в кресло, плеснул себе коньяка, глотнул и выругался.
Всё шло не так, как надо.
Велена злится, шас делает неожиданные ходы, Лютополк исчез и не выходит на связь, а мелкая маникюрша… Мелкая маникюрша раздражала больше всего. Ходит в дырявых носках, а книгу продавать отказывается! Где это видано, а? Где?
По уму, конечно, следовало сбросить человскую дуру с доски, а не возиться с ней, как с писаной торбой, однако отнимать у маникюрши таинственный раритет люд остерегался. Возможно, если не останется другого выхода – рискнёт, но не сейчас. Потому что магия, будь она неладна.
Магия.
Обыкновенные артефакты, боевые и повседневные, легко и без труда переходили из рук в руки. Убил или оглушил жертву, обшарил карманы, забрал всё ценное – в этом действия преступников Тайного Города ничем не отличались от поведения человских грабителей. Однако действительно сложные и важные артефакты частенько защищали заклятием «Добрых рук», подразумевающим, что расстаться с ним владелец мог только по собственной воле и никак иначе. Продать, подарить, отдать просто так, но – только из своих рук в чужие и по-настоящему добровольно, что проверялось особым, неснимаемым арканом.
Если условие не соблюдалось, артефакт мог перестать работать, а то и вовсе самоликвидироваться, с большой вероятностью прихватив на тот свет грабителя. Прецеденты были.
Особенно Святомира взбесило то, что Настя попыталась заставить его поверить, будто способна прочитать написанное в книге. Врала она убого, неумело и, как говорится, «путалась в показаниях». Пока она несла околесицу про какую-то влюблённую ливанку, Святомир внимательно рассмотрел страницу дневника – это не был детский шифр, как пыталась внушить ему маникюрша, и не арабский язык. И вообще – эти письмена не походили ни на что, виденное антикваром раньше.
На самом деле это действительно было похоже на шифр.
Но.
Лёгкое удивление, появившееся на лице маникюрши в тот миг, когда он признался, что не способен разобрать текст, сказало Святомиру нечто невероятное: сама девица читает книгу без труда.
Читает!
А шифр прочесть невозможно.
Вот и думай теперь…
К счастью, было над чем думать: уйдя на кухню и «по рассеянности» утащив с собой книгу, Святомир сфотографировал несколько страниц и теперь разглядывал распечатанные фотографии, пытаясь понять, что означают неведомые закорючки.
Шифр?
Или всё-таки язык?
Книга дразнила, намекая на невиданную разгадку, на тайну, которая стоит смерти, и Святомир принял вызов. Он запустил на ноутбуке программу, которая должна проверить текст на наличие сходных элементов и идентифицировать их, а сам, вооружившись цветными текстовыделителями и карандашом, склонился над распечатками. Не получится разгадать шифр лично, можно будет подключить и «дорогого друга» Турчи. Дать ему какой-нибудь фрагмент из середины. А если шас сумеет по своим каналам выйти на хорошего криптоаналитика, например, из «Тиградком», способного привести эту галиматью в читабельный вид, то так даже лучше.
Хоть какая-то польза будет от его бездарной оговорки…
Но не успел люд углубиться в работу, как ожил телефон внутренней связи, и консьерж сообщил, что к «уважаемому Святомиру Бориславовичу прибыл гость».
– Я никого не жду!
– Лисин Владислав Сергеевич.
Святомир выругался.
– Спасибо. Я передам господину Лисину, что он может подняться к вам, – произнёс с едва различимым сарказмом консьерж и, видимо, повернувшись к посетителю, добавил тише и явно доброжелательнее: – Четвёртый этаж. Четыреста десять. Лифт слева за углом.
Люд, от души поименовав человскую ищейку по общеизвестной матери, принялся сгребать со стола бумаги, одновременно прикидывая, куда их спрятать. На подоконнике, даже прикрытые шторой, бумаги всё равно как на ладони, в крошечный ящик прикроватной тумбочки пачка листов не помещалась… А в дверь тем временем позвонили…
Люд обозвал по матери и дизайнера, не сумевшего нормально обставить квартиру, сунул бумаги под подушку, отправился в холл и открыл дверь.
На пороге действительно стоял Лисин.
– Что?
– К вам.
– Зачем?
– По долгу службы.
– Врёшь.
– А вы проверьте.
– Дерьмо.
– Ещё нет, но я не исключаю.
– Проходи.
Проклятая Служба давала проклятому челу достаточно проклятой власти, чтобы устроить Святомиру неприятную проверку на предмет использования/неиспользования запрещённых артефактов вдали от Тайного Города, и потому люд наступил на горло собственной гордости и пригласил агента в квартиру.
Иного выхода у него не было.
– У вас уютно, Святомир Бориславович, – нахально произнёс чел, проходя в гостиную. – Но как-то… стерильно. Как в поликлинике перед проверкой. Вы бы хоть на пол плюнули, что ли, а то квартира словно нежилая… Или ваша спутница предпочитает чистоту?
– Лисин, какое у тебя дело?
– Вы уже спрашивали.
– Тогда скажи правду, – процедил люд. – Но сначала ответь: почему с твоим умением общаться, с таким тактом и уважением, ты до сих пор жив?
Влад улыбнулся, словно ему сделали необычайно приятный комплимент, и любезно ответил:
– Я хороший следователь, Святомир Бориславович, и приношу много пользы тем, с кем я общаюсь и тактично, и уважительно.
Крыть было нечем.
Святомир махнул рукой на кресло, приглашая гостя сесть, а сам плюхнулся на излюбленный диван.
– Ну?
– У меня только один вопрос, Святомир Бориславович: вы организовали убийство старухи Энгель или вошли в дело случайно?
– Что?
Изумление на физиономии люда стало прекрасным ответом. Хотя он и не собирался его давать.
– Ага… Ясно. – Влад вновь улыбнулся. – Хорошо, что всё получается так, а не иначе.
– Ты о чём сейчас говорил?
Святомир был явно сбит с толку неожиданным и резким вопросом, никак не мог понять, как на него реагировать, и чел решил воспользоваться замешательством собеседника. Но не успел.
– Вы сами со старухой общались?
– Не твоё дело, – отрезал люд.
– Как раз моё.
– Тебя отправили во Владимир из-за какой-то старой человской ведьмы?
– Если вы ни при чём, то лучше вам этого не знать.
– А если я хочу знать?
– То вам лучше перехотеть.
– Не забывайся, – бросил Святомир. – Я – люд.
– Всё правильно: вы – люд, а я – агент Службы утилизации, следовательно, даю отчёт всем трём Великим Домам, а не только Зелёному. И если я напишу, что имеются веские основания предполагать, что вы, со скуки или увидев какую-то выгоду, решили наплевать на режим секретности…
– Я не знал старуху Энгель, – перебил чела Святомир. Поразмыслив, он понял, что агент и в самом деле способен испортить ему жизнь, и решил чуть поддаться. – Я в эту дыру приехал, чтобы сменить легенду, а не общаться с провинциальными ворожеями и до вчерашнего дня понятия не имел о книге.
– О какой книге?
– А то ты не знаешь.
Лисин откинулся на спинку кресла, свёл перед собой пальцы и очень холодно посмотрел в мутно-зелёные глаза люда.
– Я знаю, что приехал сюда заполнить протокол о смерти лицензированной ведьмы. А нашёл не смерть, а убийство, которое совершил хван. В результате чего у местной полиции образовалась лишняя пара рук с места преступления, странный анализ ДНК и тупые вопросы, которые мне пришлось гасить в режиме чрезвычайной ситуации. Вот что я знаю. А теперь, будьте добры, поделитесь тем, что знаете вы, и тогда в отчёте я обязательно отмечу ваше жгучее желание сотрудничать со Службой утилизации, ради сохранения режима секретности и благополучия всех Великих Домов.
– Не паясничай, – хмуро попросил люд.
– Честное слово, напишу.
– Ладно.
Лисин поудобнее устроился на диване и опёрся рукой на подушку.
– Я весь внимание.
– Ты не ошибся – я в деле случайно, – неохотно пробубнил Свят. – Велла ходит в салон красоты, а поскольку ей здесь скучно, общается со всеми подряд. В том числе – с маникюршей. Слово за слово, та рассказала о своей печальной судьбе и показала доставшуюся от бабки книгу. Велла сфотографировала символы на переплёте, ну и закрутилось. Я только после этого узнал и о книге, и о старухе Энгель. Но как её убили и за что – понятия не имею.
– Книга у вас?
– Нет. – Святомир поморщился. – Хотел купить… И куплю, кстати. В ближайшее время.
– Если Настя продаст.
– Мои коммерческие дела Службы утилизации не касаются, – отрезал антиквар. – Если я сумею обмануть эту идиотку, я её обману.
– А если не сумеете?
– Что ты хочешь? – Святомир решил перейти в наступление.
– Расследовать преступление.
– Ты узнал всё, что нужно.
– С ваших слов.
– Ты мне не веришь?
– Я расследую преступление.
– Вот и расследуй. Возможно, старуха сама была нечиста на руку, и её смерть – результат разборки внутри банды.
– Возможно, – не стал спорить Лисин.
– И я на твоём месте начал бы с хвана, – продолжил Свят. – Наверняка его дружкам известно, кто его нанял.
– К сожалению, неизвестно.
– Проверил?
– В первую очередь.
– Значит, тебя ждет увлекательное расследование, – хмыкнул антиквар.
– Я так и сказал.
– А я хочу немножко заработать.
– Ага.
Святомир поразмыслил ещё чуть-чуть, а затем, тщательно взвешивая каждое слово, уточнил:
– Ты ведь не будешь заключать со мной контракт, так?
Намекая на то, что, несмотря на их прежние разногласия и отвратительные манеры Лисина, он готов договориться.
– Я на службе, – напомнил агент.
– Но ты можешь не препятствовать мне завладеть книгой, – продолжил антиквар.
– Если этот артефакт не опасен и не нарушает режим секретности, – тут же внёс уточнения чел.
– Я знаю правила. – Святомир слегка расслабился, поскольку ответы Влада его полностью устраивали. – Что ты хочешь взамен?
– Давайте сначала доберёмся до книги? – предложил агент. – А там посмотрим.
– Сегодня она будет у меня. Я стану её законным владельцем. – Святомир помолчал, предоставляя челу возможность осознать услышанное, и закончил: – Ты проверишь её и отдашь мне. Но проверять ты будешь в Зелёном Доме и в моём присутствии.
– Давайте сначала доберёмся до книги, – повторил Лисин.
* * *– Не трогай меня!
– Я знал, что найду тебя здесь!
– Нашёл? Теперь не трогай!
– Стоять!
– У тебя будут большие неприятности! – пообещал Ашрав Турчи, испуганно глядя на разъярённого люда.
– Но тебе будет плевать на это! – хохотнул Лютополк. – Ты будешь стоять перед Спящим и плакать.
– Это ещё почему? – возмутился шас.
– Потому что ты вёл неправедную жизнь! – провозгласил Лютополк.
– На себя посмотри!
– На меня тебе тоже будет плевать. Мертвецам безразличны дела людей.
– Не слишком ли ты возомнил? – осведомился Ашрав, отступая ещё на два шага. К сожалению – на два последних шага, потому что позади шаса возникла стена дома.
– Почему я возомнил? – удивился люд.
– Я – маг, а ты – нет.
– Мне доводилось убивать магов.
– И как? – с понятным интересом спросил шас.
– Не так уж сложно.
Люд изловил Турчи в самом центре Владимира, и изловил, надо отдать должное, ловко. Воспользовался магической маскировкой – из артефакта, разумеется, – подкрался, схватил за шиворот и утащил в подворотню… Как какой-нибудь масан, право слово. Перепуганный шас, разумеется, немедленно активизировал «Дырку жизни», намереваясь порталом провалиться в приёмную Московской обители: позорно, зато живой, здоровый и целый, однако артефакт не сработал.
– Я запустил блокировку заклинаний, – ухмыльнулся Лютополк. – Поэтому ты сейчас не маг, а неизвестно что.
– Я – шас, – пискнул Турчи.
– А я кулаком пробиваю кирпичную стену.
Раньше, давным-давно, когда у него всё было хорошо, Ашрав любил посмеяться над подобными подвигами сильных, как драконы, людов. Они с приятелями не раз и не два сравнивали себя, умных, с «этими зелёными», пробивающими головами бетонные плиты и завязывающими ломы в узлы. Сравнение, естественно, всегда было в пользу носатых торговцев.
Но не сейчас.
Турчи очень внимательно изучил демонстрируемый кулак собеседника, затем пристально посмотрел в зелёные глаза люда, вздохнул и временно сдался:
– Чего ты хочешь? Почему собираешься меня убить?
– Зачем ты требуешь от Свята продать долю в «Лавке»?
– Требую? – поперхнулся шас.
– Только не говори, что не ведёшь с ним переговоры.
– Веду.
– Ага!
– Но это была его идея.
– Врёшь!
«Ну, Свят, ты у меня попомнишь эту подставу!»
Хитроумный Ашрав без труда разобрался в несложной интриге «делового партнёра» и выбрал единственно правильный стиль переговоров с его агрессивным компаньоном.
– Не понимаю, зачем ему это надо? – На глазах шаса выступили слёзы.
В школе бизнеса почтенной семьи Шась маленький Ашрав лучше всех на курсе сдавал «Эмоциональную составляющую переговоров», и для него не представляло никакого труда разрыдаться в любой момент. Тем более когда рядом машет кулаками совершенно озверевший люд.
– Что ему надо? – Лютополк привык, что мужчины плачут, лишь находясь в безвыходных ситуациях и полностью потеряв гордость, и потому слегка расслабился.
– Некоторое время назад я действительно обратился к Святомиру с предложением выкупить его долю, – прорыдал Ашрав. – Он отказал.
– И ты начал давить.
– Зачем? Как я вообще могу надавить на люда? Я отозвал предложение, и мы стали жить как прежде, но вскоре после переезда сюда Свят позвонил и предложил вернуться к переговорам. Полагаю, тихая жизнь пришлась ему по нраву. Я снова сделал предложение… Клянусь, я был уверен, что ты знаешь о происходящем!
– То есть ты не давил? – растерялся Лютополк, в мироздании которого существовало лишь два процесса: либо давит он, либо давят на него.
– Конечно нет! – всхлипнул шас. – И в мыслях не было.
– Но Свят сказал…
– Это я уже понял, – неожиданно перебил люда Ашрав.
– Что понял?
– Святомир для чего-то решил натравить тебя на меня. Возможно, он хотел, чтобы ты меня убил.
– Зачем? – Здоровенный Лютополк оказался совершенно сбит с толку, и его можно было брать голыми руками. Что, собственно, Турчи и проделал в следующий момент:
– Мне самому интересно… – Он достал платок, шумно высморкался, прощаясь с последствиями рыданий, вновь посмотрел собеседнику в глаза, уверенно посмотрел, и осведомился: – Святомир рассказывал тебе о книге?
– О какой книге?
– Ага…
* * *Настя зажала себе рот ладонью и попятилась в глубь квартиры, испытывая странную гамму чувств: страх, непонятное возбуждение и смутное ощущение неправильности случившегося.
Девушка определённо столкнулась с чем-то необычным, совершенно не встраивающимся в привычную картину мира. Она видела, как Игнат уставился на кулон Велены и как повёл себя после. Разумеется, её бывший далеко не ангел, и руки ему распускать доводилось, но он осторожен, далеко не глуп и никогда бы не напал на незнакомую женщину в подъезде.
Зачем?
К тому же она видела глаза Игната во время нападения: они были совершенно безумны. Не злые, не бешеные, а именно безумные.
Он как будто находился под наркотиками.
А потом Настя увидела, как Велена хлопнула Климова по щеке. Ладошкой. Небрежно. Как ленивая кошка… И Игнат улетел. Натурально – улетел, врезался головой в стену и не устоял на ногах. От жалкой пощёчины.
Ещё пару дней назад девушка отмахнулась бы от видения, легко уверив себя, что ей показалось, или что Велена познала боевой путь дао в каком-нибудь засекреченном тибетском монастыре, но сейчас у Насти был дневник Морозова, который могла прочитать лишь она, была описанная в дневнике история, и потому возникла мысль:
«А может, Игнат наконец нашёл, что хотел, – настоящую ведьму?»
«Да ну! Не говори ерунды! – попытался сгладить ситуацию разум. – Ведьм не бывает».
А впрочем, какая теперь разница?