Когда окружающий мир приобрел четкость, мы с Калебом оказались в городке Доусон, а если точнее, на его центральной площади.
Этот городок начала девятнадцатого века, построенный возле места пересечения двух рек, производил очень сильное впечатление своей обособленностью и колоритностью.
Небольшие деревянные дома, разбросанные по долине, салун — все это выглядело так, словно сошло с картинок про Дикий Запад.
Народу было очень мало, то в одном, то в другом месте мелькнет несколько человек и все. Все одеты в простую изношенную и грязную одежду.
— Ну как?
— Очень впечатляюще!
Меня переполняло любопытство.
— Именно в этот город стекались все золотоискатели Клондайка.
— Ну, их не так много, как я думала.
— Около одного миллиона человек вознамерились отправиться за золотом в Клондайк, около ста тысяч действительно за ним пошли, около шестидесяти тысяч человек погибли по дороге либо вернулись назад и только сорок тысяч из них дошли до Доусона.
— А сколько нашли золото?
— Всего четыре тысячи.
— Знаешь, все равно эта цифра звучит для меня внушительно.
— Пойдем, покажу тебе жизнь города.
Я вопросительно взглянула на Калеба, рассчитывая на пояснения, но он только покачал головой и, взяв за руку, повлек за собой.
Оказывается, основная масса людей собирались в салуне, где они пили, переговаривались, спорили. То здесь, то там были слышны громкие выкрики.
— Что они все обсуждают?
Мы притаились в тихом уголке, стараясь, чтобы никто не смог нас зацепить и обнаружить.
— Как что? Свои надежды и победы, страхи и опасения. Старателей здесь не так много, в основном все живут на своих участках, где и добывают золото. Не такая веселая работа, как можно было бы подумать. В основном это лишения и тяжелый труд, а награды может и не быть.
— Наша лучше
— Возможно. Нам хотя бы платят хорошие деньги. И пора их отрабатывать. Пошли, нам нужно успеть до рассвета добраться до нужного места.
На город уже опустились сумерки, впереди была вся ночь.
— Что мы собираемся делать?
— Украсть лодку и по реке добраться до нужного пункта, а там полчаса пешком и мы на месте.
— С тобой для меня скоро перестанет быть чем-то особенным необходимость стянуть у человека что-либо.
— Не преувеличивай, у нас такая работа.
Лодку найти было не проблемой. Калеб взял самую дряхлую посудину изо всех и вот, приложив совсем немного усилий, мы плывем по реке, а вокруг нас темная вода и тишина.
— Боишься? — спросил Калеб лукаво.
— Ну, здесь не водится акул или пираний, поэтому только опасаюсь.
— Я, как настоящий герой, спасу тебя если что, — подмигнул творец.
Немного помолчав, я решила, что сейчас наилучший момент, чтобы узнать то, что меня интересует.
— Расскажи мне, почему все считают тебя вспыльчивым и жестоким?
Калеб тяжело вздохнул, но ответил:
— Потому что я такой и есть.
— Не верю, — нахмурилась я.
— Почему? Если с тобой я другой, то это совсем не значит, что и с остальными так же.
— Расскажи мне о прошлом. О детстве…
— Ты ведь и сама все знаешь.
— Нет, я хочу узнать о том, как ты жил еще до того, как мы первый раз встретились, в детстве. Как ты попал в корпорацию?
— В этом мало интересного, но раз уж все равно нужно скоротать время… Лемнискату меня обнаружила, когда потребовалось замять дело маленького воришки, которого поймала полиция, а он, убегая от них, разнес энергией половину торгового центра. С тех самых пор меня и взяли под опеку.
Родригес рассказывал о своей жизни до момента обнаружения корпорацией и после этого, о нашей первой встрече. Слушать изложение тех давних событий с его точки зрения было приятно и непередаваемо захватывающе.
Время пролетело для меня незаметно, и вот мы уже причаливаем к берегу и направляемся сквозь чащобу и густые заросли к дороге, по которой должны проехать нужные нам люди.
Калеб мгновенно осмотрелся, оценил обстановку.
— Ну что, занимаем выжидательную позицию, потом захватываем Джеймса Хьюстона и, припрятав его, нейтрализуем его преследователей?
— У меня есть другое предложение.
На меня взглянули удивленно.
— Я на расстоянии нейтрализую его преследователей, ты в это время захватываешь Хьюстона, и мы доставляем его в город. Помни про лимит ограничения, мы рискуем не успеть.
— Как ты собираешься исключить из нашего уравнения преследователей?
— Отстреляю, — спокойно пояснила я. — Снотворным, естественно.
— И у тебя есть оружие?
Достав из походной сумки разобранное оружие, я уселась прямо на землю и начала методично его собирать.
— Хорошие успехи в стрельбе? — только и поинтересовался Родригес.
Я хитро взглянула на мужчину.
— Да. Мне нравится стрелять. Когда-то начала занятия, желая научиться хоть как-то защищаться. Сам знаешь, с моим даром это не очень-то выходит, а так как в прошлом нельзя убивать, да и не по нутру мне смерть, то пришлось научиться стрелять. Вот и ношу теперь с собой винтовку и дротики.
— Никогда не любил стрельбу.
— Твое тело — это уже оружие, да и руки у тебя малопригодны для точной стрельбы.
Подняв глаза, заметила, что Калеб как-то странно смотрит на меня.
— Что?
— Такая финтифлюшка и такая агрессивная.
Я фыркнула.
— Сам знаешь, нас в корпорации учат не только языкам и различным полезным навыкам. С нашей работой нужно многое знать.
Присоединив последнюю деталь, я зарядила оружие и посмотрела наверх. Облюбовав себе одно деревце, взглянула на творца:
— Подкинешь?
И в следующее мгновение я взлетела вверх. Не удержав равновесия, шлепнулась на пятую точку на ветке. Кое-как зацепившись, закинула винтовку и начала забираться на самый верх, подыскивая удобное местечко. Наконец такое было найдено. Устроившись, я принялась ждать.
— Уверена, что справишься?
— Калеб, меня раздражает твое неверие в мои силы. Еще неизвестно, кто лучше сработает.
— Конечно-конечно!
— Р-р-р…
Не в силах сдержать улыбку, я пристально вглядывалась в сторону дороги, но думала сейчас совсем не о ней.
— Ты несносный и самоуверенный.
— А помимо этого?
— Вот видишь!
— Меня задевает твое неверие в нежность моей души. Я мог бы открыть тебе неведомые черты своего характера.
Я рассмеялась.
— Мне кажется или ты со мной флиртуешь?
— Тебе кажется.
В этот момент впереди на дороге показался первый всадник. Ехал он сгорбившись, практически лежа на лошади, и явно находился в отвратительном состоянии.
— Калеб, твой клиент появился. Ты с ним поосторожней, его уже побили.
— Надеюсь, не насмерть?
— Пока еще шевелится.
Проверив оружие, я принялась ждать преследователей, полагая, что вряд ли они сильно отстали, и оказалась права. Спустя минут пять появились и преследователей, их оказалось четверо.
Я, приноравливаясь, замерла. Выстрел — и человек, ехавший в цепочке последним, свалился с лошади. Сразу же последовал еще один выстрел и еще один бандит оказался на дороге. Но для остальных потеря очередного бойца не осталась секретом и они пустили лошадей в галоп.
Ругнувшись, я вновь прицелилась и пристрелила еще одного. Последний неумолимо приближался, расстояние до Калеба все сокращалось, и я решилась на последний выстрел.
Бандит не мог меня видеть, но, каким-то шестым чувством ощутив опасность, вильнул в сторону и дротик попал ему в ногу. Несмотря на это снотворное подействовало быстро и к Калебу подъехало, лежа на лошади, уже бессознательное тело.
— Еще бы чуть-чуть и…
— Но ведь все получилось.
— Финтифлюшка!
Победно хмыкнув, я начала спускаться с дерева. Когда зацепилась за последнюю ветку, до земли оставалось не меньше четырех метров, а под деревом стоял Калеб. Молча раскрыв мне объятия, он поманил пальцами.
— Прям и не знаю, выдержишь ли?
— Это твой-то бараний вес?
— Ты первый мужчина, который так считает.
— Прыгай уже, пока я не помер от старости.
Я усмехнулась и отпустила руки, мгновение — и я в надежных мужских объятиях.
— Как я, справился?
Лицо Калеба было совсем рядом с моим и у меня перехватило дыхание, захотелось наклониться и…
— Отлично. Поставь меня на землю.
Я сразу же оказалась стоящей на ногах. Родригес окинул меня внимательным взглядом и направился к лошадям.
— Отлично. Поставь меня на землю.
Я сразу же оказалась стоящей на ногах. Родригес окинул меня внимательным взглядом и направился к лошадям.
— Ты знаешь, это просто прекрасно, что одна из твоих целей все же доехала до нас.
Подозрительно покосилась на творца.
— У нас появилась лишняя лошадь, а значит, доберемся быстрее.
— Ты же не хочешь сказать… — начала я.
— Да. Забирайся. Я осмотрел Хьюстона, он сильно побит, но жить будет. Ему нужно поесть и в постель, хорошо бы оказать медицинскую помощь.
— А кто мне окажет помощь после этой лошади?
Закинув мужчину на седло так легко, словно он был подушкой, Калеб взлетел следом.
— Вера, вас в корпорации не учили ездить на лошадях?
Я вздохнула:
— Учили.
Следом за творцом взобравшись на конягу, добавила:
— Но мы не очень ладим с этими животными. По мне, так лучше обходиться передвижением в повозке.
— Я бы посадил тебя к себе, но Хьюстон без меня точно не доедет, — пробормотал Родригес, явно сдерживая смех.
Бросив на остряка раздраженный взгляд, я первая тронула свою лошадь и она, нервно всхрапнув, поцокала вперед.
Калеб быстро меня нагнал, перегнал и, уже вырвавшись вперед, крикнул:
— Нам нужно ехать легким галопом, если хотим успеть до обратного переноса.
Сцепив зубы, я прибавила ходу, но всю оставшуюся дорогу молчала, не издавая ни звука ни мысленно, ни вслух. Я с трудом переносила езду, это состояние, когда тебя болтает и трясет в седле, когда нужно держать рот на замке, чтобы не отбить или не откусить себе что-нибудь, когда все тело наливается свинцом, а пятая точка немеет.
Завтра я почувствую на себе всю прелесть тряски на лошади, а сегодня я страдаю морально, бросив все свои силы на контроль над лошадью, чтобы эта скотина не сбросила меня по дороге.
В итоге в город Хьюстона доставил Калеб, я ждала на выезде. Когда Родригес присоединился ко мне, лишь мрачно на него взглянула.
— Вера, нам пора. Отпусти лошадку.
— Вряд ли у меня это легко получится.
Я открыла рот первый раз за несколько часов, пришлось даже прокашляться, до того хриплым был голос.
Калеб, как всегда не сильно церемонясь, выдернул меня из седла, не обратив внимания на пару крепких выражений, которые я не смогла сдержать.
— Надо же, не думал, что ты можешь так емко ругаться. Столько лет тебя знаю, но ты постоянно демонстрируешь все новые и новые стороны своей натуры.
За что и получил локтем в живот. Даже охнул.
— Ладно, пока ты меня не побила, доставлю тебя домой.
Не обращая внимания на мои стоны, взял меня за руку и утянул в наше время.
Ближайшие пару дней Калеб, как когда-то, таскал мне сладости, но в этот раз для утешения, чтобы, как он выразился, было легче забыть ту ужасную поездку, а еще отсрочил осмотр следующей достопримечательности.
Жизнь сейчас казалась приятной и предсказуемой, черные полосы постоянно сменялись белыми, словно на шкуре у зебры. Но вот настал тот момент, когда на горизонте появился хвост и полная… Но это уже другое приключение.
Глава 11. Кто на свете всех страшнее?
Вернувшись с задания, я сразу отправилась в ванную. Вроде и не можем мы ничего принести из прошлого, но все равно подсознательно тянет освежиться, а сейчас хотелось еще и расслабиться.
Набрав горячую ванну и добавив в нее побольше пены и ароматической соли, я забралась в воду и, блаженно вытянувшись, прикрыла глаза. Что ни говори, а работа творца трудная и изматывающая. Интересно, а что сейчас делает Калеб?
Мои раздумья прервал звонок и я, нажав кнопочку на приборчике в ухе, произнесла:
— Алле?
— Как у тебя дела?
— Привет, ба. Рада тебя слышать. А почему звонишь ты, а не мама?
— Посторонним контакты с тобой не разрешены.
— Я так понимаю, друзья тоже относятся к числу «посторонних»?
— Да. Потерпи. Зато все передавали тебе привет. Ты так и не ответила, как твои дела.
— Нормально. Все достаточно радушные, Калеб очень помогает, работать с ним одно удовольствие. Он еще и знакомит меня с колоритом своей родины. Так что роль приманок мы играем исправно.
— Я слышу необычные чувства в твоем голосе. Уж не влюбилась ли ты в этого творца?
— Вот еще! Стоит о ком-то рассказать, как меня сразу начинают подозревать.
— Допустим, такое я замечаю в первый раз, поэтому и беспокоюсь. Ты ведь в курсе, что контрацептивы не действуют на творцов?..
— Ба!
— Я тебе дело говорю, а ты не слушаешься старших!
— Я еще после похода к крокодилам не отошла, а тут ты с такими предположениями.
— Они и тебя туда потащили?! Бедные крокодилы. Но ты не пытайся сменить тему! И своему творцу передай, что как только у меня появятся из-за него правнуки, он быстро пойдет у меня под венец!
— Пока, ба!
Быстро нажав отбой, вытащила телефон из уха и отбросила прочь, а сама с головой ушла под воду. Перспектива совместных детей у нас с Калебом меня пугала.
Наверное…
* * *Я цеплялась за ледяную глыбу и не переставала мысленно твердить вопрос: что я здесь делаю? Что я здесь делаю?..
— Вера, не переживай так, у тебя прекрасно получается.
— Я выгляжу глупо, а чувствую себя еще глупее. Зачем было меня брать? Для приманки и ты один сгодился бы.
— Я нервничаю, когда ты не у меня на глазах.
Обреченно вздохнув, я продолжила свой нелегкий путь.
Группа из двенадцати альпинистов совершала восхождение по самому сложному, юго-восточному маршруту на гору Артесонраху, равномерно покрытую снегом, отчего сама гора имеет форму довольно правильной снежной пирамиды.
Шестеро из нас были безопасниками (в их ряды затесался и наш бессменный Роберто), также с нами оказалась и Ева, которая заявила, что наша команда интереснее, и пара творцов третьей степени из Западной корпорации (они же оба претенденты на мою руку и сердце). А также Каталина.
Почему она решила присоединиться к нашей теплой компании, для меня было загадкой. Разве во время похода нам потребуется специалист по выполнению «наших пожеланий»? У меня, кстати, уже есть одно, вот только вряд ли она сможет вернуть меня домой и перебить весь Южный филиал.
Девушка довольно умело двигалась впереди меня, легко поддерживая высокий темп, а я следовала совету Калеба и плелась с ним в самом низу.
— Если ты желаешь, можешь двигаться быстрее.
— Нет.
Порадовавшись такому ответу, снова вонзила воздушный крепеж на руке к скале и двинулась вверх. Подобные крепежи были присоединены к обеим рукам, а также к ногам. На талию был надет пояс, который в случае падения убережет меня от травм и поможет затормозить перед поверхностью земли. Знание этой особенности безумно грело меня все время восхождения.
Неожиданно выше меня, немного сбоку, послышался треск, визг и вниз полетело тело. Калеб, проявив немалую сноровку, поймал его в последний момент. Оказалось, что сорвалась Каталина, и сейчас творец держал ее за шкирку в воздухе.
— Осторожнее! Пока я держу, цепляйся за гору.
— В помощи не было необходимости, я и так бы справилась, — резко заметила Каталина, и Калеб, пожав плечами, разжал ладонь.
Девушка, взвизгнув, снова полетела вниз, отпрыгивая, как мячик, ото всех, встречающихся на пути поверхностей.
— Двигаемся дальше. Она не будет снова начинать восхождение, не догонит, — сказал Калеб, и цепочка снова двинулась вверх.
— Правильно, не стоит давать ей понять, что ты интересуешься ею. Будь неприступен и равнодушен.
Творец удивленно посмотрел на меня.
— Почему я должен это делать?
— Чтобы завоевать ее расположение, естественно.
— А почему ты решила, что оно мне необходимо?
— Чувствую. Ты уже некоторое время испытываешь сильную влюбленность. Впервые я ощутила ее еще в Санкт-Петербурге. А теперь чувство усиливается. Не думаешь же ты, что я не сопоставила наш приезд и этот факт.
— Как ты?..
Калеб явно был ошеломлён.
— Ты забыл о моем даре и уже думаешь обо мне, как об обычном человеке.
Мои губы улыбались, но никто не знает, какого труда мне стоило удержать эту улыбку.
— Ни на секунду не забывал о твоей сущности. Но ты не совсем понимаешь…
— Хочешь сказать, что тебе нравится кто-то еще?
Творец помолчал.
— Нет. Мое сердце занято и, если честно, похоже уже давно. Только я не сразу понял это.
Я чувствовала, что Калеб говорит правду, так как вся сконцентрировалась на его чувствах. Черт, черт, черт!
Вот я, желая помочь, и дала совет…
Насчет Каталины…
Родригесу не дало договорить завывание, долетевшее откуда-то сверху. Задрав голову, я увидела кружащийся и несущийся на нас воздушный вихрь. При столкновении с таким нас впечатает в землю и никакие страховки не помогут.