Дворец стоял открытый народу – без всяких заборов и стен. Правда, полсотни воинов в отменных доспехах, тренирующиеся возле обители правителя, напоминали, что вся эта открытость – только видимость.
Роман приближался к дворцу настолько уверенно, словно шел к себе домой. Прохожие здесь не ходили, а верховые тем более. От толпы стражников отделился воин с длинным узким мечом и быстрым шагом направился к Факелову.
– Дальше нельзя! – гаркнул он. – Проваливай!
Роман сделал еще пару шагов и остановился.
– Здравствуй, воин, – сказал Факелов. – А правда, что ваше княжество объединяется с соседями?
Стражник шумно набрал в грудь воздух, чтобы проорать что-нибудь более понятное тупому прохожему, но, видимо, скука переборола гордость, и он решил снизойти до разговора.
– С дуба рухнул? Оба княжества только о том и судачат! Конечно, правда! – взмахнув рукой, словно там и не было тяжеленного меча, ответил воин.
– А сами-то вы рады?
– Я? – удивился страж.
Роман слегка смутился и пояснил:
– Ну, вообще воины.
Стражник задумался, смешно вытянув губы трубочкой.
– Мирное время – это хорошо. Но воины нужны для войны, – философски изрек стражник. – А с кем воевать? С соседями. А с ними все хорошо уйму лет. Думаю, обживемся быстренько вместе, соберем армию с двух княжеств и пойдем в поход за добром.
«– Ну да, забрать чужое это все мастера», – проворчал Чет.
– Так что и воинам хорошо, – неуклюже заключил стражник.
– Хочу служить в дворцовой страже, – выпалил Факелов.
Воин хохотнул.
– Потяни лямку лет десять в казарме, соверши пару подвигов и ты здесь, – пренебрежительным тоном сказал он.
– А что же вы совершили?
– Я, парень, воевал на другом фронте, – заговорщицки ухмыльнулся стражник. – Но это не твое дело.
– Но все же! Вдруг и я смогу? – строя из себя простака, спросил Роман.
Воин смерил взглядом Факелова и покачал головой.
– Тебе это не грозит.
– Почему? – упавшим голосом спросил Роман.
– Подруге княжны ты вряд ли понравишься.
– А сама-то княжна красивая?
– Ну что за вопросы? – брезгливо поинтересовался стражник. – Даже если бы она была ведьмой, я сказал бы, что прекрасней нет. Но лгать не приходится – она красивая.
– Вот бы посмотреть на княжну хоть разок.
– Даже не мечтай, – отрезал воин.
– Хоть издали, через окошко.
– Вот отойди подальше и смотри, – сказал страж и указал глазами на ближайшую башню.
– А вы тут целый день?
Воин прищурил глаза и с подозрением вгляделся в Романа.
– Давай дуй отсюда подобру-поздорову, – сказал он и упер кончик меча в грудь Факелову.
Роман отступил на несколько шагов и спросил:
– Что я такого сказал? До свидания.
– Давай-давай, – поторопил воин и пошел обратно к стенам дворца.
Роман немного отошел и уселся на первую же скамью возле чьего-то дома.
«– И к чему этот разговор?» – прокаркал Чет.
«– Я узнал, что хотел, – уклончиво ответил Факелов. Потом подумал и решил добавить: – Узнал, где живет княжна».
«– Ты сумасшедший», – пораженно сказал ворон.
Роман пожал плечами. Минут через десять он зевнул и поднялся.
«– Перед разведкой надо выспаться», – сказал Факелов и зашагал к дому старика.
Глава двадцать третья
Ночью Роман летал впервые. Это не современный земной город, где все подсвечено фонарями и щитами неоновых реклам. Здесь дома спали во тьме, довольствуясь лишь светом звезд и луны.
Роман взмыл высоко над городом, чтобы не разбиться о торчащие дымоходы, и полетел к дворцу. Одежду он оставил на крыше дома старика, куда, после путешествия в горы, без труда залез. От проносившихся мимо летучих мышей каждый раз замирало сердце.
«– Да не пугайся ты так!» – возмутился Чет.
«– А если врежутся?»
«– Хана тебе», – хихикнул ворон.
«– И тебе», – мрачно добавил Факелов.
Дворец, даже при свете неполной луны, Роман увидел сразу. Белые стены светились, словно посеребренные. Подлетев поближе, Факелов заметил вышагивающих взад-вперед часовых. Возле каждой башни сидело еще по трое воинов.
Роман сделал вираж над дворцом и уселся на верхушку башни княжны. Один из стражей поднял голову на промелькнувшую тень и пробормотал:
– Летает всякая нечисть.
– Ее время, – так же вяло отозвался второй.
– Тише, – шикнул третий. – Княжну разбудите – век из солдатской казармы не вылезем.
На крыше дворца раскинулся уютный парк. Дорожки проходили меж клумб с цветами, призрачно блестящих маленьких прудов и заросших виноградом беседок. По всей крыше то тут, то там были расставлены широкие мягкие лавки.
«– Самый живой уголок в городе», – хмыкнул Чет.
«– С властью и деньгами много чего можно позволить, – сказал Роман. – Даже атлантов, держащих огород. Вопрос в другом: нужно ли это?»
Роман облетел башню и взмыл в небо. Окно княжна оставила открытым, но из-за плотных штор ничего нельзя было разглядеть.
«– Нужно все делать скорее, пока не стало холодно», – сообщил Факелов.
«– Окошко закроет», – догадался Чет.
Роман за пару минут долетел до дома старика и сел на крышу. Убедившись в полной безлюдности, он превратился в человека. На миг показалось, что его окунули в прорубь, но тут же стало жарко и ночной ветерок приятно охладил разгоряченное полетом тело.
Для человеческих глаз мир стал еще более тусклым. Едва не упав с покатой крыши, Роман натянул штаны, рубашку и сапоги. Доски под ногами прогибались, словно он шел по болотным кочкам. Свесившись вниз, Роман спрыгнул. Земля гулко ударила в подошвы.
Факелов потянул за ручку – дверь оказалась закрыта.
– Вот, блин, – расстроился Роман. «– Похоже, старик просыпался».
«– Кукуй теперь тут до утра, злодей».
«– Я еще ничего не сделал», – парировал Факелов и отправился на задний двор.
Попив колодезной воды, Роман уселся на землю, привалившись спиной к яблоне. Мысли о предстоящем тревожили. Игра получалась практически вслепую. Одна княжна или с горничной? Есть стражи за дверью или нет? Что делать потом? Завтра все решится. Сердце бешено заколотилось. А почему завтра? Что изменится?
Роман резко встал и подошел к дому. Подтянувшись на балке, он забрался на крышу. Быстро раздевшись, Факелов вытащил нож и положил поверх одежды.
«– Ты куда?»
«– Прелюбодействовать», – сухо ответил Роман и представил, как он превращается в ворона.
Трансформация произошла почти моментально. Роман сидел рядом со стопкой одежды. Под перьями приятно холодил грудь медальон Срединных сил, едва пульсировало на пальце охранное колечко. Факелов схватил двумя лапами рукоять ножа и, забив крыльями по ночному воздуху, поднялся над городом.
Чтобы не тревожить часовых, к дворцу он подлетел на большей высоте, чем в прошлый раз.
«– Бедняги, одними казармами вы не отделаетесь», – сказал Чет, когда Роман посмотрел на стражников.
«– Головы полетят, – согласился Роман. Голос сквозил сосредоточенностью. – Теперь говори только по делу».
«– Хорошо. Не хлопай крыльями, планируй».
«– Спасибо».
Роман по глубокой спирали нырнул вниз. Облетев башню, Роман юркнул в окно. Факелов боялся, что запутается в шторе, но она наоборот скрыла шум и его самого. Роман высунул голову. В комнате, треть которой занимала кровать, горел масляной ночник. Факелов тихонько выволок нож и обошел светлицу – из-за кровати, со спинкой в виде редкого резного частокола, ничего не было видно. Горничной не оказалось, а вот за дверью, кажется, дежурили часовые. На вешалке красовались с десяток фиолетовых и черных платьев с золотым и серебряным теснением.
Очень хотелось взлететь на спинку и посмотреть на княжну, но Роман доверился ее ровному глубокому дыханию. Превращение прошло практически бесшумно, лишь в последний миг Факелов потерял равновесие, но стена его дружелюбно поддержала.
Роман подхватил нож и выпрямился. Княжна спала обнаженной. Горячая волна хлынула вниз, а сердце застучало еще быстрее уже не только от волнения. Молодая княжна, ей едва было лет шестнадцать-семнадцать, лежала на спине, привольно раскинув руки и ноги. Пухлые губы были обиженно надуты.
Нагой Роман, с черными слипшимися волосами, горящими серыми глазами и ножом в руке смотрелся страшно. Факелов снял четыре платья и положил рядом с княжной на кровать. Она забормотала во сне, и Роман замер. Через несколько секунд он отрезал кусок ткани и смастерил плотный кляп.
Нагой Роман, с черными слипшимися волосами, горящими серыми глазами и ножом в руке смотрелся страшно. Факелов снял четыре платья и положил рядом с княжной на кровать. Она забормотала во сне, и Роман замер. Через несколько секунд он отрезал кусок ткани и смастерил плотный кляп.
«– Очень крепко спит», – сообщил Чет.
Роман слегка кивнул и взял платье. Сердце стучало так, словно он без разминки пробежал стометровку. Груди, размером с небольшие дыни, призывно покачивались в такт дыханию. Факелов дотронулся до княжны – кожа была нежнее цветочных лепестков. Проснулась она, только когда Роман затягивал на ее руках последний тугой узел.
Большие черные глаза глянули на Факелова с непониманием, словно на кошмарное сновидение, ожившее в реальности. Девушка открыла рот, но сказать ничего не успела, Роман грубо засунул кляп. Приставив к шее плашмя нож, он прошептал ей на ухо:
– Пикнешь – сразу прирежу.
Овальное, не растерявшее детские черты личико, побледнело от ужаса. Видимо, княжна проснулась полностью и осознала, что происходит. Для нее, родившейся в безмерной роскоши и окруженной заботой десятков людей, мир перевернулся и рухнул. Княжна схлопнула ноги и умоляюще посмотрела на Факелова. Грудь Романа сдавило странной болью, словно у него забрали что-то ценное, но он сцепил зубы и подтянул княжну за ноги к нижней спинке кровати.
Девушка шумно дышала. Вся она покрылась испариной и мелко дрожала. Глаза наполнились слезами, но шок, страх и кляп не давали вырваться даже слабому всхлипу.
«– Я сейчас с ума сойду», – тихо проговорил Чет.
Роман закинул одну ногу княжны на спинку и привязал свернутым платьем. От прикосновений к мягкой женской плоти возбуждение усилилось так, что Факелов едва себя контролировал. Широко раздвинув княжне ноги, он привязал и вторую.
Оба обнаженные, она – привязанная, он – с ножом и медальоном, они смотрелись, словно на съемках садо-мазахисткого порно фильма. Но зрителем был только Чет, и сейчас его черствая душа металась между отвращением и интересом.
За пеленой слез горели ненависть и отчаяние. Когда Роман грубо и неумело вошел в княжну, ее лицо скривилось, послышался сдавленный писк. Как Факелов не пытался держать себя в узде, природа сделала свое. Он задвигался чаще и мощнее, подпрыгивающий медальон слегка бил по груди. На простыню закапала кровь.
Княжна под ним корчилась и извивалась, но Роман вцепился в талию и входил в девушку раз за разом, совсем не заботясь о ее муках. Неожиданно подступила волна невероятного блаженства. Казалось, что его сейчас разорвет от наслаждения. Роман закусил губу, чтобы хоть как-то сдержать невольно вырывающийся стон.
Медальон на миг раскалился и снова стал холодным, а тело наполнилось вялостью. Княжна плакала, черные глаза отрешенно смотрели в потолок.
За водопадом возбуждения Факелов не до конца осознавал ситуацию. За дверью послышался лязг, один из часовых крикнул:
– Княжна! С вами все хорошо?! Княжна!
Не дождавшись ответа, стражи приоткрыли дверь. Роман в этот миг отдергивал в сторону штору. Стражи на миг остолбенели. Обнаженная девушка, распятая на собственной кровати; темное пятно крови на простыне и неизвестно откуда взявшийся голый парень шокируют кого угодно.
Воины бросились на Факелова. Роман пытался сосредоточиться на превращении, но мысли после пережитого скакали. Он метнул нож – первый страж захрипел и схватился за рукоять оружия, пронзившего горло. Второй запнулся о спутника и замер, когда Факелов наконец-то превратился в ворона.
– Бей ворона! – проорал страж.
Роман сделал прыжок, замолотил крыльями и выпорхнул в окно. Мимо, в паре сантиметров от крыла, просвистело короткое копье. Следующие три копья полетели вниз, так и не поднявшись на нужную высоту.
– Тревога!
Не прошло и полминуты, как город наполнил гул труб.
«– Ворота закрыли, – сказал Чет. – Плохо, что тебя заметили. Теперь будут искать по всему свету, а в каждом вороне будут подозревать тебя».
«– Значит, за одеждой можно не возвращаться, – пытаясь говорить спокойно, ответил Роман. – Заметили, не заметили… все равно княжна все рассказала бы».
«– Красивая девка, юная. Замуж скоро, – перечислил ворон. – Хорошо ты испытания выполняешь».
«– Сам бы я так никогда не сделал», – попытался оправдаться Роман.
«– Ты это уже сделал, – спокойно сказал Чет. – Хотя я рад».
«– Ага», – безразлично произнес Факелов.
Роман взлетел еще выше, чтобы в предрассветных сумерках никто не смог его заметить. Город забурлил бегающими воинами, стены оцепили плотным кольцом.
«– Дня три точно будут рыскать по всем домам», – сказал Чет.
«– Думаешь, не поверят про ворона?»
«– Поверят, но делать же что-то надо. Хотя никто не узнает, зачем и почему ищут черноволосого парня».
Через пару минут Роман пролетел над домом старика, а вскоре и над закрытыми воротами. Внизу потянулись уже знакомые поля, бахчи и виноградники.
«– Несладко старику придется», – сказал Роман.
«– Хуже, чем княжне, никому не будет. Может только ее стражникам».
«– Без тебя гадко», – устало ответил Факелов и задумался.
Шесть испытаний выполнено, осталось еще пять. Хотя одиннадцатое можно в расчет не брать. От каждого шага по Пути в душе гасло и ломалось что-то прежнее, но и загоралось новое, еще непонятное даже ему. Впервые он чувствовал себя виноватым, словно человек, совершивший преступление по неосторожности. Еще и убегать приходится без денег и оружия. Даже книгу Оби он так и не дочитал. Нельзя было поступать так с этой девушкой. Хотя почему? Чем она лучше других? Тем, что понравилась ему? Тем, что это первая девушка, которая зацепила внешностью? Тем мощнее сделанный шаг.
Роман вспомнил ее ненавидяще-беспомощный взгляд и его передернуло. Большие черные глаза выжигали. Некстати память подкинула ведение любяще-участливого взгляда матери, и Романа захлестнула апатия. Он перестал махать крыльями и закрыл глаза. Да, он не хотел обычной жизни с ее взлетами и падениями в заведомо бессмысленном для него мире. Тусклое восприятие мира и чувство собственной значимости заставили его поверить в Скрытый мир и Наставника. Поверить, что он создан для Пути. Роман был уверен, что не успокоится, пока не завершит начатое.
Сделанное не воротишь. Да и не хочет он ничего возвращать. Нужно размышлять о простирающихся впереди дорогах, а не топтаться на месте, или хуже того – оглядываться назад. Когда он станет богом, за все зло можно будет заплатить стократ. Пора думать о следующем испытании.
«– На лету спишь? – поинтересовался Чет. – А люди еще коням удивляются».
Роман открыл глаза – верхушки высоких деревьев были совсем близко. Выискивая теплые потоки, Факелов начал подниматься. Ощущение свободы и легкости понемногу вытеснили неприятные мысли. Роман нырнул в пике и по широкой дуге вновь начал набирать высоту.
«– А ты гад, Чет. Я уже полночи порхаю и не устал, а ты целыми днями с моего плеча не слазил».
«– Тоже мне сравнил. Молодого и горячего с пожилым и мудрым. Зачем летать, если можно сидеть?».
«– Вот и у меня в мире почти все люди так думают. Есть пожрать, есть над чем поржать – зачем куда-то рыпаться и лишний раз вставать с кровати?»
«– Мудрый мир», – уважительно сказал ворон.
«– Умирающий», – добавил Роман.
Солнце поднялось и светило в правый глаз. Город остался в километрах пятнадцати за хвостом. Маленький птичий желудок напомнил о своем существовании, и Роман снизился в поисках пищи.
«– Так ты голодным останешься, – высокомерно произнес Чет. – Если где-то не завалялся кусок застарелого мясца».
«– Что-нибудь придумаю», – буркнул Роман.
«– Кстати, – оживился ворон, – соитие с женщиной бесспорно очень приятное занятие, но попробуй при первой же возможности глазик. Ни с чем несравнимое удовольствие».
«– Иногда мне хочется тебя прирезать еще раз, – процедил Факелов. – Я тебя предупреждал».
«– Молчу», – недовольно сказал Чет.
Роман, едва не задевая кроны деревьев, полетел над рощей. Заметив полянку, укрытую красно-зеленым ковром, Факелов сделал над ней несколько кругов. Не заметив никого, он начал снижаться.
«– Ты серьезно собрался это жрать?» – возмущенно спросил Чет.
Роман опустился на землю и сдернул мощным клювом вульгарно-красную ягоду земляники.
«– По-моему, вкусно».
«– А толку? Живот набьешь, а сил не прибавится. Мясо надо жрать».
Роман склевывал ягоды целиком. Пустой желудок с радостью принимал природную сладость. Отчасти Чет был прав, но есть хотелось неимоверно, а другой пищи Факелов поблизости не видел.