Джарвик вытер губы салфеткой и резко отодвинул от себя столик с обеденным прибором.
– Нам явно не хватает организации типа «Мардер инкорпорейтед»[10], которая существовала при Маккарти.
Грэхем усмехнулся.
– Ну почему же? В ЦРУ профессионалов хватает.
В это время заблеял телефон на столике из черного дерева.
Джарвик взял трубку.
– Сэр, вас спрашивает председатель комиссии по делам вооружений сенатор Вартан, – сказал секретарь директора. – Будете говорить?
– Соединяйте.
– Здесь Вартан, – раздался в трубке голос сенатора. – Добрый день, Боб. Извини, что начинаю с неприятных вопросов, но попасть к тебе на прием даже мне почти невозможно. Мы тут хотели бы знать правду о посадке бомбардировщика «Грейт хантер». Общественность взбудоражена слухами о новом оружии на его борту. Парни из Эй-би-си имеют информацию о том, что летчики вовсе не погибли.
– Чушь! – перебил сенатора Джарвик. – У меня сведения из первых рук – от поисковой группы с базы «Эдвардс». Экипаж самолета погиб, и тела их находятся сейчас на базе, с ними работает медицинская комиссия Колдемана. Подробности и результаты вскрытия будут известны сегодня вечером. А что касается оружия... Вы же знаете, Рон, мы от вас ничего не скрываем. Можете хоть сию минуту получить допуск в оцепленную зону и все проверить на месте.
– Спасибо, я воспользуюсь твоим советом, Боб.
Джарвик положил трубку с отвращением, будто держал в руке змею.
– Слышал? Павиан индейский!.. Хитер, как иезуит! Но ничего, у Тони есть кое-что для охлаждения сенаторского пыла. Майк, самолет должен быть пуст! «Скорпион» немедленно размонтировать и увезти на базу. Понял?
Грэхем кивнул.
– Ступай.
В пять часов порог кабинета директора ИМТ переступили Вильямс и Галдеано. Помощник директора ФБР казался невозмутимым и спокойным. Полковник, напротив, был угрюм и озабочен. Оба сели в кожаные кресла с высокими спинками. Джарвик подождал своего заместителя и только после появления Грэхема сел на краешек стола, почесывая за ухом громадного сенбернара.
– Господа, я пригласил вас, чтобы наметить конкретные пути испытаний «скорпиона» – нашей надежды на власть, равной которой не было ни у одного президента. Предлагаю испытать «скорпион» в Северном Ледовитом океане на айсбергах. Дэвис уже сделал необходимые расчеты.
Вильямс и Галдеано переглянулись.
– Боб, это... м-м... неплохая мысль, – осторожно начал Галдеано, почесывая подбородок. – Но давай сначала решим наши насущные проблемы, а потом станем думать о будущем.
Джарвик шлепнул сенбернара по морде.
– На место, Кук! Майк, – он посмотрел на своего заместителя, – что со «скорпионом»? Сильно поврежден?
– Я разговаривал с Дэвисом. Повреждены прицельные антенны и блок питания, а также собственный компьютер «скорпиона». Устранение всех неисправностей и доводка потребуют месяца три и, разумеется, дополнительные ассигнования.
– Ну это понятно. «Скорпион», кстати, и так обошелся нам в два миллиарда долларов! А что с тем подполковником, который отказался сбить «Хантер»?
– Пришлось наградить медалью, – сказал Вильямс. – За правильное решение не подчиняться «ложному» приказу наземной ЭВМ наведения. Наградили и отправили на Аляску с повышением.
– Правильно сделали, – сказал Джарвик, – пусть послужит там, пока уляжется вся эта шумиха. Стэнли, из Тринити никаких сообщений? Где летчики?
– Нуль. – Помощник директора ФБР хрустнул сухими пальцами. – Там скалы и пещеры и болото с запада, спрятаться можно в любом месте. Час назад нашли «Сикорский», который они увели. Утонул в болоте по самый винт. Потом накрыли залпом с вертолетов каких-то разинь, оказавшихся газовиками. Но с этими двумя можно не беспокоиться – головорезы Шувальда оцепили весь район и живыми их не выпустят. Проголодаются – выползут на свет Божий. Меня больше тревожит пятый, Бартлоу. Он ведь ваш протеже, дорогой Тони?
– Был, – сказал Галдеано. – Бартлоу – профессионал и хороший технический специалист, но не думаю, что он сумеет уйти от ваших парней и сделать заявление в прессу. Скорее попытается уехать из Штатов, связей у него хватает. Либо затаится в надежном месте. Но, повторяю, он профессионал, и все его действия можно рассчитать. Бартлоу никуда не денется, будьте спокойны.
– Может быть, подключить ЦРУ? – предложил Джарвик. Галдеано презрительно скривился.
– То, что штат конторы в полтора раза больше, чем у Агентства, еще не говорит о ее преимуществе.
– Ладно, Тони, не лезь на стенку, – примирительно сказал Джарвик. – Я хочу иметь стопроцентную гарантию успеха. Давайте-ка подумаем, как нейтрализовать конгресс и госдеп в случае утечки информации. Вот тут без вашей службы не обойтись, дорогой Стэнли, у вас самые полные досье на конгрессменов и сенаторов. На кого мы можем опереться в сенате и в палате представителей?
– Подождите, – хмуро сказал Галдеано. – По нашим данным, Бешеный Билл начал свою игру в истории с «Грейт хантер». Не знаю, как вы, а я не хочу терять свой портфель.
– Ты повторяешься, Тони. Боишься потерять портфель – перестрахуйся.
– Пусть Хадли даст команду сбросить на район, где прячется полковник, пару вакуум-бомб, – предложил Грэхем не моргнув глазом.
Галдеано снова поморщился.
– Майк, не думал, что ты дилетант в таких вопросах. Во-первых, чтобы накрыть беглецов с гарантией, потребуется не пара, а пара сотен бомб, легче дать два-три залпа дивизионом реактивных систем. Во-вторых, в оцепленном районе расположены поселок и база газовиков, всего человек семьсот. Но этих парней – полковника и майора – стоит опасаться. Оба неплохо вооружены всякого рода штучками из Сент-Олбанса, да и физически не уступают парням из морской пехоты. Они могут наделать много шума... особенно если доберутся до ООН.
Слова Галдеано разбудили в душах оруженосцев Сатаны – так за глаза называли специалистов-разработчиков новых вооружений – растерянность и беспокойство. По кабинету растеклось тревожное молчание...
ЛЕВЫЙ БЕРЕГ ТРИНИТИ
5 июня, 19 часов 00 минут
Вертолетный рокот ушел на север и вскоре совсем стих. В ущелье вернулся посвист ветра и плеск речной воды.
– Ушли, – сказал Дейм, прислушиваясь. Полицейский мундир на нем превратился в лохмотья, сквозь маску грязи блестели голубые глаза, в которых еще не утих азарт схватки.
Кларк был знаком с Деймом уже три года и знал его, казалось, достаточно хорошо, но последние события показали, что впечатлительный, великодушный и общительный пилот способен также и на решительные действия, вплоть до авантюры, и на самоотверженные поступки, а также готов бороться до конца. Раньше он казался Дональду аристократом, по случайной прихоти затесавшимся в ряды военных летчиков, веселым, не всегда тактичным болтуном, знающим тем не менее свое дело на удивление хорошо. Однако события, произошедшие за последние сутки, заставили Дональда взглянуть на товарища по-иному – с уважением и удовлетворением, так как пилот показал себя как настоящий мужчина.
Дейм подождал еще с минуту и выглянул из пещеры, в которую они забрались, спасаясь от военных вертолетов.
– Никого как будто не видно... Вылезем?
– Отдохни, – посоветовал Кларк. – Район наверняка оцеплен. Скорее всего придется ждать ночи. Если нас сейчас заметят – можем петь отходную. Я для них покойник вдвойне, потому что нарушил приказ. Пристрелят без разговоров.
– Меня тоже, – улыбнулся Дейм. – Но отходную петь рано, хотя на базе, наверное, уже объявлен траур по всем пятерым: сообщение о нашей гибели не могло миновать Крейга. Нам жутко везет, ты не находишь?
Кларк согласно кивнул, прислоняясь спиной к каменной стене и не открывая глаз. Вся его жизнь была подтверждением формулы: удача делается своими руками. Он относился к тому редкому типу людей, действия которых тем эффективнее, чем серьезнее ситуация. Именно поэтому ему многое удавалось, хотя и в ВВС уже проникли щупальца коррупции, корыстолюбия и протекционизма и пробиться сквозь толпу адъютантов, сынков и родственников толстосумов было очень трудно, особенно таким бескомпромиссным и независимым натурам, как Дональд.
Конечно, он понимал, что в условиях армейской дисциплины его независимость – фикция, но все же ухитрялся поступать так, чтобы совесть хотя бы не вступала в острый конфликт с характером. На базе у него были ровные дружеские отношения практически со всеми летчиками и руководителями служб. Если Дейма побаивались за острый язык, то Кларка уважали за прямоту и манеру поведения – мягкую, располагающую и одновременно решительную, не терпящую возражений при явной неправоте собеседника.
Дональд давно уже понял, что социальная определенность лучше сложного винегрета симпатий и антипатий, и со всеми держал себя одинаково.
– Знаешь, я бы сейчас с наслаждением искупался, – сказал пилот, деятельная натура которого не терпела пассивного ожидания.– А потом съел бы пару пятиэтажных бутербродов и мороженое. Ты любишь мороженое? Я обожаю, особенно в кафе «У Говарда Джонсона».
Дональд давно уже понял, что социальная определенность лучше сложного винегрета симпатий и антипатий, и со всеми держал себя одинаково.
– Знаешь, я бы сейчас с наслаждением искупался, – сказал пилот, деятельная натура которого не терпела пассивного ожидания.– А потом съел бы пару пятиэтажных бутербродов и мороженое. Ты любишь мороженое? Я обожаю, особенно в кафе «У Говарда Джонсона».
Пилот снова выглянул наружу и стал ползать по пещере на коленях, что-то бормоча себе под нос. Через несколько минут он издал приглушенное восклицание:
– Дон, поди-ка сюда! Здесь лаз, я попробую разведать, куда он ведет.
– Не застрянь, – равнодушно ответил Кларк, но потом все же подобрался к пилоту.
Вдвоем, один за другим, они проползли полсотни футов по узкому наклонному и петлявшему лазу и очутились в просторном, освещенном сверху гроте с зеркалом воды в центре.
– Что я говорил! – Дейм оглянулся, в его глазах были восторг и изумление. – Если уж везет, то везет! Здесь нас никто не увидит...
– Инерция удачи, – пробормотал Кларк. Пилот понял мысль командира: они все еще были в ловушке, хотя удача действительно сопутствовала им с самого начала.
Грот соединялся с речной заводью узкой расселиной, не видной ни с самой реки, ни с противоположного берега. Летчики сбросили полицейское обмундирование, пришедшее в негодность после двухчасовой гонки сначала по болоту, а потом по скалам, и с великим наслаждением погрузились в прозрачную до самого дна, чистую и холодную воду.
После купания почувствовали себя бодрее, хотя есть захотелось еще больше. Подкрепились остатками галет, пачку которых Дейм прихватил с собой из вертолета, но только раздразнили аппетит. Пилот стал вспоминать блюда, съеденные им в Бакстере во время подготовки к полету, но Кларк его остановил:
– Одевайся, пора уходить.
– Во что? – Дейм пнул ногой жалкие лохмотья, в которые превратились его брюки. – Надо все бросить и дальше путешествовать нагишом, тем более если по реке...
– Нет, мундиры нам еще пригодятся, особенно в городе. Доберемся до Палестайна, а там что-нибудь придумаем. Плавать, надеюсь, умеешь?
– Как дельфин.
Они свернули форму и обувь в тючки, помогли друг другу закрепить их на спинах и по расселине спустились к реке. Примерно с четверть часа летчики прислушивались и вглядывались в молчаливые скалы по обоим берегам Тринити, потом бесшумно погрузились в быстрый поток.
День выдался знойным, но к вечеру жара спала, и поначалу плыть было приятно. Они держались «своего» берега, почти вплотную прижимаясь к скалам, пока позволяла глубина. Через полторы мили река повернула на юг, вырвавшись на холмистую равнину, поросшую буком, ильмом, каролинской тсугой и белым дубом.
Стемнело, но небо оставалось чистым и, пройдя красно-оранжевую гамму заката, предвещало холодную ночь.
Изредка из лесных зарослей, подступавших иногда к самой воде, доносились крики койотов и птиц, возня каких-то мелких зверьков. Ни одного человека пловцы так и не заметили, хотя чуть ли не кожей чуяли, что где-то близко всматриваются в скалы чужие внимательные глаза. Только однажды над рекой низко пролетел вертолет с опознавательными знаками ВВС, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь плеском волн и шумом ветра.
Когда пилот замерз настолько, что руки и ноги стали казаться деревянными, впереди неожиданно показался мост. Он был железнодорожным, трехпролетным и освещался двумя прожекторами. Еще три прожектора буравили воду опорами.
– Приплыли, – проговорил сквозь зубы Кларк. – Быстро к берегу – это по нашу душу!
Они выбрались на берег в пятистах ярдах от моста и, скрывшись в густых зарослях ивы, натянули мокрые мундиры, стуча зубами от холода.
– Это железная дорога из Баффало в Палестайн, – шепотом сказал Кларк. – Попробуем сесть в какой-нибудь товарняк.
Дейм вместо ответа начал ожесточенно махать руками и приседать в надежде согреться. Дональд последовал его примеру. Минут пять занимались гимнастикой, стараясь не шуметь: мост был так близко, что доносились голоса расхаживающих по нему солдат.
Наконец кровь веселее побежала по жилам, зубы перестали стучать, и Кларк махнул рукой: за мной.
Они продрались сквозь прибрежный кустарник к полосе молодого леса и углубились в него, чутко вслушиваясь в доносившиеся отовсюду звуки. Отойдя от моста примерно милю, приблизились к железной дороге и услышали приглушенный говор. Кларк дал знак пилоту оставаться на месте, а сам осторожно двинулся на голоса.
Возле железнодорожной колеи стоял бронетранспортер, двумя прожекторами освещая путь в обе стороны. По шпалам шагали двое солдат с автоматами через плечо, еще двое разговаривали у транспортера, и один из них держал в руках звукоулавливатель. Кларк похолодел: стоило солдату направить прибор на лес, и он услышал бы биение его сердца. Но патрулю, очевидно, надоело вслушиваться в жизнь ночного леса, солдаты лениво перебрасывались словами и жевали «чуингам».
Кларк вернулся к Дейму и поведал пилоту о создавшейся ситуации.
– Надо действовать, – шепнул в ответ Дейм. – Подойдем ближе, выберем момент и нападем. Потом подождем поезд и сядем.
Дональд покачал головой.
– Слишком просто у тебя все получается.
– А иначе нам не сесть на поезд. Линия идет как раз по границе оцепленного участка, они не дураки, понимают, что мы когда-нибудь выползем и попытаемся прорваться. Нет, надо выходить там, где нас ждут меньше всего.
Кларк подумал.
– Уговорил. Но сначала проверим, когда сменяются посты, дождемся поезда и только тогда нападем...
Они спрятались в яме всего в двадцати ярдах от бронетранспортера и час пролежали не шевелясь.
В бронетранспортере оказался еще офицер, державший по рации связь с командованием базы. Он вызвал патруль, выслушал рапорт и снова залез внутрь машины.
«Плохо дело, – подумал Кларк, – с тремя нам не справиться без шума. Этот капитан услышит возню и поднимет тревогу. Придется пробиваться с боем».
Пилот, очевидно, подумал о том же, потому что тронул командира за рукав и показал на свой тяжелый ультразвуковой пистолет.
Прошел пассажирский двенадцативагонный «метролайнер» из Палестайна, потом «флэксивен» из Баффало. Каждый раз солдаты настороженно поглядывали в обе стороны, а офицер вылезал наверх к пулемету. Наконец в одиннадцатом часу ночи послышался шум тяжелого состава: шел грузовой «пиггибэк».
Кларк сжал руку Дейма.
– Подберись поближе и возьми на мушку капитана, целься в голову. Нажмешь курок, когда я сниму солдата у левого прожектора.
Пилот исчез в траве.
Поезд приближался, машинист дал два гудка. В тот же момент Кларк выскочил из кустов, в три прыжка достиг бронетранспортера и, выстрелив в солдата возле левого прожектора, с размаху ударил второго рукоятью пистолета в висок. Офицер оглянулся и вдруг схватился за голову. Глаза его полезли из орбит, он захрипел и сполз на броню.
Второго солдата пришлось связать – удар у Кларка не получился, чему он был даже рад. За первого он не беспокоился: трехмиллиметровая игла-ампулка с ядом сделала свое дело мгновенно, солдат был парализован минимум на сутки.
– Стив, скорее!
Кларк выглянул из-за бронетранспортера, но оба патруля на полотне, видимо, ничего не заметили из-за света прожектора, бьющего им в лица.
Летчики перебежали дорогу прямо перед локомотивом, пропустили несколько вагонов-холодильников и один за другим взобрались на платформу с громадами контрейлеров.
– Порядок, – сказал Кларк, немного отдышавшись.
– Чисто сделано, – отозвался Дейм, сосредоточенно слизывая кровь с ладони: цепляясь за борт платформы, он содрал порядочный шмат кожи. – Не думал, что сам когда-нибудь стану главным действующим лицом чиллера[11]. А если они начнут проверять платформы?
– Спрыгнем.
Пережитое нервное напряжение давало о себе знать, и они надолго замолчали, приходя в себя.
Уже у Палестайна над составом протарахтел легкий двухвинтовой «Сикорский». Он завис на некоторое время над головными платформами и отвалил в сторону. Спустя еще несколько минут Дейм и Кларк соскочили на землю, порядком набив себе шишек при падении. Спустившись с насыпи, наткнулись на ручей, напились, промыли ссадины.
Ночь была звездная, темная и холодная.
– Бег «нон стоп» продолжается? – В темноте блеснули зубы пилота.
– Поищем дорогу, – не отозвался на шутку Дональд.
– Зачем искать? Пойдем по шпалам – быстрее доберемся. У города свернем...
Беглецы выбрались на железнодорожную насыпь, но не успели пройти и полмили, как вдруг впереди справа в трехстах ярдах от них вспыхнул прожектор и раздалась команда, усиленная мегафоном:
– Не двигаться! Буду стрелять! Бросьте оружие!
Им снова повезло: из Палестайна показался электропоезд. Кларк и Дейм одновременно прыгнули с насыпи влево, трассирующая пулеметная очередь прошла над ними запоздало, а потом от преследователей их загородил поезд, машинист которого, испугавшись стрельбы, сыграл экстренное торможение.