Быстро составим? Гм. Нет, я, конечно, абсолютно точно знаю, что мне необходимо в первую очередь. Но диктовать все это пижону?
Нет. Не буду хамить в ответ. Скажу мягко.
— Каст, я, как ты правильно заметил, девушка. Мне не очень удобно обсуждать с тобой, парнем, свои потребности.
Подчеркиваю — я была сдержанна и вежлива. Но кому-то моя вежливость встала поперек горла, и этот кто-то все-таки сорвался.
— Слушай, хватит выпендриваться. Просто скажи, что тебе купить! — рявкнул Каст.
После чего закинул ногу на ногу, положил блокнот на колено и приготовился записывать.
Ладно. Если тебя разница полов и, следовательно, потребностей, не смущает, начну с главного. С того, что через неделю точно понадобится.
— Хорошо. Пиши. Первое: женские гигиенические средства. Лучше прокладки — мне так удобнее, но, если что, тампоны тоже подойдут.
Каста передернуло. Отбросив блокнот с карандашом на чайный столик, рыжий резко откинулся на спинку кресла и уставился в полоток. Выражение на его лице стало раздраженно-страдальческим.
Но, блин, он сам хотел! А еще нарычал на меня. Опять! И это несмотря на то, что я со своей стороны разговаривала максимально вежливо и корректно.
Именно поэтому я задушила в себе стеснение и продолжила:
— Дальше, мне нужны восковые полоски для депиляции. Если у вас такого нет, то, в принципе, подойдет бритва, но неопасная — с опасными я обращаться не умею. Потом — прокладки ежедневные, хотя… — я задумалась на миг, — нет, их не надо. Обойдусь. Тем более они плохо влияют на бактериальный баланс вла…
— Да понял я! — заорал Каст, вскакивая. — Понял!
Рыжий подхватил блокнот и, нервно запихав его в карман, ринулся к выходу. Но не ушел. Вернулся с полпути, чтобы буквально ткнуть в меня небольшим прямоугольным футляром.
— Держи.
Ну ничего себе. То есть, это что же получается? Зяба не ошибся, и Каст действительно пытается за мной ухаживать?
— Спасибо, Каст, — вежливо поблагодарила я и аккуратно отодвинула его руку с предлагаемой коробочкой. — Я тронута твоим вниманием, но это не возьму.
— Да не от меня! — вконец вызверился парень.
Твир такого хамства не выдержал — вскочил и оскалился. Но Каста перспектива быть покусанным непропорциональным меховым огурцом не испугала. Он бросил футляр на столик, в ответ рыкнул на Кузю и зашипел, но уже не твиру, разумеется, а мне:
— Это не от меня, крошка. Я в данном случае скромный посыльный. Ты, говорят, была так эмоциональна и так несчастна. А я, оказывается, последняя сволочь! Шантажист и чудовище, без совести и… Гхарн! Да что я перед тобой распинаюсь?!
Круто развернувшись на каблуках, Каст помчался прочь, а прежде чем хлопнуть дверью, припечатал:
— Слезливая истеричная дура!
Шок. Вот это действительно — самый объемный и настоящий шок. От такого заявления не только я, даже Кузя растерялся — плюхнулся на попу и вытаращил глазки.
Я потянулась, осторожно погладила твира по крошечной мохнатой голове и застыла, потому что снова паникой накрыло.
Что там Каст о шантаже, чудовищах и слезах кричал?
Вчера. Да, именно вчера я была очень эмоциональна, ревела и открыто называла рыжего чудовищем и шантажистом. Но я в этот момент находилась в храме Огня! И голову на отсечение даю, там никого, кроме меня, не было. То есть слышать мои слова не мог никто, кроме…
О, черт.
Я дотронулась до своего лба, и картинка тут же сложилась. Каст очень сильный маг, я бы даже сказала, слишком. А такая сила из ниоткуда не появляется. То есть он любимчик Ваула. Ну а если Ваул способен наделить силой, то, видимо, и многое другое может. Например, сделать втык за отвратительное поведение, и… — Я перевела взгляд на футляр, оставленный Кастом на столе, — сделать подарок расстроенной поведением любимчика девушке.
Кузя наконец-то опомнился и помчался запирать дверь. Я же, как завороженная, потянулась к футляру. А когда открыла, обнаружила в нем золотой медальон с крупным прозрачным красным камнем. Это был не рубин, нет. Нечто совершенно другое, подобного чему я прежде никогда не видела. Камень больше всего походил на огонь, заключенный в нерушимую оболочку. Живое, теплое пламя.
Я встала и на негнущихся ногах подошла к зеркалу. Зяба если и был, то не высовывался, так что из зеркала на меня смотрела девушка с пшеничного цвета волосами, в красной мантии студентки Академии Стихий и с алым иероглифом на лбу.
Аккуратно расстегнув цепочку, я повесила медальон на шею. Ну а когда снова застегнула замочек, кожу овеяло мгновенным теплом. Это было почти так же, как вчера, в храме. То есть подарок действительно прислал Ваул.
С ума сойти.
Бог подарил мне украшение.
Так не бывает!
Или?..
Остаток дня прошел спокойно и никаких событий не принес, за исключением визита Кэсси. «Эльфийку» ко мне, разумеется, Каст прислал.
Я без опаски впустила девушку на чердак, и ничуть не удивилась тому, что ее реакция на преображение моего убежища была слабой. Отправляя сестру к иномирянке, Каст не мог не предупредить о твире.
Правда, едва мы составили список необходимых вещей, Кэсси тут же удалилась. То есть общения, как такового, не вышло.
Причины? Ну, утверждать не возьмусь, но похоже, дело было в Вауле — уж очень часто рыженькая на мой медальон косилась. Причем смотрела с явной опаской.
А я, глядя на нее, пришла к однозначному, хоть и не обоснованному ничем, кроме интуиции, выводу: магическая сила Кэсси с силой Каста несравнима. Кэсси — обычная, то есть маг средней руки максимум.
И, судя по всему, заступничество Огненного бога за меня ее очень озадачило. Девушка явно не ожидала, что ее брату может прилететь пара тумаков от самого высшего начальства, причем не абы за что, а из-за какой-то иномирянки.
Поэтому, когда «эльфийка» покинула чердак, я решительно спрятала медальон под майкой. Если даже Кэсси так на него отреагировала, то реакцию остальных я даже проверять не хочу. Хватит с них и знака на лбу.
Ну а потом я занялась тем, чем и собиралась с самого начала: села переписывать лекции. Прервалась лишь для того, чтобы сбегать на ужин и за едой твиру. И там окончательно прописаться за столиком водников во главе с Дорсом.
А после ужина вновь вернулась к лекциям и учебникам.
В результате, уснула я не в пример быстрее вчерашнего. Даже воспоминание о том, что с завтрашнего дня начинаются занятия… мм… ритуальными танцами и что присматривать за моей успеваемостью по этому «предмету» будет ядовитый Глун, не помешало.
А вот утром…
— Офигеть! — выдохнула я, когда открыла глаза и увидела нависающую надо мной остроносую мордочку.
— Приве-е-е! — сообщило это чудо бордовое тонким голосом.
Я осторожно отодвинулась, не менее осторожно села на постели и вот теперь во все глаза уставилась на небольшого, размером все с тот же крупный кабачок, ушастого лиса.
— Кузя, это ты? Правда?
Да, не верилось.
Однако лис тотчас довольно оскалился, подтверждая — мол, да, именно я. После чего вскочил и покрутился на месте, топча одеяло тонкими лапками и демонстрируя себя красивого. Ну точно, лис. Только хвост еще не дорос — коротковат, примерно как у бобтейла.
— Я коти-и-и… — протяжно заявило это чудо.
— Кто?
— Коти-и-и! — не без гордости повторил Кузьма и плюхнулся на попу.
Не сразу, но я все-таки сообразила и ошарашенно переспросила:
— Кто? Котик?
Твир радостно кивнул и вновь оскалился, демонстрируя маленькие белоснежные зубки и очень даже внушительные клыки. Клыков было четыре, точь-в-точь как у настоящей лисицы — два сверху, два снизу.
— Э-э… — Честно говоря, заявление твира меня озадачило. Поэтому сообщила ему очевидное: — Кузь, прости, но ты не котик. Ты — лис.
Глаза лисенка слегка округлились, потом на мордочке проявилось недоумение, и мне вновь сообщили:
— Я коти-и-и!
— Он считает себя котом, — послышался ворчливый голос Зябы. — В смысле, он выбрал форму, трансформировался и теперь абсолютно уверен, что он — твир в форме кота.
Однако. Звучит как ребус, но ладно. Допустим, почти все я поняла, за исключением одной детали:
— Зяб, а как Кузя эту форму выбрал-то? И почему уверен, что это котик? Он что, котиков раньше вообще не видел? Или у вас на Поларе…
— На Поларе котов не водится, — перебил монстр. — А форму твир из твоих воспоминаний вытащил. И, я так понимаю, трансформировался как смог.
Стоп. Кузя еще и мысли читать умеет?
— Ты читаешь мысли? — изумленно спросила я домовенка вслух. — Ты телепат?
Твир отрицательно замотал ушастой головой, а ответил за него Зяба:
— Нет, Даш. Но твир может считать из воспоминаний человека, которого признал своим хозяином, наиболее приятный тому образ. Это такая инстинктивная защитная реакция, чтобы хозяин точно доволен остался. Как я понимаю, ты любишь котиков. Вот он и… попытался.
— Все любят котиков, — на автомате откликнулась я. Сама же по-прежнему таращилась на Кузю.
— Я коти-и-и! — вновь заявил тот. Радостный до неприличия.
— Даш, ну не молчи, — вновь встрял в разговор Зяба. — Скажи ему, что тебе нравится.
— Мне очень нравится! — искренне сообщила я твиру. — Но ты все-таки не котик. Ты лис! Ушастый лис бордового… хм… бордовой масти. Вот!
Твир надулся и даже уши-локаторы опустил.
— Я коти-и-и, — упрямо сказал он. — Коти-и-и!
Черт! Не могу!
Не выдержав, я рассмеялась.
— Хорошо, котик так котик. Но поверь — лис круче! Котики в моем мире есть у всех, а ушастых лисов — раз-два и обчелся.
Увы, на мою маленькую уловку, твир не поддался. Вскочил на лапы, растопырил уши, и я вновь услышала убийственно-прекрасное:
— Я коти-и-и!
О боже! Кузя!
Все. Я выпала из реальности минут на десять, и это была самая лучшая истерика в моей жизни. Я хохотала до слез и не могла остановиться. А Кузя, сам того не понимая, подливал масла в огонь — сидел на краешке постели и откровенно дулся. И даже сопел! Как маленький обиженный ребенок.
— Ну, прости. — Кое-как успокоившись, наконец, я протянула руку, в намерении схватить лиса и затискать. Еще жутко хотелось потрогать уши, они казались не совсем настоящими, плюшевыми. — Иди-ка сю…
Я осеклась, потому что Кузьма отскочил. Потом гордо повернулся попой, спрыгнул с кровати и пошел… дуться на диван.
— Ну, Кузь!
Следующие минут десять я потратила на извинения. И так горячо убеждала твира в том, что никакой ошибки нет и что он действительно очень-очень похож на котика и только чуточку на лиса, что сама почти поверила.
А Зяба, взирая на это дело из зеркала, закатывал глаза и тяжело вздыхал. И бормотал в процессе:
— Ох уж эти женщины… Ох уж эти сопли… Да-да, покажи вам котика и вы… Тьфу. И этот туда же… угодить он хотел! Нет бы, рационально помыслил и в кого приличного трансформировался. В боевого паука, например. А он… котик!
В итоге, после всех этих событий, в столовую я вошла не просто радостная, а счастливая до неприличия. Я чувствовала себя солнышком и едва сдерживала желание покрутиться на пятке и прокричать о своем счастье на весь мир.
И ничто, вот клянусь — ничто вообще! — не могло испортить моего радостного настроения. Ни косые взгляды студиозусов, ни откровенный игнор со стороны Каста, ни недовольное бурчание женщины, которая стояла на раздаче. Ни-че-го! А уж маленький допрос, устроенный Дорсом, и подавно.
Впрочем, насчет допроса я погорячилась — это было, скорее, просто очень настырное любопытство. Вот только удовлетворить его я сейчас не могла. Конечно, рассказать Дорсу о преображении твира очень хотелось, но рядом находились Луир и томная Тауза. Поэтому пришлось отшучиваться и отмалчиваться. Но водник оказался настолько приставучим, что, в конце концов, я не выдержала.
— У меня сегодня танцы, — громким шепотом, чтобы не быть невежливой по отношению к Луиру и Таузе, сообщила я.
— Танцы? — Недоуменно переспросил Дорс. — Так ты ж вроде не хотела. В смысле, вчера ты восторгов по этому поводу не испытывала.
— Просто вчера я еще не знала, что там… — я выдержала шаловливую паузу и выбила пальцами незамысловатый ритм, — будет профессор Глун.
Дорс закашлялся, Луир резко перестал жевать, а Тауза вообще вилку выронила.
Но повторю — ничто! Ничто не могло испортить моего отличного настроения. Поэтому я загадочно улыбнулась и продолжила жевать завтрак.
— Только не говори, что он тебе нравится, — делая страшные глаза, прошептала Тауза.
Гм. Тупиковый вопрос, если честно. Но выкручиваться-то надо. Поэтому я нейтрально уточнила:
— А что? С ним что-то не так?
— Ну, во-первых, он препод, — включился в разговор Луир. — Не знаю, как в вашем мире, а у нас подобные вещи крайне не приветствуются.
Что парень подразумевает под «подобными вещами», я, разумеется, сообразила — отношения студентов и преподов.
— А во-вторых, — продолжил парень, — Даш, ты просто тут недавно и не знаешь, но Глун — весьма странный тип. Мало того, что он связан с Советом Магов. Говорят, звание свое профессор получил за какие-то темные делишки. И в академию пришел не от большого желания преподавателем стать. Ходят слухи, что Глуна сюда едва ли не сослали. Так что от нас, студентов, он не в восторге. И, к тому же, он из тех, кто иномирцев вообще на дух не переносит. Короче, извини, Даш, но тут у тебя без шансов.
Ха. И впрямь, неприятный тип. Что ж, тем лучше, что в действительности я никаких романтических чувств к Глуну не питаю.
— К тому же, — подхватил тему Дорс, — у тебя есть неоплаченные долги.
Это было сказано шутливым тоном и с улыбкой, а вот следующую реплику водник произнес предельно серьезным шепотом:
— А еще у тебя есть Каст.
Настала моя очередь ронять челюсти, вилки и прочие бесполезные предметы, но… да-да, я опять о настроении. Не испортите!
— Каст идет лесом, — с очаровательной улыбкой сообщила я. — Самым-самым дальним.
Дорс не ответил — вместо этого бросил взгляд поверх моей головы, а я инстинктивно повернулась и посмотрела в ту же сторону. Оказалось, водник глядел на рыжего, который сидел не так и далеко, всего через три столика от нас. Ну а его огненное «величество» на меня таращился. Суровый, надутый, хмурый. Под взглядом Каста я почувствовала себя не то чтобы неуютно, но… в общем, я ощутила себя самой вредной ябедой.
— Если я что-то понимаю в этой жизни, — наклонившись к самому уху, прошептал Дорс, — наш рыжий прыщ на тебя запал.
Тот самый «прыщ», конечно, понял, что разговор о нем, и презрительно прищурил глаза. А я не выдержала и рассмеялась. Вот как, скажите, идти на занятия в таком настроении? Мне же после такого палец покажи — ржать буду!
Зато когда настало время встречи с профессором фон Глуном и жрицей храма Огня, смеяться уже не хотелось. За день я ужасно вымоталась и действительно устала от бесконечного потока новой информации, которую впитывал мой далекий от магии мозг.
Еще одним моментом, убивающим всякую радость, оказалось ожидание неприятностей. Пусть на Поларе я провела лишь одну неделю, но за эту неделю достаточно хорошо успела изучить глуновский характер. И была абсолютно уверена — он обязательно будет шипеть и брызгать ядом, что бы я ни сделала. А я, как и любой нормальный человек, жутко не любила, когда на меня кричат.
Куратор ожидал под дверью аудитории, где у нас проходила последняя лекция. И, едва я вышла, подхватил за локоть и немедля потянул в сторону одной из дальних аудиторий.
Где-то там, если верить моей памяти, располагался зал для практикумов по медитации, и я уж было решила, что мы туда и идем, но нет. Конечная аудитория оказалась другой.
Маты на полу тут отсутствовали, зато имелось несколько больших медных чаш и зеркало во всю стену, как в танцевальной студии. А перед зеркалом, спиной к нам, стояла высокая, прямая, как палка, женщина. Брюнетка, со скрученными в тугой пучок на затылке волосами. Одежда незнакомки, если смотреть с позиции этого мира, оказалась странной: на ней было что-то вроде бриджей и короткой туники.
Увидев нас в зеркале, женщина обернулась, и я смогла разглядеть ее лицо — длинный нос, крупные губы, черные, как смоль, глаза и крупная родинка на правой щеке. Ну и алый символ по центру лба, указывающий на то, что она тоже избранная.
Издалека жрица выглядела настоящей красавицей, но когда приблизилась, я заметила морщины, проступающие сквозь толстый слой пудры. Теперь я бы дала ей лет пятьдесят, ну, в крайнем случае, сорок восемь.
Быстро оглядев меня, женщина мягко улыбнулась и сказала:
— Позволь прикоснуться к тебе, дитя.
После чего, не дожидаясь ответа, сделала плавный шаг навстречу и аккуратно взяла меня за подбородок, чтобы вглядеться… не в лицо, конечно. Мое лицо жрицу не интересовало. Ей был нужен символ.
— Удивительно, — произнесла жрица певуче.
Мне хотелось сказать то же самое, но я вовремя прикусила язык. Дело в том, что я тоже символ разглядывала, но не свой, разумеется, а жрицы. И он разительно отличался от моего. То есть форма оказалась той же самой, но исполнение… Мой иероглиф выглядел натуральной татуировкой, а у нее эта штучка была попросту нарисована, даже следы-бороздки от кисти виднелись.
Но почему? Что все это означает?
Ответ, вернее его часть, я узнала через мгновение.
— Я, конечно, читала в летописях, что подобное случается, но видеть метку Ваула воочию… — Жрица глубоко вздохнула и повторила: — Удивительно.
— Простите? — вслух удивилась я. — А как же тогда вы выбираете девушку для танца?
Жрица вновь улыбнулась и, отпустив мой подбородок, ответила:
— Среди лучших. По жребию.
Вот как? То есть иероглиф на лбу у тетки свидетельствует о том, что она одна из лучших и самых удачливых жриц большого городского храма? Да-да, удачливых, ибо жребий правильный вытянула.