После чего встал наиболее актуальный вопрос: обращаться ли за помощью к полусотникам?
Мнения разделились, чуть ли не поровну, хотя большинство всё-таки склонялось к мысли, что обратиться всё-таки следует. И чем быстрей, тем лучше. Причём рассуждения следовали вполне здравые. Если Пётр и Леон в сговоре с Бонзой, то всё равно никакой новой тайны для себя они не узнают. Мстить не станут, насмехаться – вряд ли. Да и чем может задеть уравновешенного человека чрезмерная язвительность? А вот если не в сговоре, то существующий фантом Ольги, вместо неё живой и натуральной, их совершенно не удивит. Как не удивит и обладание молодым коллегой утащенного у них из-под носа Кулона-регвигатора. А если не удивит и не рассердит – то помощь с их стороны может оказаться невероятно действенная и полезная.
То есть в любом случае плюсы перевешивали минусы.
– Скорей всего шантажист-вымогатель совершенно уверен, что ты своим наставникам не пожалуешься, – заметил Игнат Ипатьевич. – Точнее говоря: не обратишься за помощью. К тому же припомни его слова по поводу «старых друзей». Есть?.. Я почему-то уверен, что они прозвучали специально, чтобы заронить в твою душу сомнения по поводу искренности отношения к тебе пятидесятников. Вот чувствую, что Свифт и Апостол с ним даже не общались и уж никак не могли нахваливать твою рассудительность и уважительность к старшим. Ты ведь им порой хамил и уж тем более относился как к равным.
Действительно, замечание целителя – верное. Бывший владыка Москвы в данном утверждении явно проговорился. И это окончательно перевесило чашу весов к решению срочно связаться с наставниками.
Те на вызов откликнулись сразу. Затем благожелательно посоветовали успокоиться и выкладывать суть дела. Но как только осознали самое главное, разволновались не на шутку, обсыпали новичка укорами и стали действовать немедленно:
– Мы уже сейчас выезжаем к тебе. С нами три специалиста, да и мы с ними в комплекте составляем пятёрку наиболее информированных программистов, электронщиков и физиков нашей планеты. Нужное оборудование прихватим с собой. Приготовь для нас помещение и перенеси туда Кулон-регвигатор. Проследи, чтобы наши автомобили немедленно проехали внутрь твоего комплекса, а затем сразу во внутренние гаражи здания. Желательно, чтобы мы оказались среди созданных тобою «слепых зон». Попробуем в артефакте разобраться за оставшееся в нашем распоряжении время.
Хотя Иван уже смирился с этой мыслью, что отдавать подкову придётся, всё-таки уточнил:
– Шантажист своего добьётся без вариантов?
– Скорей всего… Ну разве что ты готов к кровавой войне и к заявлению о том, что твоя супруга на самом деле мертва.
– Но она жива!
– Да ладно тебе! Это мы знаем, что она жива, а всему миру это не докажешь…
Ну и пока полусотники добирались в «Империю Хоча», вполне доходчивыми, вежливыми, литературными словами объяснили новичку, какой он тормоз, недотёпа, тупица, баран, недальновидный политик и совершенно несостоявшийся, никчёмный и ненадёжный союзник. К нему, дескать, со всей душой и искренностью, с доверием и желанием помочь, а он ведёт себя как дорвавшийся до огромного танка малолетний хулиган. То есть может задавить всех вокруг и сам подорваться или задохнуться внутри непробиваемой брони. Понятно, что человечество недостойно всемерного доверия и скрытность даже приветствуется, но не до такой же степени. Мало того, что он не похвастался утащенным из хранилища трофеем, так он ещё и давние свои проблемы с телом супруги не раскрыл.
– А ведь у нас невероятные возможности по поиску любого, сокрытого в земле тела, – утверждал Леон Свифт. – Как и у самого Бонзы. Наверняка он на пару с Тузом, когда тот тебя ещё только рьяно разыскивал, откопал про тебя всё. Как и тот факт, что твою супругу якобы похитили. Все перипетии дела поднять да изучить для нас раз плюнуть, как и сделать свои собственные выводы. Вот этот преступный тандем и отыскал тело твоей Фаншель, откопали его и уложили для лучшего сохранения в холодильник. Так, на всякий случай, авось пригодится… Как видишь, сейчас этот козырь против тебя весьма эффектно применили. А тебе его бить нечем.
Пётр Апостол напирал на другой аспект недальновидности:
– Ты хоть сам попытался разобраться в доставшемся тебе иномирском устройстве?
– Ну… можно сказать, что пытался… И на ближайшее время планировал более углублённые исследования.
– Э-эх ты! Пытался он! Планировал! А у нас для подобных целей уже многие годы и знания припасены и специалисты подготовлены. Мы, конечно, не верили, что устройства типа Кулона-регвигатора можно на Земле отыскать, но всё равно в этом направлении вели кое-какую деятельность. Да и сами пытались нечто подобное сотворить. Ведь если знать, что оно существует, – уже легче идти к цели.
Загралову было очень стыдно и досадно. Но ничего на подобные упрёки он ответить не мог, кроме как:
– Чего уж там… утерянного времени назад не вернёшь.
Но надежда, и немалая, всё-таки появилась. Если доставленные специалисты успеют разобраться в конструкции иномирской подковы или хоть частично скопировать в ней самое главное, то в скором (да пусть и только в обозримом) будущем можно надеяться получить такую же штуковину с точно такими полезными для обладателей свойствами. Гарантии, конечно, никто не даст, но всё-таки…
Чем ещё наставники напугали и сильно расстроили, так это подтверждением серьёзности прозвучавшей угрозы. В данный момент Бонза не является обладателем, следовательно, может невозбранно применять любое дальнобойное оружие. А зная его характер и беспринципность в выборе средств для достижения цели, можно было не сомневаться: в случае нужды и бомбардировку устроит, и ракетами по комплексу ударит. Колебаться не станет по поводу жертв или того, что события развернутся рядом со столицей, непосредственно в Подмосковье.
Ивана удивило, что в гости полусотники прибыли основными телами. Это Загралов понял на расстоянии ещё на подъезде коллег, в двух с половиной километрах от себя. Паниковать не стал, как и показывать свои далеко выходящие за рамки графиков и схем возможности. Зато мгновенно успел собрать вокруг себя всех без исключения фантомов, припрятать в закрытых помещениях и в «слепых зонах» натуральные тела своих помощников и помощниц и только после этого сделал вид посетившего его прозрения:
– Однако, господа! Приятно будет видеть вас лично! Не поленились выбраться в такую даль?
– Ты нас совсем-то в покойники не записывай! – уже при пожатии рук посмеивался Леон. – С нас хоть и песок порой сыплется, но мы ещё о-го-го!
Пётр ему вторил смехом, кивая в сторону своей шикарной топ-модели:
– Диана не даст соврать, супружеские обязанности мы ещё выполняем.
Его шикарная супруга, как это могло ни показаться странным, как раз входила в ту самую группу специалистов, привезённую обладателями с собой. Помимо Дианы, туда входило ещё два человека. Первый – красивый, статный мужчина с располагающим лицом и обаятельной улыбкой. Причём интересно, что он вьюном крутился вокруг супруги своего босса, подставлял ей локоток, придвигал стулья и вообще вёл себя возле неё как галантный и упредительный кавалер. Да и сама красавица бросала на него настолько томные, игривые взгляды, что поневоле в сознание закрадывались подозрения: «Они что, крутят лямур прямо на виду у Апостола?!»
Старик вроде на зрение не жаловался, но относился к открытому флирту явно наплевательски. Несколько прояснило такое поведение Петра состоявшееся им представление помощника:
– Мой преемник на посту главы общины, Лучезар. После моей кончины получит второе имя – Апостол.
То есть следовало понимать так, что он Лучезару не только общину оставит в приданое, но и супругу свою Диану, и (вполне возможно!) сам сигвигатор.
Третьим в группе специалистов оказался чернявый мужичонка с замороженным взглядом уснувшей рыбины, худой, с пальцами пианиста, одетый словно малолетний сатанист и имеющий чуть ли не по два десятка колечек в каждом ухе. Возраст – за пятьдесят, если присмотреться к морщинам на шее. Этого колоритного типа представил довольно лаконично Леон Свифт:
– Курт. Технический директор моей службы инноваций.
Когда гости прибыли в комнату с подставкой, на которой возлежал артефакт иного мира, Пётр незамедлительно предложил:
– Время уходит стремительно, поэтому надо спешить! – и вопросительно уставился на Ивана. А тот, уже и так почти смирившийся с утерей Кулона, приглашающе указал на него рукой:
– Прошу! Разве что попутно небольшая просьба и моих специалистов хоть немного вводить в курс ваших исследований. Их зовут Михаил Станиславович и Катерина Петровна.
И уже через две минуты громадная подкова была сноровисто облеплена кучей присосок, зажимов и вообще незнакомых приспособлений, а снявшие свои пиджаки Лучезар и Леон Свифт так и прикипели ладонями к поверхности неизведанного устройства. Тогда как Диана и Курт ловко управлялись с принесёнными за собой многочисленными приборами, самые громоздкие из которых были доставлены в виде массивных чемоданов на колёсиках. Романов с Сабуровой пялились на изыски коллег во все глаза да иногда шёпотом вставляли короткие вопросы. Ответы им давались не всегда, зато вполне пространные, полные и скорей всего доходчивые.
– Прошу! Разве что попутно небольшая просьба и моих специалистов хоть немного вводить в курс ваших исследований. Их зовут Михаил Станиславович и Катерина Петровна.
И уже через две минуты громадная подкова была сноровисто облеплена кучей присосок, зажимов и вообще незнакомых приспособлений, а снявшие свои пиджаки Лучезар и Леон Свифт так и прикипели ладонями к поверхности неизведанного устройства. Тогда как Диана и Курт ловко управлялись с принесёнными за собой многочисленными приборами, самые громоздкие из которых были доставлены в виде массивных чемоданов на колёсиках. Романов с Сабуровой пялились на изыски коллег во все глаза да иногда шёпотом вставляли короткие вопросы. Ответы им давались не всегда, зато вполне пространные, полные и скорей всего доходчивые.
Сам же Пётр Апостол продолжил познавательную беседу с молодым коллегой:
– Во время беседы с Бонзой ты заметил в окрестностях хоть одного чужого фантома?
– Ни единого. Но что это нам даёт?
– Лишнее подтверждение, что наш бывший коллега продумал всё идеально. То есть он успел всё провернуть быстро и с невероятной предусмотрительностью. Скорей всего он знал заранее, что ты отправишься именно в этот торговый центр.
– Нонсенс! – фыркнул Загралов. – Неужели он мог так быстро всё там подготовить? В том числе и «слепую зону» с бункером или с путями эвакуации?
– Не забывай, он владел почти всей Москвой. Да и то, что творилось в Подмосковье, делалось под его контролем. Так что подобные «заначки» у него существуют где угодно. Только и следует ему поискать нужные ключи, организовать для подстраховки сколько угодно людей да задействовать специальные службы. Он ведь в курсе возможности подсмотра со стороны чужих фантомов, так что наверняка вышколил должный контингент своих людей таким образом, что наши лучшие следователи ничего подозрительного не заметят в их действиях. Как и не услышат ни единого слова, которым обычные боевики и шпионы в любом случае проговорятся. Добавь к этому количество фантомов, которое нам неизвестно, и сразу приходит дельная мысль в голову: с таким типом лучше не связываться.
– К такому выводу я и сам пришёл, – тяжело вздохнул Иван. С минуту он просто стоял и пялился на действия исследователей артефакта, а потом резко сменил тему разговора с Апостолом: – И каковы ваши выводы по моему предложению организовать в нашей стране Автосуд?
– С выводами спешить не стоит. Тем более в таком вопросе, который может разрушить структуру всего государства. Высказать-то своё негативное отношение мы могли бы сразу, но мы хотим рассмотреть вопрос со всех сторон, взвесить все минусы и плюсы и только тогда предоставить обоснованные выводы. При нынешней системе власти, скорей всего, твоя задумка окажется абсолютной утопией.
Загралов помнил свои споры с командой и личные размышления, которые посещали его недавно, поэтому затронул как раз вопрос государственности:
– Конечно, если вводить преобразования в нынешние структуры, они будут обречены на забвение. Но если вначале изменить государственный строй?
После такого вопроса благообразный и степенный Пётр совсем несуразно для его вида и солидности икнул. Потом прокашлялся и только затем сподобился на высказывания:
– Эко куда ты замахнулся! И как же ты себе подобное представляешь?
– Дело-то совсем простое, – стал объяснять Иван. – Надо убедить нынешнего президента, чтобы он переименовал государство Россия в Славянскую Империю и встал во главе аки император. Причём сделать он это должен сам и после собственных размышлений. Затем своей властью объявляет новые законы, а всех подданных призывает к их неукоснительному исполнению. Мы же, как подвластные империи люди, только и делаем, что всеми силами способствуем вышестоящей над нами власти. При этом мы остаёмся с сигвигаторами, при деле, наводим должные порядки и помогаем торжеству справедливости. Народ доволен. Да здравствует всеобщее процветание. Оркестр. Туш. Аплодисменты.
С минуту Апостол с удивлением смотрел на своего молодого коллегу во все глаза. А дальше открыл рот и беззвучно затрясся всем телом. Потом судорожными шагами, на несгибающихся ногах доковылял до кресла и грохнулся в него как подбитый бомбардировщик. И только когда он, кое-как умостившись, откинулся спиной на спинку, стало понятно, что он хохочет. Минут пять не мог остановиться, своим покрасневшим лицом привлекая к себе внимание всех присутствующих.
Леон с Куртом, да и Лучезар с Дианой оглядывались на Апостола с непониманием и беспокойством, но, получив несколько взмахов руки в свою сторону, мол, не волнуйтесь за меня, вновь вернулись к своим исследованиям.
Загралов не мог унять разгоревшуюся в душе обиду:
«Что я такого смешного сказал? И ладно бы просто хихикнул, а то вообще загнуться от хохота может… в его-то годы и с его дряхлостью. Вон как в том мире его колючая сфера ходуном ходит! Чуть не раскалывается на части, того и гляди иголки выпадут… Ну-ну! Пусть поржёт!.. В одиночестве…»
Додумался Иван до следующего: по внутренней связи попросил войти в помещение Елену Сестри и, отойдя с ней в уголок, принялся интенсивно о чём-то перешёптываться, демонстрируя полное игнорирование недавнего собеседника.
Естественно, что Пётр сразу раскусил это простейшее действие и вроде признал своё неправильное поведение. Потому что, с трудом успокоившись и пару раз резко вдохнув и выдохнув, стал с ловкостью бегемота выбираться из кресла. Причём тоже это делал показательно, словно демонстрируя, насколько он стар, слаб и неповоротлив. Что характерно, его преемник не бросился на помощь к боссу, продолжая прижимать ладони к Кулону-регвигатору. Да и молодая супруга как бы не замечала потуг своего престарелого возлюбленного. Зная их истинное отношение к старику, можно было не сомневаться, что немощность с его стороны разыгрывается специально.
Кое-как встав, Апостол прошёл, покряхтывая, к Ивану и похлопыванием ладони по плечу прервал невероятно важный разговор:
– Ладно тебе на меня дуться, отправляй свою красотку, сейчас я тебе нечто очень интересное расскажу…
– Мне казалось, что вы невероятно заняты. Не помешаю тем, что послушаю?
– Хе-хе! Молодец, умеешь за себя постоять!..
– Увы, не всегда! – опечалился Загралов. – Когда над твоими словами хохочут – крыть нечем.
– Да не обращай внимания на мой старческий маразм! – Пётр вновь довольно сильно похлопал по плечу Ивана, словно старый и добрый приятель. – Тем более что я тебе сейчас признаюсь в причине моего смеха…
– Ну-ну!.. И совершенно честно признаетесь?
– Не сомневайся! Хм… Дело в том, что однажды, в своей молодости, точно такие же слова о создании Славянской Империи и про такие же преобразования высказывал… кто бы мог подумать? Я – лично! – сделал паузу, расставил руки в стороны и повторил: – Да, да! Ты не ослышался! И я тоже когда-то пытался устроить нечто подобное на одной шестой части суши нашей планеты. А чтобы ты не сомневался, я тебе сейчас расскажу, чем это всё закончилось… Конечно, не называя имён, дат и события по их характеристикам. Итак…
Глава 27. След
Тимофей Андреевич Лидкин никак не мог насладиться новыми ощущениями, умением двигаться, да и вообще всем сонмом навалившихся на него тайн. Восторг, эйфория, неуёмный энтузиазм – это были только некоторые характеристики его нынешнего состояния. После пяти лет прозябания в инвалидном кресле отставной майор ФСБ приобрёл вдруг второе, полноценное, да ещё и меняющееся тело, да плюс ко всему ещё и прежнее стали помаленьку чинить, пообещав поставить на ноги в скором будущем. За всё это в сумме можно было смело подписываться под контрактом, в котором до конца жизни отсутствовали выходные, отпуска, зарплата как таковая и даже сон. То есть получивший инвалидность и брошенный государством на произвол судьбы воин готов был работать на обладателя всегда, даром и даже без перерыва на сон.
Поэтому хватался за любое, пусть даже самое сложное дело. И когда уговорил Ивана оставить его в торговом центре, уже представлял себе примерный план действий. Всё-таки недаром он в период службы зарекомендовал себя не просто непримиримым борцом с преступностью, а ещё и весьма действенным, настырным, добивающимся конечных целей борцом. Шёл всегда до последнего, используя свои умения, профессиональные навыки, интуицию следователя и врождённую смекалку оперативника. Поэтому при выполнении данной задачи он воспользовался совсем не удачей, а верными аналитическими рассуждениями.
Просто вначале прикинул, куда мог смыться Большой Бонза и каким образом вообще убраться с объекта. Потому что мысль, что он продолжает отсиживаться в подземельях, отмёл как абсурдную. Сразу обратил внимание на расположенную осторонь парковку для работников и служащих центра. Незаметная от основной дороги и с окон главного здания, она терялась среди вспомогательных, хозяйственных строений, и если делать запасной выход на поверхность, то здесь место выглядело наиболее естественным. Вот там Лидкин и начал поиски.