– У меня еще несколько вопросов по поводу первого брака Олеси, – сказал Евгений.
– Конечно, конечно, – согласилась Тамирова. – Да только я мало чем смогу вас порадовать: в первый и последний раз я видела мужа Олеси в день свадьбы. Он показался мне весьма представительным.
– То есть вы не знаете, какие отношения были у Тимура с женой?
– Ну, почему же, кое-что знаю. Олеся иногда рассказывала, когда появлялась здесь. Поначалу, помню, она казалась счастливой, просто светилась. А потом, как-то постепенно, все стало меняться. Олеся приходила хмурая, выглядела расстроенной и больше ничего мне не рассказывала. Я сделала вывод, что у молодых не все ладно, но лезть в их жизнь я не могла. А потом они развелись. Вот и все, пожалуй, – закончила Галина Сергеевна, вытаскивая из серебряного портсигара сигарету. Гаврилов услужливо чиркнул зажигалкой.
– Очень красивый портсигар, – заметил капитан. – На нем что-то написано, кажется?
– Вы очень наблюдательны, – кокетливо улыбнулась Тамирова и протянула ему вещицу. Взяв ее в руки, Фисуненко прочитал надпись на крышке: «Самой очаровательной женщине Советского экрана. Константин Симонов».
Лейтенант Гаврилов стоял около проходной общежития санитарно-гигиенического института. Разговор с Галиной Тамировой особых результатов не дал, так как она не могла пролить свет на обстоятельства гибели Тимура Гаджиева. Тем не менее актриса все-таки оказалась полезной: она предоставила сыщикам координаты девушки, которая когда-то, еще в школьные годы, дружила с сестрой Олеси, Татьяной.
Лейтенант стоял уже минут сорок и начал понемногу терять терпение. Тетка на проходной пообещала, что покажет ему Наташу Габор, как только та появится, но уже начало девятого вечера, а девушка так и не появилась.
– Да не волнуйтесь вы так, – попыталась успокоить Гаврилова дежурная. – Наталья – девица деловая, постоянно торчит в библиотеке, да еще и подрабатывает. Так что не суетитесь, товарищ младший лейтенант, она появится. Наталья – не то, что другие девицы. У них только танцы-шманцы да парни на уме, а у этой все мысли – об учебе. Позже девяти она еще ни разу не являлась, скоро, значит, будет.
И действительно, через десять минут дежурная окликнула Гаврилова:
– Ну, что я говорила! Вот и ваша Наташа, собственной персоной.
Гаврилов оказался лицом к лицу с высокой, худенькой брюнеткой с двумя длинными густыми косами, вьющимися по спине. На вздернутом носу громоздились очки в пластиковой оправе, которые очень портили внешний вид Наташи.
– Вот, Наталья, лейтенант из полиции тебя дожидается, все ноги уже оттоптал, – сказала ей дежурная, указывая на Гаврилова.
– Младший лейтенант, – не желая быть незаслуженно повышенным, поправил дежурную Гаврилов.
– Из полиции? – удивленно переспросила девушка.
– Долго же вы где-то пропадаете, – заметил Гаврилов.
– Сейчас же экзамены, – пожала плечами Наташа. – Много всего надо вызубрить. В общежитии заниматься невозможно: девчонки все время трещат, как сороки, не дают сосредоточиться, вот я и хожу в библиотеку. Там тихо, никто не мешает.
– Мы можем поговорить? – спросил Гаврилов.
– Здесь слишком шумно, – вздохнула девушка. Младший лейтенант уже понял, что превыше всех благ на свете Наташа ценит тишину, поэтому он предложил прогуляться. По дороге Гаврилов купил девушке мороженого, после чего оба уселись на скамеечку. Пока Наташа с явным удовольствием ела свое мороженое, как заслуженную награду после тяжелого трудового дня, Гаврилов объяснил ей, что хочет узнать об Олесе Гаджиевой.
– Я вряд ли смогу помочь, – сказала Наташа, задумчиво покачивая головой. Перед тем как начать есть мороженое, она сняла очки и положила их в кармашек сарафана. Лицо ее при этом преобразилось: из «синего чулка» она превратилась в милую и симпатичную девушку, на которой стоило лишний раз задержать взгляд. – Дело в том, – продолжала Наташа, – что мы с Таней редко общались после школы и, соответственно, не виделись с Олесей.
– А почему вы перестали дружить? – поинтересовался Гаврилов.
– Не то чтобы перестали… У Тани отсутствовала цель в жизни. Вернее, цель была, но какая-то странная.
– И какая же? – поинтересовался младший лейтенант, откровенно любуясь темно-карими глазами собеседницы, которые до этого скрывали огромные очки.
– Она хотела во всем походить на свою старшую сестру Олесю. Просто мания какая-то: носила ее вещи, душилась ее духами… Размер у них был одинаковый, но Таня почти на голову ниже сестры, да и лицом не вышла, надо прямо сказать. Тем не менее она убедила себя, что в будущем ее ждет карьера не хуже, чем у Олеси. А уж когда сестра вышла замуж, начался просто какой-то кошмар!
– Неужели? В чем же это выражалось?
– Татьяна, кажется, влюбилась в Тимура, – неуверенно ответила Наташа. – Я его видела только один раз. Он привлекательный мужчина, и они с Олесей здорово смотрелись вместе. Таня смертельно завидовала сестре. Она как-то сказала мне, что не понимает, почему все в этой жизни достается только Олесе, а она, Татьяна, должна прозябать. Но Олеся любила ее: стоило Тане что-то попросить, и она тут же это получала.
– Отчего же Таня сорвалась – ну, стала пить, на наркотики подсела?
Наташа внимательно взглянула на Гаврилова, слегка щуря красивые глаза.
– Вы и это знаете?
– Работа такая, – ответил младший лейтенант.
– Это произошло после того, как Олеся переехала жить к Тимуру. Таня рассказывала, что хотела перебраться к ним, но Тимур был против. Таню оставили одну в пустой квартире. Некоторые бы радовались: свободная жилплощадь, никто не мешает, не лезет с советами! Только Татьяна не этого добивалась. Она постоянно названивала сестре, придумывая несуществующие проблемы, заставляла ее мчаться через весь город по первому зову! Позднее она с каким-то странным удовольствием рассказывала мне о скандалах между Тимуром и Олесей, которые происходили из-за Тани. Затем у нее появилась компания, и мы перестали общаться. Очень неприятные ребята! Таня водила их домой, они вместе распивали, курили травку, кое-кто даже кололся, кажется… Потом она пропала, и никто не знал, куда. С Олесей я без Тани не встречалась, поэтому давно ничего о ней не слышала.
– Поня-а-атно, – протянул Гаврилов, когда девушка умолкла. – А вам, случайно, не известны обстоятельства смерти Тани?
– Известны, – кивнула Наташа. – Передозировка. Ее только на третий день обнаружили. Жаль, но, в сущности, все к тому шло… Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать. Вам это поможет?
– Даже очень, – заверил ее младший лейтенант. – Большое спасибо. Кстати, как с вами связаться, если понадобится?
– В общагу звонить бесполезно, – сказала девушка. – Могу дать номер мобильника.
Записав телефон Наташи, Гаврилов проводил ее до общежития и распрощался. Он знал, что непременно воспользуется этим номером, даже если не возникнет производственной необходимости, потому что девушка ему понравилась.
Весело посвистывая, младший лейтенант направился к автобусной остановке. Ему было что сообщить начальнику, и от этого на душе стало светло и приятно, как и от общения с замечательной студенткой санитарно-гигиенического института.
– Ты понимаешь, о чем просишь? – нахмурился полковник Медведев, буравя взглядом капитана Фисуненко. – Это ж… заграница! Такие дела, знаешь, на раз-два не делаются!
– Я понимаю, товарищ пол… – начал Евгений, но Медведев прервал его, стукнув кулаком по столу.
– Да нет, не понимаешь! – воскликнул он. – Какие у тебя есть доказательства – интуиция сыщика? Так и скажу наверху: мой опер взял след, отправьте-ка его в Турцию!
– Без свидетельства Олеси Ромашовой мы никогда не раскроем дело Гаджиева.
– Ты думаешь, она мужа порешила? – спросил Медведев, заметно сбавляя тон.
– Вряд ли, – покачал головой Фисуненко, – ведь ее не было здесь на момент убийства – в списках пассажиров, прилетавших в Питер из Турции, нет имен Олеси Ромашовой или Олеси Гаджиевой. Но единственным человеком, близким к Тимуру Гаджиеву, была его жена. Кроме того, выяснилось, что Олеся вышла замуж вторично, за состоятельного гражданина Турции. Их с Гаджиевым брак распался, и я далек от мысли, что Гаджиев бросил жену: по утверждениям нескольких источников, он слишком сильно ее любил. Значит, ушла Олеся. Почему? На этот вопрос никто, кроме нее, ответить не сможет. Характер ранений Гаджиева наводит на мысль о мести. Кто и за что мог ему мстить?
– Ну, учитывая направление его деятельности, – хмыкнул полковник, – желающих нашлось бы немало! А что насчет остальных девушек из альбомов убитого?
– Большинство в то или иное время работали в модельном агентстве «Лаура» и не имеют отношения к криминальному бизнесу Гаджиева. Странно, что в эти альбомы затесались несколько фотографий девушек, которых обманом заманили за границу под видом устройства на работу. Мы разговаривали с родственниками тех, кого смогли вычислить: по всему выходит, что о них ничего не слышно больше года. Если бы речь шла только о расследовании убийства Гаджиева, я бы не беспокоился – подумаешь, одним гадом меньше! Но беда в том, что, похоже, в турецком плену удерживают наших сограждан, и у меня нет времени ждать, пока мы получим разрешение.
– Большинство в то или иное время работали в модельном агентстве «Лаура» и не имеют отношения к криминальному бизнесу Гаджиева. Странно, что в эти альбомы затесались несколько фотографий девушек, которых обманом заманили за границу под видом устройства на работу. Мы разговаривали с родственниками тех, кого смогли вычислить: по всему выходит, что о них ничего не слышно больше года. Если бы речь шла только о расследовании убийства Гаджиева, я бы не беспокоился – подумаешь, одним гадом меньше! Но беда в том, что, похоже, в турецком плену удерживают наших сограждан, и у меня нет времени ждать, пока мы получим разрешение.
Полковник Медведев надолго задумался. Фисуненко молча сидел напротив, не шевелясь и почти не моргая, в ожидании вердикта начальника.
– Сделаем так, – сказал, наконец, полковник. – Я не могу дать тебе добро на расследование за границей, уж не обессудь. Но если ты, как частное лицо, отправишься в какую-то страну, скажем, отдохнуть и поправить здоровье (а лучше Турции, как известно, для русских курорта просто нет!), то никто, даже я сам, не сможет тебе помешать. Сколько ты уже не был в отпуске, капитан?
– Да уж года четыре, – наморщив лоб, подсчитал Фисуненко.
– Вот и славненько. Пиши заявление. Если твои подозрения подтвердятся и эта Олеся Ромашова окажется действительно ценным свидетелем, я оформлю тебе командировку задним числом и все оплачу за счет заведения. Как тебе такой расклад?
– Подходит, – согласился Фисуненко.
– Только ты уж, брат, не шикуй, – посоветовал полковник. – Скромненько так съезди, чтобы не пришлось придумывать оправдания твоему мотовству. И еще: поддерживай со мной постоянную связь и не геройствуй. Не забывай, что ты нелегально проводишь расследование на чужой территории!
Аэропорт городка Даламан оказался очень миленьким. Глядя на обилие цветов и деревьев вокруг, Рита вспоминала огромный и негостеприимный, серый питерский аэровокзал. Так как Рите не пришлось ждать багажа, она подхватила свою единственную сумку и направилась к выходу. Там уже стояли столики под тентами, на которых были написаны названия российских турфирм. Рита подошла к своему и получила номер автобуса, который должен был доставить ее в Мармарис.
Автобусы выстроились аккуратными рядами в нескольких шагах от выхода из здания аэропорта. Рита, не торопясь, пошла по направлению к своему. Она уже успела немного привыкнуть к обжигающему солнцу, и ей показалось даже приятным, как его лучи ласкают ее бледную, не привыкшую к жаре кожу.
Рита вошла в автобус, прижимая к себе сумку, снова поздравив себя с тем, что не нужно запихивать ее в багажное отделение внизу автобуса, рядом с ним толпились туристы с большим количеством вещей. Устроившись у окошка, она принялась глазеть на пейзаж. Девушка-гид, назвавшаяся Аней, начала выкрикивать фамилии пассажиров из списка. Спустя пару минут водитель закрыл двери и включил кондиционер: они тронулись в путь. Аня сообщила, что до Мармариса полтора часа езды, и что через пятьдесят минут они сделают остановку, чтобы пассажиры могли освежиться и купить в дорогу воды или еды.
Гид продолжала что-то вещать в микрофон, но Рита полностью отключилась, очарованная красотой проплывающих за окном видов. Сначала они ехали по витым улочкам Даламана, проезжая мимо двухэтажных однотипных домиков, на крышах которых сверкали солнечные батареи, а на веревках в маленьких двориках безжизненно висело белье, которое не шевелил даже легкий ветерок. Потом автобус выехал на шоссе, и пейзаж изменился. Вокруг были только горы, поросшие низким лесом и дикими азалиями, да лишенные растительности желтые скалы. Среди скал, широко раскинув крылья, парила пара ястребов.
Во время короткой остановки у придорожного магазинчика она сделала две покупки – три бутылки «Бон Аквы» и… музыкальный диск. Эта музыка играла в магазине, и Рита, подойдя к одному из продавцов, спросила, кто поет. Мужчина, сверкая желтыми от курева зубами, назвал имя исполнителя – Абидин, и Рита, заметив на полке магазина диск, приобрела его, подозревая, однако, что здесь он стоит раза в полтора дороже, чем в Мармарисе. Что ж, нужно же дать заработать людям: все, как говаривал отец, хотят кушать!
Въехав в город, большой автобус неуклюже пополз по узким улочкам, время от времени останавливаясь, чтобы высадить пассажиров. Отель Риты оказался последним в маршруте.
Ступив на асфальт, Рита огляделась. Было около часа дня, и солнце палило нещадно. Тем не менее народ храбро сновал по улицам, заходил в многочисленные кафе и бары и лениво разглядывал прилавки магазинчиков. Рита мечтала только об одном – окунуться в море!
Получив ключи у дежурного администратора, который в процессе еще и пытался с ней заигрывать (впрочем, как и со всеми дамами из группы младше пятидесяти лет), Рита, подхватив сумку и не дожидаясь, пока освободится лифт, взбежала на третий этаж. В ее номере, как и обещала Алла, располагались две кровати, накрытые розовыми покрывалами. На них лежали комплекты из двух розовых вафельных полотенец, а на окнах висели занавески того же цвета.
К своему удивлению, Рита обнаружила на пляже очень мало народу. Видимо, становилось слишком жарко, чтобы загорать, и большинство туристов предпочли либо отдыхать от зноя в гостиничных номерах, либо сидеть в кафешках, изобилующих на берегу. Лишь несколько человек продолжали жариться на солнцепеке, задавшись целью получить угольный загар.
Входя в обжигающе-холодную воду, Рита совершенно забыла о том, что находится здесь отнюдь не для собственного удовольствия, а по делу. И почему она раньше не взяла отпуск? А ведь Байрамов предлагал несколько раз, но у нее всегда находились неотложные дела, и она постоянно откладывала поездку!
Поймав себя на чувстве вины, которое вовсе не желала испытывать, Рита решила отбросить мысли о Байрамове и, набрав в легкие побольше воздуха, нырнула.
Выйдя на берег, она немного постояла, подставив тело солнцу, чтобы слегка обсохнуть, после чего вытерла мокрые волосы полотенцем и пошла в гостиницу. Администратор с восхищением разглядывал спортивную фигуру Риты и, желая сделать комплимент, несколько раз с сильным акцентом произнес по-русски: «Красивая!» Рита улыбнулась и, взяв ключи, пошла к лифту, провожаемая плотоядным взглядом низкорослого турецкого парнишки.
В номере она приняла душ, памятуя о том, что гид Аня пригласила туристов из ее группы собраться в холле в два часа для краткого инструктажа по распорядку отеля и экскурсиям. Рита надеялась получить от девушки нужную ей информацию. Нацепив шорты и майку, она спустилась на первый этаж, где уже сидели опаленные жарким южным солнцем новые постояльцы отеля. Аня, у которой, казалось, улыбка никогда не сходила с симпатичного загорелого личика, протянула ей бесплатный безалкогольный коктейль со льдом, что оказалось очень кстати: Рита уже опустошила свои бутылочки с водой и после купания испытывала жажду.
Убедившись в том, что все члены группы присутствуют, Аня начала ликбез для туристов. Она вкратце рассказала об экскурсиях, предоставляемых фирмой, о том, в какое время проходят в отеле завтрак и ужин, о транспорте, которым можно воспользоваться для путешествий в Мармарисе и за его пределы. Аня также раздала буклеты с картами Мармариса, где указаны крупные гостиницы и торговые центры, в том числе и два огромных супермаркета «Мигрос», «Муджизе» и «Тансаш». Рита тут же взяла на заметку, что надо бы дойти до одного из этих магазинов и затариться водой. Кроме того, гид предупредила, что через три часа для желающих состоится бесплатная обзорная экскурсия по городу, чтобы туристы смогли впоследствии легче ориентироваться.
Когда туристы начали расходиться, Рита подошла к Ане. Ее интересовало, где находится отель «Акик»[2], в котором проходила свадьба Нади. Эта гостиница была единственной зацепкой, которая могла послужить отправным пунктом поисков. Аня добросовестно наморщила лоб, но через несколько секунд покачала головой.
– Нет, извините, что-то не припомню такого названия. А вы уверены, что это в Мармарисе?
– Так мне сказали, – вздохнула Рита. – А где можно купить хорошую карту города, более подробную, чем в буклете?
– За углом магазинчик, где торгуют открытками и сувенирами, там есть и карты.
Поблагодарив приветливую Аню, Рита вернулась в номер. Странно, что гид не знает отеля «Акик», ведь, по словам Надиной матери, это дорогая пятизвездочная гостиница!
Рита прилегла всего на минутку, но, проснувшись, обнаружила, что до отхода экскурсионного автобуса остается всего ничего времени. Она вскочила, быстро причесалась и покинула номер. Автобус стоял там, где сказала Аня, но гид был другой – девушка лет тридцати и не такая улыбчивая. Правда, ее серьезность с лихвой компенсировал водитель автобуса, мужчина средних лет с роскошными черными усами, который бурно реагировал на появление каждой особы женского пола набором турецких фраз и широченной улыбкой.