Неужели… Я даже приостановилась, сраженная пришедшей в голову мыслью. Белоснежка?! Громова даже похожа на принцессу из мультика!
Да ну, не может быть! Я встряхнула головой.
— Алевтина! — заставил меня очнуться глубокий голос госпожи Громовой. — Сколько раз мне прикажете повторять?
— Извините, — стушевалась я. — Задумалась. Что вы сказали?
— Одевайтесь, — велела она резко. — Мы едем в «Кощей-банк». Стэнли!
На зов начальницы выглянул Стэн, которого тут же озадачили кипой бумаг, требующих немедленного внимания. Госпожа Громова давала инструкции и сыпала указаниями.
А я, стоя в стороне, любовалась почтительно склонившим голову Стэном.
Они хорошо смотрелись вместе: высокий белокурый мужчина и хрупкая темноволосая женщина…
Так, что за глупости лезут мне сегодня в голову?! Немедленно прекратить!
Я устыдилась и покорно последовала за куратором.
Погода окончательно испортилась, дул холодный ветер и лил дождь. Хорошо хоть идти буквально два квартала.
И, кажется, мы зря мокли, потому что в банке госпожу Громову выслушали… и вежливо отфутболили. Разговор был долгий, но совершенно безрезультатный.
— Боюсь, госпожа, что мы ничем не можем помочь, — тонко улыбалась кицунэ, оборотень-лисица, в ведении которой находился вопрос с кредитом «Харон-плюс».
— Мы будем вынуждены обратиться в суд, — заметила госпожа Громова, вставая с неудобного стула.
— Конечно-конечно! — Рыжая кицунэ даже не пыталась скрывать насмешку.
Крошка-лепрекон, ее начальник, к которому мы отправились после этого, только пожал плечами и заметил безразлично:
— Можете подать нам претензию. Но говорю сразу, срок ее рассмотрения — два месяца. И мы все равно вам откажем, так что смысла никакого.
Несмотря на деловой вид, представитель маленького народца оставался таким же жадным, как в старые времена, когда лепреконы оберегали горшки с золотом.
— Вы ведь понимаете, что поступаете незаконно? — Госпожа Громова сохраняла внешнее спокойствие, несмотря на откровенное хамство банковских служащих.
— Госпожа… простите, не запомнил вашего имени, — лепрекон зевнул, — я ведь вам уже объяснил нашу позицию, а больше мне нечего добавить. Так что вы зря отнимаете мое рабочее время, которое, между прочим, стоит очень дорого!
Госпожа Громова поняла намек (хотя какой там намек, этот нахал просто указал нам на дверь!), встала и промолвила холодно:
— Благодарю, что уделили нам частицу своего драгоценного времени. В ближайшие дни я отправлю вам претензию.
Уф, наконец-то мы уходим!
Лепрекон только хмыкнул.
Госпожа Громова величественно кивнула и выплыла из кабинета…
В офисе она немедленно вызвала Стэна, чтобы продиктовать письмо гномам.
— А вы, Алевтина, будьте так любезны, заварите мне чаю, — попросила она, подумала и добавила: — И принесите шоколада, пожалуйста!
М-да, кажется, и ее проняло. Госпожа Громова всегда заботилась о фигуре, поэтому редко позволяла себе сладости.
Выпив вкусного горячего чая, она несколько оттаяла и с новыми силами принялась за дела.
Кажется, она готовила какую-то гадость банку, и я до самого вечера сгорала от любопытства, гадая, какую именно…
Следующим утром подморозило. Я торопилась на работу, пряча руки от холода в карманах пальто.
Мне ужасно хотелось чего-нибудь горячего. Вот приду в офис, и Стэн непременно заварит свежего чая, вынет из буфета блюдо с печеньем…
Замечтавшись о грядущем чаепитии, я скользнула взглядом по дому, мимо которого проходила, и споткнулась.
Возле дверей «Кощей-банка» сгрудился народ. Вон в толпе мелькнула знакомая лисичка-кицунэ, вон на голове вальяжно лежащего у лестницы мраморного льва подпрыгивает лепрекон, гневно потрясая маленьким кулачком…
А у самых дверей покоился огромный камень. Внушительная скала весом с десяток тонн надежно закупорила вход.
«Претензия», — бросилась в глаза выбитая на ней надпись.
Но кому пришло в голову что-то писать на камне?!
Я пробежала глазами весь текст и чуть не села прямо в лужу. Это была претензия от «Харон-плюс»…
Я бочком-бочком выбралась из толпы и рванула в офис.
— Здравствуй, Алевтина! — радушно поприветствовал меня Стэн, буквально лучась улыбкой.
— Что это за история с каменным письмом? — прямо с порога жадно спросила я.
Стэн снова улыбнулся (какой же он красивый, когда улыбается!) и ответил:
— Проходи. Сейчас я сделаю чая и все тебе расскажу.
Никогда я так быстро не снимала пальто!
— Так что там?! — чуть не подпрыгивала я, пока Стэн неторопливо заваривал чай.
— Погоди! — Он процедил заварку, плеснул кипятка и придвинул ко мне.
— Рассказывай уже! — поторопила я, обнимая чашку окоченевшими пальцами.
— Насколько я понимаю, ты видела очаровательный камушек, презентованный гномами банку?
— Ага, — кивнула я.
— Гномы привезли его ночью, — объяснил он, помешивая ложечкой обжигающе горячий чай. — А утром пришли банкиры и почему-то начали вызывать милицию…
Я прыснула.
— А милиция ехать отказалась, — продолжил Стэн с улыбкой. — Камень никого не трогал, общественному порядку не угрожал, на нем даже непристойности какие-нибудь не написаны!
— Эти банкиры могли и дописать, — помрачнела я.
— В присутствии стольких свидетелей? — поднял бровь он. — Не думаю. В общем, милиция предложила банку идти в суд, потому что тут нет состава преступления, а есть гражданско-правовые отношения.
Ярко-голубые глаза Стэна лучились смехом, он явно был в восторге от находчивости госпожи Громовой.
— Ясно, — кивнула я.
Понятно, почему лепрекон так бесновался: работа-то стоит! И неизвестно, когда банковские служащие смогут попасть на свои рабочие места.
— Претензия получилась скромная, всего на одном камне. — Он отпил из своей кружки и потянулся за печеньем. — Но все необходимые реквизиты поместились.
— А они ее не сдвинут… ну, магией? — забеспокоилась я.
Грех портить такую шутку!
— Обижаешь, — усмехнулся Стэн, зачем-то макая печенье в кипяток. — Цверги так качественно зачаровали свою претензию, что теперь магия на нее не подействует.
И сунул в рот раскисшую выпечку.
М-да. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»
Хотя в данном случае, конечно, как раз рукотворный.
— Слушай, — спохватилась я, — а разве вообще можно писать на камне?
— Разрешено все, что прямо не запрещено законом, — процитировал он один из основополагающих принципов современной юриспруденции. — Закон требует, чтобы претензия была составлена в простой письменной форме. Ты разве помнишь оговорки по поводу материала?
— Нет, — призналась я, чувствуя, как губы разъезжаются в улыбке.
Действительно остроумно!..
На следующий день камень по-прежнему красовался возле «Кощей-банка». Правда, толпа давно рассосалась — сотрудников то ли распустили по домам, то ли заставили пролазить через окна.
А вот клиенты, конечно, такой гимнастикой заниматься не пожелали…
— Что у нас нового? — с воодушевлением спросила я у Стэна, открывшего дверь.
Как же приятно было щелкнуть по носу наглых банкиров!
— Ничего особенного, — пожал он широкими плечами и помог мне снять пальто. — Юристы банка обратились в суд с иском. И в качестве меры по обеспечению иска попросили обязать «Харон-плюс» аннулировать претензию.
— Ой… — Я немного встревожилась. — А что думает госпожа Громова?
— Я думаю, — откликнулась выглянувшая куратор, — что вы поспешили раздеться. Надевайте пальто, мы едем в суд!
— Да, госпожа Громова!
Я нахлобучила шляпу, обернула вокруг шеи шарф и принялась застегивать пуговицы…
— Очень любопытное дело, — заметила судья, пожилая кикимора, с явным трудом сохраняя серьезное выражение лица. — Истец, вы поддерживаете свои требования?
— Да! — вскочила та самая кицунэ, нервно подергивающая рыжими ушками. — Поддерживаем!
— Боюсь, закон не на вашей стороне, — покачала головой судья с притворным огорчением. — Требование о простой письменной форме соблюдено, так что вы не можете отвергнуть претензию по мотивам использования не бумажных материалов.
— Но… — вскинулась кицунэ.
— Следовательно, — продолжила судья, будто не слыша, — вы, истец, обязаны принять претензию к рассмотрению, поместить ее в архив и дать ответ в предусмотренном законом порядке. Вам ясно?
— Да, ваша честь, — уныло откликнулась она.
— А лично вам, представитель истца, — усмехнулась судья, — я настоятельно рекомендую отозвать иск и решить дело миром.
Кицунэ только скорбно прижала ушки к голове…
В коридоре присмиревшая лисичка подошла к госпоже Громовой.
— Я… я хочу предложить вам мировое соглашение! Мы откажемся от части требований…
— Я… я хочу предложить вам мировое соглашение! Мы откажемся от части требований…
— Нет, — покачала головой госпожа Громова, — боюсь, теперь это исключено. Либо вы полностью отказываетесь от иска, либо выполняйте требование суда. Я имею в виду, что вам придется поместить претензию в архив…
— Но так нечестно! — выкрикнула кицунэ, сверкая зелеными глазами, и вздернула губу, обнажив мелкие острые зубки. И шерсть на загривке вздыбила.
— Как пожелаете, — пожала плечами госпожа Громова и добила: — Но учтите, что следующая претензия будет на трех… хм, страницах.
Лисичка ужаснулась — банк уже столько не работает из-за одного камня, а тут целых три! — и опрометью кинулась прочь.
К вечеру все комиссии и штрафные санкции были полностью аннулированы.
Вот это я понимаю, досудебное урегулирование спора…
ГЛАВА 6 ОБ ИСПОЛНЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
— Что вы думаете о браке, Алевтина? — ошарашила меня вопросом госпожа Громова.
— Хорошее дело браком не назовут, — растерянно брякнула я.
Конечно, замуж хотелось. Но ведь не за кого попало! А с принцами мне не везло.
— Любопытная мысль, — начальница чуть склонила набок изящную голову, — и весьма неожиданная для столь юной и миловидной девушки. Но в данном случае речь идет не о вашей личной жизни, а о юридической подоплеке вопроса.
— О, — я устыдилась и покраснела, надеюсь, не очень заметно, — ну, брак — это добровольный союз мужчины и женщины…
— Благодарю, я знаю формулировку Семейного кодекса, — иронично заметила она. — Впрочем, не буду вас мучить. Сегодня назначено судебное заседание по семейному делу. Вы пойдете со мной, так что рекомендую обновить в памяти сведения о сути брака, его регистрации и прочем. У вас имеется час на подготовку.
— Конечно, — мрачно согласилась я и отправилась рыться в Семейном кодексе Альвии.
Конечно, теория без практики мертва, но здешняя манера обучения бесила. Бросить студента в бурные воды юридической практики и ждать, выплывет или утонет.
В общем, пришлось ударно изучать местное брачное законодательство…
Но, увидев судью, я мгновенно забыла о недовольстве.
Настоящий кентавр! Сверху человек, а ниже талии — лошадь. Мантия играла роль попоны…
Дальний уголок кабинета отдаленно напоминал банальное стойло.
Сюрреалистическое зрелище!
Госпожа Громова непринужденно поздоровалась, потом повернулась ко мне и прошипела:
— Алевтина, немедленно сядьте и ведите себя прилично!
Я залилась краской и опустилась на стул.
Судья поправил мантию и обратился к госпоже Громовой:
— Любопытное дело вы мне подкинули. И что прикажете теперь делать с этой парой?
Она пожала плечами и улыбнулась:
— Согласитесь, весьма любопытная чета.
Я непонимающе переводила взгляд с кентавра на начальницу. О чем они вообще?
— За последние двадцать лет я много насмотрелся, — фыркнул судья и лениво взмахнул хвостом. — Но такое вижу впервые.
Он взял со стола колокольчик и принялся его трясти. На зов тут же примчалась молоденькая дриада и принялась поедать глазами начальство.
— Подготовьте зал, — велел кентавр. — Вы проверили явку сторон?
— Да! — с готовностью отрапортовала секретарь. — Все явились.
— Тогда приступим! — Судья переступил копытами и поднял хвост.
В коридоре собралась целая толпа. Возле чахлого фикуса у окна стоял прекрасный эльф. На одухотворенном челе его сияла диадема, шелк зеленых одежд окутывал статную фигуру. Взгляд только подкачал — надменный и какой-то озлобленный.
В некотором отдалении цокала копытами странная женщина — фигура человеческая, но из-под юбки выглядывал пышный хвост. На лицо тоже не красавица: курносый нос, толстые губы, грубоватые черты лица… Госпожа Громова направилась прямиком к ней.
Возле нее переминалась с ноги на ногу (точнее, с лапы на лапу) пестрая птичка в крошечных золотых башмачках. Странно, неужели птиц допускают в суд?! Небось еще свидетельские показания давать начнет!
— Проходим в зал! — громко позвала дриада-секретарь, прижимая к груди папку с делом. — По делу Эраниэля к Силене, проходим в зал!
Обшарпанное помещение громкого названия «зал заседаний» не заслуживало. Серые стены с облупившейся краской, ободранные стулья с поломанными спинками, какой-то казарменный дух…
В общем, отсюда хотелось поскорее сбежать.
Я осторожно умостилась рядом с госпожой Громовой. Скамья изобиловала щепками и царапинами. Не представляю, что можно делать с мебелью, чтобы довести ее до такого состояния!
Надеюсь, на платье зацепок не останется. У меня не настолько большая стипендия, чтобы менять наряды после каждого похода в суд!
Тем временем судья рысью ворвался в зал и, уместив круп на составленных в ряд стульях, бодро начал:
— Итак, слушается гражданское дело по иску господина Эраниэля к госпоже Силене о признании брака недействительным, а также по встречному иску о понуждении к исполнению супружеского долга. Господин Эраниэль, встаньте!
Это что, страшненькая женщина с копытами — жена эльфа?!
Господин Эраниэль послушно поднялся на ноги и надменно вздернул красивую голову, увенчанную, будто короной, золотистыми косами. Фу, не люблю длинноволосых мужчин, такая прическа делает их слишком женственными.
— Вы поддерживаете свои исковые требования? — обратился к истцу судья.
— Да, — мелодично ответил эльф.
— Вы признаете встречные исковые требования?
— Нет, ни за что! — воскликнул он, вытянувшись струной. — Зачать потомство от полузверя-полудевы?!
Голос его звенел возмущением.
— Понятно, — нахмурился судья. М-да, а его ведь тоже можно считать «почти животным». — Присаживайтесь, истец!
С тем же вопросом судья обратился к госпоже Силене, которая также полностью поддержала свои требования и не признала иск мужа.
— Есть ли у сторон заявления и ходатайства? — поинтересовался судья, хлопнув себя хвостом по боку.
Конечно, ходатайства были: стороны желали вызвать и допросить свидетелей.
Но для начала — показания истца и ответчицы.
— Да, я женат, — печально признал эльф. — Но разве я по доброй воле мог согласиться на такое?!
— Истец, — перебил судья, поморщившись, — переходите к сути.
— Как вам угодно, — склонил гордую голову эльф. — Я светлый эльф, и триста лет уж я все искал себе супругу… Однажды в роще возле моря я встретил светлую богиню… Но оказались чувства — ложью, а дева светлая — Силеной!
Он воздевал руки и поэтично жаловался на то, что его банально обманули, посулив божественную сущность в законные супруги. Насколько я поняла, Селена была в Древней Греции богиней луны, а нынешняя Силена — какой-то мелкий природный дух из того же пантеона. Одна буква, а так много меняет!
Правда, непонятно, как он мог так обмануться. О любви с первого взгляда я слышала, но чтобы с первого же взгляда жениться?!
Выяснив, кого в действительности взял в законные супруги, эльф страшно оскорбился. Такую жену на люди вывести зазорно, а она еще и супружеского долга требует!
Бедный, бедный эльф! Интересно, здесь что-то вроде «Виагры» есть? Или как в старом анекдоте «помогает, если привязать покрепче»? Ой, у господина Бышкова же была похожая проблема! Может, куратор и Эраниэлю те волшебные таблеточки посоветует?
Я прикрыла лицо рукой, пряча улыбку. Представляю его реакцию!
Честно, я совершенно не понимала, как госпожа Громова согласилась писать такой бред?! Ясно же, что даже если суд удовлетворит такие требования, все равно решение будет чисто формальным!
Интересно, как Силена представляет себе процесс «понуждения»?
Судебный исполнитель должен кормить эльфа афродизиаками или, так сказать, помогать в процессе?
И зачем госпожа Громова взялась за этот процесс?
Честно говоря, Силена мне совсем не нравилась. Ну зачем цепляться за мужчину, если ты ему не нужна?! Тем более что он заслуживал лучшего!
Хотя, если подумать, адвокатам ведь не всегда удается защищать только тех, кто прав. А как быть с остальными? И вообще, нельзя же с ходу определять обманщиков и преступников!
За размышлениями я пропустила завершение речи истца, услышав только его ответ на вопрос моей начальницы:
— Скажите, ответчица представилась вам как Селена или как Силена?
— Селеной назвалась она! — возмущенно вскинулся эльф. — Лгунья!
Я скосила глаза на его жену, которая прикусила губу и вцепилась в подлокотники. М-да, а ведь ее даже жалко. Мало приятного публично полоскать грязное белье.
— А при оформлении брака вы расписывались в книге регистраций актовых записей?
— Да, — буркнул господин Эраниэль и продолжил гневно: — Но она ведь надела чужую личину, под которой спрятала животное нутро!