В общем, полковник Нопалцин дождался, когда единственный материк полностью скроется под штормовыми фронтами циклонов, и отдал команду начать десантирование. Конвой отстрелил тяжёлую технику, спустя минуту следом за ней отправилась вторая волна – десантные баржи с танками и атмосферными боевыми машинами. Пехотной поддержки в этой операции не будет, солдат в экзоскелетах полковник велел высаживать уже после уничтожения вражеского опорного пункта непосредственно для зачистки подземных сооружений. Куохтли, как водится, отстрелили первым, и он всеми органами чувств впился в приборы, с головой погружаясь в управляемое падение. Орбитальное десантирование – самая сложная и самая опасная часть высадки. Тяжёлый боевой робот, весящий под сотню, а то и больше тонн, не умеет летать. У него есть маневровые ускорители, с помощью которых можно перепрыгнуть преграду с десяток метров высотой, да ещё управлять падением и выполнять торможение, которым это падение завершается. Но ни о каких серьёзных воздушных манёврах речь не идёт, поэтому во время спуска боевая машина может попасть под удары наземных систем ПВО и атмосферной техники противника. Так что в интересах пилота совершить приземление как можно быстрее и качественнее, пока враги не перегрузили силовой щит до критической отметки. Вступать в бой, имея погоревший генератор защиты, – затея полностью суицидальная.
Но вопреки ожиданиям высадка прошла спокойно. Легированные Гиены не вели огонь с земли и не поднимали на перехват атмосферную технику. «Могила» беспрепятственно снижалась, с каждой секундой приближаясь к бурлящей воронками циклонов мозаике исполинского грозового фронта, нависшего над континентом, и Куохтли скользил взглядом по маршевым экранам. Весь обзор закрывали бесконечные поля мрачных облаков, ежесекундно озаряющихся отблесками невидимых отсюда грозовых разрядов. «Могила» нырнула в эту толщу, словно ныряльщик в море, и пару десятков секунд все экраны показывали только тёмную мутную вату грозовых облаков. Из нижней кромки которых боевой робот вышел на расстоянии каких-то трёх тысяч метров над поверхностью земли. В первую секунду Куохтли подумал, что оказался внутри здоровенного моечного ангара, настолько плотно воздух был занят водными струями. Видимость не превышала пары метров, и посадку пришлось производить по приборам. Восьмидесятитонная «Могила» врезалась в тропический лес, мокрым хрустящим чавканьем отзывающийся на вонзающиеся в него десятки боевых роботов, и Куохтли дал маневровым ускорителям полный реверс. Машину тряхнуло с такой силой, что поверхность окружающего её силового щита буквально взорвалась тысячами ринувшихся вниз водных капель, но находящаяся под контролем системы стабилизации кабинная капсула лишь покачнулась в амортизационной подвеске. Куохтли быстро снизился до высоты в метр и отключил ускорители.
И тут же рухнул вниз, едва не закричав от неожиданности. Скрытая пузырящейся под ливнем водой почва просела под многотонной махиной метра на три, и «Могила» взвыла мощными приводами, стабилизируя нарушенное равновесие. Мощные лапы упёрлись в твёрдую поверхность под хлюпающей земляной жижей, и Куохтли осмотрелся. Сразу же стало понятно, почему полковник последовал рекомендации заказчика отказаться от высадки пехоты. Она бы утонула в этой жиже с головой, и максимум, на что была бы способна, так это сидеть на пальмах. Если только местные пальмы способны выдержать вес солдат в тяжелых боевых экзоскелетах. От прыгающих танков пользы тут будет ненамного больше, разве что если где-нибудь ближе к опорному пункту Легированных глубина земляной жижи станет меньше хотя бы вдвое. И эффективность атмосферной боевой техники под таким ливнем больше символическая, чем реальная. Неудивительно, что Легированные Гиены не применили воздушные силы. Кругом темень, вспарываемая кривыми дугами грозовых разрядов, шумомер показывает какую-то безумную какофонию из громовых раскатов, ураганного свиста и бесконечной дроби колотящих во всё подряд миллионов дождевых капель. Вокруг даже не льёт как из ведра – вокруг сплошная вода до самого неба, и ветер такой, что его порывы укладывают пальмы на землю. Точнее, на воду, после чего те распрямляются, словно психованные неваляшки, и к вертикальному ливню добавляется горизонтальный, кроме воды состоящий из оборванной травы, разноразмерных листьев и мелких обломанных веток. Вести боевые действия в таких условиях можно только на боевых роботах, и не вызывает сомнений, почему Легированные Гиены укрылись именно здесь, хотя живая планета, пусть даже живая не везде, уже сама по себе есть главный демаскирующий фактор. Легированная дивизия – это наземное подразделение с тридцатилетним боевым опытом, основную силу которого составляют боевые роботы. Здесь они как рыбы в воде. В воде – это в прямом смысле слова! А вот Стальному дивизиону придётся нелегко.
Стальные Команды закончили высадку, и тим-лидеры доложили Нопалцину текущую обстановку. Полковник немедленно дал приказ отменить высадку атмосферной техники, но несколько десантных барж уже сошли с орбиты, и пришлось дожидаться их посадки. Баржи попадали в джунгли, утопнув в земляной жиже наполовину, и было решено оставить их в таком положении до улучшения метеоусловий, чтобы не топить танки в бесконечном болоте. Вокруг барж выставили охранение, и Стальные Команды двинулись на штурм опорного пункта Легированных. Которого в указанном разведкой Чжу Мао месте не оказалось. Вместо этого на небольшом и совсем невысоком плоскогорье, выпирающем из болотных джунглей на пять-шесть метров, обнаружилось несколько фальшивых построек, оборудованных имитаторами техногенной активности. Легированные создали здесь ложную цель, на которую купилась разведка Жёлтых, и Первая Стальная Команда бестолково топталась взад-вперёд по плоской каменистой равнине размерами два на три километра, сканируя почву на предмет наличия подземных бункеров. Остальные Стальные Команды согнали с плоскогорья и вернули месить земляную жижу в поисках следов или разведчиков противника.
Куохтли с печальным вздохом аккуратно завёл «Могилу» в хлюпающие джунгли и остановился в ожидании получения задачи. Следом за ним в жижу прыжком плюхнулся робот Чикахуа, и в ближнем эфире зазвучал её обворожительный грудной голос, посыпая царствующую вокруг грязищу совсем не обворожительной бранью. Чикахуа заняла место за Куохтли согласно предписанной боевой инструкцией дистанции и переключилась на поношение Яотла, который до сих пор не поставил им задачу на патрулирование. Тут же выяснилось, что Яотл прослушивает их радиоканал. Майор злобно зашипел, что если она немедленно не заткнется, то после миссии он заткнёт ей рот чем-то интересным, на что та засмеялась стервозным смехом, заявив, мол, напугали зайца маленькой морковкой. Яотл мгновенно взбесился, и Чикахуа перешла с ругани на томную интонацию.
– Зая, не нервничай, – с нарочитой похотью в голосе промурлыкала она, – это вредно для твоего мужского здоровья! Дай мне уже какие-нибудь координаты, дорогой, я хочу от тебя координат! Я вся горю… хочу ощутить твои координаты в своей навигационной системе…
Яотл грязно выругался на неё и покинул радиоканал. Через десять секунд Куохтли получил от него координаты района патрулирования, а для Чикахуа вместо данных пришла команда следовать за ведущим. Красотка издала короткий язвительный смешок и официально доложила Куохтли о готовности. После чего поинтересовалась, куда их отправил Яотл. Куохтли переслал ей координаты. Район поиска, выданный их паре, оказался самым дальним от плоскогорья в сторону предполагаемого нахождения противника. Если Легированные где-то там, то Куохтли с Чикахуа первыми попадут под удар. Впрочем, в том, что они там, теперь уже никто не был уверен. Темноокая красотка язвительно произнесла, что если её убьют, то Яотлу придётся спать с крокодилами, как раньше, и не иначе как он по ним соскучился. Похоже, она была уверена, что майор не перестал слушать их канал. Куохтли, как всегда, промолчал и направил «Могилу» по выданному курсу. В этот момент тим-лидер Первой Команды сообщил об обнаружении под землей отметки, которая может быть тайным бункером Легированных. С орбиты пришёл приказ Нопалцина обеспечить условия для высадки экспертов, и Яотл велел всем патрульным группам пошевеливаться.
Быстро двигаться по вязкой земляной жиже глубиной в три метра, продираясь сквозь джунгли, утопающие в ливневых потоках и озаряемом молниями полумраке, было невозможно. Сгибаемые ураганными порывами ветра пальмы, распрямляясь, хлестали по броне, затрудняя обзор, и цеплялись за выступающие элементы боевых подвесок, и это замедляло ещё сильнее. Куохтли включил силовую защиту, чтобы избавиться хотя бы от колотящих по кожухам систем видеонаблюдения ветвей и листьев. Скорости это почти не прибавило, зато хоть наблюдать стало комфортнее. Активированный генератор силового щита делает «Могилу» хорошо заметной на вражеских радарах, но лучше так, чем попасть в засаду без силового поля. До указанной точки пара боевых роботов вместо расчётных десяти минут двигалась вдвое дольше, и всё это время Чикахуа молчала. Куохтли печально вздыхал про себя, лишённый возможности слушать её голос, и напряженно вглядывался в сетку системы обнаружения, наложенную на маршевые экраны. Если Легированные где-то тут, он должен заметить их до того, как станет поздно. Иначе ей не спастись…
Быстро двигаться по вязкой земляной жиже глубиной в три метра, продираясь сквозь джунгли, утопающие в ливневых потоках и озаряемом молниями полумраке, было невозможно. Сгибаемые ураганными порывами ветра пальмы, распрямляясь, хлестали по броне, затрудняя обзор, и цеплялись за выступающие элементы боевых подвесок, и это замедляло ещё сильнее. Куохтли включил силовую защиту, чтобы избавиться хотя бы от колотящих по кожухам систем видеонаблюдения ветвей и листьев. Скорости это почти не прибавило, зато хоть наблюдать стало комфортнее. Активированный генератор силового щита делает «Могилу» хорошо заметной на вражеских радарах, но лучше так, чем попасть в засаду без силового поля. До указанной точки пара боевых роботов вместо расчётных десяти минут двигалась вдвое дольше, и всё это время Чикахуа молчала. Куохтли печально вздыхал про себя, лишённый возможности слушать её голос, и напряженно вглядывался в сетку системы обнаружения, наложенную на маршевые экраны. Если Легированные где-то тут, он должен заметить их до того, как станет поздно. Иначе ей не спастись…
В общем эфире зазвучал доклад тим-лидера Первой Команды, сообщающего Нопалцину о том, что снижающийся шаттл с экспертами в зоне видимости, и на месте посадки всё чисто. Остальные тим-лидеры немедленно затребовали от патрульных групп информацию по обстановке в районах патрулирования, и Куохтли уже отрыл рот, собираясь доложить, что всё чисто, как вдруг монитор системы противоракетной защиты вспыхнул отметками данных. Завизжал зуммер тревожного сигнала, и Куохтли выдохнул:
– Ракетная атака! Шесть боеголовок! Идут прямо на меня встречным курсом! Восемь боеголовок! Десять! Чикахуа! Полный назад! Идентификация целей! Термоядерные заряды малой мощности! Чикахуа! Уходи! Самый полный! Я выставлю тепловые ловушки, ты успеешь покинуть зону поражения!
Он лихорадочно нажимал на толстые рычаги экранированных тумблеров, переводя метательные установки в режим максимального разогрева электромагнитных ловушек. Робот Чикахуа попятился назад и остановился в нерешительности.
– Уходи! – кричал ей Куохтли. – Сейчас здесь всё накроет! Это ядерные боеголовки! Я отвлеку их от тебя! Быстрее! Самый полный ход!
Система противоракетной защиты зафиксировала выход боеголовок на угрожающую дистанцию, и метательные установки густым веером исторгли весь запас ловушек. Робот Чикахуа развернулся и побежал, продираясь через хлюпающую земляную жижу. Но развить максимальную скорость в трёхметровой топи не удавалось, и Куохтли понял, что она может не успеть покинуть опасную зону. Он вцепился в рули и повёл «Могилу» вперёд, навстречу стремительно приближающимся ракетам. Если часть ракет наведутся на него, а остальные клюнут на ложные цели, то за Чикахуа нечему будет гнаться. Её сильно заденет взрывной волной и гамма-излучением, робот наверняка выйдет из строя, но сама она не пострадает, кабина частично защитит от радиационного поражения, остальное вылечат медики. Куохтли отчаянно рвался вперёд, но его робот был не столь могуч, как топовая машина Чикахуа, и двигался ещё медленнее.
Мчащаяся на гиперзвуковой скорости россыпь крылатых ракет пронзила последние километры дистанции, и неожиданно прошла над «Могилой», не снижая высоты. Секунду он не сводил глаз с радара, не в силах унять бьющую тело нервную лихорадку, после чего запоздало понял, что ракеты изначально предназначались не им.
– Тим-лидер «Три»! – срывающийся голос Чикахуа шипел в эфире, заполненном помехами только что отстреленных ловушек. – Это Чикахуа! Ракеты идут в вашу сторону! Пятнадцать термоя…
Молниеносная серия ослепительных вспышек, разодравшая темноту на горизонте, заглушила её слова полной потерей радиосвязи. Экраны заднего вида засветило полностью, изображение погасло и спустя секунду восстановилось, демонстрируя бурлящее над горизонтом облако раскалённого пара и пыли, состоящее из сплетшихся воедино полутора десятков небольших ядерных грибов. Система предупреждения включила предупреждение о приближающейся ударной волне, и Куохтли, повинуясь отработанному рефлексу, посадил «Могилу» на корточки. Восьмидесятитонная махина присела, погружаясь в земляную жижу наполовину, и приняла максимально устойчивое положение. Робота Чикахуа на экранах не было видно, но её отметка на радаре не двигалась и изменила оттенок, сообщая о выполнении аналогичного манёвра. Ударная волна хлестнула по джунглям, превышая силу ураганных порывов ветра от силы вдвое, но это не отразилось на джунглях почти никак. «Могилу» захлестнуло потоком содранных с ветвей пальмовых листьев и окатило земляной жижей. Вся эта мешанина из земли, воды и рваной растительности осела на силовом поле и в считаные секунды была смыта хлещущими отовсюду ливневыми потоками. Экраны восстановили былую чёткость изображения, и Куохтли увидел вокруг себя никак не изменившиеся джунгли. Лишь позади, над горизонтом, порывы ураганного ветра рвали в клочья бесформенный ядерный гриб, остатки которого на глазах вымывало непрекращающимся тропическим ливнем.
– Ничего себе! – сквозь быстро спадающие помехи раздался голос Чикахуа. – Куохтли, ты видишь?! От пятнадцати ядерных взрывов через минуту не останется и следа! Пиши видео, скорее! У меня запись из-за помех не врубается!
– У меня тоже, – Куохтли пощёлкал сенсорами. – Трансляция идёт, но записать не могу. Автоматика отрубила вспомогательные функции в момент возникновения агрессивного электромагнитного импульса. Сейчас система перезапустится, я запишу!
– Будет поздно, – вдохнула Чикахуа. – Так я и сама запишу, если останется что-нибудь. Ладно, проехали. Что теперь делать? Как думаешь, их там всех разнесло?
– Нет, конечно, – Куохтли поразило её спокойствие. В смысле, дышала она тяжело, явно испугалась за свою жизнь, но вот её реакция на остальное… Неужели ей никого не жаль? Хотя… Внезапно он понял, что в общем-то тоже не сильно переживает. За кого ему переживать? За людей, считающих его про`клятым психованным придурком? Которого не жаль посылать в самую задницу самым первым, потому что всем на него плевать? Единственное дорогое ему существо, которому, кстати, на него тоже плевать, не пострадало и находится рядом. Так чего ещё надо?
– Заряды были малой мощности, – продолжил он, ощущая внутри неожиданное спокойствие, – этого не хватит на всех. Конечно, смотря как легли, но всех в любом случае не накрыло. Там пять Стальных Команд, сто пятьдесят боевых роботов. Короче, полно уцелевших.
– Чего же они не долбанули чем-нибудь потяжелее? – удивилась Чикахуа.
– Не знаю. – Куохтли разглядывал приборы, прикидывая, как скоро восстановится дальняя радиосвязь. – Может, не было у них ничего тяжелее. А может, не хотели потерять внезапность. Чем тяжелее залп, тем раньше его обнаружат.
– Насчёт внезапности у них получилось, – оценила она. – Видимо, они хорошо изучили историю этой планеты, прежде чем решились создать на ней опорный пункт.
– Скорее, хорошо изучили местный климат, – осторожно поддержал беседу Куохтли, радуясь возможности поговорить с предметом своего обожания и одновременно пытаясь не сказать ничего такого, за что потом на него озлобится Яотл. – Наверняка потратили несколько лет на наблюдение и поняли, что здесь можно скрыться малыми силами не хуже, чем на мёртвом астероиде. Я-то гадал, зачем прятаться от всей Вселенной на живой планете, а, оказывается, спрятаться тут вполне реально. Не навсегда, конечно. Рано или поздно кто-нибудь захочет вырубить тут лес и найдёт их.
– Или свою смерть, – усмехнулась Чикахуа.
– О чём ты? – не понял Куохтли. – Дивизия боевых роботов не выстоит против целой цивилизации. Даже если они суперпрофи. Количеством сметут.
– Не сметут, – возразила она. – Леса тут нет, одна трава. Пальмы, конечно, большие, но в действительности всё это травянистые культуры. Ради этих пальм никто не станет посылать сюда дорогостоящую экспедицию. Скорее уж ради воды или воздуха, но и это вряд ли окупится. Всё, что было можно, отсюда вывезли давным-давно.
– То есть как?
– Как обычно, – фыркнула Чикахуа. – Откуда, по-твоему, в этой системе бесконечное количество мусора, но всего лишь две планеты, и те убогие?
– Ты хочешь сказать, что система Хлам подверглась атаке? – Куохли понял, куда она клонит. – На неё напали Сияющие?
– Хламом она стала во время Первой Всеобщей Войны, – ответила темноокая красотка. – И Сияющие здесь ни при чём. Они, конечно, бывали здесь много раз. Хотя бы потому, что эта Галактика почти вся находится в пространстве высоких энергий. В низкоэнергетическом пространстве находится лишь окончание одного из её спиральных рукавов. Но любая Галактика вращается вокруг своей оси, и эта тоже. Поэтому, что бы там из её рукавов ни торчало за Рубеж, рано или поздно оно возвращается в пространство Светлых лет, этак, миллионов на двести. Чтобы потом опять выползти сюда. Сияющие на таких планетах не селятся. А вот другие Светлые иногда могут, их ведь много, а двести миллионов лет срок немаленький. Но обычно те, кто поумнее, или следуют примеру Сияющих, или заранее покидают такие планеты до того, как они выйдут за Рубеж…