— Что за вертеп здесь, я вас спрашиваю?! — взъярился Кархи, ничуть не стесняясь своего вида. — Не успел лечь спать, сюда вломился этот придурок и стал орать про каких-то гоблинов. Здесь что, всю ночь будут ловить гоблинов? Или вы их призываете, если орете в спальнях?!
Багрово-красный папаша прелестницы, на этот раз вполне одетой, смущенно мямлил, растеряв боевой запал и уверенность. Его жена сурово смотрела на него, обещая ему глазами неприятный разговор.
— Оставьте меня в покое, я всего лишь хочу спокойно поспать в одиночестве, — Кархи повелительно указал на дверь и вновь зажег свой светильник. — Завтра же я покину это гнездо безумцев!
Кархи на всякий случай решил подпереть дверь спальни изящным письменным столиком, но не успел он подойти к нему, как в комнату вошла дочурка любвеобильного эльфа.
— Я все поняла! — воскликнула Меллира, — ты заколдован злой магией и лишь ночью можешь возвращать свой истинный облик! Кто ты?
Кархи вытаращил глаза и не думая, выпалил:
— В прошлой жизни я был знатным аристократом, известным среди эльфов и людей, а в этой жизни честно тружусь гоблином. Сегодня я в первый раз вернул облик эльфа. И то магия жестоко посмеялась надо мной, превратив тут же в женщину. Едва Кархи умолк, как почувствовал, что снова стал обычным зеленокожим гоблином из квартала Тряпичников.
— Пропавший принц Кирдаль, — с обожанием прошептала девица незнакомое имя и тут же погасила масляный светильник. До утра Кархи перенес еще два цикла превращений, но это теперь вызвало у девицы лишь восхищенное оханье и новый прилив страсти. Потом артефакт разрядился и молодежь обошлась по старинке, без магии.
Ранним утром Кархи чмокнул в губы сладко спящую Меллиру, сел за письменный столик и с чистой совестью нацарапал на листке бумаги короткое послание: "Неотложные дела и тайны прошлой жизни заставляют меня покинуть тебя, звезда моя. Целую, спасибо за чудесную ночь, твой принц Гоблин. И ради Великого Леса, никому не рассказывай о принце Кирдале".
Гоблин взял в руки одежду эльфа и прошел в комнату, где оставил напарника. Урр-Бах, хорошо выспавшийся, вопросительно посмотрел на друга, гадая, где он бродил.
— Амулетик работает! — довольно осклабился Кархи и погладил бесполезный сейчас артефакт. — Вот только его создателю я бы руки поотрывал за такую работу! Сначала я чуть не оглох от того, что стал гоблином на глазах у этой кошечки, а потом меня чуть не отымел старый эльф, мэллорн ему в зад.
— Магия, скоро привыкнешь, — многозначительно протянул тролль, сразу сообразивший, о ком идет речь. — Она всегда опасна, даже в постели.
Кархи выразительно выругался. — Знай про это, без кольчужных штанов к амулету бы не притронулся!
Урр-Бах флегматично пожал плечами. — Я бы и в полном доспехе держался от него подальше.
— Э-э, нет, при мерах предосторожности он вполне годится, — гоблин расплылся в улыбке. — Я, оказывается, в прошлой жизни был принцем по имени Кирдаль! Это моя цыпочка ночью сказала. Он постоянно превращался то в мужика, то в бабу, а иногда и гоблином был. Или это не в прошлой жизни, а сейчас? — Кархи озадаченно зачесал в затылке, припоминая точные слова эльфийки. Надо будет спросить о нем у Моргалика. Представляешь, а вдруг я на самом деле принц, и ничего не помню, а мощнейший амулет вроде этого спрятан внутри меня и постоянно держит меня в теле гоблина? От такой перспективы у Кархи закружилась голова. — Целый принц, единственный нормальный эльф в Эркалоне, чей разум огранен богатейшей культурой гоблинов с ее здравым смыслом, смекалкой и седой мудростью.
Урр-Бах подозрительно спросил: — Тебя точно ночью не били по голове? Или ты что-то не договариваешь про этого старого эльфа? Не бойся, я никому не скажу.
— Перестань молоть глупости! — гоблин с возмущением посмотрел на друга. — О том, что я принц, мне сама красотка сказала.
— Значит, у нее с головой точно не все в порядке, если гоблина обзывает эльфийским принцем, — заключил тролль. — Или не только с головой. Ты у нее не интересовался, что она читает?
— Мне было не до обсуждения книг! — Кархи высокомерно задрал нос. — По ночам, мой юный друг, читают одни недоумки. А нормальные гоблины и принцы заняты другим. Тебе подсказать, чем, или у родителей спросишь?
Завтрак прошел в сокращенном составе: отсутствовало семейство эльфов. К обеду вернулась Телара с подругой и Кархи пожалел, что плохо знает эьфийскую историю. Знай он, кто такой принц Кирдаль, глядишь, можно было бы обойтись и без амулета. Телара позвала друзей в свой теперь кабинет, и расплатилась с ними за поимку "вампира", обнаружение драгоценностей и даже за свою охрану. Свои двадцать золотых за это тролль честно отдал напарнику, на чьи плечи легла обязанность дежурить по ночам. — На выкуп твоего кольца, — добавил Урр-Бах и повернулся к Теларе.
— Госпожа графиня, мы сегодня уезжаем. Если еще будет нужна помощь, вы знаете, где нас искать. Тролль встал и степенно поклонился. Кархи широко улыбнулся, восхищенно глядя на красавицу и сказал:
— Телара, я готов выполнить любую твою просьбу и защитить от всего на свете. Девушка лишь вздохнула, ругать гоблина было бесполезно. Кухарка ей сообщила о ночном переполохе и скандале в комнате ее дяди. Одна из служанок видела почтенного господина с огромным синяком под глазом, когда он ходил в отхожее место.
— Вы ничего не знаете о каком-то эльфе, который ночевал в доме? — спросила девушка.
— Тут много народу шляется, советую нанять парочку сторожей, чтобы отгоняли разных бездельников, — ответил Кархи.
— Это единственный твой совет, которому стоит последовать, — Телара достала из сумки документы по наследству и, кивнув сыщикам, погрузилась в малопонятную канцелярщину.
Урр-Бах с чувством выполненного долга в последний раз оглянулся на дом. В руке у него было два осиновых кола, бросить которых Кархи категорически отказался, и эта ноша его раздражала. Он передал один кол напарнику, а другой с хеканьем глубоко вогнал его в мягкую землю роскошного цветника возле кованых ворот поместья.
— Смотри, еще семейной реликвией графов Тарзитских станет, — Кархи вернул оставшийся дрын самому сильному партнеру, достал ножик и вырезал: "Агентство "Урр-Бах и Кархи". Любые проблемы в кратчайшие сроки". Буквы вышли кривыми как танец перепившего моряка, но зато глубокими.
— Этот кол осмотрят больше богачей, чем прочтут наше объявление в "Один эльф сказал", — пояснил гоблин. — Места дикие, может еще, где вампиры водятся.
***
Вместо того, чтобы идти на стоянку с дилижансом, Кархи, воодушевленный полезностью своего амулета, потащил друга в магическую лавку, которую он приметил на обратном пути после слежки за Рисуалью. В ней сидел старый подслеповатый маг, которому было глубоко наплевать, что нужно заряжать, хоть все артефакты Дамальской империи, лишь бы это было не в обеденное время и не во время длительного послеобеденного сна. Напарники заявились утром и поэтому всего через полтора часа, которые Урр-Баху показались вечностью, гоблин держал в руках заряженный артефакт. Расценки тоже оказались ниже в полтора раза и Кархи почувствовал, что не только экономит, но даже слегка обогащается. Тролль недовольно посмотрел на счастливую рожицу приятеля и не выдержал:
— Кархи, лучше тебе избавиться от этой штуки, сделанные через колено амулеты опаснее пьяного мага. Гоблин беспечно махнул рукой:
— Главное — знать, на что он способен. Не беспокойся, я теперь знаю, сколько у меня есть времени и буду укладываться в него. Четверть часа на охмурение и затаскивание в постель, потом я признаюсь, что с моим прошлым что-то не так, снимаю амулет и становлюсь самим собой — принцем Кирдалем. Тролль понял, что Кархи не переспоришь, и умолк.
Посадка в дилижанс прошла быстро и без проблем. Хотя все места оказались раскуплены, стоило Урр-Баху невзначай опереться на кол, как четверо горожан передумали ехать в Эркалон.
— Вампиров в Тарзите больше не будет, благодарите за это графиню Телару и агентство "Урр-Бах и Кархи", — громко объявил Кархи робким отказникам. — Кстати, кол никто не хочет купить на память? Я им пару раз прошелся по вампиру. Всего один золотой.
Урр-Бах хмыкнул, глядя на мнущихся тарзитцев. — Не надо, Кархи, мы повесим его на стену, на память о нашем первом удачном деле.
Останавливаться на постоялом дворе всего в двух шагах от Эркалона Урр-Баху, конечно, никогда бы не пришло в голову. Однако Кархи, заметив, как к нему направилась карета с эльфийкой лет тридцати, чьи глаза навевали мысли о зелени эльфийских полян, а стройная фигура — о гибких березках, решительно заявил о своей усталости. Он готов заплатить за ужин и ночлег из своего кармана, но дальше ехать отказывается. Тролль заупрямился, ему совсем не хотелось торчать у стен Эркалона, когда через полчаса можно оказаться в "Эльфийском дубе" и увидеть ненаглядную Нирру. Кархи жалобно застонал и начал растирать ноги.
— Мои мышцы онемели, какой ты друг, если жалеешь на ночлег пару серебряков. Тем более не своих. Урр-Бах смутился.
— Ладно, но за ужин сам платишь, или думаешь, я не заметил, как ты пялился на ту эльфийку в карете?
— Ничего подобного, или мне с закрытыми глазами прикажешь ездить? — натурально возмутился хитрый гоблин. — На ужин будет тебе ягненок и лучшее пиво в округе. Только ночевать будем в разных комнатах, ты слишком громко храпишь. Урр-Бах снисходительно улыбнулся:
— Ладно, порезвись напоследок. В Академии свой амулет отдашь мне, иначе я потеряю сон.
— Никогда! — Кархи прижал руку к артефакту. — Я не дурак, чтобы путать любовь и работу.
— Хорошо, верю. Где мой ягненок?
— Сейчас все будет! — Кархи метнулся к черноволосому крепышу с широкой грудью, хозяину заведения, и первым делом снял две соседние комнаты на втором этаже. Потом обеспечил напарника плотным ужином, а сам поднялся наверх. Внизу эльфийки не было, из чего гоблин сделал вывод, что она предпочла ужин у себя в комнате. Немного поторчав в коридоре, Кархи заметил, как служанка, прошедшая мимо него с салатом и жареной рыбкой на глубоком подносе, стучится в дверь направо в самом конце коридора. Кто в здравом уме после дня в дороге будет есть салат вместо здоровенного сочного куска мяса и кувшина доброго пива? Разумеется, только эльфийки. Если бы на подносе было три рыбки, то гоблин бы подумал об эльфе, но единственный пескарь указывал только на нежную красавицу.
Кархи спустился вниз, перекусил, чтобы не испугать эльфийку урчанием пустого желудка и показал Урр-Баху место ночлега. Сам же, запершись в комнате, попытался разносить красные башмаки. Потом, утомившись ходить туда-сюда по каморке, выглянул в окошко и попытался найти самые яркие звезды на ночном небе. Гоблину надо было хотя бы приблизительно знать, в какую сторону поднимать руку, чтобы преподнести красавице самое ценное, что у него есть после сердца, полного любви. То ли окошко было чересчур узким, то ли не в ту сторону смотрело, но кроме старого месяца и множества мелких искорок романтичный Кархи ничего не узрел. "Если припрет, подарю все небо", — решил щедрый гоблин и начал раздеваться.
Постоялый двор погрузился в беспокойный сон, прерываемый криками животных во дворе. Кархи активировал амулет, дождался трансформации и уверенно надел одежду столичного щеголя. Дверь чуть слышно скрипнула и ночной сердцеед вышел в коридор. Гоблин, стараясь не стучать набойками на подошве, направился к концу коридора, но не успел он пройти и половины пути, как слева открылась дверь, и из комнаты выскочило очаровательное создание в прозрачном пеньюаре. Свет из ее комнаты очертил точеную фигурку юной эльфийки, а ее рыжие волосы горели в полумраке как расплавленная медь в гномьем горне.
— Как тебя зовут, красавчик? — с легкой хрипотцой прошептала девушка. Кархи наконец моргнул.
— Кирдаль, моя звездочка. Хочешь, я подарю тебе луну?
— У меня есть предложение получше, — призывно улыбнулась очаровательная эльфийка. Не успел Кархи моргнуть повторно, как оказался в крепких руках девушки. Она оторвала его от пола, прижав к своей упругой груди, и пяткой захлопнула дверь. В третий раз Кархи моргнул уже в постели, куда его мощным толчком отправила красотка. Не успел гоблин порадоваться скорости знакомства, как на него уже забралась эльфийка с вполне определенными намерениями.
— Я весь горю, моя рыбка, — пропыхтел Кархи под неожиданно тяжелым телом девицы.
— А я еще нет, — неожиданно пробасила красотка, усаживаясь на него поудобнее. Гоблин вытаращил глаза — чудесное тело девы заметно раздавалось вширь, пока не явило миру здоровенную голую орчанку с бицепсами больше, чем у любого гоблинского силача. Кархи громко — вскрикнул и от испуга заехал орчанке в ухо. Этого хватило, чтобы на миг ослабить ее хватку и незадачливый любовник ужом выскользнул из-под туши бабищи.
— Клянусь ухом Фирзала, этот урод Визор опять не до конца зарядил амулет, — воскликнула в ярости орчанка. — Эй, а почему у тебя уши так вымахали? — степная буйволица подозрительно уставилась на открывшего дверь Кархи.
— Тоже амулет разрядился, красотка, — Кархи показал орчанке язык.
— Ах ты, негодяй! — на весь коридор заорала бывшая рыжулька, на голове которой теперь вились короткие черные волосы. Брошенный ею стул разлетелся на щепы, но гоблин уже бежал по коридору к себе. Орчанка схватила с пола ножны и выхватила широкий нож. Вот только когда она выбежала с ним в коридор, то кроме испуганного соседа напротив никого не увидела.
— Чего вылупился, гобла не видел? — грубо спросила орчанка. Вместо ответа сосед захлопнул дверь и громко опустил засов.
— Ты доигрался, крысеныш, — прошипела охотница на эльфов. — Завтра, Визор, в Эркалоне на одного ублюдка станет меньше или ты до конца жизни будешь мне бесплатно заряжать амулет. Орчанка быстро оделась и, хищно улыбаясь, покинула постоялый двор, легко перемахнув тренированным телом через забор.
— Кархи, что за шум был ночью? — недовольно поинтересовался Урр-Бах за завтраком в общей комнате.
— Рхыз его знает, я здесь не при чем, — вяло отозвался гоблин, уткнувшись в тарелку.
— А я, было, подумал, что ты неудачно сменил какую-то эльфийскую позу.
— Ничего я не менял, говорю же, всю ночь дрых как убитый, — буркнул Кархи.
— Как знаешь, кстати, может, зайдем, подзарядим твой амулетик?
— Рхыз с ним, обойдусь и без него! Лучше пошли отсюда, пора возвращаться в Академию. Урр-Бах, глядя на взъерошенного, как мокрый цыпленок, друга, усмехнулся, и решил больше его не донимать. Магия, как он и ожидал, дала сбой в самый неподходящий момент.
Глава 3
Оказавшись в Эркалоне, друзья расстались. Урр-Бах направился прямиком к ростовщику, чтобы выкупить заложенное кольцо Кархи, а сам гоблин предпочел навестить издательство "Эльфийский поцелуй", дабы узнать судьбу своей нетленки. Каково же было изумление бытописателя куртуазной любви, когда на месте издательства оказалось совсем свежее пожарище. Обрушившиеся балки перекрытий, почти полностью сгоревшие, черные от копоти стены соседних домов и жалкий остов здания застали Кархи врасплох, перечеркнув планы быстро прославиться среди любвеобильных эльфиек. Из быстрого опроса соседей выяснилось, что никто не пострадал, кроме хозяйки издательства. Ее куда-то увезли, выкрикивающей угрозы в адрес какого-то галантного святотатца. Последние слова навели Кархи на мысль о необходимости встречи с Моргаликом. Газетчик должен быть в курсе всех нюансов этого пожара и, как особо надеялся гоблин, иметь знакомства с кем-то из издателей.
Гоблин сбегал домой в башню за копией своей книжки, сделать которую его надоумили не иначе как болотные духи, да не погаснут их вечные косяки! Потом купил по пути бутылку хорошего вина и заявился в редакцию "Один эльф сказал". Удача сопутствовала начинающему писателю, Моргалик был на месте.
— Привет, доходяга! Не хочешь промочить горло? — Газетчик оторвался от созерцания кляксы на чистом листе и уставился на Кархи.
— Ты всегда вовремя, чувствуется бывший хроникер. Ты ничего не слышал о пожаре в "Эльфийском поцелуе"?
— Я пришел к тебе как раз из-за него, — гоблин откупорил бутылки, достал по бокалу из ящика Моргалика и разлил вино. — Что случилось с Вирисилиэль, ее владелицей? За этой глупой уткой кое-какой должок есть.
— У нее слегка помутился рассудок и ее пришлось отправить на лечение к какому-то очень известному и дорогому целителю из эльфов, из тех, что лечат разум по новому методу, именуемому трудолечением.
Кархи передернулся от отвращения.
— Ужас! Хотя, для безумцев может и полезно. Честно говоря, у нее с головой было не в порядке и до прочтения моей книжки, раз дружила с Бешеной Молнией.
— Какой такой книжки? — Моргалик встал в стойку как гончая, учуявшая след матерого кабана. — Постой, Вирисилиэль спасли из огня, когда она пыталась сжечь какую-то книжку про самую бесстыдную девку всех времен и народов, которая имела наглость именоваться беспорочной.
— Эта была моя эркалонская девственница, — мрачно кивнул гоблин. — И вовсе она не наглая! Поверь, это чистый цветок, который здорово намаялся в поисках величайшей любви на свете.
Моргалик слегка побледнел и залпом выпил.
— Давай ты не будешь пересказывать книжку, я честно говоря, не переношу подобные истории.
— Моя девственница тебе бы понравилась, — возразил Кархи. — Ладно, не хочешь прикоснуться к величайшей любви, твое дело. Я пришел не за этим. Дружище, — гоблин проникновенно заглянул в глаза газетчика и ловко налил ему в бокал новую порцию вина, — мне позарез нужен новый издатель, желательно не жмот и с крепким рассудком.